23. АБАЛДУЙ С РАСТОРГУЕВОЙ УЛИЦЫ, ОН ЖЕ ПРОФЕССОР «СИВУХИ», ОН ЖЕ АКАДЕМИК П. Б. СТРУВЕ
23. АБАЛДУЙ С РАСТОРГУЕВОЙ УЛИЦЫ,
ОН ЖЕ ПРОФЕССОР «СИВУХИ»,
ОН ЖЕ АКАДЕМИК П. Б. СТРУВЕ
Авторы просят заметить, что ни один из них не имеет ничего против почтенного академика. В этой главе говорится о том, что не только наши ученые, дипломаты и политики, но и почти вся русская масса сплошь состояла из абалдуев с Расторгуевой улицы. (Русская масса – да, но не еврейская и криптоеврейская. Прим. Стол.) Здесь больше говорится о коллективном абалдуе.
Покойный Г. С. Курганов всегда называл академика П. Б. Струве абалдуем с Расторгуевой улицы, пишущий эти строки — профессором «Сивухи»
(П.Н. Струве из известного криптоеврейского рода. Прим. Ред). Петр Бернгардович всегда определял творчество почти каждого заметного зарубежного россиянина по «объему» в данном характере или творчестве русской «сивухи». Как-то на субботнике в «юрте монгольских князей» все участники его обсуждали: «Что сказал бы академик П. Б. Струве про книгу «Тайны мировой политики», если бы таковая вышла из печати?». И аз многогрешный решительно, как по писанному произнес: «99% русской «сивухи» и 1% заграничного культурного верхоглядства». Это изречение автора на субботнике было встречено дружным утвердительным смехом. Все согласились, что профессор «Сивухи» именно так бы и выразился.
Как-то в самом начале двадцатых годов Ллойд Джордж жестоко высмеял в печати так называемых русских политиков царского времени. Мечтали, дескать, попасть в Константинополь, Дарданеллы, Босфор, Персидский залив, а оказались в болоте коммунистического сифилиса. (Вот, дескать, как мы вас «сделали». Прим. Стол.) Профессор «Сивухи» написал как бы ответ на «гомерический хохот» Ллойд Джорджа.
Оба исторических документа горячо обсуждались на двух субботниках в «юрте монгольских князей». Читая вздорную болтовню Струве, все мы искренно удивлялись насколько тупы, глупы и зело недальновидны наши политические абалдуи с Расторгуевой улицы. Поневоле вспомнишь изречение многих политических деятелей англо-саксонских стран, утверждающих, что политические познания русских простираются только на глубину кожи.
Первая мировая война и русская революция была задумана масонами почти целое столетие тому назад. Много десятилетий шло усиленное сколачивание концерна масонских государств. Все так называемые союзники в первую мировую войну были на деле врагами России и затеяли эту войну с главной целью устройства революции в России и напущения на Россию красной чумы.
Наши горе-дипломаты (Дипломаты во всех странах, включая Россию и ту же Германию, всегда были и есть за редким исключением масонов, всегда только и только криптоевреи. После революции 1917 года. Дипломаты НаркомИндела. В качестве парадной формы имели масонский фартук и, естественно, красную пятиконечную звезду, называемую Восточной Масонской Звездой. Прим. Стол.) недооценили значения единой государственной доктрины в каждом из десятка масонских государств. Наоборот, эти смех-дипломаты внушили покойному императору Николаю Второму мысль, что устройство безработицы для выборов и других государственных целей — явление весьма противнее. Если бы наши дипломаты были воистину дипломатами, а не безмозглыми марионетками, то они должны были бы открыто сказать своему монарху, что единая государственная доктрина на базисе тайного общества суть величайшие силы современного государства и политического мира и что, если Россия не заведет себе этих же элементов, то она погибнет. По современному выражаясь, от всякого государства, не имеющего этих двух великих государственных основ останутся, как и от маршала Буденного в киевском сражении 1941 года, две вещи: усы и сапоги!
В масонских государствах революции невозможны. Если в одном каком-либо городе (главным образом при поддержке иностранных держав) масонского государства отрицательные типы естественного подбора затеяли бы бунт, то вся масонская дисциплинированная громада встала бы на защиту правительства и в течение нескольких дней вновь заняла бы взятую было революционной шпаной столицу. Это в крайнем случае. Однако, до этого крайнего случая дело почти никогда не дойдет.