Сгинувший обоз маршала Виктора
Сгинувший обоз маршала Виктора
Главу мы начали, и поэтому сразу предоставим слово одному из участников этого приключенческого эпизода.
«В Бабиновичах я не застал французов, но был радушно встречен жителями-евреями. Тут я узнал, что в полупереходе от Бабиновичей, в деревне Неклюдовой, стоял обоз французский, а именно казна Наполеона. Захватить его было бы славное дело, но я полагал, что по усталости лошадей и людей двинуться туда было бы им не по силам. Слово “КАЗНА ” произвело магическое действие на моих казаков. Пошли (в смысле поскакали), но, прибыв туда, узнали, что накануне (18 ноября) уже выступил тот обоз, м что мы его не догоним...»
Кто же пишет такие интересные строки? О каком, собственно говоря, обозе здесь идёт речь? Да и речь идёт о каком-то безвестном Неклюдово. Да там Наполеон сроду не появлялся, а уж казна его там и подавно не проезжала!
Желание разгадать очередную загадку подстёгивает кладоискателя крепче любой плётки. Узнать и выяснить все подробности, причём срочно, вот какая мысль буквально гонит его в архивы и библиотеки. Как точно выразился некогда Владимир Маяковский: «В грамм добыча, в годы труды!» Но вот и первые находки. Выяснилось, что автором вышеозвученных строк был Сергей Григорьевич Волконский.
Где же действовал наш генерал-майор в середине ноября 1812 года? На каком таком оперативном направлении бойко махали шашками его казаки? Что за обоз такой они мечтали захватить? Постепенно, не сразу пришло понимание сложившейся на тот момент обстановки, и новый, неведомый нами ранее эпизод раскрылся перед нами во всей своей красе. Итак, если внимательно изучать события Первой отечественной войны, то можно отыскать в ней такой боевой эпизод. 17 ноября генерал С.Г. Волконский со своим конным отрядом в 300 человек двинулся от Смоленска в Бабиновичи...
И сразу, едва была получена такая информация, так сразу же возникли и недоумённые вопросы. Что это его туда понесло? Наполеоновская армия у Дубровни и движется на Оршу, а он в какие-то Бабиновичи вдруг поскакал! Что он там ищет? Кого? Но не будем забывать, что в городе Витебске с начала оккупации России стоял большой французский гарнизон. Только 7 ноября, после упорного боя, русские войска выбили противника из города и вынудили отступить. Куда же они могли отступить? Поставим вопрос несколько иначе. А куда вообще могли отступить выбитые из Витебска и Полоцка войска французов. У них, в отличие от русских войск, возможностей для манёвра было куда как меньше. И фактически отступать они могли только в одном направлении — на юг! То есть их спасение заключалось только в одном — скорейшем соединении с основными силами Наполеона, которые (как им наверняка было известно) имели намерение двигаться после Смоленска вовсе не через Витебск, а через Оршу!
Итак, французы отходят на юг. Вначале они двигаются по хорошей дороге на Люзну (ныне Лиозно), но вскоре сворачивают на дорогу просёлочную, скверную и добираются... да, да, именно до Бабиновичей! Вот где их засекли востроглазые иудеи, которые при первой же возможности передали эти сведения русским войскам. И не зря они говорили о том, что французы везли именно КАЗНУ. Евреи, как люди бедные, очень зорко подмечали всякое движение любых денег и ценностей. И верить им в этом деликатном вопросе можно было на сто процентов. Конечно же, французские войска, действовавшие несколько севернее основной армии, тоже везли с собой ценности, это несомненно. Транспортировали они и собственные гарнизонные кассы, и награбленные в Витебске и окрестных населённых пунктах ценности, и прочее воинское имущество. Двигались данные обозы с сокровищами и вооружением по следующему маршруту: Витебск, Люзна, Бабиновичи, Неклюдово, Черея. До Люзны было 42 версты, далее до Бабиновичей ещё 18...
Чтобы пройти примерно 100 вёрст до Неклюдово, этому обозу понадобилось бы не менее чем 5-7 суток. Если французы покинули Витебск 7-го, то прибытие их в Неклюдово могло состояться 16 или 17 ноября, что хорошо согласуется со всеми историческими хрониками. А из Неклюдово довольно приличная дорога вела прямо в Черею. Расстояние между этими населёнными пунктами 28 вёрст, и обоз с казной мог преодолеть его за одни сутки. Так что обозные повозки в Черее могли быть как раз 18-го.
К этому моменту в местечке Черея уже сосредоточились два французских корпуса. Корпус маршала Виктора (9-й корпус, 12 000 человек) в который входили следующие дивизии: 22-я пехотная генерала Партуно, 22-я пехотная генерала Дендельса, 28-я генерала Жирара. Второй корпус маршала Удино прибыл в Черею 16 ноября. Он имел в своём составе 6-ю пехотную дивизию генерала Леграна, 8-ю пехотную генерала Вердье, 9-ю пехотную дивизию генерала Мерля и кавалерийскую дивизию генерала Фурнье.
Кроме того, именно в Черее находился большой госпиталь, в который раненых свезли из Сенно ещё 2-5 ноября. Черея, как мы видим, отстоит достаточно далеко от основной дороги, по которой двигаются основные колонны коалиционных войск. Поэтому там останавливаются только обозы, госпиталя и прочие нестроевые учреждения. Боеспособные силы немедленно вводятся в бой. 21 ноября корпус Удино перебрасывается на большую дорогу у местечка Бобр. И на следующий день, соединившись с остатками дивизии Домбровского у местечка Крупки, его корпус направляется к Борисову. Ясно как божий день, что никакие тяжёлые обозы они с собой не тащили. Пройти за день 60 вёрст той безумной зимой можно лишь верхом и налегке. Только относительно свежая французская кавалерия была способна на такие подвиги. С обозами они гарантированно не прошли бы и 30 вёрст.
А что же войска Виктора? О-о-о, им досталась не менее важная задача. Они должны были прикрывать основные силы французов от нападения с севера (от ударов П.Х. Витгенштейна). На 23 ноября тактическая обстановка складывалась следующим образом. Удино сражался в Борисове, выбивая из города русские войска. Маршал Виктор с двумя дивизиями подошёл к Доннице. Дивизия генерала Дендельса дралась с русскими кавалеристами у деревни Батуры. В три часа пополудни отряд французов в семи верстах от Бобра атаковал отряд полковника Власова. После упорного боя русские были оттеснены до Узнацка.
Вечером отряд Власова расположился в Холопеничах, где стоял накануне. Вопрос стоял очень серьёзно. Русская кавалерия во взаимодействии с полевой артиллерией пытались сбросить с позиций французский авангард у деревни Худовцы. Деревенька эта находилась всего в семи верстах от местечка Бобр и, соответственно, от единственной столбовой дороги. Возникала крайне опасная ситуация для императорских войск, и Виктор должен был ни в коем случае не допустить прорыва противника к главной транспортной артерии.
24-го маршал Виктор начал сосредоточивать свои войска у местечка Батуры и около полудня начал отступление к местечку Шавры. Арьергард под командованием Делетра был выставлен впереди обширного леса, через который шла дорога. Виктор приказал Делетру держаться до тех пор, пока артиллерия и многочисленные обозы не успеют пройти лесное дефиле. Когда же натиск русских усилился (из Холопеничей подошёл отряд Власова и соединился с отрядом Гарпе), отряд Делетра отступил к Гуте, где и остановился на ночлег, прикрывая собой обозы, которые стояли у местечек Шавры и Клён.
И вот здесь начинается самое интересное. В ночь с 23 на 24-е Виктор (квартировавший в местечке Докучино) получил депешу из главной квартиры Наполеона, в которой были указания императора, принятые им на совещании в Бобре. Указания, которые Наполеон разослал по всем войскам, содержали кроме всего прочего строжайший приказ об уничтожении всех излишних обозов и тяжестей и передаче лошадей и повозок в артиллерийские парки.
Были ли обозы такого рода у маршала Виктора? Да, несомненно, были!
Можно даже и не сомневаться. Ведь кроме собственных немалых по числу повозок обозов к нему вынужденно присоединились и обозы Витебского гарнизона! Данному факту есть и независимые свидетельства. Вот что писал в своих воспоминаниях фельдфебель 2-го батальона 2-го Баденского полка 9-го корпуса — Штейнмюллера.
«Корпус Виктора продолжал отступать 22 ноября к Холопеничам. 23-го ноября маршал Виктор с двумя дивизиями пришёл в Донницу. Дивизия Дендельса продолжала идти на Батуры, но остановилась на дороге варить пищу. Подходя к Батурам, шли взводами, потому что заметили поблизости от обоих флангов казаков. Поэтому пришлось отправить вперёд по дороге обоз, состоявший из множества повозок. Обоз двигался по дороге до Батур на Вольковыск и далее на Бобр».
«Мы спокойно грелись у огня, когда в три часа дня появились казаки, опрокинули несколько постов и начали в нас стрелять, произведя большой беспорядок. Но наши войска тут же были стянуты на такие позиции, которые были более всего выгодны при сражении... Бригада Бельяра отступила к деревне Узнацк. Русские к ночи 23-го ноября отступили к Холопеничам, где они были накануне. Когда обозы оказались в безопасности, корпус отступил с наступлением темноты к Узнацку. Казаки шли за нами по пятам и, к сожалению, захватили наш скот...»
То есть обстоятельства складывались таким образом, что обстановка на фронтах и приказ из штаба вынуждали Виктора срочно что-то с данными обозами делать. Но что? Зарывать? Топить? Давайте разбираться с этим вопросом подробнее. Соображение первое. Когда маршал мог отдать приказ на затопление или захоронение обозов с ценностями? Ясно, что не ночью! Ночью все отдыхали от беспрерывных дневных сражений. Значит, только утром 24 ноября могли быть отданы какие-то приказы на этот счёт. Какова же была погода в тот момент? Известно, что с 23-го на 24-е мороз чрезвычайно усилился, снег в лесах лежал по грудь лошади (значит, примерно на метр или немногим меньше).
Что бы вы сами сделали в такой нерадостной обстановке? Закопать значительные по объёму трофеи было фактически невозможно. Глубокие снега (по пояс), сильно промёрзшая земля не дали бы сделать это ни при каких обстоятельствах. Это вам были не те благословенные времена конца октября, когда в окрестностях Гжатска кавалеристы Понятовского легко закапывали десятки сундуков с поклажей. Следовательно, более или менее легко можно было выполнить приказ французского императора, только отыскав место именно для затопления обозов! Поскольку мы точно установили, что обозы маршала Виктора были захоронены именно 24 ноября, то желающим отыскать утопленные им ценности необходимо тщательно проследить маршруты его передвижений в этот день.
Соображение второе. Как мы знаем, его дивизии от исходного пункта сосредоточения Батуры через Шаврь, пошли на Ратуличи. И 25-го корпус в полном составе вышел на столбовую дорогу в районе деревни Лошница. Причём мы даже не спрашиваем о том, были ли довезены грузы до самой Лошницы. Нет, вопрос стоит так — тащил ли 9-й корпус свои и приблудные (витебские) обозы даже до Ратуличей? Вряд ли. Зачем тащить что-то так далеко (целых 24 версты), чтобы потом всё равно всё бросить. Стало быть, велика вероятность того, что многочисленный и довольно ценный груз Виктор приказал спустить под лёд в треугольнике, образованном следующими населёнными пунктами: Батуры, Узнацк и Волковыск. Озеро или пруд, в которое 24 ноября были свалены немалые ценности, в том числе и большое количество церковного серебра, скорее всего, лежало вблизи дороги и было доступно для подъезда гужевого транспорта.
19 ноября
«19-го на рассвете около 7 часов была тревога; за городом показались казаки и заставили бежать 5—6 тысяч отставших солдат, которые ворвались в город с криком: “К оружию! Неприятель!”
Гвардия приготовилась к битве. Они готовились отбивать нападение тысяч двадцати человек; всё ограничилось дюжиной казаков.
Капитан артиллерии 1-го корпуса, Караман, не имея больше ни канониров, ни пушек, потеряв своих лошадей и свои вещи, пришёл к нам просить убежища. Я дал ему одежду, генерал Нарбон — лошадь. Мы едим рис и шоколад — это событие! Остатки артиллерии переместили за ручей. 19 ноября утром подморозило, и вновь настала гололедица».
«Мы переходим Днепр и приходим в Оршу. Дорога обсажена прекрасными берёзами, местность изрезана оврагами. На пути мы переходим два ручья. Император помещается в большом монастыре. Мои планы потеряны. Нападения врасплох казаков ежедневны.
«В 2 часа дня Наполеон прибыл в город Орша и встал у самого моста, там, где стоял пост жандармов. Наполеон с тростью в руке лично около 2-х часов руководил переправой. Пропускал одних, некоторые повозки приказывал сжечь, а лошадей передавал в артиллерию.
Ночью все желающие проехать миновали мост, так как переправой командовал простой офицер».
Расклад по силам французов, вступивших в Белоруссию и сосредоточившихся в Орше, был таков:
Императорская гвардия — 7000 человек.
1-й корпус-5000.
4-й корпус-4000.
6-и и 8-й кавалерийские корпуса — 2000.
Итак, можно с уверенностью утверждать, что к 20 ноября, то есть к началу завершающего этапа отступления, под ружьём у Наполеона было никак не менее 18 000 боеспособных солдат и офицеров. И, кроме того, с армией тащилось примерно 50 000 тысяч бросивших оружие военнослужащих, отставших от своих полков солдат и беженцев. И, самое главное, — два больших и очень ценных обоза! К последней декаде ноября было потеряно не менее трёх четвертей всех вывозимых из России трофеев (по массе), но всё же оставшаяся четверть сокровищ по стоимости превосходила все понесенные утраты. Но приготовьтесь уважаемые читатели, недалёк тот час, когда французы начнут топить и прятать самое ценное.
20 ноября
«Император приказал генералам распорядиться сожжением всех повозок, фургонов и даже всех упряжных экипажей. Лошадей в артиллерию. За нарушение приказа — расстрел. Генералы Жюно, Заончик и Клапаред принуждены сжечь половину фургонов и колясок. Император дал разрешение брать лошадей, лично ему принадлежавших. Были истреблены понтоны, а 600 лошадей из-под них переданы в артиллерию. Днём главная квартира перенесена в Бараны. Вечером Наполеон покинул Оршу и ночевал в Беренове (совр. Барань), поместье немного вправо от дороги, в восьми верстах от Орши».
«Вечером в Бараны прибыл офицер Генерального штаба де Брикеиль».
«Но тут у Наполеона было едва 6000 солдат, несколько пушек и расхищенная казна. В Смоленске оставалось всё-таки 30 000 строевых солдат, 150 орудий, казна.
Генерал-лейтенант граф Де Сегюр».
21 ноября
«Сыро, местность изрезана оврагами вперемешку с лесом. Дорога от местечка Бараны (Барань) до Толочина обсажена по обе стороны берёзами. Незадолго до прибытия императора казаки с пушкой показались впереди пути: они атаковали нескольких пеших кавалеристов, выступивших им навстречу и считавших их (казаков) малочисленными. Казаки показались в небольшом количестве по своему обыкновению, чтобы заманить нас. Полковник 12-го кирасирского полка был взят в плен со многими офицерами».
«Утром Наполеон, гвардия и обозы выступили в Коханово. Пройдя 20 км, остановились на ночлег. Погода тёплая, днём таяло, ночью подмораживало».
Сержант Бургонь в этот день выступил из Орши и ночевал со своим полком в Коханово. Казалось бы, самый обычный день войны. Стычки с казаками, липкая грязь на сапогах, да выматывающие последние силы марш-броски. Но именно в этот день был заложен очень крупный, буквально легендарный клад, более известный как клад солдата Иоахима. И сейчас я хочу более подробно рассказать об этом интересном событии, в главе, названой: