ГЛАВА V Королевская поступь

ГЛАВА V

Королевская поступь

Под знаком Юлия Цезаря

В сентябре 1500 года, когда Чезаре исполнилось 25 лет, он решительно избирает образцом для подражания своего знаменитого античного тезку — Юлия Цезаря. Его французский брак, союз с Людовиком XII и Венецией, его военная кампания против Имола и Форли и должность главного капитана Церкви — все это только начало великого предназначения: завоевание личной неограниченной власти.

На своей парадной шпаге он приказал выгравировать эпизоды триумфа повелителя Рима, воспроизведя сцены из парада колесниц прошлой весны. На одной стороне клинка изображен переход через Рубикон, а затем — пожертвования побежденных быку Борджиа. Другая сторона целиком украшена сценами мирного характера. Вокруг колонны с императорским орлом наверху стоят художники, безоружные граждане приветствуют олицетворение общественного согласия: надпись гласит, что добрая воля должна обгонять оружие. По обе стороны от кадуцея — символа торговли и ремесел — изображены два ангела. И, наконец, Юлий Цезарь, приветствуемый народом, въезжает в Рим на колеснице.

Этими аллегорическими картинами герцог де Валентинуа хочет провозгласить, что его планы, в конечном итоге, состоят в создании империи, процветающей в мире.

Новая армия Романьи

Недавнее убийство Альфонса де Бисельи стало для всех предупреждением, что Чезаре безжалостно устранит со своего пути любого, кто выступит против него. Для этого он располагает не только грозным духовным оружием — буллами, отлучающими непокорных вассалов и налагающими интердикт на их города, но и светским. Александр VI ни в чем не отказывает знаменосцу Церкви. Он платит огромные деньги знаменитым кондотьерам: Джанпаоло Бальони, сеньору Перузы, Вителлоццо Вителли, сеньору Читта-ди-Кастелло, Паоло (или Паголо) Орсини, римскому барону. В конце сентября под командованием этих обстрелянных генералов под Римом собрано войско из 700 групп всадников с копьем и пеших бойцов, или более 2000 всадников и 4000 пехотинцев. Пешие солдаты имеют одинаковые железные шлемы и одеты в желто-зеленые камзолы с гербом Чезаре. Боевая выправка и дисциплина солдат пресекают анархию, которая часто царит в войсках наемников. За ними следует 21 пушка. Глава штаба — Вителлоццо Вителли, ему помогают римские дворяне, многие из которых вместе с Чезаре были во Франции. Затем к ним присоединяются кондотьеры Диониджи ди Нальдо и Ахилл Тиберти со своими отрядами, прославившиеся в первых походах в Романью, а также войско болонских изгнанников, надеющихся отомстить тирану Джованни Бентивольо.

Контрибуции и займы. Новые доходные назначения кардиналов

Александр VI использует дары, оставленные верующими в Святой Год, чтобы заплатить своим солдатам. Он черпает из доходов, полученных от налогообложения доходов церковников и евреев в связи с крестовым походом. Он использует конфискованное имущество римских баронов, в частности — Каэтани. У генуэзского банкира Агостино Киджи он берет в долг 20 000 дукатов, сдавая ему в аренду разработки квасцовых залежей в Ла-Тольфа за 15 000 дукатов в год. Наконец, он использует испытанное средство для получения живых денег: он назначает кардиналов. 18 сентября он предлагает тайной консистории для назначения целую группу князей Церкви. Через 10 дней, 28-го, он публикует список из 12 имен. Каждый из вновь назначенных должен заплатить от 4000 до 25 000 дукатов. От этих назначений папа рассчитывает получить 150 000–160 000 дукатов. Двое из новых кардиналов — из семьи Борджиа. Франческо, архиепископ Козенца, — незаконнорожденный сын папы Каликста III; главный казначей Святого престола, имеющий большие доходы, должен заплатить 12 000 дукатов. Пьетро Луиджи, племянник Александра VI, рыцарь ордена Святого Иоанна Иерусалимского, не имеет никаких собственных доходов, потому что он дал обет бедности. Решено не брать с него платы. Но дядя передал в его пользование очень богатое архиепископство Валенсийское — место оставалось вакантным после смерти Джанни Борджиа, легата в Романье. Таким образом, он оказывается платежеспособным и, по словам Буркарда, выплатит впоследствии 10 000 дукатов.

Шесть вновь назначенных кардиналов прибывают в Рим. Они немедленно являются на консисторию и в зале Попугая отдают дань уважения папе, поцеловав его ступни. Они поднимаются на верхний этаж, чтобы встретиться с Чезаре в его апартаментах, где делают свой вынужденный взнос знаменосцу Церкви и взамен получают свои красные шапки. Затем герцог де Валентинуа приглашает их отобедать. Эти шесть кардиналов — друзья и близкие папы и его сына: Хайме Серре, архиепископ Ористано в Сардинии, заплативший мало — 5000 дукатов; Педро Исвалиес, архиепископ Реджо и губернатор Рима (7000 дукатов); Франческо Борджиа, архиепископ Козенца, кузен папы (12 000 дукатов); Людовико Подокатаро, епископ Капаччо, секретарь папы (5000 дукатов); Джованни Вера, архиепископ Салернский (4000 дукатов); и, наконец, Джамбатиста Феррари, епископ Моденский, датарий и доверенное лицо папы — он его часто использует, если надо заполучить обманным путем церковные наследства (22 000 дукатов).

Другие вновь назначенные кардиналы живут за границей и представляют державы, которые папа хочет успокоить или им угодить: испанцы — Пьетро Луиджи Борджиа и Диего Уртадо де Мендоса, архиепископ Севильи (заплатил 25 000 дукатов); венгр Томаш Бакош, архиепископ Грана (20 000); миланец Антонио Тривульцио, епископ Комо (20 000); венецианец Марко Корнаро, папский протонотариус (20 000); и, наконец, француз — Аманье д’Альбре, тоже папский протонотариус — мало того, что его назначение было оговорено в брачном контракте его шурина, Чезаре, он еще должен заплатить 10 000 дукатов — возвратить хотя бы часть тех огромных сумм, которые потребовал Ален д’Альбре.

Двор Чезаре. Священники и поэты

По сообщению флорентийского секретаря Франческо Капелло, в соответствии с приказом армия герцога де Валентинуа должна была выступить в поход через 2–3 дня после назначения кардиналов, «как только астрологи укажут благоприятный для этого момент». Впереди войск едет Вителлоццо Вителли вместе с Орсини и Бальони. Чезаре уезжает 2 октября. Он покидает Рим, с ним едут его советники и личный штат в полном составе: кузен Франсиско Лорис, епископ Эльны, Франсиско Флорес, казначей папы, Хуан де Кастеллар, епископ Трани, Гаспаре Торрелла, епископ Санта-Джуста, врач Агапито Гверарди де Амелиа, личный секретарь герцога Микелотто Корелла — доверенный человек и главарь головорезов. В этой поездке участвуют также поэты. Винченцо Кальмета, рыцарь ордена Святого Иоанна Иерусалимского, перешел от недавно умершего в Урбино кардинала Джанни Борджиа к его кузену. Пьетро Франческо из Сполето — летописец герцога, а еще он сочиняет ему хвалебные стихи. На латыни он воспевает его достоинства, «силу его рук, величавость его благородной шеи, великолепную широкую грудь, как у мраморного Геркулеса, а еще — блеск его очей, подобных звездам». Баттиста Орфино и Франческо Сперуло, послы по особым поручениям и секретари, прославляют великие деяния Чезаре. Пьетро Торриджани — художник, которому молодой Микеланджело во Флоренции сломал нос ударом кулака, — тоже присоединился к Чезаре: он приехал из Пизы, где служил под началом Бальони.

Эти блестящие представители искусств и литературы следуют за герцогом де Валентинуа в течение всей кампании в Романье. Их присутствие превращает военный поход в увеселительное путешествие двора. Некоторые из этих поэтов и художников позже будут участвовать в знаменитой постановке Книги Куртизана Балдассара Кастильоне.

Но певцы, развлекающие герцога во время долгих привалов, стоят особняком. Для него они исполняют традиционные любовные песни. Особенно Чезаре любит ту, где говорится о печали расставания:

Любимая, против воли моей

уехать велят далеко от тебя,

но сколько бы ни было в мире путей,

вспоминать о тебе я буду любя.

Серафино Чимино из л’Акуила, прозванный Божественным Аквиланцем, импровизирует, аккомпанируя себе на лютне. Чезаре дал ему тему — о гидре, и тот сочинил об этом удивительные стихи:

Взятие Пезаро и Римини

Семь прекрасных даров чаруют влюбленного:

взгляд, улыбка, лоб, ноги, руки,

и губы, и грудь его красавицы.

А щупальца и головы гидры

грызут, и рвут, и сжирают его.

Но разрушительный страстный огонь

возвращает к жизни эти чары,

равно как и несчастья.

И влюбленный гибнет от их рокового натиска.

Убаюканный этими песнями, развлекаемый шутами и шутками своих куртизанов, Чезаре медленно движется по дорогам Умбрии. От непрекращающегося дождя дороги развезло. В течение пяти дней пришлось пережидать дождь в Дурита — лошади были не в состоянии тащить пушки. Солдаты вымещают свое раздражение из-за непогоды на мирном населении. Чезаре вмешивается лично, наказывает зачинщиков и восстанавливает порядок. Его цель — Римини, куда призывают его противники местного тирана — Пандольфо Малатеста. Но прежде он хочет завладеть Пезаро, городом его бывшего шурина Джованни Сфорца. Узнав о его приближении, 11 октября жители выходят на улицы с криками: «Герцог! Герцог!» Сфорца не смог бы долго продержаться даже в Рокка. Его собственных войск и войск, обещанных ему маркизом Мантуанским — Франциском де Гонзага, братом его первой жены Анны, явно недостаточно. Тогда он принимает единственное разумное решение: он бежит в Болонью, а затем в Мантую. 21 октября армия Чезаре занимает Пезаро. 27-го, в четыре часа пополудни, под проливным дождем герцог вступает в город. Толпы жителей собрались полюбоваться этим зрелищем. Валентинуа одет в свой обычный черный камзол, сверху — тонкая кольчуга. На золотом поясе висит парадная шпага. На голове его — широкий берет, украшенный белым султаном. Его охранниками командует Микелотто, они одеты в полукафтаны и накидки из темно-красного бархата, расшитые крупными золотыми листьями. Гарда их шпаг и пояса сделаны из змеиной чешуи. На пряжках — герб Борджиа: бык и семь гадюк, чьи жала направлены в небо.

Чезаре поселился во дворце, где когда-то жила Лукреция и который до сих пор украшает объединенный герб Борджиа и Сфорца. Он едет в Рокка, где убеждается, что крепость была в состоянии защищаться: на ее территории он нашел около 70 орудий. Пока герцог осматривает крепость, в город приезжает посланец Геркулеса д’Эсте. Это Пандольфо Колленуччо, высланный из Пезаро Джованни Сфорца еще 10 лет назад. Лейтенант Чезаре, Рамиро де Лорка, встречает этого знаменитого гражданина, привезшего дружеское послание от герцога Феррары, покоренного недавними завоеваниями де Валентинуа. Он предоставляет ему пустующий дворец и доставляет продовольствие для его свиты: бочку вина, барана, восемь кур и каплунов, два смоляных факела, две упаковки воска, две коробки со сладостями и овес для его лошадей. 29-го Чезаре принимает Колленуччо. Он извиняется, что вынудил его ждать в связи со своим плохим самочувствием. Действительно, он страдает из-за нарыва, вызванного «французской болезнью», и пребывает в угнетенном состоянии, которое только ухудшает его беспорядочная жизнь: он ложится спать в 4 или 5 часов утра, встает в 8 вечера, садится за стол, затем занимается делами и планами кампаний.

Чезаре производит большое впечатление на Колленуччо. «Его считают человеком мужественным, крепким и щедрым. Говорят, что он предпочитает полагаться на верных людей. Еще говорят, что он жесток в своей мести, но у него восприимчивый ум, он жаждет величия и славы, и складывается впечатление, что ему больше нравится завоевывать государства, чем их организовывать». Так герцог Феррарский узнает о том, что Чезаре не намерен останавливаться на достигнутом.

Как было решено, 30 октября сын папы вступает в Римини. Пандольфо Малатеста оставляет своим подданным право самим вести переговоры о сдаче. По конвенции, подписанной 10 октября, Валентинуа получает город и крепость, а также замки в окрестностях Чезены: Сарсина и Мелдола. За пушки и боеприпасы Пандольфо получил 2900 золотых дукатов и вернулся в Равенну. В течение двух дней Чезаре проверяет городские оборонительные сооружения и пытается установить гражданский мир. Он захватил Пезаро, город Римини сдался без боя. Население само переходит на его сторону, как если бы он нес им освобождение. Но на завоеванных землях остается единственный очаг сопротивления — Фаэнца. Этим городом могут воспользоваться те, кто не слишком доволен его великолепными победами. Поэтому следующая его цель — Фаэнца.

Неудача в Фаэнце

Благодаря своему местоположению Фаэнца — примерно в 15 километрах и от Форли, и от Имолы — может прервать всякое сообщение между этими городами. Во время первой кампании в Романью город не пострадал. В январе 1500-го Чезаре, будучи там проездом, ограничился только кратким визитом к молодому сеньору Асторре Манфреди. Население города любило своего повелителя — юношу 18 лет — за его добрые качества, приветливость и ровный характер. При дворе молодого князя жил венецианский проведитор Христофоро Моро: город находился под защитой Венеции. Но потом ситуация изменилась. С 18 октября имя Чезаре вписали в золотую книгу венецианских ноблей и Сенат подарил ему один из венецианских дворцов. Он стал привилегированным союзником Светлейшей (республики). Теперь Асторре знает, что ему нечего рассчитывать на помощь Венеции в случае агрессии. Опасаясь нападения, он отправляет все самое ценное в Равенну и Феррару. Он просит помощи у своего родственника Джованни Бентивольо, правителя Болоньи, и тот присылает ему 1000 солдат: и речи не может быть о переговорах. К глубокому сожалению Чезаре, ему приходится решиться на осаду города. 10 ноября осада началась. 17-го он подтягивает свою артиллерию, увеличенную за счет захваченных в Пезаро пушек. 18-го в стене пробита брешь. Солдаты, не дожидаясь прекращения стрельбы, бросаются на штурм. Этот отвлекающий маневр становится началом резни. Убит Онорио Савелли — один из лучших офицеров Чезаре. После такой неудачи де Валентинуа вынужден начать долгую осаду.

Зима была ранней, развезло дороги, солдаты Чезаре мерзли без дров и продовольствия, потому что жители Фаэнцы уничтожили все на своих землях перед тем, как укрыться за крепостными стенами. 26 ноября де Валентинуа решает прекратить осаду и уйти на зимние квартиры. Один из его кондотьеров — Бальони — уехал в Перузу без разрешения. Перед этим Чезаре послал Диониджи ди Нальдо с предложениями решения Совету Старейшин, но ничего не добился: жители Фаэнцы ответили, что будут сопротивляться до последней капли крови. 3 декабря, после оглашения буллы интердикта, сыну папы пришлось позорно отступить. Его гарнизоны перекрывают все подходы к городу. Но осажденным это безразлично, им удается сделать значительные запасы продовольствия. Соседние государства, особенно Болонья и Урбино, рады этой явной неудаче папских войск.

Зимние квартиры в Чезене

Через Форли герцог направляется в Чезену — настоящую столицу своего государства. 15 декабря он, одетый в мундир и герцогскую шапку, вступает в город. Он дал приказ допустить простой народ в его прекрасный дворец, который когда-то построил Маттео Нати для младшего брата Сигизмунда Малатеста. Зеваки проходят мимо парадной кровати, где возлежит их повелитель во всех регалиях. Вместе с населением города Чезаре участвует в праздновании Рождества и в Карнавале. Он восхищает всех своей живостью в шествиях и маскарадах, состязаниях и турнирах. Первым вступает в борьбу. Ему также нравится испытать свою силу и, в соответствии с обычаями страны, он бросает вызов романским атлетам, борясь с ними врукопашную, гнет слитки и подковы, разрывает новый канат так же легко, как и самые крепкие из его соперников. Чезаре завоевывает огромную популярность у своих подданных, становясь на их защиту по любому поводу: как сообщает Франческо Умберти, однажды он потребовал, чтобы один из членов его штаба отдал свой богатый парчовый камзол крестьянину, победившему его в поединке.

Герцог старается мудро руководить своим зарождающимся государством. 4 января в Порто Чезенатико он издает эдикт, запрещающий изгнанникам возвращаться и нарушать общественный порядок. В Имоле он основал религиозную благотворительную организацию Валентина, цель которой — поощрять общественное милосердие. В Форли оплачивает городской долг Герцогскому казначейству Романьи. Однако он не теряет Фаэнцу из виду и организует нападение на город ночью 21 января, но внезапный удар не удался, и атака наступающих отбита. Даже женщины города участвуют в обороне, и одна из них — Диаманта Жовелли — прославилась своим мужеством.

Возобновление осады не будет легким. Александр VI пытается помочь своему сыну дипломатическими средствами. Он с осуждением сообщает королю Франции Людовику XII об отношении сеньора Болоньи Джованни Бентивольо, помогающего Франции. Отношения между Римом и французским королем великолепны. В августе и сентябре 1500 года папа передал полномочия легата кардиналу Амбуазскому, чтобы наказать священнослужителей Милана, не признающих французское господство. Теперь Людовик XII рассчитывает начать завоевание Неаполя: более чем когда-либо ему нужен союз с папской властью. Его посол барон де Транс требует от Бентивольо, чтобы город Кастель Болоньезе открыл свои ворота французским солдатам, направленным Чезаре: это триста расчетов копьеносцев и 2000 пеших солдат под командованием Ива д’Алегра. В сентябре 1501 года они прибывают в Романью и вливаются в армию, осаждающую Фаэнцу.

Народные праздники и любовные интриги. Похищение Доротеи Караччоло

Никогда еще Чезаре не был уверен настолько в своей силе и своей удаче. Этому во многом способствовали развлечения, в которых он участвовал, и симпатия народа, которую он ощущал. Власть его не опьяняет, но иногда он подвержен предосудительным излишествам. Так, он вдруг является со своими спутниками в масках в дома почтенных граждан, обливает их грязью и пачкает туалеты их женщин. В летописи сохранилось упоминание о скандале: 14 февраля 1501 года между Порто Чезенатико и Червией была похищена Доротея Караччоло — супруга Джованни Баттиста Караччоло, капитана пехотинцев из Венеции. Все подозрения пали на герцога де Валентинуа, так как покушение произошло на его землях. 24 февраля от имени короля Франции Ив д’Алегр и барон де Транс вместе с венецианским посланником Маненти отправляются к Чезаре и выражают протест в отношении совершенного акта. Чезаре категорически отрицает свою причастность. Но при этом указывает на виновного — испанского капитана Диего Рамиреса, ранее состоявшего у него на службе, а теперь служившего Гвидобальдо Урбинскому: он знает, что Доротея была любовницей Рамиреса, и он сам тщетно пытался разыскать капитана. Но все это звучит неубедительно. Посол Венеции выражает официальный протест в Ватикане. «Этот поступок — злой, ужасный, отвратительный, — отвечает папа. — Я даже не могу вообразить достаточно сурового наказания для того, кто может оскорбить человека таким злодеянием. Если это герцог, то, должно быть, он потерял разум». Король Людовик XII реагирует точно так же: если бы у него было два сына, говорит он венецианскому представителю, и один из них совершил бы подобное преступление, он приговорил бы его к смерти.

Получается, что Валентинуа виновен. Это стало понятно позже, в декабре 1502 года, когда снова появилась Доротея: из Имолы она ехала в Чезену в компании Чезаре. Он прятал молодую женщину в крепости Форли под охраной доверенного человека, некоего Занетто из Мантуи. Она, конечно же, была любовницей Рамиреса, но Чезаре вынудил последнего отдать ее ему, чтобы самому иметь возможность пользоваться ее благосклонностью. Тот долгий срок, в течение которого Доротею удерживали (ее возвратили мужу только в январе 1504 года в Риме, по приказу папы Юлия II), доказывает, что все было сделано не без согласия жертвы. Как бы то ни было, этот эпизод весьма показателен для темпераментного Чезаре: бессовестный обольститель, быстро воспламеняющийся, но в то же время расчетливый, мастерски скрывающий поступки, желая увеличить свою власть и свое господство, поддерживая при этом хорошие отношения с Венецией и Францией, но не желающий из-за этого отказываться ни от наслаждений, ни от удовольствий.

Падение Фаэнцы

А пока, спрятав свою последнюю любовницу, Чезаре возвращается в Фаэнцу со своими основными войсками. В его лагерь прибывает некий Леонардо да Винчи. После взятия в плен Людовико Моро Людовиком XII художник лишился покровителя. Флоренция не предложила ему никакой работы. Поэтому он предлагает свои услуги Чезаре, и тот соглашается. Состоя при дворе герцога, художник осуществит многие инженерные работы: так, он разработает планы Чезенского канала и его выхода в море у Порто Чезенатико. Но в Фаэнца он ограничивается наблюдением за возобновлением осады.

Генеральное наступление началось 15-го, но оно провалилось. Все восхищаются мужеством осажденных. «Жители Фаэнцы спасли честь Италии», — пишет Изабелла д’Эсте своему супругу маркизу Франциску де Гонзага, которого де Валентинуа пригласил присутствовать при штурме города. 20 апреля солдаты Чезаре захватили одно из передовых оборонительных сооружений. Там они установили свои батареи несмотря на потоки горящей смолы и стрельбу из фальконетов осажденных. 21 апреля вся артиллерия де Валентинуа в течение семи часов непрерывно палит в одну точку. И тогда взрывается самая большая пушка, стреляющая каменными ядрами; взрывом убиты капитан Ахилл Тиберти де Чезена и его артиллеристы. Многие жители Фаэнцы теряют мужество: один красильщик убегает из города и сообщает герцогу, что в городе не хватает продовольствия и боеприпасов. Демонстративно повесив предателя перед стенами замка, Чезаре ждет предложений Совета Старейшин. И они не замедлили поступить. Против капитуляции Чезаре обещает свою защиту жителям. Хотя взятие Фаэнцы ему дорого обошлось и у него есть основания злиться, как обычно, он настроен весьма благодушно, чтобы завоевать признательность своих новых подданных. Будет занята только крепость — де Валентинуа поручает Микелотто Корелле, исполнителю любых поручений, вступить туда. Красавец Асторре Манфреди и его кузены вольны отправляться, куда им заблагорассудится и забрать их имущество. Обманутый добрым приемом Чезаре, этот молодой человек, вместо того чтобы уехать к своим друзьям в Болонью или Венецию, предпочел остаться в компании герцога: он сопровождает его вплоть до 15 июня, когда герцог возвратится в Рим. 26 июня 1501 года, в тот же самый день, когда благодаря вмешательству Ива д’Алегра Катарина Сфорца выходит из замка Сант-Анджело, Асторре Манфреди заключают в него. Через год — 9 июня 1502 года — Буркард запишет, что из Тибра выловили его труп с привязанным к шее ядром баллисты.

Чезаре отдавал себе отчет в том, что никогда бы ему не удалось господствовать в Фаэнце, пока жив законный повелитель; он не смог бы взять его лейтенантом к себе на службу, потому что популярность молодого человека затмила бы его собственную. Как и Альфонс де Бисельи, муж Лукреции, Асторре Манфреди перестал быть полезным и стал опасным: следовательно, он обязан был исчезнуть. Позже де Валентинуа назначит вице-губернатором Фаэнцы Джованни Вера, своего бывшего наставника, архиепископа Салернского, недавно ставшего кардиналом.

Худой мир и компромисс с Болоньей и Флоренцией

Когда Фаэнца была завоевана, логическим продолжением планов Чезаре должно было стать столкновение с двумя соседними государствами: городом Болонья и Флорентийским государством. Но оба находятся под покровительством Франции, которая ни в коем случае не позволит Чезаре бесконечно увеличивать свои территории. Конечно, Людовик XII не может противиться присоединению романского анклава в Болонье — Кастель-Болоньезе. Когда Вителлоццо Вителли осадил этот город, Джованни Бентивольо, правитель Болоньи, согласился по договору от 30 апреля 1501 года передать его де Валентинуа. Даже больше: он берет сына папы к себе на службу кондотьером, оплатив жалованье 100 расчетов копьеносцев, по три человека в каждом, что представляет собой значительную сумму. Договор подписан кондотьерами Орсини и Вителли, являющимися гарантами сохранения мира. В этом акте Чезаре впервые упоминается с титулом герцога Романьи, который ему только что присвоил отец.

После Болоньи казалось весьма заманчивым атаковать Флоренцию. Вителлоццо Вителли хочет отомстить флорентийцам, казнившим его брата Паоло. Орсини — Паоло и его брат Джулио — торопят Чезаре выступить в поход. К их просьбам присоединяются просьбы изгнанных Медичи — кардинала Джанни и его брата Пьетро, сына Лоренцо Великолепного. Флоренцию ослабила борьба с непокорным городом Пизой, но она надеется, что защиты ее покровителя, короля Франции, будет достаточно, чтобы отговорить де Валентинуа выставить против нее контингент французских войск, которым он располагает: триста расчетов копьеносцев и две тысячи пехотинцев под командованием Ива д’Алегра. 2 мая король приказывает этим войскам присоединиться к армии, направляющейся из Ломбардии в королевство Неаполитанское. Но де Валентинуа все еще угрожает: ему нужно через флорентийские земли добраться до Пьомбино — маленького княжества, на котором он остановил свой выбор. 17 мая в Форно-деи-Кампи флорентийские комиссары подписывают с ним договор. Ему предоставляется кондотта, должность кондотьера на три года. За 30 000 дукатов в год де Валентинуа поставит триста расчетов копьеносцев, по три всадника на каждое копье. Эти войска могут стать частью контингента, обещанного Флоренцией Людовику XII для его похода на Неаполь.

Завоевание острова Эльбы и Пьомбино

Флорентийцы подписали соглашение с Чезаре, не имея ни малейшего желания его исполнять. Они хотят как можно быстрее избавиться от опасной армии, где находятся их злейшие враги — Вителлоццо и Орсини. Сознавая свою силу, де Валентинуа пытается использовать сложившуюся ситуацию. Он требует выплатить ему вперед четверть жалованья кондотьера за год и выдать половину флорентийской артиллерии для похода на Пьомбино. На этот раз флорентийцы отказываются. Решив, что он потерял достаточно времени, 25 мая Чезаре пускается в путь по направлению к побережью, забрав в Пизе необходимую ему осадную артиллерию. С 28 мая папский флот, состоящий из 6 галер, 3 бригантин и 6 галиотов, ждет его у берега. С помощью этого флота с 1 по 5 июня он захватил острова Эльбу и Пьяносу. Он осаждает Пьомбино, несчастный повелитель которого Джакомо Аппиано тщетно в Лионе просит короля Людовика XII спасти его от сына папы. Осада Пьомбино продлится 2 месяца, но Цезарь не увидит капитуляции города: к 17 июня он уже вернулся в Рим на одной из папских галер, чтобы присоединиться к французской армии, направляющейся в Неаполь, потому что теперь нужно послужить французскому королю, чтобы расплатиться за оказанную им военную и дипломатическую помощь в Романье.

Поход на Неаполь. Резня в Капуа и отречение короля Фредерика

Людовик XII постарался максимально обезопасить себя, чтобы избежать ошибок, допущенных в царствование Карла VIII, когда Неаполитанские Арагонцы изгнали французов из своего королевства. 11 ноября 1500 года он заключил с арагонским королем Испании Фердинандом союзнический договор о разделе Неаполитанского государства. По этому договору Людовик XII должен получить Возделанные равнины и Абруцци и титул короля Неаполя; Фердинанд — Пуллию и Калабрию и титул герцога. Теперь необходимо, чтобы папа, как сюзерен этого государства, согласился на сделку. 25 июня 1501 года Александр ее одобрил. Он провозглашает низложение короля Фредерика под предлогом, что тот вошел в сговор с султаном. 29 июня объявлено о заключении союза папы с Францией и Испанией. Франко-испанский поход должен стать первым актом крестового похода против врага христианского мира — Турка.

Понтифик принимает Ива д’Алегра, предводителя авангарда французских войск, затем главнокомандующего армии Людовика XII Стюарта д’Обиньи в зале Попугая. Затем Александр VI направляется в замок Сант-Анджело. Сидя вместе с Чезаре — знаменосцем Церкви — в своей лоджии, он наблюдает, как по мосту проходят войска: 12 000 пеших солдат и 2000 всадников пресекают Тибр. За ними движутся 4000 пехотинцев, в основном, испанцы в желто-красной униформе — это солдаты Чезаре. Неаполитанская кампания оказывается молниеносной. Королю Фредерику помогают его союзники — бароны Колонна, он рассчитывает на сопротивление крепости Капуа. Но 24 июля ворота крепости оказались предательски открыты. Последовала ужасная резня. Убито более 4000 человек. Чтобы избежать насилия, женщины бросались с крепостных стен. Чезаре, по сообщению историка Гишардена, который описывал события по прошествии долгого времени, выбирает самых красивых женщин, прячет их от грубой солдатни, чтобы оставить для собственного потребления. В этом явно слышится отголосок слухов, позорящих де Валентинуа, согласно которым он — единственный виновник резни в Капуа, тогда как следовало бы в этом обвинить командующего войсками Сан-Северино.

После этого ужасного преступления всякое сопротивление прекращается. Король Фредерик, преданный своим испанским кузеном, принимает предложение, сделанное Людовиком XII: за отказ от трона он получает содержание и титул герцога Анжуйского во Франции. Со своей стороны, Чезаре получает значительные доходы во франко-арагонском королевстве и титул герцога Андрии, пожалованный ему Фердинандом Арагонским.

Разорение Колонна. Лукреция управляет Церковью

Колонна — союзники Фредерика Неаполитанского — потерпели сокрушительное поражение в этой военной кампании. Папа Александр VI начал захватывать их римские замки еще в начале операций в королевстве Неаполитанском. Города достались ему очень легко. С 27 июля в течение четырех дней он посещает свои новые владения, сопровождаемый эскортом в 50 всадников и 100 пеших солдат. Он направляется в Сермонету, затем останавливается в Кастельгандольфо. После обеда катается на лодке по озеру Альбано, а с берега в этот момент доносятся возгласы: «Борджиа! Борджиа!» и стреляют в его честь из мушкетов. На время своей поездки он оставил управление Ватиканом и текущими делами Церкви Лукреции. Молодая женщина занимает его апартаменты. Она распечатывает письма, адресованные Святому отцу, и отвечает на них, предварительно посоветовавшись с одним из кардиналов курии. Буркард передает ее разговор с кардиналом Лиссабонским. Прелат говорит ей: «Когда папа излагает какое-нибудь дело в консистории, вице-канцлер или, если он отсутствует, другой кардинал записывает предложенные решения; значит, надо, чтобы кто-нибудь записал нашу беседу!» Лукреция отвечает, что она в состоянии писать, и кардинал ее спрашивает: «Где ваше перо?»; Ubi est penna vestra? Молодая женщина прекрасно понимает игру неприличных слов — penna обозначает также мужской половой орган. Она смеется и отказывается от своего несвоевременного рвения. Буркард, начисто лишенный чувства юмора, ядовито замечает, что Лукреция не соизволила посоветоваться с ним по поводу того, что должна была сделать. Еще два раза молодой женщине придется замещать папу: неделю в конце сентября и несколько дней в октябре, когда тот отправится в вотчины, конфискованные у баронов. Такая чрезвычайная ситуация, когда женщина в 21 год руководит христианским миром, совершенно не шокирует приближенных в Ватикане, привыкших к еще большим вольностям: так, Буркард описывает пародию на мессу, которую на Пасху за спиной папы устроил его шут Габриэлетто, или еще чрезмерную набожность священников и монахов, павших ниц перед понтификом на Троицу, чтобы поцеловать землю у его ног, как это делают турки.

Денежные проблемы. Заключение брака Лукреции и Альфонса д?Эсте

Александр не запрещает устраивать в Риме шутовские пародии на набожность. Он предпочитает заняться наследствами и конфискациями, которые могут принести папской казне значительные доходы. В июне 1501 года он отправляет губернатора Рима в один из монастырей забрать имущество, спрятанное там Асканио Сфорца, и среди прочего — 12 серебряных статуй апостолов из его личного алтаря: Буркард отмечает, что на повозках эти статуи везли до Ватикана 4 часа. В мае 1501 года папа признал недействительным завещание кардинала Зено, умершего в Падуе и оставившего Венеции 100 000 дукатов на крестовый поход против турок: когда Венеция отказалась возвратить ему деньги, папа пригрозил ей интердиктом, но ему удалось захватить только 2 сундука по 20 000 дукатов в каждом, спрятанных за пределами территории Венеции в одном из монастырей Анконы.

Эта скаредность в собирании денег объясняется растущими расходами папы, который желает помочь своим детям: Чезаре, постоянно ищущему денег для своих грандиозных предприятий, и Лукреции — ей папа хочет обеспечить новый княжеский союз. Чезаре уже выбрал нового супруга. Обосновавшись в Романье, он ищет для себя соседа, на которого он мог бы положиться, особенно если придется отбивать возможное нападение Венеции. Принц-наследник герцогства Феррарского — Альфонс д’Эсте, сын Геркулеса I, — вдовец. Ему 24 года. У него нет детей. Он великолепно подходит Лукреции, которой как раз исполнился 21 год. Первый раз об этом заходит речь при дворе Феррары в 1501 году, но Альфонс уходит от ответа. Он намерен жениться на Луизе Савойской, вдове герцога Ангулемского. Его сестра Изабелла д’Эсте, маркиза Мантуанская, и золовка маркизы — Елизавета де Гонзага, герцогиня Урбинская, да и сам герцог Геркулес Феррарский изначально и думать отказываются о союзе с выскочками Борджиа. Но Александр VI с помощью кардинала Феррари, епископа Моденского, решительно настроен преодолеть все трудности. Вначале сдержанно настроенный приходит на помощь и Людовик XII. Главный министр короля и его фаворит — кардинал Жорж д?Амбуаз — получает сан легата a latere (из окружения) во Французском королевстве. В апреле 1501 года он получает значительные полномочия, чтобы иметь доступ во все церковные учреждения и там проводить религиозную реформу. Удовлетворенный король Франции дает Геркулесу совет уступить, предварительно выяснив величину приданого. Герцог требует удвоить сумму, предложенную Александром (100 000 дукатов), отменить ежегодный ценз, выплачиваемый Феррарой папству, и большое количество бенефиций для своих друзей и родственников. Но папу это не смущает: будучи оптимистом, в мае 1501 года он объявляет в консистории, что брак решен. Однако для него оказывается трудным отменить выплату дани Святому престолу — кардиналы могут воспротивиться такому нарушению прав Церкви ради личной выгоды Святого отца. Это требование могло бы стать камнем преткновения при обсуждении брака. Но Лукреция, сама прекрасно сознающая, что этот брак станет для нее ее личным триумфом, убеждает своего отца принять суровые условия Геркулеса. Со своей стороны, папа добавляет очень доходную должность протоиерея собора Святого Петра в Ватикане для брата будущего супруга кардинала Ипполита д’Эсте. Брачный контракт подписан в Риме 26 августа, а 1 сентября союз по доверенности скреплен в Ферраре, в замке Бельфьоре.

Папа узнает об этом 4 сентября, и в честь знаменательного события пушки замка Сант-Анджело палят до самой ночи. 5 сентября Лукреция направляется в церковь Санта-Мария-ди-Популо возблагодарить Деву. Она роскошно одета в «платье из плюшевой парчи». Ее окружают послы Франции и Испании, 4 епископа, 300 всадников. Их сопровождают переодетые шуты. От радости после церемонии дочь папы отдает свое платье из плюшевой парчи — Буркард оценивает его в 300 дукатов — одному из своих шутов; он тут же его надевает и кричит: «Многая лета светлейшей герцогине Феррарской! Да здравствует папа Александр!» Понтифик собирает консисторию, где поет дифирамбы дому д’Эсте. Он приказывает расцветить огнями замок Сант-Анджело и улицы Рима. Непрерывно звонит огромный колокол Капитолия. Лукреции подают кушанья на серебряных блюдах — такое право имеют только замужние женщины. Молодая женщина высоко ценит такую честь: во время своего вдовства она была вынуждена пользоваться исключительно фаянсовой посудой.

Вольные развлечения в Ватикане. Бал куртизанок и случка жеребцов

15 сентября в Ватикан прибывают два посланника Феррары — Герардо Сарачени и Этторе Беллингери, опытные юристы и дипломаты — приветствовать свою будущую герцогиню: для герцога Геркулеса они должны подготовить о ней отчет. Дочь папы показалась им уставшей. На аудиенциях ее часто заменяет Франческо Борджиа, кардинал Козенца. Причина проста: радуясь своему предстоящему браку, ночи напролет она танцует вместе со своим братом Чезаре, новым герцогом Романьи. Эти развлечения иногда принимают скабрезный характер эротических сказок Боккаччо.

31 октября 1500 года Чезаре приглашает папу и Лукрецию в свои апартаменты в Ватикане. Он пригласил 50 самых знаменитых куртизанок Рима. «После ужина женщины легкого поведения, — пишет Буркард, — танцевали со слугами и другими приглашенными. Сначала они были в платьях. Потом они оказались совершенно голыми. Так как ужин был окончен, подсвечники с зажженными свечами поставили на пол. Гости принялись разбрасывать каштаны, а куртизанки собирали их, ползая между подсвечниками. Наконец, на всеобщее обозрение были выставлены шелковые накидки, обувь, головные уборы — их пообещали тем, кто лучше всех продемонстрирует куртизанкам свою мужскую силу. Совокупления происходили тут же при всех в зале. Присутствующие, выступившие арбитрами, раздавали призы тем, кто был признан победителем». Буркард доставил себе удовольствие, охотно рассказывая об этом особенном вечере, но он его не придумал: приглашение куртизанок и похотливые танцы имели место, это признают историки папства. Сомнение может только вызывать присутствие Лукреции и папы до конца оргии. Лукреции было невыгодно, чтобы при феррарском дворе, где были прекрасно осведомлены обо всех ее действиях, узнали о ее присутствии на этом скандальном вечере, хотя обычно представители герцога Геркулеса в Ватикане расхваливали своему повелителю сдержанность, набожность и благочестие дочери папы. Папа простудился на безумном вечере и на следующий день, в праздник Всех Святых, не смог явиться в собор Святого Петра, чтобы служить торжественную мессу и там провозгласить обычные папские индульгенции живым и мертвым. Он передает свои полномочия кардиналу Святой Пракседы, объявляющему «семь лет и столько же сроков полного отпущения» всем верующим, присутствовавшим на службе в соборе Святого Петра.

На следующий день, 2 ноября, в день Поминовения усопших, папа все еще болен. Службу ведет кардинал Агридженте. Но через 10 дней Александр уже на ногах. 11 ноября он устраивает милое развлечение для Лукреции. Послушаем Буркарда: «В четверг, 11 ноября, в город через Ворота Сада вошел крестьянин, ведя двух кобыл, груженных дровами. На площади Святого Петра к ним подбежали слуги папы, разрезали упряжь, сбросили дрова и завели кобыл внутрь папского дворца. Тогда отпустили четырех расседланных жеребцов дворца. Они подбежали к кобылам, сначала кусались и лягались с громким ржанием, затем взгромоздились на кобыл и покрыли, истоптав и серьезно ранив. Папа наблюдал из окна своей опочивальни, расположенной над входом во дворец, и возле него была мадам Лукреция. Оба, хохоча, созерцали этот спектакль: они были счастливы».

Наследство детей Лукреции. Последние папские уступки. Гардероб невесты

Как видим, папа использует все средства, даже самые грубые, чтобы Лукреция была веселой и беззаботной накануне свадьбы. Он также хочет освободить ее от всех проблем, связанных с ее двумя малолетними детьми. Незаконнорожденный Джанни, так называемый «римский инфант», весьма вероятно, родившийся от связи Лукреции с Перотто Кальдесом, был легитимирован буллой Illegitime genitos от 1 сентября 1501 года и признан незаконнорожденным сыном Чезаре и женщины, «свободной от брака», — именно таково было на тот момент положение Лукреции. Вторая булла Spes futurae, помеченная тем же днем и не предназначенная для оглашения, признает, что папа сам является отцом ребенка. Этот акт, который многие полемисты считают признанием в инцесте, был составлен для того, чтобы обеспечить наследство внуку папы.

23 ноября Александр передает своим внукам имущество, конфискованное у римских баронов. Джанни получает инвеституру герцогства Непи, Родриго — законнорожденный сын Лукреции и Альфонса де Бисельи — герцогство Сермонета. Для того, чтобы невозможно было отменить передачу этой собственности, папа выставил на продажу имущество Каэтани, конфискованное в связи с совершенным ими преступлением оскорбления величества, а Лукреция фиктивно его выкупила за 80 000 ливров, деньги при этом были внесены в Апостольскую палату папским казначеем. После чего папа вместе с Чезаре, кардиналом Ористано — Хайме Серра и двумя кардиналами Борджиа направляется посетить земли, предназначенные его внукам — Непи 25 сентября и вотчины Колонна 10 октября. Последним актом мудрой предусмотрительности папы становится назначение кардиналов Александрийского и Козенцы и еще четырех других прелатов опекунами его внуков.

Остается только подготовить отъезд будущей герцогини Феррарской. Выбор ее спутников стал предметом долгих дискуссий между Александром VI и посланниками Геркулеса д’Эсте.

Герцог хотел бы, чтобы во главе кортежа был кардинал, но Александр VI считает, что излишне требовать этого от Священной Коллегии. Он предлагает, чтобы кардинал Салернский, легат в Ла Марке, встретил Лукрецию, когда она будет ехать по территории Романьи, и отслужил бы свадебную мессу. Но для того, чтобы эта церемония состоялась, он хочет иметь согласие Чезаре. Хотя герцог и находится в Риме, получить его согласие невозможно. Считая брак делом решенным, он занят какими-то другими таинственными делами, и день и ночь сидит, запершись в своих апартаментах. Такое отношение не устраивает папу, вынужденного все решать самому. Он доверительно сообщает феррарским послам, что, в отличие от своего брата, Лукреция просто обворожительна. Она необычайно тактична. Она всегда готова давать аудиенции и быть приятной, если это необходимо. Все это она доказала, когда правила герцогством Сполето. И папа уверен, что если бы ему пришлось обсуждать с ней какую-нибудь сделку, он проиграл бы по всем статьям. Все эти комплименты предназначаются для Геркулеса и его сына Альфонсо, чтобы еще больше расположить их к будущей невестке и жене. Но Геркулес нетерпелив. Он сообщает, что не пришлет за Лукрецией никакого эскорта, пока не увидит буллы, освобождающей Феррару от ежегодного ценза в 4000 дукатов, выплачиваемых в папскую казну. 17 сентября в тайной консистории папа предложил, чтобы в течение трех поколений эта дань была бы сведена к символической ежегодной выплате в 100 дукатов. Но папский акт, регистрирующий эту уступку, пока не составлен, возможно, из-за сопротивления некоторых членов Священной коллегии. Больше всего не нравится Геркулесу задержка в выплате обещанного приданого в 100 000 дукатов. Ему очень хочется пересчитать наличные, а пока он поручает своим послам проверить стоимость гардероба невесты. Он потребовал, чтобы он стоил столько же, сколько и приданое, выдаваемое деньгами. Среди носильных вещей Лукреции феррарцев восхищает платье, оцененное более чем в 15 000 дукатов, и 200 сорочек, сшитых по испанской моде: каждая из них стоит 100 дукатов, и их рукава отделаны золотой бахромой и драгоценной вышивкой. Кроме роскошных одежд за Лукрецией дают великолепные драгоценности, золотую и серебряную посуду и дорогую мебель. Дипломаты удовлетворены своей инспекцией, и теперь они приказывают записать все папские обещания: передача Ферраре городов Ченто и Пьеве ди Ченто, отделенных от Болонской епархии, многочисленные церковные бенефиции для дона Джулио, незаконнорожденного красавца сына Геркулеса, и обещание кардинальской шапки личному советнику герцога, тосканцу Джанлука Кастеллини де Понтремоли, который активно участвовал в переговорах о браке. Алчность Геркулеса, которого папа называет «феррарский лавочник», не знает границ. Но брак должен быть заключен.

Феррарцы в Риме

9 декабря кортеж из 500 человек покидает Феррару, направляясь в Рим за невестой. Во главе этой делегации стоит прекрасный молодой человек 25 лет, кардинал Ипполит, брат будущего супруга. Его сопровождают два его законнорожденных брата — дон Ферранте и дон Сигизмунд. Два епископа, вассалы и друзья семьи Эсте — сеньоры Корреджо, Ла Мирандолы и Аннибале Бентивольо из Болоньи — прибыли со своей великолепной свитой. Казначей Франческо Баньякавалло везет семейные драгоценности Эсте — их обновили для новой супруги.

Кортеж едет медленно из-за плохой погоды. Приходится останавливаться в Болонье, Флоренции, Поггибонси, Сиене. На границах Римской Кампаньи, после многих дождливых дней с ледяным ветром, вдруг 23 декабря 1501 года подул северный ветер и разогнал тучи. На горизонте вырисовываются стены Рима. Делают привал. Нужно быстро привести все в порядок. Все надевают свои парадные туалеты. Важно хорошо выглядеть. 19 кардиналов, назначенных для встречи феррарцев, ожидают их у Ворот Народа вместе с представителями римских властей и приближенными папы. Герцог Романьи привел с собой свиту в 80 всадников с алебардами. Он разодет в золото и драгоценности; убранство его лошади, состоящее из жемчуга и драгоценных камней, венецианец Санудо оценивает в 10 000 дукатов; на Понте-Молле стоят 4000 его всадников и пеших солдат в мундирах.

Целых два часа длятся приветственные речи. Сын папы целует кардинала Ипполита и провожает его в Ватикан. Когда они проезжают через мост Сант-Анджело, артиллерия замка дает такой громкий залп, что лошади спотыкаются и их всадники едва удерживаются в седлах.