36

36

Протоколы II созыва, с. 82. Каменев, видимо, отдавая дань революционному настрою делегатов, указал на то, что большевиками «среди немецких солдат распространяется воззвание за подписью советского правительства. В этом воззвании народные комиссары заявляют, что в случае, если немецким солдатам придется идти на помощь революционному тылу Германии, русские солдаты не будут наступать на германском фронте. Воззвание распространяется в миллионах экземпляров.» В ответ германская делегация выразила «полуофициальный протест», в котором назвала воззвание советского правительства к германским солдатам вмешательством во внутренние дела Германии, указав, что «листок угрожает ходу мирных переговоров». Германский протест, впрочем, был проигнорирован: советское правительство заявило, что в этом отношении «не брало на себя никаких обязательств» (там же, с. 92).

Германская и австро-венгерская делегации неоднократно просили советских делегатов воздержаться от пропагандистской деятельности. Так, Чернин заявил Иоффе, что категорически протестует против всякого вмешательства во внутренние дела Австро-Венгрии и в противном случае предлагает советской делегации прервать переговоры. (Чернин, Брест-Литовск, с. 151; AT, T-3742. Л.Троцкий. Советская республика и капиталистический мир, т. 17, ч. 2, с. 632, 633). Неудивительно, что такие гуманитарные вопросы, как обмен военнопленных и интернированных в пылу дискуссий о мировой революции остался неразрешенным. Советское правительство объясняло это тем, что не хотело обмениваться пленными, так как этим давало германской армии потенциальных солдат, «употребление которых» не могло контролировать: «Если бы в Германии правил Либкнехт, мы бы отпустили пленных» (Протоколы И созыва, с. 91). Германское правительство в этом вопросе не спешило, так как речь шла о неравном обмене. Генерал Людендорф указал в связи с этим, что если после заключения мира с Россией немцам придется «выдать наших 1.200.000 русских пленных, которым противостоят 100.000 человек в России», германская экономика рухнет, так как 600 тысяч этих пленных заняты в сельском хозяйстве, 230 тысяч — в промышленности, 200 тысяч — в оккупированных областях (Германия, док. № 195 от 25 января по н. ст. 1918 г. Тел. Лерснера в МИД Германии).