Вопросы партийного строительства

Вопросы партийного строительства

I

Рождество 1924 года Адольф Гитлер встречал в обществе Путци Ханфштенгля на его вилле в предместье Мюнхена. Путци играл на рояле для своего гостя – конечно же, он играл Вагнера. Гитлер выбрал отрывок из «Тристана и Изольды» и даже подпевал потихоньку. Четырехлетний Эгон Ханфштенгль, сынишка Путци, был ужасно рад снова увидеть «дядю Дольфа» и немедленно попросился к нему на руки. К ужину подали индейку – Путци как-никак был наполовину американцем. Правда, он перенес эту американскую традицию с Дня благодарения [1] на Рождество, но делу это не помешало.

Ужинал Гитлер с аппетитом, но от вина отказался.

Путци отметил потом в своих записках, что Адольф Гитлер набрал в тюрьме лишний вес, так как отказывался выходить из камеры для физических упражнений. Он желал оставаться один и не смешиваться с прочими заключенными. После освобождения Гитлер начал ограничивать себя в еде и в конце концов перешел на чисто вегетарианскую диету, с полным отказом от алкоголя.

Жизнерадостный Путци Ханфштенгль понять такие строгости не мог и приписал их не заботе о здоровье, а «обычному фанатизму Адольфа Гитлера».

Надо, впрочем, отметить, что из тюрьмы вышел несколько другой Гитлер, не такой, каким Путци знал его в 1922–1923 годах. Нет, теперь это был другой человек, куда более спокойный и сдержанный.

Он, правда, по-прежнему играл на публику. Когда жена Ханфштенгля Хелен обратилась к нему с каким-то вопросом, он стал отвечать ей – и вдруг замер и оглянулся. После короткой паузы последовало объяснение – в тюрьме он усвоил привычку быть осторожным, потому что его в любую минуту могут подслушивать.

Хозяевам дома это показалось отрепетированным трюком – уж они-то знали, в каких условиях томился бедный узник. Он, скажем, неоднократно передавал через Путци коробки конфет для его жены – и коробки все были из самых изысканных магазинов Мюнхена.

Где-то уж совсем к ночи на вилле появился еще один гость, художник Вильгельм Функ. Он был знаком с Гитлером уже довольно давно и немедленно засыпал его вопросами. В частности, его интересовало, каким образом можно заново отстроить НСДАП? После путча партия была запрещена, да и самому Гитлеру, несмотря на освобождение, политическая деятельность тоже воспрещалась.

Ответ был спокойный и уверенный.

Адольф Гитлер сказал, что для такого человека, как он, начинавшего свое восхождение с самых низов, без имени, без политических связей, без денег и вообще без всяких ресурсов, теперешнее положение не кажется слишком тяжелым. Да, конечно, понадобится много труда и много усилий, но кое-что по сравнению с его первым трудным стартом все-таки изменилось. Как говорил сам Гитлер:

«У меня теперь есть имя».

II

Что сказать? В этом отношении он был совершенно прав – процесс, прошедший после «пивного путча», сделал его лицом широко известным. С другой стороны, привлекательность ультраправых партий пошла вниз. На выборах в рейхстаг, проведенных в декабре 1924 года, ультраправые собрали только 3 % голосов. Даже коммунисты выступили лучше – они тоже потеряли в популярности, но собрали 9 % голосов и получили 45 мест в общегерманском парламенте.

Некое подобие стабильности восстановилось.

Новый министр иностранных дел Рейха, Штреземан, подписал в Локарно соглашение с союзниками. Это был не один отдельный договор, а семь, связанных между собой.

Самым главным был так называемый Рейнский пакт – Франция обязалась решать все спорные вопросы только через арбитраж. Теперь вопрос о западной границе Рейха был решен, никакие новые захваты Германии с этой стороны больше не грозили.

С января 1925 года снимался односторонний режим наибольшего благоприятствования.

Введен он был как наказание Германии и позволял союзникам покупать и продавать на ее территории буквально что угодно, не разрешая при этом Германии торговать на их территориях. Отмена сразу улучшила положение в немецкой промышленности – появилась возможность более широкого сбыта. Германию вскоре приняли в Лигу Наций, валюта стабилизировалась введением так называемой рейхсмарки – и в страну потекли американские кредиты. Молодежь как-то сразу стала интересоваться джазом, чарльстоном и мотогонками, интерес к национальному движению ощутимо пошел вниз.

Адольфу Гитлеру нужно было начинать все сначала, и теперь он не мог использовать свое лучшее оружие – ему были запрещены публичные выступления. Из Ландсберга-то его отпустили на определенных условиях. По-русски это называлось бы УДО – условно-досрочное освобождение: при нарушении обязательств Гитлеру грозило досиживание тех четырех лет заключения, что ему простили. Все, что он смог сделать, – это добиться освобождения других участников путча, сидевших с ним вместе.

Благо в начале 1925 года в Баварии отменили чрезвычайное положение и объявили амнистию.

К этому времени был снят запрет на НСДАП, снова разрешен выход «Фёлькишер Беобахтер» и так далее. Но за время пребывания Гитлера в тюрьме его соратники успели насмерть перессориться друг с другом. Его это, надо полагать, не слишком огорчило. Можно даже сказать, что он сам сделал это неизбежным. Отправляясь в тюрьму, Гитлер назвал наследника своего дела и выбрал на эту роль Альфреда Розенберга. Среди руководства НСДАП не было более непопулярного человека, чем Розенберг. Он был родом из Прибалтики, немец, рожденный вне Рейха, без всякой поддержки в Баварии, и в силу этого вождь НСДАП его и выбрал. Ему был нужен такой заместитель, который был заведомо неспособен заменить его самого. Как мы видим, ораторские способности были не единственным талантом Адольфа Гитлера.

Обнаружились и другие крупные дарования.

III

Положение вожака всякой стаи неустойчиво до тех пор, пока он не изгонит из нее всех прочих претендентов на роль лидера. Именно этим Адольф Гитлер и занялся – на съезде возрожденной НСДАП Альфред Розенберг не был включен в число высших руководителей. Это можно было рассматривать как наказание за «развал партийной работы», а можно и по-другому – как показательное унижение человека, отмеченного было печатью номинального руководителя.

Эрнст Рём и вовсе отсутствовал. Разногласия с ним сохранялись у Гитлера довольно долго. Вплоть до путча 1923 года Рём состоял в НСДАП, но – теоретически – не на первых ролях. Даже в СА он значился всего лишь «начальником штаба».

На посту главы СА были другие люди – сперва Ханс-Ульрих Клинч, потом – Эмиль Морис, личный друг Гитлера, его шофер и телохранитель. А с мая 1923-го главой СА Гитлер назначил Германа Геринга.

Что до Рёма, то его сила и влияние базировались не столько на НСДАП, сколько на широкой ассоциации фронтовиков, Kampfbund, где Гитлер числился политическим руководителем, но без ясно очерченных полномочий. Ну, в возрожденной НСДАП Гитлер был полным диктатором, независимым в своих решениях даже от руководства партии, и коли так, для Рёма в ней не было места.

Политическая карьера его в результате пошла под откос.

Следующим человеком, на кого Гитлер обратил внимание, был генерал Людендорф. В то время, когда они только встретились, бывший ефрейтор держался по отношению к бывшему генералу в высшей степени почтительно и на вопросы отвечал очень коротко: «Да, ваше превосходительство». Но сейчас, в начале 1925 года, Людендорф рассматривался как соперник, но не в рядах НСДАП.

Сюда Гитлер его и не пустил бы.

Но генерал основал так называемую «Лигу Танненберга» (Tannenbergbund). Так называлось место в Восточной Пруссии, где он и Гинденбург одержали в августе 1914-го крупную победу, уничтожив армию Самсонова.

Это была легендарная успешная операция, ее называли «современными Каннами».

И у Гитлера были серьезные основания опасаться, что эта «Лига Людендорфа» – как ее стали называть – притянет к себе много голосов, которые могли бы пойти НСДАП. Этого, однако, не случилось. Генерал был прекрасным военным, но никудышным политиком. Он нарушил «великое правило Адольфа Гитлера» – атаковать только одного врага – и напал сразу и на евреев, и на иезуитов, и на Католическую церковь. Не было более надежного средства оттолкнуть от себя весь юг Германии, включая и Баварию. На президентских выборах 1925 года генерал Людендорф провалился, и не просто провалился, а провалился грандиозно – он набрал чуть больше одного процента от всех поданных голосов. Как политический фактор, «Лига Танненберга» со сцены исчезла, и в расчет ее можно было не принимать.

Адольф Гитлер теперь мог сосредоточиться на внутренних проблемах национал-социализма.

IV

11 марта 1925 года Адольф Гитлер уполномочил некоего Грегора Штрассера отправиться на север Германии и организовать там новые отделения НСДАП. Штрассер был баварец, повоевал в Первой мировой войне, как и Гитлер. И как и Гитлер, был награжден Железным крестом и 1-го и 2-го класса. Только Гитлер в войну был ефрейтором, а Штрассер – капитаном. После войны и демобилизации он занялся было сугубо мирным делом – стал аптекарем, но на месте ему не сиделось.

Он вступил в СА, участвовал в «пивном путче», но не настолько, чтобы угодить в заключение. Тем не менее сила его убежденности в необходимости спасти отечество была так велика, что он продал аптеку, а на вырученные деньги основал в Берлине газету под названием «Berliner Arbeiterzeitung», «Берлинская рабочая газета».

Ее редактором стал его младший брат Отто Штрассер.

Отто вообще-то был человек горячий. В 1919 году он примкнул к отряду фон Эппа и участвовал в разгроме Баварской Советской Республики в рядах отряда фон Эппа. С другой стороны, в 1920 году он собрал целый отряд в рабочем квартале Берлина и с оружием в руках выступил против капповского путча. Отто Штрассер был членом социал-демократической партии, но вышел из нее, потому что она отказалась от пункта о национализации в своей программе. Выход из партии он объяснил ее изменой пролетарскому курсу. Казалось бы, человеку с таким темпераментом и с такими убеждениями самый путь к коммунистам, но и они его не устроили. В них не было истинно германского духа.

В общем, к началу 1925 года он немного остыл и по просьбе брата занялся его газетой.

И пошла она довольно неплохо. Вокруг братьев Штрассеров стали собираться способные люди. Одним из них был Йозеф Геббельс. В 1924-м ему было всего 27 лет, но он уже три года представлялся как доктор Геббельс [2]. У него были литературные амбиции, которые плодов не принесли, работа в банке ему быстро прискучила, но когда он оказался в окружении Штрассеров, его стали очень отличать. Грегор Штрассер вообще любил умных людей. Сам-то он был не гуманитарий, а скорее организатор и менеджер, но мог при случае и Гомера почитать в оригинале [3].

И Грегор Штрассер сделал Геббельса заместителем главного редактора в своей издательской фирме «Кампфферлаг». И даже своим личным секретарем, уволив при этом его безнадежно скучного предшественника.

Предшественника звали Генрих Гиммлер.

V

В конце февраля 1926 года Гитлер созвал совещание лидеров партийных округов – или «гау», как на старогерманский лад их называли в НСДАП, – в Бамберге, в Верхней Франконии. Интересно, что совещание собралось без всякой повестки дня. То есть – просто без никакой. Так – лидер решил собрать своих верных соратников поговорить, а уж тему он выберет сам.

Говорил Гитлер два часа.

Он сказал пару слов о внешних союзах, которые, конечно, не идеальны, но установление их все-таки следует иметь в виду. Ибо Франция – действительно непримиримый враг. А вот Италия и Великобритания – потенциальные друзья. Союз с Россией должен быть полностью исключен. Ибо это поведет к большевизации Германии. И вообще, «жизненное пространство» следует искать не в заморских колониях, а на Востоке.

Кроме того, следует немедленно оставить все разговоры о конфискации земельных и прочих владений германских государей. Тот факт, что ни в Баварии, ни в Пруссии больше нет королей, ничего не значит. Потому что для национал-социалиста нет ни принцев, ни обездоленных, а есть только одно – единый германский народ, сплоченный на национальной основе.

Речь, собственно, была долгой и длинной, но суть ее состояла вовсе не в том, что было сказано, а в том, что, так сказать, подразумевалось. А подразумевалось тут то, что новая идейная программа, разработанная руководством северного «крыла» НСДАП, отвергнута. Потому что именно Грегор Штрассер и люди вокруг него – в первую очередь Йозеф Геббельс – как раз и предлагали экспроприацию владений бывших государей Германии.

Геббельс был ошарашен, но возразить не осмелился. Более того – вообще никто из присутствующих не посмел открыть рот, хотя многие в частном кругу выступали против «диктаторских методов Гитлера».

Все знали, что выступление против признанного вождя немедленно повлечет за собой исключение из партии, и становиться инициатором раскола никому не хотелось.

Геббельс записал потом в своем дневнике, что пережил одно из самых крупных разочарований в своей жизни – Гитлер взял под защиту частную собственность. Как же можно верить теперь в его способности лидера? Но уже в апреле 1926-го настроение Геббельса переменилось.

Гитлер пригласил его приехать к нему в Мюнхен.

VI

Вообще-то Геббельс должен был произнести в Мюнхене речь, но главным событием для него стало личное свидание с Гитлером. Он был совершенно покорен. Теперь Геббельс находил, что голубые глаза его кумира – настоящие звезды. А сам он, такой простой и близкий, вовсе не смесь плебея и полубога, как думал Геббельс раньше, а чистый гений, посланный Германии свыше для ее спасения.

Читать это все немного странно. В конце концов, Геббельс имел репутацию яростного спорщика, и в НСДАП говорили, что у него «латинский темперамент». Это емкое определение включало в себя точность мысли, отказ от всякой туманной метафизики, едкий скептицизм, желчное остроумие и прочие «не совсем германские» качества. От такого человека как-то не ожидаешь такого восторженного захлеба.

И тем не менее факт остается фактом.

Геббельс не только поделился своими сверхэмоциональными впечатлениями с дневником – он действительно проникся глубочайшей преданностью к Адольфу Гитлеру, вождю и пророку. Он будет доказывать это снова и снова, не ведая ни сомнений, ни колебаний, несмотря ни на что. У нас будет случай убедиться в этом. А пока достаточно будет просто отметить, что и Гитлер, по-видимому, решил, что на этого маленького ростом человека, с его короткой ногой и горящими глазами, он может положиться.

Геббельс был назначен главой организации НСДАП в Берлине.

Примечания

1. День благодарениия (англ. Thanksgiving Day) – государственный праздник, отмечается в четвертый четверг ноября. С этого дня начинается праздничный сезон, который включает в себя Рождество и продолжается до Нового года. Начало традиции было положено во времена первых английских поселенцев в Америке, согласно той же традиции, главным блюдом является жареная индейка. Праздник отмечается и в Канаде.

2. B апреле 1921 года в Гейдельбергском университете Геббельс защитил докторскую диссертацию под руководством профессора барона фон Вальдберга. Тема: «Вильгельм фон Шютц как драматург. К вопросу об истории драмы романтической школы».

3. Ian Kershaw. Hitler. Vol. 1. P. 270.