ГЛАВА 3. МОБИЛИЗАЦИЯ МАСС НА ПОДДЕРЖКУ РЕПРЕССИЙ

ГЛАВА 3.

МОБИЛИЗАЦИЯ МАСС НА ПОДДЕРЖКУ РЕПРЕССИЙ

Я думаю, что наши большевистские руководители похожи на Антея и должны быть, как Антей. У них есть сила, потому что они не хотят нарушить или ослабить узы с матерью, которая носила и вскормила их, с массами, с людьми, с рабочим классом, с крестьянством, с малыми народами.

Из выступления И. В. Сталина на февральско-мартовском пленуме 1937 г.^{235}

Неужели вы действительно верите, что народ идет за вами? Он терпит Вас, глухих и подчинивших их, так же как он терпит других вождей в других странах, но в глубине души у него нет отклика… Очень давно мы пробудили глубины, но это закончилось. Иными словами, тогда мы делали историю, а теперь вы делаете политику

Ответ Рубашева (вымышленное имя оппозиционера) на допросе^{236}

В сентябре 1936 года руководителей партии все сильнее раздражало благодушное отношение райкомов и парткомов к бывшим оппозиционерам. До конца августа партийное руководство страны было занято расследованием убийства Кирова и разоблачением заговоров против Сталина и его сторонников. Судебный процесс по делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936 года привлек внимание к большой политике: как обвиняемые, так и их предполагаемые жертвы являлись видными партийными деятелями. Однако осенью руководители партии переключают внимание общественности с политических убийств на акты вредительства в промышленности. Рабочие были выбраны в качестве новых жертв «замаскировавшихся» врагов. Новая волна репрессий началась с взрыва на угольной шахте в Кемерово, где пострадало двадцать четыре шахтера: десять человек погибли, четырнадцать рабочих получили увечья. Вначале газеты умалчивали о последствиях взрыва. В течение месяца в ходе расследования случившегося к суду была привлечена группа бывших оппозиционеров и руководителей шахты. Благодаря широкому освещению судебного процесса в прессе этот несчастный случай неизгладимо запечатлелся в сознании советского народа. Эхо взрыва разносилось по стране еще долгое время после того, как шахты были завалены, а виновные понесли наказание. Партийное руководство убеждало рабочих, профсоюзных активистов и членов партии в том, что трудности, существующие в промышленности, особенно те, что относились к безопасности на производстве, являются результатом вредительской деятельности. Ответственность за охоту на врагов лежала не только на НКВД, это было долгом каждого члена партии и гражданина. Привлечение внимания к вредительству помогло заручиться поддержкой рядовых членов партии и профсоюзов и развеять апатию, которая так эффективно защищала их от расширения размаха репрессий.

Несчастный случай в Кемерове стал лейтмотивом второго крупного Московского показательного процесса по делу «параллельного антисоветского троцкистского центрам» в январе 1937 года. Во время обоих московских процессов идея террора трансформировалась: террор представляли все более широким явлением. Особое значение придавалось фактам вредительства в промышленности, его главными жертвами считались рабочие, таким образом, охота на врагов шла на каждом заводе и в каждой профсоюзной организации. В 1937 году на февральско-мартовском пленуме Центрального Комитета ВКП(б) идея террора получила свое дальнейшее развитие. Руководители партии, настаивая на соблюдении дисциплины и тайны голосования при выборе предложенных кандидатур, пытались покончить с проявлением «семейственности» среди руководящих работников в профсоюзах и партийных организациях. Они настаивали на том, чтобы рядовые члены партии реализовали свои конституционные права, разоблачали скрытых оппозиционеров и способствовали устранению укоренившихся во власти лидеров. Эти три события общегосударственного значения способствовали переключению внимания населения с политических убийств на промышленное вредительство; мишенью для «вражески настроенных» оппозиционеров, руководителей и инженеров были выбраны рабочие, что способствовало обеспечению поддержки рядовыми членами партии развернутой сверху кампании критики в адрес профсоюзных и партийных руководителей и их устранения. Соединение демократической риторики, промышленного вредительства и недовольства масс, оказалась чрезвычайно мощным катализатором усиления репрессий.