И грянула битва

И грянула битва

Статья в Википедии сообщает: «В 5.30 утра 26 августа более 100 французских орудий начали артиллерийский обстрел позиций левого фланга. Одновременно с началом обстрела на центр русской позиции, село Бородино, под прикрытием утреннего тумана в отвлекающую атаку двинулась дивизия генерала Дельзона из корпуса вице-короля Италии Евгения Богарнэ. Село оборонял гвардейский Егерский полк под командованием полковника Бистрома. Около получаса егеря отбивались от 4-кратно превосходящего противника, однако под угрозой обхода с фланга вынуждены были отступить за реку Колочу. Вслед за ними переправился и 106-й линейный полк французов. Командующий 1-й Западной армией Барклай де Толли направил на помощь 1, 19 и 40-й егерские полки, которые контратаковали французов, сбросили их в Колочу и сожгли мост через реку. В результате этого боя французский 106-й полк понес тяжёлые потери».

А Ермолов исправляет в этой красивой версии: «В баталионе на аванпостах до того была велика беспечность, что многие нижние чины спали, снявши мундиры. Прочих баталионов в равной степени была неосторожность, но немного менее беспорядков». То есть гвардейские егеря проспали атаку и удрали на правый берег в подштанниках, после этого плацдарм закончился не начавшись. Надо думать, к великой радости Кутузова, поскольку теперь было хорошее оправдание тому, почему он не мог проявить инициативу ударом по тылам Наполеона, — не стало плацдарма.

Однако проявить инициативу всё же пришлось. Шло время, а левый фланг дрался и не сдавался, поводов дать команду удирать всей армии у Кутузова всё не было и не было, и было понятно, что невозможно будет найти объяснений для царя, почему вся кавалерия армии простояла без дела всю битву. И в полдень Кутузов направляет кавалерийский корпус Уварова (2500 всадников) и 8 полков казаков Платова на левый берег Колочи без определённых задач. Форсировать Колочу пришлось днём, на виду неприятельских разъездов и пикетов. Французская пехота и артиллерия, естественно, изготовились, и атака нашей кавалерии, само собой, закончилась только её собственными потерями.

Интересно, что впоследствии историки восхвалили этот полководческий подвиг Кутузова и приписали ему то, что французы, дескать, на 2 часа прекратили атаки левого фланга. Но французы начали атаковать в 5 утра, им обед и отдых надо было дать? А что касается подвига передышки от французских атак, то сам Кутузов в то время этот заведомо обреченный на неудачу рейд кавалерии за свой подвиг выдать не догадался. Мало этого, Платов и Уваров, пожалуй, единственные из генералов, которые участвовали в боях Бородинской битвы, но не были представлены Кутузовым за это к наградам…

Немного отвлекусь на подробности. Уваров в рапорте о сражении на имя Барклая де Толли сообщает подробности атаки — то, что ему пришлось переходить Колочу в виду противника, а атаковать из оврага снизу вверх, что он взял было два орудия, но из-за этого же оврага не мог их перевезти и вынужден был бросить, то есть дает подробности боя. А вот Платов написал короткий рапорт прямо на имя Кутузова (выделено мною): «В бывшем 26-го числа прошлого августа месяца, при селе Бородине, генеральном с неприятелем сражении, находился я, по приказанию Вашей Светлости с казачьими полками на правом фланге, и каково происходило действие против неприятельской левого фланга, Вашей Светлости по личному присутствию вашему известно…» Это когда Кутузов, всё сражение просидевший в штабе, присутствовал при атаке казаков левого фланга французов? И далее Платов в рапорте просит наградить его генералов и полковников. Казаки — народ наглый, что в определенных случаях является их достоинством. Но всё же тут какая-то наглость, основанная на уверенности, что Кутузов её проглотит. Что там происходило? Платов отказался посылать своих казаков на верную смерть, и это было согласовано с Кутузовым? Трудно сказать.

Теперь об артиллерии.

Линия фронта русских войск строилась так. По всей линии были выстроены батареи. Сегодня батареями называются подразделения артиллерии, а тогда артиллерия делилась на взводы, роты и бригады, а батареями называлась укрепленная огневая позиция для артиллерии, и эта позиция могла заниматься разным количеством орудий. Правый фланг (1-я Западная армия Барклая де Толли) был укреплен семью батареями, левый фланг (2-я Западная армия Багратиона) — двумя укреплениями (батареей Раевского и Багратионовыми флешами). Перед батареями в 50 м боевыми линиями выстраивались батальоны пехотного прибытия, от этого прикрытия впереди высылалась цепь стрелков. Сразу за батареями был резерв этого прикрытия.

Первая линия войск уже в батальонных колоннах выстраивалась позади батарей и в промежутках между ними, примерно в 100 м от линии батарей. Артиллерия этих войск стояла открыто в боевых порядках полков. Примерно в километре от первой линии находилась вторая линия войск, тоже со своей артиллерией. Уже эта линия своей артиллерией в отражении атак участвовать никак не могла из-за дальности своего расположения от противника. Примерно в 300 м за второй линией войск находились соединения и части резерва.

Таким образом, в войсках 1-й армии находилось 222 орудия, но из-за такого построения трудно сказать, сколько из них непосредственно участвовало в отражении французских атак. Известно только, что на 7 батареях находилось в общей сложности 69 орудий из 222.

В войсках 2-й армий находилось 106 орудий, из них на батарее Раевского 18 и на Багратионовых флешах 40 орудий, да у Семёновского ручья еще 18 орудий. Из-за малости сил Багратион почти всю свою артиллерию поставил в батарейную линию. То есть по плану Кутузова весь удар практически всей армии Наполеона должны были принять на себя всего 106 орудий из 624 имевшихся в распоряжении Кутузова. Мало этого, на момент главного удара у Кутузова в резерве находилось 300 (по другим данным, даже 390) орудий, причем то ли все они, то ли их большая часть находились в достаточно глубоком тылу у деревни Псарево, примерно в 5 км от Багратионовых флешей. Примечательно, место сосредоточения резерва артиллерии было тем, что оно находилось на дороге, через 2 км заканчивающейся развилкой с новой Смоленской дорогой, то есть резерв артиллерии стоял в готовности к бегству.

И то, что французы сразу же не смяли 2-ю армию, скорее всего объясняется тем, что Беннигсен втайне от Кутузова утром перевел 3-й корпус Тучкова «из засады» к левому флангу, а этот корпус, поставленный Кутузовым прикрывать предполагаемое отступление, имел 98 стволов артиллерии. (Сравните: вся вторая армия Багратиона имела 106 орудий, а 3-й корпус Тучкова — 98!) Конечно, строить батареи было уже поздно, но всё же какая-то часть орудий Тучкова приняла участие в отражении уже первых атак французов.

И ведь все понимали (и Кутузов тоже!), что Наполеон будет атаковать колоннами и что главное — нанести ему непоправимый урон своей артиллерией. Кутайсов накануне боя дал приказ артиллеристам: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтобы они с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем офицерам, что, отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, что неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесёт неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий».

Артиллерийский окоп по фронту занимал 4 м, орудия одно от другого располагали в 6 м по фронту (чтобы расчёты слышали команды офицеров), при такой плотности на фронте 2-й армии можно было без труда в одну линию выставить все 624 орудия. Так почему Багратиону дали всего 106?!

Как понять такую расстановку артиллерии «блестящим тактиком» Кутузовым?

Да, конечно, потом артиллерию из резерва брали, но много ли от этого было толку? По правилам и уставам, наконец, по здравому смыслу артиллерия в обороне должна была стрелять только по пехоте и кавалерии противника, если те атаковали. Стрелять именно по ним, потому что именно пехота и кавалерия в такой момент наиболее угрожали своим войскам. А если свои войска сами атаковали, то артиллерия обязана была стрелять по артиллерии противника, поскольку его артиллерия в данный момент наиболее угрожала своим войскам.

А под Бородино получилось так. Из-за слабости артиллерийского прикрытия французы громили и захватывали позиции русских войск, русские войска откатывались, оставляя раненых и пушки. Тут подвозили нашу резервную артиллерию, она открывала огонь по французам, батальоны шли в контратаку, отбивали у французов позиции, но ведь потери уже было не вернуть! И такое использование артиллерии было при огромном её количестве в распоряжении Кутузова, ведь 96 орудий из числа резерва, в том числе гвардейская артиллерийская бригада, так и не сделали по французам ни единого выстрела.

Через 5 часов боя, когда уже выбыл из строя смертельно раненный командующий 2-й армией Багратион, Кутузов посылает начальника штаба 1-й армии Ермолова узнать что происходит на Багратионовых флешах. Ермолов пишет: «…ожидал я встретить большие затруднения, и что бы не появиться вполне бесполезным, предложил начальнику артиллерии 1-й армии графу Кутайсову назначить в распоряжение моё три конноартиллерийские роты с полковником Никитиным, известным отличной своей храбростию. Во весь карьер неслись роты из резерва, и Никитин уже при мне за приказанием». То есть Ермолов из резерва, приписанного к 1-й армии, взял с собою «на всякий случай» 36 орудий! Оцените это количество, исходя из того, что у Багратиона, еще раз повторю, к началу боя их было всего 106 — на все случаи!

Ещё момент. Нужно отдать должное царю, Аракчееву и Барклаю де Толли, готовившим Россию к войне 1812 года, но ни в одном воспоминании нет даже упоминания о какой-либо нехватке боеприпасов в ходе всей той войны. Чего-чего, а их хватало. Тогда как понять, что Багратионовы флеши французы захватили, когда у орудий этих укреплений кончились боеприпасы и они замолчали, и батарею Раевского французы захватили потому, что её орудия замолчали из-за нехватки боеприпасов? Когда Ермолов её отбил, то, как он пишет в своём рапорте, нашёл на позициях переколотую прислугу орудий и всего два картечных снаряда на 18 орудий. Почему не завезли с запасом и не завозили туда артиллерийские заряды и снаряды во время боя?

Что в итоге?

В итоге получается, что Кутузов:

— выбрал поле боя, с тактической точки зрения не подходившее для нанесения поражения противнику, но очень удобное для отвода большей части армии;

— на направлении главного удара французов заведомо оставил слабые силы;

— половину артиллерии вывел в резерв, расположив резерв в месте, удобном для отступления;

— не предусмотрел ничего для активных действий против французов;

— на старой Смоленской дороге поставил мощный заслон с явной целью не дать французам помешать отступлению.

Как это объяснить?

У меня такая версия. Кутузов не верил в то, что сможет разгромить Наполеона такой армией, какой он её видел. Возможно, в его памяти свежи были воспоминания об Аустерлице, когда русские солдаты толпами бежали и сдавались в плен. Он не верил в свои способности победить Наполеона, считал, что если ввяжется с Наполеоном в настоящий бой, то вся армия будет разгромлена. А Кутузов был одержим мыслью «спасти армию» и этим оказать услугу Отечеству, возглавляемому неразумным царем, требующим дать Наполеону генеральное сражение.