Начало опыта

Начало опыта

Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм.

Сталин

Кто-то должен наблюдать за винтиками…

Хрущев

Октябрьская революция, как справедливо утверждают советские идеологи, открыла новую эру, была феноменом неизвестным в прошлом. Продолжаются горячие споры относительно оценки Октября: одни считают, что это «шаг вперед», другие — «шаг назад», третьи — «шаг на месте». Все признают, что 25 октября 1917 г. следует отмечать в календаре красным: впервые была совершена революция, ставившая целью не только захват власти, «государственной машины» по выражению Ленина, но создание идеального общества, неиспытанной ранее человечеством политической, экономической и социальной системы. Октябрьский переворот был совершен с целью осуществления Проекта — плана достижения Цели. Захватив власть, проектанты уже знали, что цель может быть достигнута только при условии создания Нового человека. Они уже знали как это сделать: «Пролетарское принуждение во всех своих формах начиная от расстрелов… является методом выработки коммунистического человека из человеческого материала капиталистической эпохи».

Задача была поставлена ясно и недвусмысленно. Герцен, изучая французскую революцию, сформулировал «великую основную мысль революции»: «Желая восстановить свободу народа и признать его совершеннолетним с ним обращались как с материалом благосостояния, как с мясом освобождения (chair au bonheur publique) вроде наполеоновского пушечного мяса». Вожди Октябрьской революции презирали «свободу народа», не думали признавать его совершеннолетним и с первых же дней прихода к власти принялись за обработку «человеческого материала капиталистической эпохи», или, как выражался Герцен, «мяса освобождения».

Современник революционных событий Максим Горький не перестает повторять в «Новой жизни», начиная со дня захвата власти большевиками до закрытия газеты в июле 1918 года: «Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт…»; Ленин «работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей… а Ленин работает над живым материалом»; «народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них — та лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку»; «с русским пролетариатом производят опыт»; «большевики производят жесточайший научный опыт над живым телом России»; «революционер относится к людям, как бездарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов…»

Изо дня в день Горький повторяет в «Несвоевременных мыслях»: большевики во главе с Лениным производят жесточайший научный опыт над живым телом России, русского народа, русского пролетариата. Он подчеркивает «научность» опыта и его жестокость. Несомненна для Горького — свидетеля революции — цель «опыта»: переделка живой человеческой материи. Десятилетия спустя опыт продолжается.

В 1917 г. для Горького не было сомнения: жестокий опыт над русским народом, который производят комиссары «заранее обречен на неудачу». Знаменитый писатель, пришедший в ужас от революции, для которой он столько сделал, полагал, что «измученная полуголодная лошадка может издохнуть». Десятилетия спустя мнения относительно результатов опыта расходятся.

Одно время казалось, что эксперимент великолепно удался. В 1949 г. «Правда» не сомневалась: «Черты коммунистического будущего, которые когда-то казались нам далекими, как свет дальних звезд, теперь существуют рядом с нами зримые, ощутимые, живые». Газете вторил роман Трифонова «Студенты»: «Владимир Ильич говорил, что в „основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма“. Это говорилось в двадцатом году. Прошло почти три десятка лет, и мы создали новое общество и новых людей». Книга «Советские люди», выпущенная Политиздатом в 1974 г., объявила, что Советский Союз — первое на земле царство свободы трудового человека, стал родиной «нового, высшего типа человека разумного — Хомо Советикус». Авторы книги с предельной ясностью подвели итоги блестяще завершенному эксперименту: миллионы лет эволюционировала клетка к Хомо Сапиенс — человеку разумному, на протяжении 60 лет шло его «очищение от скверны» и в Советском Союзе родился высший тип Хомо Сапиенс — Хомо Советикус, новая биологическая особь. В 1976 г. Брежнев рапортовал Двадцать Пятому съезду: советский человек — важнейший итог прошедшего шестидесятилетия.

В восьмидесятые годы твердая уверенность стала подтачиваться сомнениями. В 1981 г. главный идеолог Суслов признал, что советский человек сформирован еще не окончательно, еще не удовлетворяет всем требованиям партии. В 1983 г. очередной главный идеолог Черненко настаивает на необходимости продолжать работу, подчеркивая, что «формирование нового человека не только важная цель, но и непременное условие коммунистического строительства».

Расходятся мнения относительно степени завершенности «дела» и вне идеологических кругов. Эдуард Кузнецов, размышляя в камере смертников, записывал в дневник: «Духовная сфера становится объектом грубейшего манипулирования, конечная цель которого — выведение нового человека…» Для него — это проект и цель. Александр Зиновьев считает, что «дело» завершено: «… Мы первыми вывели этот новый тип человека…»

Все согласны в главном — идет, с первых дней революции, процесс формирования нового человека. Мнения расходятся только о степени приближения к цели. На протяжении минувших десятилетий модель Советского человека менялась. В 20-е годы в ходу была модель революционера-разрушителя старого мира: железные комиссары, стальные чекисты. Ей на смену пришел созидатель Нового мира: «индустриальный человек», «научно-организованный человек» (НОЧ), «усовершенствованный коммунистический человек» (УСКОМЧЕЛ) — строитель утопии, от которого требовалась идейность, но также энергия, инициатива. Сталин провозгласил окончательный идеал — винтик: советский человек должен чувствовать себя винтиком гигантской машины государства. Хрущев объявил неизбежным создание к 1981 г. «винтика», «сочетающего в себе высокую идейность, широкую образованность, моральную чистоту и физическое совершенство».

Внешние различия модели скрывали единство содержания. Целью было и есть создание инструмента для строительства нового мира. Великий писатель Андрей Платонов, еще в 20-е годы, предупреждал о начавшемся процессе творения «государственного жителя». Каждая из моделей Советского человека содержит как основную черту — чувство принадлежности к государству, ощущение себя частицей, «винтиком» государственной машины, членом коллектива. Евгений Замятин через три года после революции в романе «Мы» описал государство будущего, в котором отношения между человеком и системой определены математически точно: «… Две чашки весов: на одной грамм, на другой — тонна, на одной „я“, на другой — „Мы“, Единое государство. Не ясно ли: допускать, что у „я“ могут быть какие-то „права“ по отношению к Государству и допускать, что грамм может уравновесить тонну — это совершенно одно и тоже. Отсюда распределение: тонне — права, грамму обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты — грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны».

Замятин открывает необыкновенно важный закон формирования Нового человека: для достижения цели — создания инструмента строительства Нового мира — необходимо не только желание руководителей расплавить «граммы» в «тонну», но и желание руководимых — «граммов» — влиться в «тонну», врасти в коллектив. Успех операции по выведению нового типа человека зависит от степени готовности отказаться от «я», от интенсивности сопротивления процессу, который в 30-е годы обозначался в Советском Союзе металлургическим термином — «перековка».

Сомнения относительно степени завершенности операции после семи десятилетий советской власти порождены, в частности, тем, что Гомо Советикус в чистом виде встречается сравнительно очень редко. Сатин, произнося в пьесе Горького «На дне» знаменитые слова о человеке, который звучит гордо, разъясняет, что человек это не ты, я, он. Человек — декларирует Сатин — это ты, я, он, Магомет, Наполеон. Гомо советикус — комплекс качеств, черт характера, которые имеются — в разной пропорции — у всех людей, живущих в Советском Союзе, дышащих его атмосферой. Французский кинокритик, посмотрев советский фильм на фестивале в Венеции в 1982 г., был поражен: «Персонажи и режиссер пришли к нам как бы с другой планеты…» Его удивление понятно, но если бы он внимательно осмотрелся вокруг — на своей родине — во Франции, или в Италии, или в другой любой стране несоветского мира, он обнаружил бы в людях немало качеств Советского человека, готовность приобрести эти качества. Легко заметить, что во всех странах, где устанавливается система советского типа, немедленно ставится задача создать Нового человека. Едва армия Северного Вьетнама вступила в 1975 г. в Сайгон, началось формирование «нового человека, нового типа людей, нового менталитета». Устав Института культурных связей с Францией в Хо-Ши-Мине (быв. Сайгон) не оставляет сомнений: «могут ввозиться, храниться и распространяться только такие продукты культуры и пропаганды, которые… способствуют строительству нового человека во Вьетнаме». Президент Мозамбика провозглашает: «Мы ведем классовую борьбу за создание нового человека».

Стремление «насильно переделать человеческую натуру», обнаруженное Бертраном Расселом в Москве в 1920 году, проявляется шестьдесят лет спустя в странах, в которых живет уже треть человечества. От Москвы до Сайгона, от Лоренсу-Маркиш до Тираны, от Праги до Пном-Пеня, от Варшавы до Пекина — кипит работа: строится новый человек, новый язык, новая цивилизация. Сооружается новый мир. Государство становится «школой социальной дрессировки», как выразился через 4 года после Октября лидер социалистов — революционеров.

Строительство идет с переменными успехами — в разных странах идет по разному движение к Цели. Но один из результатов эксперимента бесспорен: черты Советского человека имеются у Гомо сапиенс — в разной пропорции, в разной степени выявленности. В условиях системы советского типа, в результате социальной дрессировки, эти качества, эти черты начинают развиваться, расти, становятся доминирующими. В организме каждого человека имеются туберкулезные бактерии — в определенных условиях они вызывают болезнь, овладевают организмом.