«Этрусская дисциплина»
«Этрусская дисциплина»
Они считали себя потомками и наследниками самих богов. Как рассказывают их легенды, когда-то давным-давно этрускам явился бог Таг. Он возник на только что вспаханной борозде, прямо из-под земли в облике младенца, чтобы дать этрускам божественные каноны и обучить их искусству предвидения. Он знал все тайны природы и велел собравшимся вокруг него лукумонам – 12 великим правителям этого народа – записывать его рассказы. За один день Таг состарился, поседел и, исполнив свою миссию, ушел обратно в землю. Откровение записали слово в слово; позже его дополнила нимфа Вегойя, и свод древних знаний со временем стал «библией» жителей Этрурии.
На протяжении многих веков «Этрусская дисциплина» – так называлась эта книга законов, норм и правил – определяла взаимоотношения загадочного народа с богами. И хотя до нас дошли только ее фрагменты, по ним мы можем судить о взглядах этрусков на природу, человека и религию – три грани единой жизни.
В мире, верили они, ничто не происходит случайно; любое событие или природное явление есть лишь отражение того, что свершается на невидимых планах вселенной. Римский философ Сенека замечал: «Между нами, римлянами, и этрусками существует следующая разница: мы верим, что молнии обязаны своим происхождением столкновению облаков; они же, наоборот, считают, что это облака встречаются для того, чтобы произвести молнию.
Бронзовая модель бараньей печени. II век до н. э.
Бронзовые пластины сэтрускими письменами
Это изображение воина в шлеме с огромным гребнем, держащего в руках двойной топор, секиру, было найдено в захоронении, которое считают первым ярко выраженным этрусским погребением. Секира – очень древний символ: это свет, пробивающий тьму. Два ее лезвия указывали на то, что воин вел борьбу одновременно с тьмой вовне и тьмой внутри себя. Когда он одерживал окончательную победу, секира превращалась в факел – и воин мог уже осветить путь остальным. Этот символ был у этрусков одним из важнейших. Затем его унаследовал Рим
Веря в божественное происхождение всех вещей, они не считают, что события исполнены некоего смысла потому, что произошли; напротив, они происходят потому, что заключают в себе некое послание».
Одна из их священных книг называлась Ostentario, «Собрание чудес». Чудом этруски считали саму жизнь, во всех ее проявлениях, – и она всегда была больше, чем просто «жизнь».