4. Сид возвращается в Сарагосу

4. Сид возвращается в Сарагосу

Нападение на Морелью

Сид вернулся в Сарагосу, и Мутамин поспешил снова принять его. Упомянем попутно, что Химена не сопровождала мужа, потому что 13 августа 1083 г. находилась в Овьедо и вместе с братом, графом Астурийским, проиграла дело, которое оба возбудили против епископа Овьед-ского и приговор по которому был вынесен в присутствии короля Альфонса.

Теперь надо рассказать, как Кампеадор действовал в Леванте. Сначала он выступил из Сарагосы вместе с Мутамином, и оба устроили налет на земли арагонского короля, где грабили, похищали добро и захватывали людей, а через пять дней вернулись в замок Монсон, причем король Санчо Рамирес не посмел дать им отпор. Но северной границы Сарагосы Сид в основном не пересекал, так что король Арагона смог в феврале и апреле 1083 г. отбить Агуэро и Граус, а в апреле-мае 1084 г. — Аргедас и Сека-стилью. Положение протектора указывало Кампеадору, что естественная сфера для приложения его сил — земля Лериды, где царствует аль-Хаджиб, брат и враг Мутамина.

Родриго провел немало грабительских рейдов и налетов на эмират аль-Хаджиба, особенно зверствуя в том районе, который он мог считать наиболее защищенным, — в горах Морельи, территории высокогорной и на редкость непроходимой, путь по которой был очень трудным из-за обилия скалистых мест и оврагов, густо заросших сосновыми лесами, падубом и кустами можжевельника. Здесь не осталось дома, который бы Сид не разрушил, стада и имущества, которых бы он не захватил.

Нападению подверглась сама крепость Морелья. Автор «Истории Родриго», не вдаваясь в подробности, отмечает, что Сид поднялся до ворот замка и нанес ему немалый урон, несомненно изображая это как смелую демонстрацию воинственности. Мало каким местам название «естественное укрепление» подходит больше, нежели Морелье: природа сотворила ее неприступной, словно выполняя жизненно важную задачу. Правда, жить на такой земле тяжело: крестьянам окрестностей Морельи приходится с трудом обрабатывать каждый участок, представляющий собой террасу, опорой для которой служат толстые стены, называемые «мархес» (marges). Живущие выше горожане вынуждены постоянно взбираться по длинным улицам, идущим ступенями, а посреди этого высокогорного поселения и по сей день возвышается доминирующий над городом и окрестностями чудовищный утес с изрезанными склонами, на котором воинственные римляне и арабы возвели три замка, то есть три замкнутых укрепления, одно в другом и над другим, подобно тройной короне стен, вздымающейся к небесам. Эту-то крепость отважно и атаковал Сид; вспомним, каких трудов стоило взять ее в первую карлистскую войну29 даже с современной артиллерией.

Мутамин, стараясь активизировать войну с братом, с помощью гонцов и писем умолял Сида отстроить против Морельи замок Олокау, разрушенную крепость лигах в трех к западу от вражеского замка. Сид немедленно возвел его заново и снабдил людьми, оружием и провизией.

Придя в отчаяние от этой новой угрозы, аль-Хаджиб поехал к Санчо Рамиресу, чтобы сообщить об опасности со стороны Сида, и оба монарха возобновили прежнюю дружбу, еще раз заключив союз с целью защититься от Родриго, проучить и прогнать его, разбив в решительном сражении.

Оба монарха соединили свои войска и поставили палатки на берегах Эбро, недалеко от лагеря Кампеадора.

Надо полагать, они разбили лагерь ближе к Тортосе, тогда как захватчик Сид стоял на землях Морельи, километрах в пятидесяти-шестидесяти от них.

Поражение короля Арагона

Санчо Рамирес направил к Кампеадору гонцов, требуя незамедлительно покинуть земли аль-Хаджиба. Родриго наотрез отказался и с насмешливой учтивостью добавил: «Если мой государь король Арагона желает с миром пройти по той земле, на которой стою я, то я всей душой готов послужить ему, и, более того, если он пожелает, я дам ему сотню рыцарей, которые проводят его, когда он отправится своей дорогой».

Возмущенный таким ответом, Санчо Рамирес вместе с аль-Хаджибом крайне спешно снялся с места и придвинулся почти к самому лагерю Родриго. Тот поклялся, что появление противников не заставит его сворачивать палатки, то есть решил принять сражение; и долго ждать ему не пришлось — на следующий день, 14 августа 1084 г., оба монарха выстроили свои войска к бою и напали на него. Битва продлилась немало часов, но в конечном счете Санчо и аль-Хаджиб бросились в бегство, и Сид несколько миль преследовал их, взяв более двух тысяч пленных, среди которых оказались и знатнейшие сеньоры двора.

Кампеадор завладел шатрами и всеми богатствами врагов; тем не менее он освободил всех пленников, кроме шестнадцати самых знатных, с которыми он победоносно направился в Сарагосу, более не видя необходимости оставаться в Морелье.

Среди этих шестнадцати видных пленных, которых Сид вез с собой, были епископ Роды Раймундо Далмасио, приближенный Санчо Рамиреса, известный ловкими придворными интригами, в том числе против самого епископа Хаки — брата короля; Иньиго Санчес, сеньор Монклюса, один из самых знатных арагонцев; Бласко Гарсес, майордом монарха, и четыре рыцаря, так же изгнанные из королевства Альфонса VI, как и Сид: граф Нуньо Португальский, Анайя Суарес из Галисии, Нуньо Суарес из Леона и Гарсия Диас из Кастилии.

Услышав, что приближается Сид с таким количеством пленников и богатств, Мутамин, его дети и видные придворные в сопровождении множества жителей Сарагосы, мужчин и женщин, вышли встречать победителя к городу Фуэнтес, находящемуся в четырех лигах от столицы, и приветствовали героя с великим ликованием. Столь необыкновенная торжественность имела политический смысл, который уже объяснил нам Туртуши: тем самым Мутамин отдавал должное воину, чьих усилий было вполне достаточно, чтобы, одержав победу, спасти все государство; это же оправдывало и колоссальные расходы, которые эмир делал, чтобы удержать христианского героя при себе. Подвиг Сида получил известность не только при дворе Бени-Худов: Ибн Бассам упоминает победу Кампеадора над арагонским королем как одну из крупнейших побед, в которых изгнанник с небольшим числом рыцарей разбивал большие вражеские армии.

Каким образом получили свободу шестнадцать арагонских пленников, нам неизвестно. Первая часть «Истории Родриго» на этом резко обрывается, и в ней ничего не сообщается о последующих четырех годах (1084–1089), кроме того, что Сид жил в Сарагосе до самой смерти Мутамина в 1085 г.; некоторое время он еще пробыл там при сыне и наследнике последнего, Мустаине II, принимая оказываемые ему «необыкновенный почет и преклонение». Другие источники тоже ничего не говорят о жизни изгнанника в 1085–1086 гг. Причиной такого бездействия Сида определенно была необычайно активная политика императора Альфонса.