ИНДИЙСКИЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЮЗ (ИСДС) И САРЕКАТ ИСЛАМ В 1914—1917 гг.

ИНДИЙСКИЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЮЗ (ИСДС) И САРЕКАТ ИСЛАМ В 1914—1917 гг.

9 мая 1914 г. в Сурабае (карта на правом форзаце) группа голландских социал-демократов (X. Снеефлит, А. Баарс, Я. Брандстедер, Д. Кох) основала Индийский социал-демократический союз (ИСДС), считавший главной своей задачей соединить социал-демократические лдеи с рабочим движением. Члены Союза, преимущественно голландские интеллигенты, примыкали либо к Социал-демократической рабочей партии (СДАП) Нидерландов[139], либо к Социал-демократической партии (СДП), критиковавшей СДАП слева. СДП поддерживала требование отделения Индонезии от Нидерландов. Если левые (СДП) рассматривали ИСДС «как зародыш боевой индонезийской социалистической партии», то правые требовали его превращения в «хороший учебный клуб». Левые разоблачали империализм, звали индонезийских трудящихся к союзу с европейским пролетариатом, привносили в их среду революционное сознание. Вместе с тем, идейно близкие к голландским трибунистам, они не были свободны от их левацких ошибок.

Численно этот политический союз был невелик (до 140 человек к 1917 г., лишь немногие из них были индонезийцы). Преодолевая этот недостаток, в начале 1917 г. ИСДС создал в Сурабае свой индонезийский филиал — союз Сама Рата («Равенство»), объединявший свыше 100 человек. Будучи немногочисленным, ИСДС вел свою работу в массах через другие, например профсоюзные, организации, причем последовательно выступал за интернациональные союзы, объединявшие индонезийских, голландских, китайских рабочих и служащих. ИСДС оказывал значительное влияние на профсоюзы ломбардных служащих, учителей, но особенно на крупнейший профсоюз рабочих рельсового транспорта (ФСТП). Редактором газеты последнего был X. Снеефлит, сумевший радикализировать этот профсоюз и расширить его членство с 210 человек (1908) до 3700 человек (1917), причем свыше 3 тыс. из них были индонезийцами. Из их рядов выдвинулись молодые способные лидеры Дарсоно и Семаун. Последний совмещал членство в ИСДС и ФСТП с руководством семарангским отделением Сарекат ислама.

Прочными были позиции ИСДС в Союзе младшего персонала ВМФ, объединявшего «нижних чинов» флота. Его секретарь, член руководства ИСДС Я. Брандстедер открыл в Сурабае Клуб моряка, проводивший социал-демократическую пропаганду. Она давала свои плоды. В мае 1916 г. 400 моряков вышли на демонстрацию протеста против ужасающих условий содержания больных в военном госпитале Сурабаи. На грани выступления был и экипаж новейшего броненосца «Семь провинций». Лишь после запрещения демонстраций законодательным путем колонизаторы сумели несколько разрядить обстановку. ИСДС осуществлял работу и в политических союзах, например в Инсулинде. Совместно они провели ряд выступлений в 1915—1916 гг., образовали в сурабайском муниципалитете общую фракцию. Однако в дальнейшем отношения осложнились и даже дошли до разрыва. Причиной отчасти была узость социальной и этнической базы Инусулинде, объединявшей главным образом индо, отчасти — левацкие ошибки самого ИСДС, разочарованного «буржуазным характером» Инсулинде, который отодвигал на второй план борьбу за независимость НИ и антиколониальную революцию в пользу немедленного социалистического переворота. Отношения с Сарекат исламом складывались у ИСДС более гармонично. С начала 1916 г. оба союза провели ряд митингов в защиту крестьян «Частных земель». Ряд отделений СИ находился под руководством активистов ИСДС. Лидеры последнего вели весьма эффективную пропагандистскую деятельность и в других организациях НИ. Но полагая, что Сарекат ислам есть «организация туземного пролетариата», руководители ИСДС ошибались: в этом исламском союзе доминировала буржуазная и мелкобуржуазная стихия.

ИСДС был единственной национальной организацией, сразу и безоговорочно отвергшей (по инициативе его левого крыла) кампанию Индие феербаар (Обороноспособная Индия). Левое крыло ИСДС приветствовало февральскую революцию в России 1917 г. Снеефлит в статье «Победа» призвал «последовать примеру русских». Подвергнутый суду, он блестяще защищался и был оправдан: обстановка революционного подъема в Европе не благоприятствовала судебной расправе над ним. Ободренные левые в ИСДС тотчас активизировали революционную пропаганду. Они требовали введения общедемократических прав и свобод, настаивали на конфискации прибылей плантаторов, возросших в связи с войной. На очередном годичном собрании ИСДС левые провели своих представителей на ключевые посты в Союзе.

Окончательно теряя контроль над организацией, правые пошли на раскол. В сентябре 1917 г. они создали Индийскую социал-демократическую партию (ИСДП), филиал СДАП в Нидерландах. Индонезийцев в ней не было. Левые, сохранив прежние названия (ИСДС и Сама Рата), активизировали революционную деятельность, хотя численность их организации на первых порах резко сократилась[140]. В октябре 1917 г. была опубликована новая программа ИСДС. Она разоблачала империалистический характер колониальной эксплуатации страны, выдвигала лозунг союза индонезийских трудящихся с пролетариатом индустриально развитых стран. К сожалению, антифеодальные и антиколониальные задачи, стоящие перед грядущей индонезийской революцией, способность национальной буржуазии на первом ее этапе выступить союзником пролетариата не были поняты руководителями ИСДС. Программа, забегая вперед, звала народ к социалистической революции. Аграрный вопрос совершенно не нашел в ней отражения.

Тяготы жизни трудящихся в годы войны, распространение идей ИСДС вызвали стремительный рост численности и радикализацию Сарекат ислама. Так, семарангское его отделение под руководством энергичного Семауна выросло с 1,7 тыс. человек в 1915 г. до 20 тыс. в 1916 г. В целом же в 1916 г. все организации СИ насчитывали уже почти 800 тыс. человек и действовали не только на Яве, но и на Суматре. Бурному росту способствовало и создание в 1915 г. лидерами СИ явочным порядком Центрального Сарекат ислама (ЦСИ), то есть руководящего общеиндонезийского центра. Учитывая нестабильность положения в колонии и метрополии, голландским властям поневоле пришлось утвердить статуты ЦСИ.

Развивался и процесс демократизации СИ. В движении усиливалось мелкобуржуазное течение; буржуазия — индонезийская и арабская — оказывалась оттесненной на второй план. ИСДС и СИ совместно создавали новые профсоюзы. Радикализация СИ пугала правое его крыло. В июне 1916 г. был созван I Национальный конгресс СИ, на котором не без труда удалось предотвратить раскол организации, затеянный правыми. Поддержав Индие феербаар, председатель ЦСИ У. С. Чокроаминото выдвинул требование самоуправления для НИ. Он призвал народ к массовой борьбе в составе СИ за этот политический идеал, что не исключает унии с Нидерландами, подчеркнул он. В итоге принятые резолюции отражали ряд общедемократических требований, разоблачали злоупотребления властей и расовую дискриминацию, выступали в защиту интересов крестьянства и кули, но также национального предпринимательства в противовес западному. Именно там впервые были оглашены идеи «мусульманского социализма» Чокроаминото, зовущие обеспечить классовый мир на базе ислама, который глава ЦСИ считал подлинно социалистическим и демократическим учением. В избранном конгрессом руководстве ЦСИ преобладали представители мелкобуржуазной интеллигенции.

Но наиболее значительным пиком в развитии Сарекат ислама явился, несомненно, его II Национальный конгресс в Батавии (20— 27 окт. 1917 г.). К этому времени его отделения возникли также на Сулавеси и Калимантане, Флоресе и Риоу и т. п. Руководству ЦСИ удалось основать второй (после ФСТП) по мощи профсоюз — Персонеел Фабрике Бонд (ПФБ), то есть Союз персонала (сахарной) промышленности. В результате и в составе самого СИ существенно возросла пролетарская прослойка. Председатель ЦСИ У. С. Чокроаминото потребовал в своем докладе предоставления Нидерландской Индии статуса доминиона и учреждения подлинного парламента, а также отмены избирательных цензов. Была обозначена и конечная цель СИ — независимость Индонезии. Конгресс выдвинул Чокроаминото и Агус Салима кандидатами от СИ в создававшийся Фолксраад, хотя характер этого «представительства», подвергнутый на съезде резкой критике Семауном и другими левыми, едва ли удовлетворял руководство ЦСИ в целом. Конгресс потребовал также от правительства устранить из Уложения об управлении колонией все сохранившиеся статьи, фиксировавшие бесправие индонезийцев и ограничивавшие демократические права и свободы. В выступлениях лидеров СИ впервые прозвучало предупреждение властям, что их консерватизм и произвол способны толкнуть Сарекат ислам на революционный путь борьбы.

Впервые на этом конгрессе Сарекат ислам в прямой и открытой форме противопоставил «преступному» западному капитализму позитивно оцениваемое национальное предпринимательство. В связи с этим резолюции II конгресса призывали к борьбе за передачу «Частных земель» индонезийским собственникам, за национализацию железных дорог, за введение прогрессивного земельного налога. Также впервые за историю СИ в резолюциях его конгресса среди общедемократических прозвучали и пролетарские требования: добиваться обязательного страхования рабочих на случай инвалидности, пресечения злоупотреблений при вербовке кули на европейские предприятия Внешних островов, запрещения детского труда. В итоге сложилась парадоксальная ситуация: оказалось возможным сочетать в одном программном документе требования пролетариата, выступавшего против капитализма вообще, и требования национальной буржуазии, боровшейся только против господствовавшего в стране иностранного капитала, как отмечал А. Б. Беленький. Причиной, очевидно, была ненависть к общему противнику — иностранному капиталу, абсолютно доминировавшему в сфере предпринимательства и эксплуатировавшему подавляющее большинство рабочих. Авторы «Национальной истории Индонезии» подчеркивают также, что прозвучавшие социалистические лозунги (например, классовой борьбы против иноземного капитала) среди прочих причин были вызваны также развернувшимися в метрополии революционными волнениями масс.

Конгресс открыто поднял знамя реформации ислама, призвал к восприятию этим учением новейших достижений науки. Выступавшие настоятельно требовали расширения сети мусульманских школ всех уровней. На II Национальном конгрессе впервые обнажился антагонизм между правым крылом СИ во главе с Абдул Муисом, Агус Салимом и др. и левым, возглавлявшимся Семауном, М. Юсуфом, Алимином. Председатель ЦСИ У. С. Чокроаминото занимал промежуточную позицию, но ближе к правым. На этом конгрессе он упрекал левых, в частности ИСДС, в том, что, «лишая индонезийцев религии, он подрывает их силу». Что касается А. Муиса, то он, выступая против интернационализма ИСДС, стремился возбудить подозрительность и вражду к деятельности его представителей в составе СИ.

Завершившийся за считанные дни до Великой Октябрьской социалистической революции в России II Национальный конгресс СИ продемонстрировал резко возросший уровень общеиндонезийского национального самосознания, курс народного движения на антиимпериализм и антиколониализм. Все это подготовило почву для глубокого воздействия идей русской революции на ситуацию в Индонезии. Особенна сильным было ее влияние на ИСДС. Его лидеры были единодушны во мнении, что именно русская революция оказала наибольшее влияние на программные установки социалистического движения в Индонезии.