Страбон

Страбон

Из того, что было сказано на предыдущих страницах, явствует, какая богатая литература географического содержания была создана в эпоху эллинизма. До наших дней эта литература не дошла. И если мы о ней все-таки кое-что знаем, то это объясняется в большой степени тем, что в наших руках имеется капитальный труд — «География» Страбона, написанная на рубеже нашей эры.

Страбон был величайшим географом поздней античности. Он не только собрал и изложил всю географическую информацию, накопленную за несколько последних веков до нашей эры, но и дал критический разбор сочинений своих предшественников, на которых он всякий раз добросовестно ссылается. Если бы не было «Географии» Страбона, мы не имели бы никакого (или почти никакого) представления о географических воззрениях таких авторов, как Эратосфен, Гиппарх, Полибий, Посидоний, Аполлодор Афинский, Артемидор Эфесский, Деметрий из Скепсиса, равно как и о путешествиях Пифеяиз Массилии или Эвдокса из Кизика.

Таким образом, «География» Страбона была подлинной географической энциклопедией, не только содержавшей свод сведений об известной тогда грекам ойкумене, но и бывшей в какой-то мере историей античной географии. Правда, историко-географическая информация Страбона может быть подвергнута критике за неполноту сведений и недостаточную объективность. В соответствии с традицией своего времени Страбон считал непогрешимым авторитет Гомера, называя его основоположником науки географии. С другой стороны, он явно недооценивал таких ученых V–IV вв., как Геродот и Дикеарх. Но не будем слишком придирчивы к Страбону и не станем требовать от него слишком многого. Он был сыном своей эпохи и, как любой ученый, обладал своими слабостями и пристрастиями. Лучше возблагодарим судьбу за то, что она не позволила его труду исчезнуть в реке времен, подобно тысячам других сочинений древних авторов.

Но, прежде чем перейти к рассказу о структуре и содержании «Географии» Страбона, напомним несколько фактов, относившихся к историческому фону, на котором создавался этот труд.

К числу таких фактов относились Галльские войны Юлия Цезаря и его экспедиции в Германию и Британию. В течение нескольких лет (с 58 по 50 г.) Цезарь подчинил своей власти почти все племена, обитавшие в обширном регионе, простиравшемся от Роны до Ла-Манша и от Пиренеев до Устья Рейна. Его «Записки о Галльской войне» содержат массу географической информации, благодаря которой этот регион перестал быть «неведомой землей» для людей того времени. Нет смысла останавливаться на отдельных эпизодах «Записок», поскольку они легко доступны читателю либо в оригинале, либо в любом из бесчисленных переводов.

Вслед за завоеванием Галлии последовало включение этой страны в состав Римской державы в качестве одной из ее провинций. Заметим, что, как и в других случаях, военное и административное подчинение Галлии сопровождалось строительством точно вымеренных дорог, облегчавших составление географических карт этого региона.

Вслед за завоеванием Галлии последовали войны Цезаря в Испании и Африке. А еще до этого — в 66–63 гг. — Гней Помпей разбил понтийского царя Митридата VI и подчинил господству Рима ряд восточных областей — Вифинию, Понт, Армению, Сирию и другие. За эти победы он удостоился прозвища Великого, а льстецы называли ого вторым Александром.

Следствием этих и последующих за ними событий было то, что, когда Гай Юлий Цезарь Октавиан одержал решающую победу над своим основным соперником Марком Антонием и в 27 г. принял титул принцепса («первого») и императора Августа, под его властью оказалась огромная территория, включавшая в себя все страны, окружавшие Средиземное море с севера, запада, юга и востока. Именно эту дату историки принимают за дату рождения Римской империи. В этом году Страбону было около 35 лет.

О жизни Страбона мы знаем в основном то, что он сам сообщил нам в своей «Географии». Он родился в понтийском городе Апамее[176], и еще в юности был послан в город Нису, где слушал лекции грамматика Аристодема[177]. Позднее Страбон довольно долго жил в Александрии, где, очевидно, использовал для своих дальнейших штудий богатства Библиотеки, а также ездил в Рим и, возможно, в другие страны. Своим учителем во время пребывания в Александрии он называет философа-перипатетика Ксенарха из Селевкии Киликийской. Вторую половину своей жизни Страбон посвятил написанию двух капитальных трудов — не дошедшей до нас «Истории», восполнявшей, по-видимому, аналогичный труд Полибия, и «Географии», которая составила ему славу в веках. Умер Страбон около 20 г. н. э. в царствование императора Тиберия.

«География» Страбона состоит из семнадцати книг. Первые две служат своего рода введением в описание отдельных частей ойкумены. В этих книгах дается нечто вроде исторического очерка географической науки. Большая часть первой книги посвящена проблеме Гомера. Не разделяя критической позиции, которую но отношению к Гомеру занимал Эратосфен, Страбон пытается обосновать тезис о том, что гомеровские описания странствий Менелая и Одиссея содержат много указаний на реальные географические объекты.

Называя среди первых географов Анаксимандра и Гекатея Милетского и даже не упоминая имени Геродота, Страбон сразу переходит к разбору географического труда Эратосфена. При этом в большинстве принципиальных вопросов он поддерживает точку зрения своего великого предшественника, вряде случаев защищая его от критики Гиппарха. Он безоговорочно принимает результаты Эратосфена, относящиеся к определению размеров земного шара, подчеркивая, однако, что изложение метода, кото-рым при этом пользовался Эратосфен, относится к компетенции математиков, а не географов. Как и Эратосфен, Страбон представлял себе ойкумену в виде огромного острова, вытянутого с запада на восток, оценивая ее длину 70 000 стадиев. Наоборот, ее ширину (с севера на юг) он считал равной всего лишь 30 000 стадиев — значительно меньшая цифра по сравнению с эратосфеновой. Это объяснялось тем, что Страбон, следуя в этом вопросе Полибию, отвергал свидетельства Пифея о странах Северной Европы, в том числе и о земле Фуле. Самой северной точкой ойкумены был, по его мнению, остров Иерне (Ирландия), лежащий не к западу, а к северу от Британии, которая, в свою очередь, имела форму треугольника, большая сторона которого прилегала к побережью Европы. Вообще, Западная Европа оказывалась у него как бы сплющенной и сдвинутой вниз по сравнению с ее реальными пропорциями; так, Массилия, по Страбону, лежала значительно южнее Византия, а северная граница ойкумены проходила всего лишь на 4 000 стадиев севернее устья Борисфена, т. е. соответствовала, согласно нашим обозначениям, примерно пятьдесят пятому градусу северной широты (что соответствует уровню Тулы и Витебска!). В согласии с Эратосфеном находятся также представления Страбона об «основной» параллели, которую он проводит от Геркулесовых Столпов через Сицилию и остров Родос. Дальше эта параллель идет у него вдоль горных цепей Тавра, Парапамисад (Гиндукуш) и гор, которые Эн называет Эмод и Имаос[178]. Эта параллель естественно делит ойкумену на северные и южные части. Астрономические определения широты и долготы Страбон также, по-видимому, считал делом математиков, а не географов и указывал на трудности, встающие перед теми, кто захотел бы нанести па плоскую карту сетку меридианов и параллелей[179].

Все эти вопросы, имеющее более или менее общий характер, излагаются Страбоном во второй книге «Географии». Начиная с третьей книги, Страбон переходит к систематическому описанию стран Европы, Азии и Африки. Третья книга посвящена целиком описанию Иберийского полуострова. Здесь Страбон пользовался данными Полибия, Артемидора и Посидония, а также более новыми сведениями, которые он мог получить от римлян. Он характеризует отдельные части полуострова, их природные условия и населяющие эти части народы. С нескрываемым восхищением описывает Страбон плодородные земли и богатства южной части полуострова, которую он называет Турдетанией и которая соответствует, по-видимому, нынешней Андалузии. Характерной ошибкой Страбона было то, что Пиренейские горы он считал идущими прямо с севера на юг (параллельно им он проводил также течение реки Эбро).

Четвертая книга «Географии» посвящена Галлии, Британии, и Альпам. При описании Галлии, которую он в соответствии с давней традицией называет Кельтикой, он допускает значительно больше погрешностей, чем при описании Иберии. Так Галлия, по его мнению, имеет форму прямоугольника, западную сторону которого образуют Пиренеи, южную — берег Средиземного моря, восточную — Альпы и Рейн, а северную — побережье Океана. Бретонский полуостров он, очевидно, считал выдумкой Пифея. В то же время он осведомлен о крупнейших реках этого района — Родане (Роне), Гарумне (Гаронне), Лигере (Луаре) и Секване (Сене). Перечисляя галльские племена, Страбон обнаруживает знакомство с «Записками» Цезаря, но в то же время он, очевидно, пользовался и какими-то более старыми источниками.

О том, какую форму Страбон придавал Британии, мы уже сказали выше. В числе продуктов, вывозившихся из Британии в Римскую империю, он называет золото, серебро и железо, но, странным образом, ни слова не говорит об олове.

В отношении альпийских гор Страбон обнаруживает значительно большую осведомленность по сравнению с Полибием. Довольно точно определяет он истоки Роны, Дуная и По.

Пятая и шестая книги «Географии» содержат детальное описание Италии, а также островов — Сицилии, Сардинии и Корсики. С этими местами Страбон был, естественно, хорошо знаком. При этом, однако, у него было неверное представление о расположении Апеннинского полуострова: по его представлению, он был вытянут почти точно с запада па восток.

В седьмой книге сравнительно кратко описываются страны Центральной и Восточной Европы, лежащие к востоку от Рейна вплоть до устья Танаиса. Из этого описания видно, насколько плохо были известны грекам (и, очевидно, римлянам) эти районы даже в первые годы нашей эры. Правда, Страбон уже осведомлен о больших реках, текущих, как и Рейн, с юга на север. Это Везер (Визургис) и Альбий (Эльба). Области, лежащие между Рейном и Эльбой, заселены германцами, о которых Страбон осведомлен не только из «Записок» Цезаря, но и на основе более поздней информации, полученной в ходе кампаний Друза и Германика. «Области же за Альбием близ океана нам совершенно неизвестны», — откровенно признается Страбон[180]. Так, он ни разу не упоминает Вислу, по-видимому вообще не зная о существовании этой реки.

Такое же неведение обнаруживает Страбон относительно областей Восточной Европы. Он пишет, что самым северным народом, обитающим на равнинах между Борис-феном и Танаисом (т. е. между Днепром и Доном), считаются роксоланы. «Обитает ли какое-нибудь племя за роксоланами (пишет он), мы не знаем»[181]. Информацию относительно скифов и сарматов, содержащуюся в сочинениях Геродота и Гиппократа, он, как и в других случаях, почему-то игнорирует, хотя и знает эти наименования (скифами, как и большинство авторов поздней античности, Страбон называет вообще все племена, обитавшие в Восточной Европе и Центральной Азии). Зато о северных берегах Понта Эвксинского, достаточно хорошо освоенных греками, он сообщает детальную и в общем правильную информацию. Крым, по его словам, является большим полуостровом, подобным Пелопоннесу по величине и форме (? ?? ?????? ?????????? ?? ??????????? ????????? ??? ?? ????? ??? ?? ???????)[182].

Три книги Страбон посвятил описанию Греции и прилегающих к ней стран. Следует признать, что эти книги

относятся к наиболее слабым частям его «Географий». Сам Страбон по Греции не путешествовал (он упоминает только о том, что он посетил Коринф в то самое время, когда там побывал Август, возвращавшийся в 29 г. из Египта) и знал ее лишь по вторичным источникам. Но главная беда состояла не в этом, а в том, что, говоря о греческих городах, он все время отвлекается в мифологию и очень много рассуждает о гомеровском списке кораблей. В целом эти главы дают гораздо меньше для познания географии Греции, чем «Описание Эллады» Павсания, написанное примерно на сто лет позднее, хотя и Павсания интересовала в первую очередь археология и связанные с нею предания и мифы.

Начиная с одиннадцатой книги Страбон переходит к описанию стран и народов Азии. Здесь он, по-видимому, довольно точно следует соответствующей части труда Эратосфена, лишь в деталях дополняя его новой информацией. Отметим, что он разделял ошибку великого александрийского географа, полагая, что Каспийское море представляет собой большой залив Океана, отделенный от последнего сравнительно узким проливом. Он дает довольно точное описание Кавказского хребта, уже не путая его с горными массивами Средней Азии и давая последним общее наименование Тавра. В южной части Кавказа, как указывает Страбон, обитают три больших народа: это колхи, населявшие Колхиду, область у нижнего течения Фасиса; далее, иверы, жившие на территории нынешней Грузии; и албанцы, занимавшие область, находившуюся между Иверией и Каспийским морем[183].

Албанцы были кочевым народом, миролюбивый характер которого противопоставляется Страбоном дикому и воинственному нраву кавказских горцев. Страбон называет три большие реки, впадающие в Каспийское море с востока; кроме известных нам Яксарта и Окса, он называет еще реку Ох, которую, по-видимому, следует отождествить с Атреком, протекающим по территории нынешнего Ирана. Как мы уже сказали выше, все азиатские народы, живущие к северу от горных хребтов иранского

Тавра и Паронамисад, объединяются Страбоном общим наименованием «скифов»; среди них он выделяет воинственные племена массагетов и саков. Что касается Греко-Бактрийского царства, то оно к этому времени, по-видимому, уже прекратило свое существование; все, что о нем пишет Страбон, заимствовано, очевидно, из гораздо более ранних источников.

О Китае Страбон еще не имеет почти никакого представления. Правда, мельком он говорит о племенах серов и фринов, живших где-то за Индией, но никаких подробностей о них сообщить не может. Вообще говоря, это представляется странным, так как в эпоху Страбона Римская империя уже вела торговлю с Китаем, получая оттуда прежде всего шелковые ткани.

Описания стран, находившихся в пределах восточных границ Римской империи, в частности Армении и Мидии, даются Страбоном довольно точно.

В двенадцатой книге Страбон подробно описывает хорошо известные ему малоазийские страны — Каппадокию и Понт. Его описания долин, рек и населенных пунктов в этих странах отличаются точностью и полнотой и полностью подтверждаются данными современной географии и археологии. Любопытно, что Страбон специально останавливается на описании вулканической деятельности в этой части ойкумены, которая протекала, no-видимому, более бурно, чем в наше время.

В тринадцатой и в значительной части четырнадцатой книги «Географии» речь идет о западных частях Малой Азии и о прилегающих к ним островах. Все эти места были хорошо известны Страбону. И здесь он обильно уснащает свое изложение всевозможными мифологическими отступлениями.

Большая часть пятнадцатой книги посвящена Индии. Здесь Страбон пользовался не только свидетельствами современников похода Александра (такими, как Онесикрит, Аристобул и др.), но и сочинениями позднейших авторов, прежде всего Мегасфена. Страбон подчеркивает значение великих индийских рек Инда и Ганга, сравнивая их роль для Индии с ролью Нила для Египта. Зато о южных частях полуострова Индостан у Страбона еще не было почти никакой информации. То же следует отнести и к острову Тапробана (Цейлону), о форме и положении которого у Страбона были явно превратные представления.

Остальная часть пятнадцатой книги отведена описанию Персии и прилегающих к ней областей, когда-то входивших в состав великой Персидской державы. Любопытно, что наименованием Ариана Страбон пользуется в более широком смысле, чем прежние авторы, включая в него Персию, Мидию и Сузиану, Бактрию и другие области, жители которых говорят примерно на одном и том же языке (???? ??? ??? ??? ?????????? ???? ??????[184]).

В шестнадцатой книге «Географии» речь идет о тех странах Азии, которые еще не были описаны в предыдущих лигах, — о Месопотамии, Сирии, Финикии и Палестине. Здесь Страбон широко пользуется не дошедшим до нас сочинением Посидония, посвященным ближневосточным войнам Помпея. В этой же книге дается достаточно детальное описание Аравии, в том числе ее внутренних областей, которые были очень слабо известны греческим географам предшествующих столетий.

В последней, семнадцатой книге своего труда Страбон пишет об Африке, причем две трети этой книги посвящены Египту. Страбон хорошо знал Египет по личным впечатлениям, и его описание этой страны интересно с точки зрения оценки тех изменений, которые произошли со времен первых Птолемеев. Указывая на роль Нила в экономике Египта, Страбон объясняет ежегодные разливы этой реки обильными дождями, которые выпадают каждое лето в верховьях Нила — в горах Эфиопии. Правда, он недоумевает по поводу того, почему подобные дожди совершенно отсутствуют на более северных широтах — в Фиваиде и в районе Сиены. Он пишет о торговле, которая велась в его эпоху с Индией по морю: десятки кораблей отправлялись ежегодно от Красного моря и берегов Эфиопии в Индию, привозя оттуда товары, считавшиеся в то время наиболее ценными. Вообще, описание Египта принадлежит к наиболее удачным частям «Географии» Страбона. Что же касается остальной части Африки — Ливии, то здесь Страбон не добавляет ничего существенного к тому, что было известно уже в эпоху Эратосфена.

Мы надеемся, что дали достаточное полное представление о содержании географического труда Страбона. О его достоинствах и недостатках уже было сказано выше. В целом «Географию» нельзя признать научным сочинением в строгом смысле слова. Это, скорее, книга для чтения, которая была предназначена для достаточно широкого круга читателей. В этот круг могли войти образованные греки весьма широкого профиля. Сам Страбон пишет, что его «книга должна быть полезной вообще — одинаково полезной и для государственного деятеля и для широкой публики»[185].

Насколько удачно выполнил Страбон поставленную им перед собой задачу? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Дело в том, что появление «Географии» Страбона практически осталось незамеченным его современниками. Да и во втором веке ни Плиний Старший, ни Птолемей ни разу не упоминают имени Страбона. Чем это объяснить? Тем ли, что Страбон создавал свой труд у себя на родине — в Апамее, т. е. в глубокой провинции тогдашнего античного мира? А в силу трудностей, связанных с копированием столь большого сочинения, «География», возможно, долго оставалась неизвестной в большинстве культурных центров того времени? Во всяком случае, первым автором, который много и обильно на нее ссылался, был византийский географ VI в. Стефан. Именно с этого времени начинает расти посмертная слава Страбона, которая достигает своего максимума в XV–XVI вв. н. э., когда греческие рукописи Страбона попадают в Западную Европу и переводятся на латинский язык.