От Полибия к Страбону

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

От Полибия к Страбону

Знаменитый историк Полибий был современником Гиппарха. Родился он в 204 г. в городе Мегалополисе (Аркадия) и, будучи сыном одного из видных деятелей Ахейской лиги, с ранних лет принял участие в политической и военной жизни этого союза. После Второй Македонской войны с Римом, завершившейся в 167 г. сокрушительным поражением объединенных греческих войск, которыми командовал царь Македонии Персей (последний представитель династии Антигонидов), Полибий оказался в числе заложников, направленных в Рим, где он завязал дружбу со Сципионом Африканским младшим и другими римскими деятелями этой эпохи. В течение семнадцати лет, которые Полибий прожил в Риме, пользуясь относительной свободой, он смог детально ознакомиться с политическим устройством, географией и историей Римской республики и стал ее горячим сторонником. Впоследствии, в ходе Третьей Пунической войны, закончившейся разрушением Карфагена (в 146 г.), Полибий сопровождал Сципиона и по поручению последнего возглавил экспедицию, имевшую целью исследовать северные берега Африки, в том числе и по ту сторону Геркулесовых Столпов. Помимо этого, Полибий совершил несколько длительных и не лишенных опасностей поездок в глубь Иберийского полуострова и Галлии, оказавшись, таким образом, первым образованным греком, получившим возможность ознакомиться не только с побережьем, но и внутренними районами этих стран. Умер Полибий в возрасте 82 лет (т. е. около 122 г.).

Разумеется, в памяти потомства Полибий остался не как географ, а как, прежде всего, автор 40-томной всемирной истории (????????), охватывавшей период от начала Второй Пунической войны (221 г.) до взятия римлянами Коринфа (146 г.). Это был труд, беспрецедентный по своему объему, по богатству материала и по отличавшей его научной добросовестности. К сожалению, целиком до нас дошли только первые пять томов этого труда. К числу полностью утерянных книг относится тридцать четвертая, в которой был дан очерк известной тогда грекам ойкумены. Некоторое представление о ней мы можем составить по ссылкам, имеющимся в «Географии» Страбона. Кроме того, ряд географических сведений содержится и в дошедших до нас книгах Полибия.

В своем отношении к географии Полибий следовал традициям Геродота, и Эфора. Описания стран и народов представляли для него интерес в первую очередь как фон, на котором разыгрывались описываемые им исторические события. Теоретическими проблемами географии Полибий не интересовался, и глобальных концепций в духе Гиппарха и Эратосфена мы у пего не найдем. Вклад Полибия в географию состоял прежде всего в расширении кругозора греческой географической науки за счет включения в нее богатой информации о странах Западной Европы и Северной Африки.

Правда, о результатах его африканской экспедиции мы не знаем практически ничего. Странным образом Страбон ни разу не упоминает об этой экспедиции; некоторые сбивчивые сведения о ней мы находим лишь в пятой книге «Естественной истории» Плиния Старшего.

Полибий хорошо изучил Иберию (Испанию) и не только со стороны средиземноморского, но также со стороны западного (Атлантического) побережья. Согласно Страбону, он описал крупнейшие реки Иберии — Баэтис (Гвадалквивир), Анас (Гвадиана) и Тагос (Тахо), причем он даже оценил длину последней из этих рек от истоков до ее впадения в Океан («не принимая во внимание извивы реки, ибо это не относится к географии», как курьезно замечает Страбон[166]).

Сведения Полибия о Галлии были менее обширными; они ограничивались в основном районами, до которых доходили римские войска. О западном и северном побережье Галлии у него были очень смутные представления. То же относилось и к Британии, хотя Полибий знал о сyществовании этого острова. К сведениям об экспедиции Пифея Полибий относился крайне отрицательно, а самого Пифея называл лжецом и обманщиком, ни одному слову которого нельзя верить. Эта безусловно неверная точка зрения оказала влияние и на работы позднейших географов, в том числе Страбона.

Полибий был первым греческим географом, осознавшим значение Альп как самого высокого горного хребта Европы. Нет оснований полагать, что Полибий обладал сколько-нибудь детальной информацией о структуре этого хребта, но, во всяком случае, он называет три перевала, по которым можно перейти через Альпы: это, во-первых, был тот путь, по которому прошел в Италию со своим войском Ганнибал; во-вторых, это был перевал, называемый теперь Сен-Бернарским; и, в-третьих, восточный перевал, ведущий в нынешний Тироль. Полибий сопоставляет высоту Альп с величайшими горами Греции, такими, как Тайгет. Парнас, Олимп, Пелион и др. и говорит, что «хорошо тренированный человек может совершить восхождение на каждую из этих гор почти за один день и также за один день обойти ее вокруг, тогда как на Альпы нельзя совершить восхождение даже в 5 дней»[167].

Прожив семнадцать лет в Риме, Полибий прекрасно изучил географию Апеннинского полуострова, тем более что расстояния между отдельными пунктами были там очень точно измерены римлянами. Он сам проехал по дороге, построенной римлянами от берегов Адриатического моря до реки Гебр (нынешней Марицы), отмечая, что вдоль всей дороги установлены столбы, указывающие расстояния в римских милях. Далее Полибий посетил Византий — город, который к этому времени начал приобретать все большее значение в качестве порта, лежащего на пути из Понта в Эгейское море. Далее на восток он, по-видимому, не ездил, хотя и имел довольно точную информацию о находящихся там районах (в частности, он был первым греческим географом, давшим примерно правильную оценку величины Азовского моря по сравнению с Черным[168]).

У нас нет сведений о том, насколько хорошо была известна Полибию география Азии. Та часть его труда, в которой описывался поход Антиоха IV в Индию (в 206–205 гг.), до нас не дошла, хотя в ней, вероятно, содержалось немало сведений географического характера.

Что касается Африки, то Полибий не разделял традиционного мнения греческих ученых о том, что этот континент омывается с юга Океаном. Он допускал, что где-то вблизи экватора Эфиопия соединяется с Азией — странная точка зрения, которая, однако, была впоследствии принята Птолемеем. Аналогичные сомнения высказывались им (подобно Геродоту) и в отношении северных областей Европы.

* * *

Перейдем теперь к менее известным авторам II в., оставившим после себя географические сочинения, утеря которых представляется все же огорчительной. Мы дадим краткое перечисление этих сочинений, указав основные темы, которые в них обсуждались.

Деметрий из Скепсиса, современник Аристарха Византийского и Кратеса из Малла, написал большой трактат, посвященный анализу гомеровского «списка кораблей» и содержавший характеристику соответствующих стран и городов. Этот трактат неоднократно цитируется Страбоном, и из ссылок последнего можно заключить, что в нем содержалась значительная географическая информация. перемежавшаяся с отступлениями мифологического характера. В своей оценке географических познаний Гомера Деметрий присоединился к скептической позиции Эратосфена и Гиппарха, за что был сурово раскритикован Страбоном.

Александрийский грамматик II в. Аполлодор был по месту рождения афинянином. Он известен в первую очередь как автор историко-хронологической поэмы ??????? и прозаического изложения древних греческих мифов, дошедшего до нас под заглавием ??????????[169], Но, кроме того, он был автором стихотворного географического трактата ??? ????????, написанного, как и ???????, ямбическими триметрами. Об этом трактате нам известно только то, что в нем содержались описания трех континентов, и давалась краткая характеристика расположенных на этих континентах стран.

Более интересной фигурой для историка географии был, несомненно, Агафархид Книдский — очень плодовитый автор, живший одно время в Александрии. Он написал 49 книг по истории Европы, 10 книг по истории Азии и отдельный трактат, посвященный описанию Красного моря и примыкающих к нему областей (???? ??? ??????? ????????). О содержании этого трактата мы знаем главным образом по его краткому изложению, данному знаменитым византийским автором IX в. н. э. Фотием в его «Библиотеке»[170]. Из этого изложения следует, что Агафархид детально описал страны Африки и Азии, прилегающие к Красному морю, перечисляя народы, населявшие эти страны, и характеризуя их образ жизни и обычаи, а также природу соответствующих мест. Что касается народов этих стран, то их этническую принадлежность нам теперь трудно установить; Агафархид различает их главным образом по тому, чем они питались (ихтиофаги, хелонофаги, ризофаги, гилофаги, сперматофаги и т. д.). В этом трактате называются также звери, населявшие тропические районы Африки и ранее бывшие грекам неизвестными: носороги, страусы, павианы, хохочущие гиены, гигантские змеи и др. По словам Агафархида, одна из таких змей была кем-то привезена в Александрию, и Агафархид утверждает, что сам видел ее. Интересно также, что именно Агафархид дал впервые описание нубийских рудников, использованное позднее Диодором[171].

Современником Агафархида, жившим, как и он, в самом конце II п., был Артемидор Эфесский, написавший объемистое сочинение по географии, содержавшее детальный перипл (объезд по морю) Средиземного и Черного морей. Там же Артемидор дал описание Атлантического побережья Иберии и Галлии (хотя из-за отсутствия оригинального текста мы не можем сказать, насколько новой была содержавшаяся там информация). В этом сочинении приводились также цифровые данные о расстояниях между отдельными частями ойкумены, в ряде случаев уточнявшие более ранние вычисления Эратосфена и Гиппарха. В заключение укажем, что сочинение Артемидора было одним на основных источников, которыми пользовался позднее Страбон.

К началу I в. относится небольшое стихотворное сочинение, обычно приписываемое некоему Скимну Хиосскому и содержавшее краткое описание известной в то время грекам ойкумены. Сочинение это примечательно только тем, что значительная его часть (свыше 400 строк) дошла до нашего времени.

В это же время жил Эвдокс из Кизика — энергичный и предприимчивый путешественник, о котором рассказывает Страбон со ссылкой на Посидония[172]. Этот Эвдокс предполагал совершить путешествие к верховьям Нила, но по заданию царя Птолемея Эвергета II (Фискона) был направлен морским путем в Индию, куда он благополучно прибыл и вернулся в Египет, привезя большое количества драгоценных камней и благовоний, которые были немедленно конфискованы царем. Позднее Эвдокс пытался совершить путешествие вокруг Африки, взяв в качестве исходного пункта Гадес, но потерпел неудачу, хотя и остался жив. Видимо, он не проплыл дальше побережья современной Мавритании. К сожалению, помимо рассказа Страбона, мы ничего не знаем о личности этого смелого и склонного к авантюризму мореплавателя.

* * *

Крупнейшей фигурой греческой науки начала I в. был, бесспорно, Посидоний. Родился он около 135 г. в Апамее (Сирия); получив широкое философское образование, примкнул к школе стоиков, главой которой он стал после смерти Панэтия. Центром стоической школы к этому времени сделался о-в Родос, где и прошла большая часть творческой жизни Посидония. Известно также, что Посидоний неоднократно ездил в Рим, где подружился с Цицероном и снискал благоволение Помпея. Умер он в возрасте 84 лет.

Посидоний был ученым-энциклопедистом, занимая в некотором смысле положение промежуточное между Аристотелем и Плинием Старшим. Этим мы хотим сказать, что, будучи, подобно Аристотелю, специалистом в самых различных науках, и прежде всего в философии, Посидоний воспринял от современной ему эпохи определенные упадочные черты, которые позднее пышным цветом расцвели у Плиния. К ним мы относим веру в мистику и в мистику чисел, убеждение в таинственной взаимосвязи всего существующего, любовь ко всему сверхъестественному и фантастическому и т. д. Возможно, однако, что именно благодаря этим особенностям сочинения Посидония пользовались громадной популярностью в поздней античности. Представляется поэтому удивительным, что ни одно из них не дошло до нашего времени в своем оригинальном виде, хотя ссылки на них (включая прямые цитаты) мы находим у таких различных авторов, как Цицерон, Сенека, Страбон, Диодор, Плутарх, Иосиф Флавий, Николай Дамаскин, Анниан и многие другие. Из всех сочинений Посидоний наибольшее отношение к географин имел трактат «Об океане» (???? ??? ???????), написанный на основе его собственных наблюдений в. г. Гадесе (Кадиксе), где он пробыл около месяца в ходе своей поездки в Галлию и Иберию. В этом трактате, помимо многих других вопросов, Посидоний установил связь приливов и отливов с положением Луны на небосклоне. Правда, в этом вопросе он не был пионером: первым ученым, заметившим такую связь, был астроном II в. Селевк из Селевкии. Впрочем, по мнению Посидония, влияние Луны на земные явления не ограничивается приливами: развивая стоическую концепцию о всеобщей взаимосвязи процессов природы, он утверждал, что Луна оказывает влияние также на многое другое, в том числе на рост деревьев, на развитие моллюсков, на кровообращение у человека и т. д. Исходя из этой же концепции, он объяснял климатические и прочие особенности разных стран; описывая эти страны, Посидоний охотно сообщал всякого рода фантастические небылицы. Но наряду с этим он уделял внимание изучению такого рода вопросов, как извержения вулканов, землетрясения, необычные метеорологические явления и т. д. Между прочим, Посидоний описал возникновение нового острова, появившегося в результате извержения в группе Липарских островов (вюжной части Тирренского моря)[173], — событие, имевшее место в 126 г., о котором свидетельствует также Плиний Старший[174]. Вероятно, в связи с этим Посидоний высказал мнение, что платоновский миф о гибели Атлантиды, исчезнувшей в бездне океана, мог быть не выдумкой, а отражением реальной катастрофы, случившейся в глубокой древности[175].

В отношении размеров и формы ойкумены Посидоний придерживался примерно тех же взглядов, что и Эратосфен. Вслед за Эрагосфеном он предпринял попытку измерить величину окружности земного шара, пользуясь при этом, однако, несколько отличной методикой, а именно: в качестве ориентира он взял яркую звезду, именуемую Канопусом (а Киля), относящуюся к звездам Южного полушария, а в районе Средиземноморья лишь ненамного подымающуюся над горизонтом. Посидоний рассуждал следующим образом. В то время как на острове Родос Канопус едва виден над горизонтом, в Александрии он находился на высоте 1/48 большого небесного круга, или, иначе говоря, на высоте семи с половиной градусов. Александрия и Родос считались лежащими на одном меридиане; следовательно, для определения длины земной окружности нужно помножить расстояние между Родосом и Александрией на 48. Согласно Эратосфену, расстояние между Родосом и Александрией было равно 3750 стадиям: следовательно, длина окружности земного шара оказалась равной 3 750x48=180 000 стадиев; Эта цифра оказалась сильно заниженной по сравнению с результатом, полученным Эратосфеном. Причина этого расхождения заключалась в том, что на самом деле разность между положением Канопуса на острове Родос и в Александрии равна не 1/48, а 1/60 большого небесного круга (т. е. пяти с четвертью градусам). Здесь сказалось неумение Посидония производить точные астрономические наблюдения. Тем не менее большинство ученых последующих веков, в том числе и Птолемей, приняли результат не Эратосфена, а Посидония, тем самым сильно занижая истинные размеры земного шара.