ПЕРВАЯ ОФИЦИАЛЬНАЯ КАЗНЬ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

ПЕРВАЯ ОФИЦИАЛЬНАЯ КАЗНЬ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Первым казненным в Советской России после принятия «Декрета о восстановлении смертной казни» в 1918 г. стал адмирал Алексей Михайлович Щастный. Причины и обстоятельства его обвинения поражают воображение даже на фоне ставших ныне известными казней «врагов народа» из ближайшего окружения Ленина (Троцкого, Бухарина, Каменева, Зиновьева и других), а также видных военачальников (Якира, Тухачевского, Блюхера, Уборевича и других). Алексей Михайлович Щастный (1881—22 июня 1918) — российский морской офицер. В 17 лет поступил в Морской кадетский корпус, в 1901 г. — мичман. С конца 1902 г. служил на Дальнем Востоке. "В Русско-японскую войну служил на кораблях Порт-Артурской эскадры, участвовал в боевых операциях. Был в японском плену, а потом служил на Балтике. Первую мировую войну А. Щастный встретил старшим офицером линкора «Полтава». В октябре 1915 г. он — командир эскадренного миноносца «Пограничник». В июле 1917 г. Щастному было присвоено очередное звание — капитан I ранга. За боевые отличия в Первой мировой войне награжден мечами к ранее полученным им орденам Св. Станислава 2-й степени и Св. Анны 2-й степени. Октябрьские события 1917 г. перевернули очередную страницу биографии А.М. Щастного, которая, к сожалению, оказалась последней. Он был одним из тех военных специалистов, которые откликнулись на призыв новой власти и верно служили ей. После революции Балтийский флот переживал трудные времена. Подписанием Брестского договора его судьба была предрешена: Балтийский флот ожидала передача в руки Германии или уничтожение. Флот находился тогда в Гельсингфорсе (Хельсинки) и Ревеле (Таллин), и Германия настаивала на его срочной передаче. 24 марта 1918 г. Советом флагманов Балтийского флота Алексей Михайлович Щастный был избран исполняющим обязанности Начальника морских сил Балтийского моря. После заключения «похабного» Брестского мира Щастный получил секретный приказ от Троцкого и Ленина подготовить суда Балтийского флота к взрыву. Троцкий даже обещал выплатить «подрывникам» денежное вознаграждение, приказав депонировать для этого специальные суммы в банках, понимая, что иначе будет трудно заставить моряков уничтожать родные для них корабли. Однако Щастный не стал минировать боевые корабли, решив их спасти. В первой декаде апреля возникла реальная угроза захвата флота; разведка сообщила: германская эскадра уже на подходе к Гельсингфорсу. Ранним утром 11 апреля с борта немецкого флагмана поступила радиограмма-ультиматум: «Германское командование вынуждено занять Гельсингфорс для защиты интересов Финляндии сегодня, а не 12 апреля в 12 часов дня. Все суда и вооруженные пункты просят поднять бело-красные флаги...» Немцы замышляли захват Балтийского флота. «Высадка немцев в Ганга, — сообщалось в одном из агентурных донесений в Морской Генеральный штаб, — имеет целью в ближайшее время занять Гельсингфорс, дабы помешать русским военным судам выйти в Кронштадт. Завладев ими, в случае возобновления войны с Россией немцы будут смотреть на суда как на военную добычу; в противном случае суда будут переданы Финляндской Республике. Во всяком случае, немцы хотят покончить с русским флотом до начала навигации в Финском заливе, дабы иметь там полную свободу действий...» В апреле-мае 1918 г. по инициативе и под командованием Начальника морских сил Балтийского флота А.М. Щастного, вопреки приказу большевистского правительства, состоялся Ледовый поход Балтийского флота. Корабли с помощью ледоколов были выведены через льды из Ревеля и Гельсингфорса в Кронштадт. В результате похода были спасены 211 кораблей, в их числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 54 эскадренных миноносца, 12 подводных лодок, 10 тральщиков, 5 минных заградителей, 15 сторожевых судов, 14 вспомогательных судов, 4 посыльных судна, 45 транспортов, 25 буксиров, один паром, плавучий маяк и 7 яхт. Эти корабли и стали основой Красного Балтийского флота и ряда флотилий (5). Как известно, Черноморский флот, чтобы не достаться врагу, был затоплен, все корабли Северного и Тихоокеанского флотов достались интервентам, а Балтийский флот служил России, защищая ее в годы Великой Отечественной войны. Так, линкор «Марат» (бывший «Петропавловск») героически оборонял осажденный Ленинград, громя гитлеровцев своими мощными орудиями. Успешное руководство флотом в сложных условиях Ледового похода подняло авторитет Щастного — он стал популярным среди моряков, и это насторожило новых правителей России. 27 мая он был арестован по личному распоряжению народного комиссара по военным и морским делам Л.Д. Троцкого «за преступления по должности и контрреволюционные действия». Приговор трибунала звучал нелепо, так как из него следовало, что Щастный героическим спасением Балтийского флота намеренно завоевывал расположение матросов для развертывания контрреволюционной деятельности. Однако в протоколе заседания трибунала и в показаниях Троцкого имеются детали, которые позволяют считать, что у обвинителей была более веская причина для казни Щастного.

Так, при его аресте был изъят портфель с документами «красного адмирала». Что находилось в том загадочном портфеле, остается судить лишь по высказываниям Троцкого. Из свидетельских показаний Льва Давыдовича следует, что кроме всего Щастный виновен в распространении и поддержании слухов о связи большевиков с Германией, а также фальсификации неких документов, подтверждавших указанную связь. На заседании ревтрибунала, на котором судили спасителя Балтфлота, Троцкий заявил: «Вы знаете, товарищи судьи, что Щастный, приехавший в Москву по нашему вызову, вышел из вагона не на пассажирском вокзале, а за его пределами, в глухом месте, как и полагается конспиратору. И ни одним словом не обмолвился о лежавших в его портфеле документах, которые должны были свидетельствовать о тайной связи советской власти с немецким штабом». Из приговора можно выделить фразу, которая явно свидетельствует о наличии таких документов, поскольку их именуют не только фальшивыми, но и засекреченными. Одновременное признание бумаг, находившихся в портфеле Алексея Михайловича, и подложными, и секретными наталкивает на определенные размышления, так как считать секретным фальшивый документ не имеет смысла (6). Чего же так опасался Троцкий? Почему так спешили уничтожить первого «красного адмирала»? Об этом мы уже никогда не узнаем. Можно только догадываться, что в портфеле, с которым Щастный приехал в Москву, были документы, обнародования которых смертельно боялись большевики. В книге Владимира Попова «Возвращение Руси» утверждается, что «адмирал Щастный увел флот из Гельсингфорса в Кронштадт, поставив Ленина в совершенно идиотское положение перед своими хозяевами, за что и был расстрелян» (7: Гл. 28). Несмотря на отсутствие прямых улик, доказывающих его участие в контрреволюционной деятельности, 21 июня Щастный был приговорен Революционным трибуналом к расстрелу. Многочисленные протесты в ходе процесса и по его завершении были проигнорированы. После отказа в помиловании адмирала из состава ревтрибунала демонстративно вышли его члены — эсеры, подчеркивая, таким образом, незаконность приговора. Приговор поддержали Троцкий, Ленин и Свердлов. Свою вину Щастный не признал и в ночь с 21 на 22 июня в 4 часа 40 минут утра китайцами из дежурной части трибунала был расстрелян. Спасителя Балтийского флота казнили во дворе Александровского военного училища. Наемниками командовал некий Андриевский. Впоследствии был опубликован его шокирующий рассказ о казни: «Я подошел к нему: “Адмирал, у меня маузер. Видите, инструмент надежный. Хотите, я застрелю вас сам?” Он снял морскую белую фуражку, отер платком лоб. “Нет! Ваша рука может дрогнуть, и вы только раните меня. Лучше пусть расстреливают китайцы. Тут темно, я буду держать фуражку у сердца, чтобы целились в нее”. Китайцы зарядили ружья. Подошли поближе. Щастный прижал фуражку к сердцу. Была видна только тень да белая фуражка... Грянул залп. Щастный, как птица, взмахнул руками, фуражка отлетела, и он тяжело рухнул на землю» (8). По свидетельствам Андриевского, тело адмирала в мешке было зарыто китайцами под полом в том же училище. Приказ о срочном захоронении поступил от руководства, а для контроля за его исполнением был прислан специальный агент. Предсмертными словами Алексея Михайловича были: «Смерть мне не страшна. Свою задачу я выполнил — спас Балтийский флот». В одной из предсмертных записок Щастный писал: «В революции люди должны умирать мужественно. Перед смертью я благословляю своих детей Льва и Галину, и, когда они вырастут, прошу сказать им, что иду умирать мужественно, как подобает христианину». Дело Щастного пролежало в архивах КГБ более 70 лет. В советской военно-исторической литературе о его роли во время Ледового похода не упоминалось. Судьба А.М. Щастного и его семьи, к сожалению, так же трагична, как и судьбы многих его современников — моряков, прославивших Россию. Через тюрьмы и лагеря прошли А.Н. Гарсоев (первый «главный подводник» Советской России), А.Н. Бахтин (командир знаменитой подлодки «Пантера»), следы Н.А. Зарубина, возрождавшего подводные силы Советской России, не найдены до сих пор. Все они были офицерами царского флота, честно ставшими на сторону революции. А.М. Щастный был реабилитирован в 1995 г. В Научно-информационном центре «Мемориал» в г. Санкт-Петербурге хранится копия его предсмертной записки и вышитая рубаха адмирала (9).