Глава 12 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ МЕТАЛЛУРГОВ

Глава 12

ТАЙНЫ ДРЕВНИХ МЕТАЛЛУРГОВ

Древнегреческий рисунок, на котором изображен процесс выплавки железа из руды.

Отыщи всему начало — и ты многое поймешь.

К. Прутков

Вчерашний лазутчик, который впопыхах ворвался в палатку герцога Анжуйского, командующего правым крылом армии крестоносцев, говорил, как оказалось, истинную правду: сарацины подготовились к решающей битве именно здесь, в этой широкой сухой долине, варварского названия которой не могли произнести ни одни христианские уста. И сейчас его светлость герцог, окруженный свитой наисветлейших рыцарей Европы, профессионально осматривал с высоты седла поле будущей битвы. Сильный конь нетерпеливо топтался под весом закованного в латы герцога, грыз удила, рвался в долину. Там, вдали, сквозь клубы пыли проступали шеренги войск неверных, носились взад-вперед всадники, бронзовыми искрами вспыхивало солнце на щитах и шлемах. Еще дальше, в туманном пустынном мареве виднелись зубчатые стены сарацинского города, к которому и рвалась армия крестоносцев.

Со времени высадки из каравелл на пустынное Левантийское побережье армии воинства Христова минула неделя. Кончились запасы воды и продовольствия, а на пути "освободителей гроба Господняя" попадались лишь покинутые жителями жалкие селения, засыпанные колодцы и одиночные рощицы финиковых пальм. Небольшие конные отряды сарацин, как призраки, изредка появлялись из-за холмов и, куснув армаду крестоносцев, молниеносно исчезали в пустыне. Жара, усталость, недостаток воды и пищи подрывали и так не очень высокий боевой дух воинов, и его светлость, как никто другой, торопился к бою.

Теперь это время настало! Герцог не без утехи наблюдал, как по левую и правую руку от него строились в боевые порядки колонны пеших латников и четырехугольники конных рыцарских отрядов.

Когда армия завоевателей Палестины выстроилась, из рядов неверных вырвался всадник. Огненно-рыжий тонконогий арабский скакун мигом вынес его на середину долины, которая разделяла войска. Осадив коня, сарацин что-то пронзительно закричал, размахивая над головой тонким лезвием сабли, которая казалась игрушечной.

"Вызывает на поединок!" — торопливо перевел рыцарь Франсуа де Шамо, который понимал сарацинский язык. Герцог милостиво кивнул, и немедленно добрая дюжина рыцарей выехала вперед и развернула коней в сторону его светлости, прося разрешения на поединок. Взгляд герцога в конце концов остановился на могущественного телосложения рыцаре Фридриха фон Нойбургере. Звероподобный саксонец, победитель в двух десятках рыцарских турниров, силач, который мог даже целые сутки без усталости вымахивать своим страшным мечом, стальной глыбой высился на таком же носорогоподобном коне. Его светлость махнул саксонцу боевой рукавицей. Тот поднял правую руку в знак уважения и, опустив со звоном граненое забрало шлема, развернуло свое бронированное четырехногое чудовище в сторону врага. Медленно вытянул из ножен длинный меч и пришпорил жеребца. Застонала земля, заклубилась пыль, полетели назад комья и шматки сухой травы...

Фридрих фон Нойбургер катился с горы, как буря, как горный обвал, как обозленная валькирия! Казалось, ничто не может спасти сарацинского воина. В легком бурнусе и небольшом шлеме, под защитой лишь маленького круглого щита, тот осаждал своего горячего коня, который вертелся чертом и каждую минуту становился на дыбы. Крестоносцы ждали момент, когда закованный в сталь рыцарский конь разметет, втопчет в землю неверного вместе с его вертлявым жеребчиком.

То, что произошло в следующее мгновение, герцогу показалось плохим сном. Вот всадники сблизились почти вплотную. Сарацин, молниеносно уклонившись от удара, рубанул по мечу рыцаря своей небольшой сабелькой. Коротко звякнул металл и — о святой Николай! — отрезанное лезвие рыцарского меча, описав яркую дугу, шлепнулось в пыль. И вторично серебряной змеей мелькнула сабля, ударив, как нагайкой, закованную в толедскую сталь фигуру. Рыцарь еще не успел опустить руку с обрубком меча, как вдруг начал заваливаться набок. Ледяной ужас сковал сердце герцога: он увидел, что, падая с коня, Фридрих фон Нойбургер распадается на две половины, как расколотый орех — проклятый сарацин своей дьявольской дамаскской саблей разрубил закованного в сталь великана пополам!