Борис Годунов: «жизнь наверху»

Борис Годунов: «жизнь наверху»

Царь Борис Федорович (правил 1598–1605) мог наконец, обратиться к государственным делам. Правление, казалось, началось благополучно, и в первые два года выглядело как продолжение политики царя Федора. Особенностью нового правителя была привычка обдумывать ситуацию, «строить» ее, решать проблемы без применения военной силы. Искусный интриган, он был мягок в обращении (современники отмечают звучный голос и дар убеждения нового царя), большое внимание уделял внешнему оформлению власти (любил эффектные жесты и торжественные приемы, пышные одежды и постройки, драгоценные короны и цепи). Недоставало Борису знания военного дела, умения отстоять свои права в открытом бою (которое особенно ценили в государях). Он не имел также серьезного административного и хозяйственного опыта, проведя почти всю жизнь в дворцовых палатах. Но для управления страной у него были надежные приказные и многократно проверенные родичи.

Особенное внимание и интерес вызывали у него иноземцы — ему казалось, что признание Европы даст опору молодой династии. Он, видимо, не очень доверял соотечественникам, но смело искал союзников на Западе: на случай смерти царя Федора Борис заручился политическим убежищем в Англии; тайно предлагал австрийскому принцу руку царицы Ирины; набирал в придворную гвардию немцев. Для своей дочери Ксении он искал в мужья непременно принца из Европы, но попытки окончились неудачей: из двух приезжавших женихов один оказался полным ничтожеством, второй же внезапно умер.

Царь Борис не был образованным человеком в тогдашнем, церковном, смысле этого слова. Но он хорошо писал, был достаточно начитан, кругозор его был шире, чем у рядового знатного человека. Тогдашнее московское общество чуралось всего чужого как «еретического», царь же стремился выписать из-за рубежа специалистов (рудознатцев, ювелиров, оружейников, даже ученых) и, особенно, медиков (еще для царицы Ирины из Европы были вызваны врач и повитуха, у самого Бориса было шесть докторов). Борис охотно знакомился сам и стремился познакомить Русь с образом жизни Европы, ее искусством и основами наук, надеялся создать в России университет, заботился об издании книг. Он отправил в Англию четверых молодых «робят» из семей приказных для обучения «науки разных языков и грамоте», которые учились в четырех лучших университетах: в Винчестере, Итоне, Кембридже и Оксфорде, и еще нескольких — в Германию и Австрию (из них вернулся в Россию только один, в 1611 г.).

При Годуновых русская архитектура, развитие которой почти замерло к концу царствования Грозного, вступила в новый период. Удалось отстроить в камне здания приказов в Кремле, торговые ряды на Красной площади, мост через речку Неглинную. Был надстроен столп колокольни Ивана Великого, снабженный огромной надписью, прославлявшей царя. Москву по-прежнему стремились превратить в столицу христианского мира: против собора Покрова на Рву поставили Лобное место — символ Голгофы; начали строительство храма «Святая святых» в Кремле, для которого заказали «Гроб Господень» из золота. Годунов явно намеревался «перенести» на Русь топографию Святой земли Иерусалима. За этими огромными проектами легко различимо непомерное честолюбие царя Бориса, его тяга к яркому, помпезному и замысловатому искусству, следование европейским образцам.

Однако Годунову не суждено было довести начатое до конца. Ряд природных и политических потрясений (о них мы скажем ниже), поначалу, казалось, преодолимых, вызвали мощный взрыв противоречий, заложенных в самом устройстве общества и Московского государства еще с XVI в.

С самого начала «худородный» Борис вел противоречивую политику и не добился полной поддержки боярской верхушки. В нем взяли верх типичные для царедворца и интригана подозрительность, страх потерять власть, неверие никому, кроме ближайших родственников.

Многое в политике Годунова кажется нам сегодня достоинством, но в глазах современников те же качества выглядели недостатками. Так, обилие иностранцев на придворной службе и в охране, их высокое жалование и чины вызывали зависть. Отсутствие войн не позволяло русскому дворянству рассчитывать на новые земельные и денежные пожалования. Назначения в отдаленные крепости отрывали от хозяйства и замедляли продвижение по службе.

Годунов не смел, как Грозный, пускать в ход казни (тем более что обещал при вступлении на трон два года никого не казнить), но знатных бояр, держать которых у трона было опасно, он отправлял в монастыри, ссылая, им давали назначения в самые дальние и гиблые места, прежде всего в Сибирь. Очень многие из них умирали, становились инвалидами, постригались в монахи (так, заключили под стражу и постригли князей Романовых, в том числе Федора Никитича, под именем Филарета). Очень скоро царь нажил себе сотни врагов, среди которых были представители самых знатных семейств.

Правда, указы Годунова защищали права бояр, столичных дворян (самых знатных и богатых), дьячества, духовенства и горожан (посада). Эти последние составляли не более 2 % населения, но именно они помогали двору управлять страной, влияли на политику правительства, собирали в своих руках товарные и денежные потоки. В момент венчания на царство посаду даровали невиданные льготы: торговавших с Востоком освободили на два года от налогов; со всех москвичей и жителей Новгорода Великого сняли подати; новгородцам позволили торговать беспошлинно в Москве и в Прибалтике; нуждающимся раздали деньги и припасы; уменьшили средний размер тягла, включив в посад дворы, раньше не платившие налогов.