Борьба диадохов и образование эллинистических монархий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Борьба диадохов и образование эллинистических монархий

Александр Македонский умер в Вавилоне 10 июня 323 г.[94] Смерть великого полководца явилась полной неожиданностью для его боевых соратников. Никаких распоряжений относительно престолонаследия Александр перед своей кончиной не дал. Правда, Диодор и Курций Руф сообщают, что, уже находясь в агонии, Александр снял со своего пальца перстень и передал его Пердикке. Когда же его спросили, кому он передает свое царство, умирающий ответил «лучшему»[95]. После смерти царя шли долгие дебаты, в которых, согласно традиции, приняло участие все македонское войско. В конце концов было решено назначить наследником Александра сразу двух лиц: его слабоумного единокровного брата Арридия (принявшего имя Филиппа III) и родившегося уже после смерти царя сына его жены Роксаны, названного Александром IV. Пердикка получил права регента, которому было поручено «руководство всем» (? ??? ???? ????????). После этого на совещании военачальников было произведено распределение сатрапий. Антипатра постановили оставить на Балканском полуострове с титулом «самодержавного стратега» (????????? ??????????). Антигон, по прозвищу Одноглазый (???????????), стал сатрапом Большой Фригии, Ликии и Памфилии, Птолемей — Египта, Лисимах — Фракии, Леоннат — Геллеспонтской (Малой) Фригии, Пифон — Мидии. Начальник канцелярии Александра Эвмен получил Пафлагонию и пока еще независимую Каппадокию (в центре Малоазийского полуострова). Об участии в распределении земель Кратера, наиболее популярного в македонской армии полководца, не упоминается, вероятно, потому, что в — момент смерти Александра он находился в пути, сопровождая в Грецию большую колонну македонских ветеранов[96].

Диадохи (преемники) Александра, как названные нами, так и другие, о которых речь пойдет ниже, были людьми бесспорно незаурядными — смелыми, талантли выми полководцами, прошедшими суровую школу Великого похода. Честолюбивый старый вояка Антигон, расчетливый и хитрый политик Птолемей, самый образованный и, возможно, самый умный среди них Эвмен (будучи греком, а не македонцем, он находился среди своих коллег на положении чужака) — каждый из них был способен не только командовать на поло боя, но и руководить государством. Никто из них открыто не выступал против единства империи, созданной Александром, но каждый стремился в первую очередь обеспечить собственные интересы. А так как среди них но было никого, кто бы резко выделялся среди прочих своим авторитетом и мог бы подчинить остальных своей воле, то такая ситуация неизбежно должна была привести — и в дальнейшем привела — к междоусобной борьбе.

Но прежде всего диадохи резко изменили курс, которого придерживался Александр в последние годы своей жизни. Они восстановили привилегии македонской армии и отказались от вынашивавшейся Александром идеи «слияния» народов, что выразилось прежде всего в том, что все они (за исключением Селевка) отвергли персидских жен, навязанных им Александром. Автоматически отпал вопрос и о дальнейших завоеваниях, в частности о походе в Аравию, к которому Александр начал готовиться незадолго до своей смерти.

Между тем при получении известия о смерти Александра в большинстве полисов Балканского полуострова вспыхнули антимакедонские восстания, приведшие к так называемой Ламийской войне (по имени города Ламия, где был осажден Антипатр). Война продолжалась больше года; на помощь Антипатру поспешил сатрап Геллеспонтской Фригии Леонпат, погибший, однако, при первом же столкновении с греками, а также прибывший со своими ветеранами Кратер. После битвы при Кранноне (в августе 322 г.) греческие полисы признали себя побежденными. Что касается Пердикки, который находился в Вавилоне, то он не приобрел того авторитета, какой был бы ему нужен как регенту малолетних царей. Большинство сатрапов относилось к нему с завистью и недоброжелательством. Единственным безусловно верным ему человеком остался Эвмен, по-видимому искренне озабоченный сохранением целостности империи. Вскоре против Пердикки образовалась коалиция, возглавлявшаяся Антигоном и Кратером. На первых порах Пердикка с Эвменом добились успехов. Каппадокия была полностью подчинена и передана Эвмеину. Когда Пердикка вступил в пределы Большой

Фригии, Антигон бежал к Антипатру в Македонию. Выступивший против Эвмена Кратер погиб в битве. Заняв Сирию и Финикию, Пердикка дошел до Египта[97]. Однако неудачная попытка переправиться через Нил, повлекшая за собой большое число жертв, привела к мя тежу в войске и к убийству Нердикки его ближайшими помощниками, среди которых были Пифон и пока еще не проявивший себя Селевк (в июле 321 г.). Войско Пердикки вернулось в Азию под командованием Пифона.

Смерть Пердикки привела к изменению общей ситуации. В том же году все полководцы, за исключением Эвмена, собрались в городе Трипарадисе в Сирии для перераспределения должностей. Регентом при царях вместо убитого Пердикки был назначен Антипатр. Антигон получил звание стратега Азии, выдвинувшись таким образом на первое место среди прочих сатрапов. Селевк стал сатрапом Вавилонии, одной из наиболее важных провинций империи. Здесь же образовалась новая коалиция — на этот раз против Эвмена, — возглавлявшаяся Антигоном. Эвмен, разбивший перед этим сатрапа Армении Неоптолема, был, безусловно, самым опасным соперником Антигона.

Поход Антигона против Эвмена, предпринятый после совещания в Трипарадисе, протекал для последнего неудачно. Армия Эвмена потерпела поражение, а затем была осаждена в маленьком городке на границе Каппадокии. Осада длилась около года, но в конце концов была снята Антигоном, когда в 319 г. было получено известие о смерти Антипатра.

Любопытные детали о взаимоотношениях диадохов приводит Плутарх. Воюя друг с другом и иногда убивая друг друга, они в то же время не забывали, что все они остаются, перефразируя слова Пушкина, «птенцами гнезда Александра». Так, во время осады армии Эвмена Антигон послал к нему для переговоров своего племянника. «. Эвмен спустился к нему, и они обнялись как старые друзья и знакомые — ведь прежде долгое время оба питали друг к другу самые лучшие чувства. Многие из македонян сбежались к месту переговоров, горя любопытством посмотреть, какой из себя тот, о ком после гибели Кратера больше всего говорили в войске. Антигон боялся, что Эвмен станет жертвой насилия, и сперва кричал, запрещая воинам подходить близко, потом стал швырять в них камнями. В конце концов он обнял Эвмена и, с помощью телохранителей раздвинув толпу, с большим трудом вывел его в безопасное место»[98].

Умирая, Антипатр назначил своим преемником по регентству не сына Кассандра, а пожилого полководца, сражавшегося еще при Филиппе II, Полиперхона. Полиперхон, как и Эвмен, был убежденным сторонником единства империи; придя к власти, он предложил Эвмену союз и помощь в борьбе с Антигоном, обещав передать ему звание стратега Азии. В Греции Полиперхон повел политику, отличную от политики Антипатра: он издал указ о свободе и автономии греческих городов-государств, имевший своим следствием восстановление демократических порядков во многих полисах и гонения против олигархов, назначенных в свое время Антипатром. Так, в Афинах был приговорен к смерти и выпил, подобно Сократу, чашу с цикутой престарелый военачальник, сторонник умеренно-консервативной партии Фокион[99].

Торжество афинской демократии оказалось, однако, недолговечным. Между Полиперхоном и сторонниками Кассандра началась борьба. Высадившись в Пирее, Кассандр оккупировав Афины и принудил афинян изменить конституцию (318 г.). Была введена новая должность — «попечителя полиса» (?????????? ??? ??????), которым стал ученик Феофраста философ Деметрий Фалерский — человек, о котором у нас еще пойдет речь в будущем. Он произвел кодификацию афинского права и в качестве «попечителя» города, вел себя как благоразумный и рачительный хозяин. Будучи сторонником аристотелевского принципа «умеренной жизни», он поощрял воздержность в быту и в общественных делах и пытался искоренить распущенность и свободу нравов, которой славились афиняне. Судя по комедиям Менандра (бывшего, кстати сказать, другом Деметрия), его идеалом был афинянин среднего достатка, заботящийся о благосостоянии семьи и о надлежащем воспитании своих детей, гуманно относящийся к рабам и не стремящийся к политической деятельности. Возможно, что в значительной степени благодаря Деметрию Фалерскому Афины остались (и продолжали быть в дальнейшем) философской столицей древнего мира: при нем процветали Ликей и Академия, начал читать свои лекции в «расписном портике» (????? ???????) китионец Зенон, а несколько позднее (в 300 г.) вернулся в Афины Эпикур. В целом десятилетие правления Деметрия Фалерского (317–307 гг.) расценивалось древними и новыми авторами как одна из самых благополучных страниц в истории Афин.

Вскоре после занятия Афин Кассандр окончательно одержал верх над Полиперхоном, бежавшим в Этолию. Мать Александра, Олимпиада, вернувшаяся при Полиперхоне из Эпира в Македонию и приказавшая убить слабоумного Филиппа III, была сама убита Кассандрой в 316 г., а Роксана с Александром IV была взята под стражу. Позднее, в 311 г., они также были умерщвлены. Все это было вполне в духе македонских дворцовых традиций, хотя мы вправе содрогнуться при мысли: что должен был чувствовать убийца матери, жены и сына великого Александра? Видимо, не случайно (хоть это не помогло делу) Антипатр передал регентство не Кассандру, а Полиперхону. В то же время, стремясь укрепить свое положение как законного наследника македонского престола, Кассандр взял в жены дочь Филиппа II Фессалонику[100]. А для поднятия своего престижа в греческом мире он принял решение о восстановлении Фив, разрушенных в 333 г., причем все греческие полисы должны были принять в этом деле посильное участие.

Победа Кассандра на Балканском полуострове роковым образом ухудшила положение Эвмена. Потеряв Каппадокию и практически не имея собственной территории, Эвмен прошел со своим войском, к которому присоединилась посланная ему на помощь Полиперхоном македонская гвардия — так называемые «среброщитные» (????????????), до Сузианы и Персиды, где заключил союз с Певкестом, остававшимся сатрапом Персиды еще со времен Александра. Селевк, находившийся в Вавилоне, не смог удержать Эвмена, и ему на помощь устремился Антигон. В области, называвшейся Габиена (в Сузиане), в 316 г. произошло сражение между войсками Эвена и Антигона, закончившееся поражением Антигона. Эвена, однако, погубило то случайное обстоятельство, что его обоз вместе с семьями македонян, попал в руки противника. Против Эвена был устроен заговор: «сребролистные» связали его и выдали Антигону в обмен на свои семьи. После некоторых колебаний (как сообщает Плутарх, сын Антигона Деметрий и бывший флотоводец Александра Неарх были за то, чтобы сохранить Эвмену жизнь[101]) Антигон приказал умертвить как Эимена, так и всех тех, кто ого продал. Вся эта история чрезвычайно характерна для войн диадохов и для взаимоотношений, которые существовали между бывшими военачальниками Александра.

Отметим существенное различие между положением. в Греции и отношением к войнам диадохов в азиатских странах. Если для греческих полисов, в частности для Афин, победа, скажем, Полиперхона или Кассандра имела жизненно важное значение, поскольку она приводила либо к торжеству демократии, либо, наоборот, к установлению олигархических порядков, то в Азии борьба диадохов оставляла местное население совершенно равнодушным. Ни в Египте, ни в Вавилонии, пи в Персии не было сделано ни одной попытки поднять восстание и освободиться от власти македонян. Видимо, шок, полученный этими народами в результате побед Александра, был еще очень силен. Кроме того, надо учесть следующее обстоятельство: войны диадохов велись профессиональными армиями — македонянами и греческими наемниками, а население восточных стран в них не принимало никакого участия. Разумеется, области, где происходили военные действия и где расквартировались армии, страдали от поборов и от мародерства солдат, но уже в соседних районах жизнь шла своим чередом. Жителям Каппадокии, Киликии или Сузианы было совершенно безразлично, кто в данный момент считался их правителем — Эвмен, Селевк или Антигон. Но для полисов Старой Греции это было совсем не безразлично. Учитывая это, диадохи стремились всячески угодить гражданам греческих полисов и тем или иным способом завоевать их симпатии.

Гибель Эвмена в 316 г. ознаменовала собой новый рубеж в истории диадохов. В Азии практически неограниченным властителем стал Антигон. В Экбатаие и Сузах он захватил все еще имевшиеся там громадные богатства, позволявшие ему содержать очень большую наемную армию. Пифона, сатрапа Мидии и своего бывшего союзника, он казнил, Певкеста снял с должности сатрапа Персиды; что же касается Селевка, то тот был вынужден бежать из Вавилона и скрылся в Египте, где по-прежнему правил дальновидный и расчетливый Птолемей. В Греции и Македонии власть находилась в руках Кассандра. Был, правда, еще Лисимах, сатрап Фракии и

Геллеспонтской Фригии, но по сравнению с тремя названными его значение было не столь велико. Таким образом, уже начали вырисовываться контуры трех больших государственных образований, которые сыграют определяющую роль в истории эллинизма.

Было вполне естественно, что против Антигона, получившего, по мнению прочих диадохов, слишком большую власть, образовалась новая коалиция, в которую вошли Кассандр, Лисимах, Птолемей и Селевк. На этот раз события сложились для Антигона неблагоприятно: в 312 г. его сын Демстрий потерпел поражение от Птолемея при Газе, а Селевк, считавшийся военачальником Птолемея, снова овладел Вавилонской сатрапией, причем все попытки Антигона изгнать его оттуда окончились неудачей. Отметим, кстати, что 312 год послужил началом «селевкидского летосчисления», которое было в ходу на Ближнем Востоке более тысячи лет[102].

В 311 г. между враждующими сторонами был заключен мир, послуживший, однако, лишь краткой передышкой между войнами. В 307 г. вспыхивает новая борьба, которая теперь ведется в основном за обладание Грецией. Против Антигона выступает прежняя коалиция. В Эгейском море перевес был, казалось бы, на стороне Птолемея, которого поддерживали многие острова и города. Но сын Антигона Деметрий опередил Птолемея; внезапно высадившись в Пирее и провозгласив лозунги свободы и восстановления демократических порядков, он был с восторгом встречен афинским демосом. В Афинах произошла очередная смена режима: олигархи были смещены, преданы суду и казнены, а Деметрий Фалерский бежал в Египет, после чего целиком посвятил себя научной и литературной деятельности.

В 306 г. Деметрий с большим флотом отплыл из Мирен к Кипру, где в морском сражении нанес сокрушительное поражение флоту Птолемея. После этого Антигон и Деметрий принимают (оба) титулы царей. В 305 г. их примеру последовали Птолемей, Селевк, Лисимах и Кассандр, что явилось официальным признанием распада империи Александра. Нам остается перечислить несколько важнейших событий последующих лет, когда окончательно оформились крупнейшие эллинистические монархии.

В 305–304 гг. происходит знаменитая (хотя и безуспешная) осада Родоса войсками Деметрия, который после нее получил прозвище «Полиоркета» (???????????), т. е. «осаждающего города». Во время этой осады были использованы все достижения тогдашней военной техники, в том числе «погубительница городов» (????????) — 9-этажная осадная башня, которую обслуживали 3 тыс. человек [103].

В 303 г. Деметрий возвращается в Грецию, где одерживает ряд побед над Кассандрой и восстанавливает Коринфский союз, к которому присоединяются и многие города Пелопоннесского полуострова (о Полиперхоне и его судьбе источники больше ничего не сообщают).

301 г. Пока Деметрий находился в Греции, Селевк, заручившийся поддержкой могучего индийского царя Чандрагупты, основателя династии Маурьев, которому он передал Парапомисаду, Арахосию и Гедросию (фактически, впрочем, никогда не подчинявшихся Селевку), собрал большую армию, оснащенную несколькими сотнями боевых слонов, и в союзе с Лисимахом вступил в центральные области Малой Азии. Антигон срочно вызывает Деметрия. Летом при Ипсе (во Фригии) происходит решающее сражение, в котором армия Антигона терпит сокрушительное поражение. Сам Антигон, которому к этому времени исполнилось уже 80 пет, погибает на поле битвы, а Деметрий спасается бегством с остатками армий. Происходит раздел владений Антигона между Селевком и Лисимахом. Во владении Деметрия остались лишь несколько городов в Финикии и малоазиатской Ионии.

В 297 г. умирает Кассандр. Воспользовавшись этим, Деметрий высаживается в 295 г. в Афинах, где его встречают уже далеко не так восторженно, как двенадцать лет тому назад. В 294 г. Деметрий становится царем Македонии, но в последующие годы терпит неудачу в войне с объединенными силами Лисимаха и царя Эпира Пирра. Снова оказавшись в Азии, Деметрий ввязывается в новую борьбу с Селевком, в 285 г. попадает к нему в плен и через два года умирает (в положении почетного узника). Так окончилась жизнь этого незаурядного человека, в котором честолюбие и военный талант отца соединялись с авантюризмом, необузданностью страстей и распущенностью. Замечательный портрет Деметрия оставлен нам Плутархом[104].

В 282 г. умирает Птолемей I, прозванный Сотером (Спасителем). За несколько лет до своей смерти он передал государство своему сыну, Птолемею II Филадельфу, а сам на покое занялся писанием мемуаров (жаль, что они до нас не дошли, подобно запискам Юлия Цезаря!). Заметим также, что Птолемей Сотер был единственным из диадохов, кто умер естественной смертью.

281 г. Война Лисимаха с Селевком заканчивается разгромом армии Лисимаха и его смертью в битве при Курупедионе (Большая Фригия). С этих пор царство Лисимаха перестает существовать на карте мира. Все азиатские владения Лисимаха влились в царство Селевка. Намерения Селевка переправиться через Геллеспонт и овладеть европейской частью царства Лисимаха, a может быть, и Македонией оказались неосуществлениными из-за его смерти: в феврале 280 г. Селевк I, по прозвищу Никатор (Победитель), был заколот убийцей из дома Птолемеев. Так, в возрасте около 75 лет погиб последний из диадохов, сражавшихся еще под командованием Александра.

Итак, более чем сорокалетняя борьба за наследство Александра привела к образованию трех более или менее стабильных монархий, игравших ведущую роль в политической, экономической и культурной жизни Восточного Средиземноморья и прилегающих к нему стран. Эти три монархии часто называются именами царствовавших там династий, а именно: царством Лагидов, царством Селевкидов и царством Антигонидов.

С точки зрения истории науки наиболее важным из этих государственных образований было царство Лагидов (или Птолемеев), включавшее в качестве своего основного ядра Египет с примыкающими к нему африканскими территориями. В течение почти всего III в. это царство, которое мы в дальнейшем будем для краткости именовать просто Египтом, владело также целым рядом заморских территорий, среди которых наибольшее значение имели остров Кипр, Линия, Кикладские острова и ряд городов на средиземноморском побережье Малой Азии. Могущество державы Птолемеев определялось в основном двумя факторами: господством на море и международной торговлей, которую она вела, с одной стороны, со странами Азии, в том числе с Аравией и даже с Индией, а с другой — с греческими городами Эгейского ареала. Важным посредником в этой торговле служил традиционный союзник Египта Родос.

Царством Антигонидов была, по сути дола, Македония, с которой, как говорится, «все и началось». Борьба за власть, развернувшаяся в Македонии после смерти Лисимаха, вскоре привела к воцарению там (в 276 г.) Антигона Гоната, сына Деметрия Полиоркота, который и положил начало династии, правившей в Македонии вплоть до ее завоевания римлянами в 146 г. История Македонии в III в. — это в основном история ее сложных взаимоотношений с полисами Балканского полуострова, где в 280 г. организуется мощный Ахейский союз городов, имевший ярко выраженную антимакедонскую направленность.

Наименее органичным из всех трех названных государств было царство Селевкидов, для которого мы не можем найти более удобного наименования, ибо с самого начала это царство представляло собой не что иное, как империю Александра, у которой, однако, были обрублены некоторые важные конечности: Македония, Египет и восточно-азиатские провинции. Тем не менее и в таком виде царство Селевкидов представляло собой грозную силу по причине обширности и богатства занимаемой им территории. После гибели Антигона Одноглазого в 301 г. Селевк I перенес столицу своего царства из Вавилонии в Сирию; в это время ему подчинялись: все Междуречье, Финикия и Палестина, большая часть Малой Азии, Персия, Мидия, Армения, Парфия и Бактрия. Но уже в первой половине III в. от этого огромного государства начинают откалываться куски. В 281 г. па южном побережье Черного моря образовывается Понтийское царство. В 278/7 гг. в Малую Азию вторгаются кельты (галаты) и обосновываются в центре полуострова в роли своеобразной инородной опухоли — Галатии. В 262 г. завоевывает независимость Пергам, до этого бывший чем-то вроде вассального княжества у Селевкидов. В дальнейшем Пергам становится одним из крупнейших центров эллинистической науки и культуры. Около 250 г. от царства Селевкидов отделяются северо-восточные провинции, образуя два независимых государства: Парфию и Греко-Бактрийское царство; последнее в дальнейшем распространяет свою власть почти на все восточные провинции бывшей империи Александра вплоть до Пенджабского пятиречья. Все это, впрочем, не помешало Селевкидам играть и в дальнейшем важнейшую роль в ближневосточных делах, особенно при царе Антиохе III (223–187 гг.), прозванном Великим.

Ну, а что в ото время происходит с Афинами? Афиняне снова и снова делают попытки свергнуть македонскую гегемонию, пока наконец не терпят окончательного поражения в ходе так называемой Хремонидской войны (267–262 гг.). С итого времени Афины переходят на положение второстепенного городка, находившегося в полном подчинении у Македонии и уже не играющего никакой роли в международных делах. Завоевание Афин римлянами (в 86 г.), сопровождавшееся кровавыми эксцессами, лишь заменило хозяина, которому должен был подчиняться город, ранее именовавшийся «школой эллинов». Правда, слава Афин как духовного центра всего эллинского мира продолжает сохранять свое обаяние, привлекая в город тысячи туристов из самых различных стран, в том числе и из Рима. Эти туристы — почти как и в наше время — любуются Акрополем, посещают знаменитые афинские гимнасии и с уважением смотрят издали на философов, прогуливающихся по дорожкам своих садов.