Иерусалимская церковь

Иерусалимская церковь

? половине IV в. епископом в Иерусалиме был старый исповедник еще времен Максимина Дайя с поврежденной ногой и выколотым глазом, перенесший каторгу в рудниках, Максим. A митрополитом в Кесарии Палестинской был уже Акакий. Пресвитером y Максима в роли искусного оратора-проповедника был Кирилл, ставший навсегда известным катехизатором через свои знаменитые «Огласительные и Тайноводственные поучения». Отдавая дань тяжелым государственным давлениям в области триадологии, Кирилл, избранный около 350 г. в преемники Максиму, в своих знаменитых догматических поучениях осторожно избегал смелого термина «единосущия». Вскоре Кирилл поссорился с митрополитом Кесарии Палестинской Акакием, который по-старому считал первенствующей над Иерусалимом свою кафедру, недавно еще занимавшуюся первейшим в глазах Константина Великого епископом, ученейшим Евсевием.

Но Акакий не хотел признать другого, тоже бесспорного факта, что тот же Константин Великий, его мать царица Елена и сестра Констанция так реставрировали Иерусалим, так украсили его храмом на месте гроба Господня, что св. град естественно и быстро в глазах верующих масс, поклонников святых мест и новоявленных монахов стал на выдающееся почетное место в восточном христианском мире.

Акакий вызвал Кирилла к себе на суд. Кирилл не явился и был Акакием в 357 г. низложен. Кирилл отъехал в Tape к епископу Сильвану, где сблизился с Василием Анкирским и Георгием Лаодикийским. Православное настроение Кирилла сблизило его с этими богословски чуткими, завтрашними вождями новоникейской партии. Селевкийский собор 359 г. оправдал Кирилла. Но Константинопольский собор 360 г., под влиянием бывшего на нем «греховодника» Акакия, вновь низложил Кирилла. При наступившей свободе при Юлиане Отступнике (361–363) Кирилл мог вернуться в Иерусалим. Но время Валента (364–378) опять изгнало Кирилла, пока II Вселенский Константинопольский собор под покровительством Феодосия I Великого не оправдал Кирилла твердо и окончательно. Но 20-летнее (с 360 по 381) изгнание Кирилла из Иерусалима повело к торжеству ереси во св. граде, где один другого сменяли все арианствующие епископы. Народ церковный не был пассивен, противился еретической отраве, исходившей от епископских верхов, и держал связь с православным («Афанасиевским») Египтом, a через Египет – с Римом. A потому и к Антиохии тянулся ради Павлина. Но вот общая тогда наивность ревнителей православия: они одновременно тянулись и к Аполлинарию, зачарованные подложной формулой «миа фисис ту Феу Логу сесаркомени». Поэтому и сам Кирилл Иерусалимский казался этим «ревнителям» подозрительным из-за его дружбы с Василием Анкирским и Георгием Лаодикийским. Увы, аполлинаристская фальшивка широким потоком разливалась по монашескому Востоку. Монахи Иерусалимской Масличной Горы считали себя под этим знаменем как бы крепостной твердыней догматической мудрости и не доверяли даже ни Мелетию Антиохийскому, скончавшемуся в роли председателя II Вселенского собора, ни его преемнику на кафедре Антиохийской Флавиану. Обеспокоенный этими увлечениями палестинского и аравийского монашества, Константинопольский собор 381 г. счел даже нужным послать в Палестину Григория Нисского. Император Феодосий Великий предоставил для этого казенный проезд. Григорий Нисский вынес из этого путешествия самые отрицательные впечатления от дурных нравов этих толп паломников к св. местам, о прямой опасности их для девственниц и вообще заключал свой отчет словами, что «перемена мест не приближает к нам Бога».