Этика

Этика

Ассирийские и вавилонские жрецы выработали целую систему правил, которым должны были следовать люди, чтобы обеспечить себе помощь и защиту богов. В их основу были положены старинные представления, восходящие еще ко временам родового строя, и более поздние нормы, выработанные в классовом обществе привилегированной знатью, частью которой были сами жрецы. Все эти моральные концепции получили форму религиозных предписаний или запретов.

Несчастья, выпадающие на долю человека, объявлялись наказанием за грехи. Избавиться от божьей кары можно было лишь путем искреннего покаяния и искупления греха добрыми делами.

Ассиро-вавилонские жрецы составляли списки добрых и злых поступков, предлагая кающемуся припомнить, что он сделал недозволенного и какие благочестивые дела не удосужился совершить.

В одном из этих текстов жрец вопрошает богов, желая узнать, за что они гневаются на неудачника, подавленного болезнями и скорбями. Вполне естественно, что особенно подчеркивается момент возможного пренебрежения к богам.

Разве он презрел своего бога?

Разве он презрел свою богиню?

Не знает ли он за собой греха против бога?

Не знает ли он за собой проступка против богини?

Разве он оскорбил бога?

Разве он пренебрег богиней?

Хотя жрец-моралист и выражает свои мысли в общей форме, но иногда у него прорывается нечто такое, что позволяет понять, какие действия, наносимые богам, особенно оскорбительны.

Может быть, он обещал что-либо и не исполнил?

Может быть, он забыл почтить имя бога своего подарком?

Может быть, он посвятил, обещал и удержал у себя?

Таким образом, жрецы не забывали напомнить, что боги не прощают недостаточно щедрых верующих, нарушающих свои обеты.

Наряду с этим видное место занимали в списке грехов деяния, подрывающие устои патриархальной семьи.

Разве он рассорил отца с сыном?

Разве он рассорил сына с отцом?

Разве он рассорил мать с дочерью?

Разве он рассорил дочь с матерью?

Разве он рассорил свекровь со снохой?

Разве он рассорил сноху со свекровью?

Разве он рассорил брата с братом?

Особенно осуждается ненависть к старшему брату и непочтительное отношение к старшей сестре, что характерно для патриархальной семьи, в которой установлена внутрисемейная иерархия.

Злодеянием считалось также разрушение соседской общины, подрыв ее единства. Всякий, говорящий дурное о своем городе или селении, считался грешником. В обстановке усиливающегося имущественного расслоения разбогатевшие и привилегированные члены сельской общины стремились присвоить себе наделы обездоленных, особенно вдов и сирот. Это нарушение общинных традиций осуждалось в следующих словах:

Разве притеснил он слабую?

Разве изгнал он ее на глазах жителей поселения?

Страшным грехом считалось пролитие крови ближнего, захват его дома и прелюбодеяние.

Предостерегая от совершения злодеяний, жрецы советовали кающемуся развязывать связанного, предоставлять заключенному в темницу возможность увидеть солнечный свет и совершать другие подобные благодеяния.

Эти увещания были, конечно, рассчитаны на людей, обладающих властью и влиянием. Призывы к умеренности и великодушию перемежались с резким осуждением людей, «говорящих мятежные речи». Таким образом, ассиро-вавилонские проповедники выступали на страже семьи, общины, государства и собственности, освящая основы классовой морали авторитетом религии.