Глава вторая «Вытрезвлять граждан…»

Глава вторая

«Вытрезвлять граждан…»

«За Кремлевскою стеной

Слышу, кто-то охает.

Это Мишу Горбача

Пьяницы мурдохают».

Частушка.

Способно ли человечество обойтись без алкогольных напитков? Судя по всему, нет. Изобретение спирта спасло от гибели неисчислимое количества зерна, которое было обречено на гибель из-за неумения его хранить в огромных объемах, оберегать. Походя изобрело человечество алкогольные напитки – ром, виски, коньяк, водку. Вино и пиво. Много веков люди употребляют алкоголь. И столько же времени идет безуспешная борьба с последствиями его употребления. В правление царя Петра кабатчики и «целовальники» имели инструкции: если кто-либо «опился» в кабаке до смерти по попустительству кабацкого «хозяина», то последнего наказывали кнутом и большим штрафом в пользу жены и детей опившегося. Пить надлежало «умеренно и честно в веселие и отраду, а не в пагубу своей души». Злостным пьяницам грозили наказания: битье батогами, сидение в яме, штрафы. Если кто-то просто напивался «до потери соображения», такого «обирали всего», т. е. раздевали догола, укладывали в особый чулан (предтеча первых русских вытрезвителей), чтобы проспался, а когда просыпался, то увещевали его словами, а все «обобранное» возвращали в целости, взяв с него, сколько он пропил. Видимо, царь Петр жалел пьяниц.

Но были времена, когда жалости к пьющим не проявляли. При Иване Грозном пьяниц били батогами, заковывали в кандалы и макали головой в прорубь. Раздевали догола и сажали задом на муравейник. Валяли в дегте и смоле и осыпали перьями. Изгоняли из общины и подвергали анафеме.

Есть гравюра царского времени – прилично одетые дамы метут улицу. Надпись по-французски: «Наказание русских женщин за пьянство». «Невинно вино, виновато пьянство» – декларировала Православная церковь. Власти признавали: пьянство в России неискоренимо, и открывали лечебницы на деньги, вырученные от продажи гоударственной монопольной водки. В годы СССР арсенал воздействия на пьяницу стал более разнообразным. Это были вытрезвители и специальные резервации, куда селили не желающих менять свои привычки пьяниц – лечебно-трудовые профилактории, сокращенно ЛТП. Еще – психбольницы.

Лечебно-трудовые профилактории появились в СССР в 70-е годы. Так называли место принудительного лечения попавших в зависимость от алкоголя. Это были компактного размера места заключения, входящие почему-то в систему Министерства внутренних дел. Больных алкоголизмом исправляли (лечили) принудительным трудом. Само лечение осуществлялось с помощью специальных лекарств, таких, к примеру, как антабус. Этот препарат подавлял на корню влечение к алкоголю, делая его прием физически невозможным. Перед приемом антабуса у пьяницы требовали расписку, согласно которой он брал на себя ответственность за опасные последствия для жизни в случае, если снова начнет пить.

Срок пребывания в ЛТП устанавливал местный суд (как правило, от года до 2 лет). Содержание пьяниц за решеткой (побег отсюда считался уголовным деянием) было фактически наказанием за неумеренность в потреблении алкоголя. Болезнь стала преступлением, а лечение заменили заключением за решетку.

Трудотерапия также являлась важным делом исцеления пьяниц от пагубной привычки. Пациент ЛТП был обязан честным трудом обеспечивать и собственное пропитание, и расходы на свою охрану, и некоторый доход государству, которое было озабочено его выздоровлением. Поскольку речь о медицинском излечении, а уж тем более о профилактике болезни не шла вообще, большая часть тех, кто освобождался из ЛТП, через месяц-другой попадали сюда снова. Причина была проста: государство, не очень-то щадя алкоголика, факт его пребывания в ЛТП делало известным потенциальным работодателям. В результате тот, кто проходил лечение в ЛТП, мог легко потерять семью, жилье, работу, от него отворачивалось общество.

К концу 80-х годов через ЛТП СССР (около трехсот подобного рода заведений) прошло 1,5 миллиона алкоголиков, значительная часть которых пополнила ряды бомжей, окончательно спилась и погибла. Во времена М.С. Горбачева ЛТП стали главным подспорьем его антиалкогольной кампании. Попав на излечение в вытрезвитель, гражданин мог со временем оказаться и в профилактории, а дальше все шло по известной схеме: запись в трудовой книжке, отсутствие работы и средств к существованию, инвалидность и иногда – смерть под забором.

В ЛТП не попадали по собственному желанию. Пьяница не мог сказать: я хочу пройти курс лечения в ЛТП. В профилакторий попадали только принудительно, и, как правило, по решению народного суда. Приговор о принудительном лечении не мог быть обжалован в высших судебных инстанциях, что делало пьяницу заложником системы. Более того, ему не полагался и адвокат для защиты. Попасть в ЛТП мог любой выпивающий гражданин. О его пагубной привычке могли проинформировать милицию непьющий сосед, бывшая жена, имеющая на него зуб и желающая свести счеты, участковый, которому надоело разбираться в причинах пьяных скандалов и т. д. Фактически у пьяниц полностью отнимали конституционные права. Он мог запросто вообще выпасть из общественного процесса, растворившись в серой массе алкоголиков. Государство ему в этом помогало.

В конце 80-х годов в ЛТП начались массовые волнения, больше похожие на восстания заключенных сталинских лагерей после смерти И. Сталина. Восстания сопровождались большим числом жертв, поджогами бараков, в которых жили больные алкоголизмом и разгромами цехов, в которых они работали. Один только 1989 год был ознаменован двумя сотнями бунтов – с побегами, взятием заложников, массовым усмирением бунтовщиков.

Пионером создания лечебно-трудовых профилакториев был Казахстан (1964 год), а закат их наступил только в 1993 году. Почему же запил до поры непьющий Казахстан? В силу того что на освоение казахстанской целины приехали люди со всего необъятного СССР, в Казахстане произошло смешение культур и привычек людей как разных национальностей, так и разных представлений о смысле жизни. Очевидно, совместное их проживание сложилось не так легко, как складываются детские кубики. Традиции выпивания одних народов столкнулись с трезвыми традициями других, в результате чего победили традиции пьяные.

В 90-х годах общество, осознав пагубность практики принудительного лечения алкоголиков, потребовало ликвидации системы профилакториев.

Сделать это было не так-то просто. Нужно было трудоустроить огромный контингент людей, обслуживавших ЛТП. И встал вопрос: каким образом адаптировать больных людей в условиях нового постперестроечного быта? Для многих это был плачевный опыт.

Методы помощи в вытрезвителях СССР были достаточно просты: холод, ледяной душ, нашатырный спирт. Отрезвление тут называлось «детоксикационной медицинской помощью» и, например, в 1988 году стоило 30 руб. Знаменитый 1985 год, ставший годом начала антиалкогольной кампании М.С. Горбачева, дал по Москве такие цифры: в вытрезвитель попали 300 тыс. человек (при общем количестве койко-мест в вытрезвителях в 1000 душ). По всей территории СССР было подобрано и доставлено в вытрезвитель 7 млн 411 тыс. человек.

Первый в СССР вытрезвитель был открыт в Ленинграде в ноябре 1931 года. О необходимости создания «специальных учреждений для вытрезвления лиц, находящихся на улицах и в других общественных местах в состоянии опьянения», заговорили за пять лет до этого – в 1926 году. Совет народных комиссаров обязал тогда органы НКВД «…вытрезвлять граждан, появляющихся в общественных местах в состоянии сильного опьянения». Однако создание каких-либо спецучреждений для приема и размещения таких лиц предусмотрено не было, и это «значительно затрудняло выполнение милицией поставленной задачи». 15 июля 1929 года начальник милиции РСФСР подписал знаменитый Приказ № 35, в соответствии с которым при отделениях милиции были организованы специальные помещения для содержания пьяных до их вытрезвления. Такие помещения выделялись в камере предварительного содержания, где два из четырех отделений предназначались для лиц, задержанных в состоянии сильного опьянения. Впервые был поставлен вопрос о возможности создания на местах специализированных учреждений оказания детоксикационной помощи лицам, злоупотребляющим алкоголем и наркотическими веществами, т. е. медицинских вытрезвителей.

Штат сотрудников вытрезвителя был небольшой: один начальник, один врач, 22 санитара и 3 уборщицы. Согласно Положению о вытрезвителе, спиртные напитки, найденные при пьянице, подлежали «возврату их владельцам по вытрезвлении». Пребывание в вытрезвителе ограничивалось 24 часами. Если пьяница не буянил, его просто могли уложить спать.

«…В решении задач борьбы с пьянством и алкоголизмом важная роль принадлежит специализированным подразделениям органов внутренних дел – медицинским вытрезвителям. Данные учреждения организуются и осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, решениями правительства, местных органов государственной власти и управления и на основе ведомственных нормативных актов… Обладают имущественной самостоятельностью; имеют гербовую печать, собственный расчетный счет в госбанке и право распоряжаться выделенными денежными средствами. Медицинские вытрезвители решают двойную задачу. Во-первых, по своему основному целевому назначению они обеспечивают оказание детоксикационной медицинской помощи лицам, находящимся в общественных местах в состоянии опьянения, с тем, чтобы нейтрализовать опасные для их жизни и здоровья последствия острого отравления организма алкоголем, предотвратить возможные на этой почве заболевания, несчастные случаи и т. п. Во-вторых, медицинские вытрезвители выполняют и правоохранительные функции, т. е. они призваны защищать путем реализации предоставленных им прав и возложенных на них обязанностей общественный порядок и общественную безопасность, имущество, жизнь, здоровье, честь и достоинство граждан» (Деятельность медицинских вытрезвителей. Методические рекомендации». М.: Изд. МВД СССР, 1991. – Прим. А.Н.)

После выхода из вытрезвителя посетитель получал Постановление за определенным номером. Представляю его образец. Курсивом отмечено то, что заполняется от руки. «Заказное уведомление о получении Постановления. Куда: 480012, г. Алма-Ата, ул. Амангельды, 64, РОВД. Кому: Начальнику Советского РОВД. Срок уплаты: до 16 февраля 1988 г.».

«Постановление № 109. 1988 г. февраля месяца 12 дня, начальник Советского РО милиции, рассмотрев материал на гр. Петрова Андрея Робертовича, о нарушении им (ею) Указа Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 23 мая 1985 года, выразившемся в появлении в нетрезвом состоянии в общественном месте, постановил гр. Петрова А.Р. подвергнуть штрафу в сумме 30 (тридцать) руб. с зачислением этой суммы на текущий счет Советского райотдела внутренних дел № 142014 в центральном отделении Агропромбанка. Начальник. Фамилия. Подпись».

ПРИМЕЧАНИЕ. Нарушитель обязан внести штраф в 13-дневный срок в сберегательную кассу или учреждение Госбанка СССР и сообщить об этом в орган милиции, наложивший штраф. В случае неуплаты в указанный срок взыскание штрафа будет обращено на заработную плату или на имущество».

Журналист И. Хабибулин встретился с начальником медицинского вытрезвителя при УВД г. Северодвинска Станиславом Климовым и попросил поделился опытом работы: «… Существует наша организация еще с 1937 года, когда в поселке Судострой был организован отдел архангельского НКВД с наркоприемником на 25 коек, так называемыми «холодными комнатами» для подгулявших первостроителей. Но самые лучшие времена медвытрезвитель пережил во время «сухого закона» Горбачева. Тогда наш штат составлял 62 человека и 4 машины. Сейчас все сокращено до минимума: 11 милиционеров, 6 вольнонаемных работников, а машины нет уже больше 5 лет, клиентов подбирают наряды ППС. Мы – единственное подразделение, которое полностью финансируется за счет городского бюджета, и часто возникает вопрос о необходимости нашего существования. Стоимость услуг вытрезвителя составляет 200 рублей, сумма эта не меняется с 2000 года, но бомжи и неработающие зачастую не в состоянии внести и ее. А их процент весьма велик. Но сокращать наше подразделение нельзя. Если посмотреть на статистику, то каждый 15-й северодвинец, исключая детей и стариков, попадает к нам. В городе продолжают пить очень много и притом все, что попало. Но, к счастью, за год смертельных случаев не допущено. Попадают и рабочие, и бомжи, и женщины, и молодежь… В дни зарплаты у нас бывает до 15 человек, в обычные – 6… Если возможно, звоним родственникам и предлагаем забрать подгулявшего гражданина. Если же нет, то под запись принимаем все вещи, оставляем только нательное белье. Потом укладываем на коечку и оставляем отдыхать… Белье меняется каждую смену. Срок содержания от 3 часов до суток. С 1.00 до 5.00 выписку не производим для блага самих же поступивших. Рекомендуем не попадаться к нам, но уже если такая ситуация произошла, то не скрывайте ничего – ни данных о себе, ни хронических заболеваний. Личность вашу все равно установим. И главное – не хамите, держите себя в руках…».

Трезвенник Углов и его последователи. Среди самых непримиримых борцов с водкой несомненным авторитетом был хирург Ф.Г. Углов, требовавший запретить водку вообще. Авторитет Углова помог собрать под «трезвеннические» знамена множество людей. В декабре 1981-го в Дзержинске Горьковской области была созвана первая общесоюзная конференция борцов с пьянством. На нее был приглашен академик Углов, хирург по своей основной специальности. Его доклад «Экзогенные факторы преждевременного старения и ранней смерти» содержали страшные факты воздействия алкоголя и на организм человека, и на все общество в целом. Углов прямо обвинил государство в спаивании нации. Данные, указанные в докладе Углова, настолько шокировали аудиторию, что конференция проголосовала за немедленное введение в СССР «сухого закона». Но это и смутило чиновников Минздрава СССР, принимавших участие в конференции. Они сделали все, чтобы доклад Углова лег под сукно. В резолюцию конференции вообще не включили предложения академика. Более того, чуть позже его объявят антисоветчиком, запретят его книги и статьи. Но Углова поддержат молодые ученые Новосибирского академгородка. Они не только растиражировали в миллионах копий доклад Углова, но и обратились в ЦК КПСС и к генеральному секретарю с просьбой разобраться в этом вопросе. В результате Ю.В. Андропов принял Углова и, выслушав его аргументы, поручил аппарату ЦК подготовить по этому вопросу постановление. За согласование пунктов постановления отвечал М.С. Соломенцев.

Новосибирские ученые, не дожидаясь высоких решений, развернули бурную «трезвенническую» деятельность. В Академгородке было образовано «Добровольное общество трезвости», разработавшее программу отрезвления страны. Под их воздействием тысячи и тысячи людей дали зарок не принимать алкоголь вообще никогда. Но в 1984-м умирает Андропов, и всем его «трезвенническим» начинаниям приходит конец. На поборников трезвости обрушиваются гонения. Их пугают репрессиями КГБ, снимают с работы, выгоняют из партии, а кое-кто даже попадает в «психушку». Все дело в том, что пропаганда трезвости действовала вразрез с интересами государства и партии. Борьбу с пьянством нельзя было доверять простому народу. Ею надо было руководить. «Трезвенника» Горбачева напугал максимализм трезвенника Углова. Быть может, потому, что сам Горбачев не всегда был этим самым трезвенником в отличие от Углова? А может, не был им вообще никогда? От Углова отмахнулись, сделав ставку на созданное властями Всесоюзное добровольное общество борьбы за трезвость (ВДОБТ), своего рода Министерство трезвости, повторив ошибку царской России с ее чиновными попечительствами о трезвости народной. Видимо, бюрократ не способен учиться на чужих ошибках, а учится он только на собственных. Был выпущен официальный рупор Общества – журнал «Трезвость и культура», редактор которого совсем не был трезвенником. ВДОБТ стало, по сути, профанацией. В организации числились миллионы людей, но сколько в ней было настоящих трезвенников, и были ли они там, неизвестно. Сюда записывали по разнарядке, а за «трезвую» работу Общества отчитывались партийные лидеры на местах. С истинными приверженцами идей трезвости оно не имело ничего общего. Мнения Углова никто уже не спрашивал. По сути, власть брала монополию на отрезвление народа. Без обсуждений и дискуссий! На эту тему еще в начале XX века написал «аллегорию» Саша Черный:

«Волк как-то драл с барана шкуру.

Баран, конечно, верещал.

Озлился волк: «Что воешь сдуру,

Нахал!

Деру тебя тебе ж во благо:

Без шкуры легче – тесно в ней.

Я эту тему на бумаге.

Могу развить тебе ясней».

Углов против! В 1986-м из Центрального Совета Общества борьбы за трезвость со скандалом ушли два самых авторитетных его члена – академик Углов и писатель Белов. Им претил казенный стиль работы организации. Или предчувствовали, куда заведет их Горбачев? Была создана новая неформальная организация – Союз борьбы за народную трезвость, которой тут же объявил войну официальный «трезвенник» на зарплате. Но Союз борьбы за народную трезвость преследовал уже не только просветительские цели, но и политические. Его лидеры создали свою газету «Соратник» (гл. редактор – Батраков). Борцов за трезвость поддержали профессора – Искаков, Рюмин, Жданов, юрист Галушкин, сотни других известных и заслуженных людей. Московские «трезвенники», которых возглавил В. Юмин (инициатор запрета на всяческую рекламу алкоголя), открыли клуб «Трезвость». Его участники собирали на Старом Арбате подписи за «сухой закон», раздавали трезвенническую литературу, вели горячие дискуссии с прохожими. Клуб трезвенников «Благоразумие» открылся в Ленинграде.

Но трезвеннические инициативы «снизу» напугали Горбачева. Популярность Углова, его нежелание действовать в границах «дозволенного» не обещали спокойной жизни. В 1987-м, когда начался откат горбачевского «сухого закона», был разогнан Абаканский клуб трезвости «Луч». Испугавшись инициативности масс, их неуправляемости и бескомпромиссности, Горбачев сделал ставку не на людей, близко к сердцу принявших идеи отрезвления страны, а на аппарат, состоявший из случайных людей, готовых за зарплату и возможность отовариваться в партийных спецрас-пределителях доказать, что белое – это черное, и наоборот. Они и дискредитируют потом хорошие, по сути, начинания, наломают дров с виноградниками, с водочными очередями и т. д. По сути, трезвеннический официоз утопил хорошее дело.

Истинных подвижников трезвости (как академика Углова) вытеснили на обочину истории. Так в начале XX века вытеснили на эту же обочину депутата Государственной Думы царской империи Челышева, объявив его психически нездоровым. Он требовал запретить водку навсегда. «Трезвенническое» движение в СССР окажется обезглавленным. За чиновниками от трезвости истинные борцы «с дурманом» не пошли. Без их поддержки «сухой закон» был обречен на поражение. В глазах настоящих трезвенников Горбачев потеряет свой авторитет и очень быстро станет объектом насмешек, частушек и скабрезных анекдотов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.