Предисловие
Предисловие
1. «Пьяный» фольклор – лучший барометр народного настроения и лояльности (или нелояльности) к власти. Умер И.В. Сталин – и к власти пришел Н.С. Хрущев. Начал с непопулярных мер, повысив цены на водку. И тут же попал «под каток» народного гнева:
«Дорогой товарищ Сталин!
На кого ты нас оставил?
На Никитку-подлеца:
Не попить теперь винца!»
Снятие Н.С. Хрущева с должности главы партии и приход во власть Л.И. Брежнева пьющий народ отметил так:
«Товарищ, верь, придет она
На водку старая цена.
И на закуску будет скидка,
Ушел на пенсию Никитка!»
Когда цену на водку стал поднимать уже новый генсек Л.И. Брежнев, народ ему строго пригрозил:
«Была три, а стала восемь.
Все равно мы пить не бросим.
Передайте Ильичу
Нам и десять по плечу!
Ну а если будет больше,
Сразу станет так,
Как в Польше».
А в Польше, как известно, были «Солидарность», Лех Валенса, Войцех Ярузельский и военное положение. Намек очень прозрачный. Но в годы реформ М.С. Горбачева русский пьяница уже добрым словом поминал Л.И. Брежнева, которого не так давно предавал анафеме:
«Ленька, миленький, проснись,
С Горбачевым разберись.
Нет ни водки, ни вина,
Радиация одна».
Когда стало совсем плохо и водка словно бы растворилась в безвоздушном пространстве, народ даже В.И. Ленина вспомнил:
«Ленин, Ленин, открой глазки!
Нет ни водки, ни колбаски,
Нет ни мяса, ни вина
Хрен не встанет ни хрена».
2. Горбачев впервые попробовал алкоголь в 15 лет. И не одобрил. В колхозной бригаде ему устроили «посвящение в мужчины». Дали стакан чистого спирта, не предупредив. Тот решил – вода, ахнул его, ну и как следствие – его, Горбачева, признание: «С тех пор большого удовольствия от выпивки я не получал». Но выпивал, как все, за столом в компании и под закуску – русский же человек! О кулинарных и питейных пристрастиях Горбачева рассказал его личный повар Анатолий Галкин: «…Любил нежирное мясо, курицу, селедочку. Под водочку. Водку он пил с удовольствием…»
С удовольствием, вот как! Будучи в Канзасе, Горбачев посетил знаменитый бар «Ол Стуга», где пил водку с клюквенным соком. «Но мы не сказали ему, что водка была шведская», – рассказал хозяин заведения весело. Мол, объегорил руского. В Австрии, излагая свои представления о здоровом образе жизни, Горбачев скажет: «Недопустимо, когда мужчина пьет водку вместо аперитива, а иногда вместо чая…» Одно время газеты писали, что Горбачев пьет только молоко. Потом в прессу просочились другие истории. В телепрограмме «Вести недели» Горбачеву задали вопрос о роли крепких напитков в его жизни. «Главный трезвенник» страны честно признался, что всегда выпивал. Вспомнил, как с Раисой Максимовной зашли в ресторан и заказали бутылку шампанского и бутылку водки. Раиса Максимовна весь вечер просидела с бокалом шампанского, а все остальное выпил ее муж. И при этом, как он признался, чувствовал себя прекрасно. Этот факт дал журналистам повод схохмить: видимо, в 1985-м Горбачева опьянила власть, и он утратил трезвый взгляд на мир.
В 60-е годы XX века в СССР был бешенно популярен Вадим Мулерман, первый исполнитель песен «Лада» («Хмуриться не надо, Лада! Для меня твой смех награда…»), «Трус не играет в хоккей», «Как хорошо быть генералом», «Гуцулочка» и др. После концерта в Ставрополе в его уборную постучался могущественный хозяин региона, первый секретарь обкома КПСС с бутылкой коньяка в руках. Это и был Горбачев. Просил Мулермана «по-человечески» дать вне графика концерт в селе Прохладном для его мамы. Концерт был в сельском клубе. Мама Горбачева сидела во втором ряду. В третьем сидела ее охрана. Горбачева и его коньяк Мулерман помнил всю жизнь, но никому об этом не рассказывал.
Горбачев любил гречневую кашу, наваристый борщ, тушеное мясо, баранину, блинчики, творог. Утром супруги Горбачевы съедали по бутерброду с черной икрой, но не каждый день. Еще супруги любили каши – со сливками, молоком, маслом. Повар Галкин предлагал им сразу восемь наименований каш. А спиртные напитки? Галкин перечисляет: коньяки «Юбилейный» и «Особый», иногда виски. С Рейганом и Бушем Горбачев пил водку. Гельмут Коль тоже любил водку. Во время советско-германских переговоров Коль целую неделю жил в Карачаево-Черкесии. Ели с Горбачевым овощи, шашлыки и пили только водку.
В зарубежные поездки брали с собой воду. В странах с экзотической кухней Горбачев осторожничал. Отказаться от угощения нельзя, поэтому его повар шел на хитрость – вместо блюда из собаки или из змеи незаметно ставил наше, привычное. Как рассказывает Галкин, каждое блюдо для Горбачева рисовали по многу раз, прикидывая, что и как будет на нем лежать: где картофель, где цветная капуста. Поскольку обеды-ужины заранее согласовывал протокол, на замену готовили абсолютно похожие внешне блюда… Любимое блюдо Горбачева – зразы творожные. Их фаршируют орешками и изюмом без косточек, скатывают в продолговатые колбаски. Затем панируют в миндальном орехе. Готовые зразы жарят на топленом масле. Едят с джемом и со сметаной.
3. Горбачеву всегда готовили отдельно. Блюда к его столу присылали в судочках, которые были запечатаны пломбами. Все разогревалось в контейнерах, дегустировалось специальными людьми и только потом подавалось к столу. Таковы гастрономические предпочтения Горбачева, генерального секретаря ЦК КПСС. За отмену водки его прозвали «минеральный секретарь». Но, кажется, это звание Горбачева не обижает: «Как только не ругали начальство, а больше всех доставалось генсеку, которого по традиции считали ответственным за все. Так я и получил кличку ”минеральный секретарь”».
На клички, обидные прозвища и словечки русский человек горазд. Простейшей емкостью для закваски браги эпохи СССР была обыкновенная трехлитровая банка, в которой шел процесс брожения продуктов, которыми был богат хозяин. На банку надевалась резиновая перчатка. По мере брожения браги и выделения спирта перчатка надувалась, а ее пальцы распрямлялись. Эту брагу называли по-разному: «Привет, Горбачев!», «Салют, Горбачев!». Писатель А. Кабаков, получивший известность в годы перестройки, такой процесс изготовления браги называет «Дать петуха». Не знаю, не слышал. Еще на банку надевали голландские презервативы. Вид «эректированного» презерватива со знаменитыми «усиками» шокировал девушек.
Когда Горбачев покинул Кремль (его занял Ельцин со товарищи), к нему были прикреплены две барышни из буфета ЦК со Старой площади. Но через месяц они сбежали: Горбачев не платит, да и вообще, он теперь человек «простой», обойдется без обслуги. Жена, мол, накормит.
Несколько лет назад меня попросил дать интервью корреспондент известной газеты. Сказать несколько слов на… смерть Горбачева. Я расстерялся: «Он же еще жив!» – «А это и неважно, – ответил журналист цинично, – мы заранее собираем материал. Когда сообщат о его смерти, оперативно дадим статью. Вы же критикуете «сухой закон» Горбачева? Вот и расскажите, почему».
И я впервые в жизни задумался о судьбе первого и последнего президента СССР и о его детище – перестройке. Да, есть люди, которые его люто ненавидят. Требует отнять ордена. Судить. Человек ушел на покой, а расслабиться не может, ждет и ждет удара, подвоха, провокации. Не позавидуешь! Пошел на выборы, набрал ничтожные проценты. А ведь кто-то ему наобещал: Михаил Сергеевич, идите на выборы, народ вас ждет! Но он борется, он хочет объяснить свои поступки в бытность главой государства. Его не слушают. Он – про «перестройку», а ему – про водку. Про «сухой закон». Достали его с этим «сухим законом». Так «достали», что он смалодушничал и признал его ошибкой. А зря. Сегодня – когда пьющий и страдающий от пьянства русский народ брошен на самотек, когда ни о каком лечении от алкоголизма за счет государства почти нет речи – это тема для большого и серьезного разговора. Если молчать о пьянстве, махнуть на него рукой, мол, личное дело каждого – получим не просто спивающиеся деревни, но и полную деградацию народа, ускорение его убыли.
Сегодня, когда русскую провинцию затопило пьяное море и пьянство становится нормой жизни (актриса, сообщает Интернет, будучи сильно подшофе потеряла на сцене трусы), Горбачев не должен признавать «сухой закон» ошибкой. Держаться стойко до конца. Как держался фельдмаршал Паулюс, погубивший свою армию под Сталинградом, но все валивший на русские морозы. И был бы прав. Горбачев никогда не говорил, что он «друг пьянства», как, скажем, пьющий Ельцин. Горбачев в пред-ставлени народа – враг пьянства, и кому, если не ему, с его авторитетом и званием «минеральный секретарь», спасать от этого порока Россию. Очевидно, что более подходящей кандидатуры у России для этого нет и не будет. По принципу «За одного битого двух небитых дают». А уж как били и бьют его за «сухой закон»! Но время – лучший судья, и сегодня очевидно, что многое в этой области Горбачев делал правильно, давайте
уж признаем это. Правда, вышло как-то не так, как задумывалось. Как сказал бы В.С. Черномырдин: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Но только ли на Горбачеве вина за это «как всегда»? Или на всех нас?
«Сват Иван, как пить мы станем,
Непременно уж помянем
Трех Матрен, Луку с Петром,
Да Пахомовну потом…
Поминать, так поминать,
Начинать, так начинать.
Лить, так лить, разлив разливом,
Начинай-ка, сват, пора.
Трех Матрен, Луку, Петра
В первый раз помянем пивом,
а Пахомовну потом
Пирогами да вином»
(Пушкин).
А мы в этой книге помянем «сухой закон» 1985 года. И все, что с ним было связано. И многих из тех, кто был с ним связан.
4. Сейчас рассуждают: Горбачев не учел уроки «сухого закона» 1914 года. К чему привела тогда нехватка водки? К революции 1917-го. К чему привел «сухой закон» 1985-го? К развалу СССР. Ну и что, говорю я им? В многовековой истории войны пьяниц с не пьяницами даже развал такой огромной страны, как СССР, только крохотный фрагмент войны, корни которой уходят глубоко в историю. Цена вопроса не в том. Или мы их (пьяниц!). Или они нас («трезвенников»!). Вместе нам не жить. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись» – как пишет Редьярд Киплинг по другому, правда, поводу. Остальное – дела второго порядка. Потерянные бюджетные деньги, «павший смертью храбрых» экспорт водки, и все такое прочее. Экспорт – чего? Ах, водки? Ну и хрен с ней, нашли о чем беспокоиться. Деньги пропали? Так это ж пьяные деньги! Не получили по этой причине зарплату? Так ведь и не пропили ее!
«Трезвенник» органически ненавидит писателя Венечку Ерофеева за его коктейли из дерьма, но преклоняется перед писателем Львом Толстым за его демонстративный отказ от алкоголя и рассказ про черта, который создал спирт. И, возводя в ранг святого бывшего пьяницу, даже под пыткой не станет вчитываться в тексты Ерофеева с его идиотским коктейлем «Слеза комсомолки». Хоть ты его убей, не станет! Он заучит наизусть про толстовского черта-винокура, который споил мужичка и пойдет отнимать водку у таких же мужичков, доказывая им, что «пить – здоровью вредить».
Такая вот реальность, без полутонов и экивоков. Так что, говоря проще, «сухой закон» М.С. Горбачева не был чем-то экстраординарным в жизни России. Как говорится, и не такое видали!
Но исследовать этот феномен необходимо. Чтобы повторно не вставать на злополучные грабли, не повторять ошибок прошлого. Я задамся вопросами: а был ли у Горбачева хоть крошечный шанс повернуть вспять колесо пьяной русской истории? Отрезвить Россию, как об этом мечтал последний русский император Николай Романов? Убедить закаленного в застольных боях русского мужика перейти с водки на квас? Была ли эта задача ему по силам? Выполнима ли эта задача в России вообще, или как пила она по-черному, так и будет пить пока не сопьется? Планида такая? Или пьяное заклятие легло на эту страну?
На чьей стороне автор книги? Признаюсь честно: если раньше я был ярым противником Горбачева, искренне считая, что «сухой закон» ввели с преступной поспешностью, проводили неумно, бутафорски, с показухой, формализмом, то теперь, по прошествии времени, я не делаю скоропалительных выводов. Давайте пофантазируем. Приди СССР к началу 90-х отрезвевшим, цивилизованным, воспользуйся страна даным ей Горбачевым шансом сойти с крутого пьяного маршрута, – кто знает, как бы мы жили сегодня. Рассуждали бы мы о моральной деградации нации, о коррупции, разъевшей страну как прожорливое насекомое?
«…В венцах дубовых стен или в красного дерева креслах – поскребы-вал шашель. Вспомнил. Как-то раз бухнулся с размаху в кресло. А ножка-то – кряк: вместо дерева – внутри уже труха, дым…» (из рассказа «Землемер» Е. Замятина). Так и с людьми, и с общественными формациями. Внешне все хорошо, ладно и красиво, а ткнул – труха.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.