В. Жуковский Непримиримый борец с украинским национализмом и унианством Ярослав Галан

В. Жуковский

Непримиримый борец с украинским национализмом и унианством Ярослав Галан

"Западную Украину придавила пята стопроцентного фашизма"

В июле нынешнего года исполнилось 103 года со дня рождения Ярослава Галана, выдающегося украинского советского писателя-публициста.

О нем не прочитаешь сегодня в украинских учебниках литературы, его имени не услышишь ни по радио, ни по телевидению. Еще бы — будучи уроженцем Западной Украины, Ярослав Галан всю свою жизнь боролся против украинского национал-сепаратизма, уродливого искусственного движения, выдуманного в Вене, насажденного сначала в гапицииских землях, а потом, в годы горбачевщины, пустившего свои ядовитые корни по всей Украине.

Ярослав Александрович боролся с предателями нашей великой единой Родины пером, своим великолепными памфлетами и очерками, а они его зарубили топором прямо за рабочим столом. Это случилось в 1949 году.

Может возникнуть вопрос: зачем вспоминать прошлое? Убийцы и организаторы этого злодеяния изобличены и сурово наказаны.

Память о талантливом литераторе жива среди широкой общественности, его помыслы и дела наследуют коллеги-журналисты и писатели республики. Во Львове, например, при издательстве "Каменяр" действовал "Пост Галана". В театрах страны шли его пьесы. Ежегодно к празднованию Дня печати лучшим журналистам республики вручались премии имени видного публициста.

В доме, где он жил, был открыт музей писателя.

За последнее время в периодической печати республики, в теле-, радиопередачах, на различного рода митингах делаются попытки представить оуновских бандитов этакими "национальными героями" и более того — "жертвами сталинизма". Неблаговидные на сей счет поползновения были предприняты и в ходе недавней сессии Верховного Совета Украины, но получили должный отпор народных депутатов.

Реаниматоры бандеровщины, ратуя за "усамостійнення" Украины под националистическими штандартами, распространяют слухи, будто бы дело Романа Щепанского (организатора убийства Галана) и его сообщников сфальсифицировано органами госбезопасности. Один известный поэт, добившийся депутатских мандатов страны и республики, подхватил эту версию, заявив по украинскому телевидению: "Говорят, Галан убит по заданию МГБ. Его убили, вы знаете, люди из боевки, но кто послал, этого я не знаю".

Поэт должен хорошо знать, как все было: он в течение ряда лет жил и работал во Львове. И вот этим своим заявлением "я не знаю" усилил слушок о неправосудности приговора по делу убийства Галана.

Всех, кто желает еще раз лично удостовериться в том, кто направил Стахура и Лукашевича на совершение жестокой кровавой расправы с "неугодным писателем", приглашаем в Украинский государственный музей Великой Отечественной войны, где вся правда представлена в подлинных документах. В витринах — постановления на арест подозреваемых в преступлении, протоколы опознания задержанных оуновцев, допроса обвиняемых, документы следствия и суда, фотоснимки, подтверждающие факт убийства, личности убийц.

Для начала кратко напомним кем был Ярослав Галан, которого смертельно невзлюбили (правильнее сказать — боялись) убийцы и их вдохновители. Вот что говорится о нем в характеристике, подготовленной Союзом писателей Украины и приложенной к следствию. Ярослав Галан, указывается в ней, родился в 1902 году в Дынове (ныне Польша) в семье мелкого служащего. Украинец. Окончив Краковский университет, вошел в организацию "Горно", которая создана на съезде украинских пролетарских писателей во Львове в мае 1929 года. В течение четырех лет (1924–1928) состоял в Компартии Польши. Неоднократно арестовывался за революционную деятельность, активно сотрудничал в прогрессивном журнале "Вікна", в котором опубликованы многие его произведения, разоблачающие врагов демократии — украинских националистов и священнослужителей.

Галан был одним из организаторов и участником антифашистского Конгресса защитников культуры во Львове (1936 год). С 1939 по 1941 год сотрудничал в газете "Вільна Україна". В годы войны — комментатор на радиостанции им. Т. Г. Шевченко. Был спецкором "Радянської України" на Нюрнбергском процессе.

…С тех пор, как Ярослав Александрович еще в двадцатых годах включился в революционное движение, у него не было мирных дней. Активный фронт всегда пролегал через его сердце. Таким — непримиримым и честным — и прошел он по земле сквозь застенки панских тюрем, под пулями полицейских карабинов, по дорогам Великой Отечественной войны, в непримиримых схватках с националистами и униатами. Что бы ни писал он — памфлеты (книга под таким названием представлена в витрине), пьесы "Под золотым орлом", "Любовь на рассвете", публицистические размышления (например, статья "Націоналістичні упирі", напечатанная в "Радянській Україні" за 14 августа 1946 года он оставался солдатом, коммунистом. Вот почему так ненавидели и боялись его оуновцы, но еще пуще — греко-католики и их церковь, которую народ Украины отвергал, чему также есть многочисленные свидетельства жителей края.

Неутомимая деятельность писателя-обличителя костью в горле застряла у униатов, которые пытались запугать Галана: ему угрожали, устраивали слежку, ходили за ним "по пятам", засылали анонимные письма, предпринимали другие акты откровенного шантажа. Видя, что это мало на него действует, они решили расправиться с ним физически. Протоколы допроса Стахура и Лукашевича, представленные в музее, не оставляют никаких сомнений в том, что именно они варварски, из-за угла нанесли смертельные раны писателю трагическим днем 24 октября 1949 года.

На суде были сорваны маски с тех, кто разрабатывал и вдохновлял планы этого коварного преступления. Одним из них был 25-летний надрайонный проводник, сын осужденного за антисоветскую деятельность священника-униата Роман Щепанский (в подполье "Буйтур"). Лишь летом 1953 года органам госбезопасности Львовской области, которые добросовестно и мужественно, нередко с риском для жизни, провели расследование этого дела, удалось напасть на след Щепанского: четыре года оуновец тщательно скрывался по лесам и селам.

Перед нами — дело номер 22, начатое пятого и оконченное тринадцатого октября 1954 года. Это — протокол судебного заседания военного трибунала Прикарпатского военного округа. Суд допрашивает Р. Щепанского. Под давлением неопровержимых улик он, как и исполнители гнусного заговора, не смог опровергнуть ни одного из обвинений.

"Осенью 1947 года, — показывает Щепанский, — я получил задание собирать сведения о Галане, Пелехатом и Козланюке с целью последующей их ликвидации. Нужные адреса дали сыновья священника Лукашевича. Затем руководитель окружного провода поручил продолжать сбор необходимых данных только о Галане, мотивируя это тем, что он в своих выступлениях разоблачает ОУН и Ватикан. Кроме того, говорил проповедник, присутствуя на процессе в Нюрнберге, Галан требовал суда над Степаном Бандерой.

Подробные сведения, касающиеся львовского публициста, "Буйтур" получил от старшего сына Лукашевича Иллария весной 1949 года и передал их референту СБ "Демьяну", вместе с которым и был окончательно утвержден подробный план проведения теракта.

После выполнения задания, — продолжал показания Щепанский, — Стахур и Лукашевич пришли ко мне, рассказали обо всем, а в подтверждение принесли две медали, прихваченные из квартиры писателя".

Это, надо подчеркнуть, была далеко не первая попытка свести счеты с Галаном. Из следственного дела видно, что еще 8 октября того же года "Буйтур" организовал подобную акцию с помощью И. Лукашевича и оуновца Чмиля, но она сорвалась: в квартире писателя оказались посторонние люди.

Чувствовал ли Ярослав Александрович грозящую опасность? Да, это можно утверждать определенно. О неоднократных угрозах, исходивших от националистов и Ватикана, уже упоминалось. И когда бандеровец, в прошлом полицай, Панскив с участием Александра Лукашевича убивает протопресвитера Костельника, председателя инициативной группы по самоликвидации униатской церкви, Галан в присутствии близких людей заметил: "Теперь — мой черед". Было это за год до трагических событий. Здесь уместно сказать также о том, что неспокойное душевное состояние, которое писатель испытывал в последние месяцы жизни, он никоим образом не связывал с какими-либо действиями органов Советской власти, как это хотели бы утверждать некоторые его "защитники".

Документы свидетельствуют: никто из участников преступления не отрицал своей сопричастности к террористической деятельности организации украинских националистов. Видимо, рассчитывая на снисхождение, они изобличали друг друга, пытались переложить вину на "провод" ОУН, чьи указания они, дескать, вынуждены были исполнять. Указания — указаниями, а на чей счет отнести те 20 тысяч рублей, которые, например, получил И. Лукашевич от "провода" за убийство Галана?

Итак, исполнители тягчайшего злодеяния во Львове в октябре 1949 года — бандеровские наймиты, а вдохновители и подстрекатели ничем не оправданной жестокости — воинствующие церковники.

^{Газета "Советский пограничник", 14 сентября 1990 г.}