Глава 1 Рывок к власти, или Начало конца
Глава 1
Рывок к власти, или Начало конца
Итак, 1953 год. Почувствовав ослабление быстро стареющего 73-летнего Сталина и зная о состоянии его здоровья, окружение начало «подготовку» к приближавшейся сталинской смерти. Положение усугублялось тем, что вопрос о преемнике остро никогда не поднимался, а намекнуть на это вождю мог только самоубийца. К концу 1952-го самый сильный тандем Маленков — Берия, казалось бы, прочно овладел инициативой, прежде всего потому, что опирался на спецслужбы, плюс к этому Маленков держал в руках весь партийный и советский аппарат. Надо сказать, что последний, не обладая качествами лидера, нуждался в Берия. Поэтому их союз был скорее вынужденным, чем добровольным. Действуя совместно, каждый из них мечтал править единолично.
Сталин в последний год жизни сильно опасался за свою жизнь. Скорее всего он понимал что удар может последовать со стороны ближайшего окружения. Ведь, когда ты стоишь первым в очереди к трону, очень трудно не поддаться искушению ускорить свой приход к власти. До сих пор кочует версия о том, что Сталин был отравлен. Это чепуха. Сталин умер, как все смертные, прожив ровно столько, сколько ему было отмерено. Давайте еще раз вспомним, как это было.
Ночь с 28 февраля на 1 марта Сталин провел на «ближней» даче за столом вместе с Берия, Маленковым, Хрущевым и Булганиным. Расстались около четырех утра, и вождь отправился спать в малую столовую. Это был обычный сталинский распорядок. Просыпался он поздно, часов в одиннадцать-двенадцать. Но в этот день — 1 марта ни в двенадцать, ни в час, ни в два Сталин из малой столовой не вышел. Охрана забеспокоилась, но верного Власика рядом не было: с подачи самого вождя он уже три месяца находился в тюрьме. Власик непременно приказал бы войти в комнату, а тех, кто находился в то утро на «ближней», сковал страх.
Судя по всему, удар случился утром 1 марта. Сталин не выходил из своей комнаты весь день 1 марта. Охрана с нарастающей тревогой и страхом продолжала ждать до девяти вечера и только тогда решилась войти. Вождь лежал у стола.
Перепуганные офицеры охраны положили Сталина на диван и бросились звонить. Нет, не врачам. Берия и другим соратникам. Нашли не сразу. Берия и Маленков появились около одиннадцати часов вечера. Посмотрев на Сталина, Берия вдруг обрушился на охрану: «Вы что. не видите, он просто заснул и храпит во сне!» И уехал. Вслед за ним отбыл Маленков.
Сталина перенесли на диван в большой столовой. еще целую ночь 2 марта вождь, пораженный инсультом, пролежал без всякой врачебной помощи. Первый медицинский осмотр состоялся лишь в семь утра 2 марта. Таким образом, всесильный Сталин дожидался врачей почти сутки.
Агония продолжалась три дня, а у смертного одра уже вовсю развернулась борьба за «наследство». До сих пор считалось, что, узнав о диагнозе, претенденты на трон затаились, как бы готовясь к решающей схватке после кончины вождя. Однако есть документы, которые говорят об обратном. Уже 2 марта сразу после врачебного осмотра соратники дважды собирались в сталинском кремлевском кабинете. Утром и вечером. Вынесли решение о круглосуточном дежурстве членов Президиума ЦК у постели больного Сталина; в этих заседаниях принимали участие не только фавориты Маленков, Берия, Булганин и Хрущев, но и утратившие доверие вождя Молотов, Ворошилов и Микоян. Нет сомнения, что раздел портфелей начался именно на этих заседаниях 2 марта.
Жизнь еще теплилась в умирающем теле вождя, но все уже понимали, что осталось совсем немного. Но и исключать его из команды раньше времени нельзя. Сталина оставляют в руководстве страны номинально. В общем списке.
На 20 часов 5 марта 1953 года вновь избранный состав Президиума ЦК КПСС выглядел так: И. Сталин, Г. Маленков, Л. Берия. В Молотов, К. Ворошилов, Н. Хрущев, Н. Булганин, Л. Каганович, А. Микоян. М. Сабуров, М. Первухин. Итого 11 человек. Первым в этом списке стоял, как видите, Сталин.
Через час и пятьдесят минут этот список уменьшится на одного человека. Вождь умрет.
Теперь власть уже делили в открытую. Смерть Сталина стала самым надежным «союзником» в этой борьбе.
Вперед, как и ожидалось, вырвалась связка Маленков — Берия, Маленков по предложению Берия становится председателем Совета Министров, Берия и Молотов — его первыми заместителями, причем Берия возглавил Министерство внутренних дел слитое с Министерством госбезопасности. Великолепная позиция перед решающим броском!
Все, кто видел Берия в те дни. отмечают, что он был возбужден и деятелен. Он был явно сильнее всех остальных претендентов на власть. И при возможности демонстрировал соратникам свою силу. Даже в общении с членами Президиума ЦК он неожиданно перешел на «ты». А по воспоминаниям сослуживцев, при телефонных разговорах в их присутствии Берия неизменно нарочито не только показывал свое превосходство, а порой высмеивал и унижал членов Президиума ЦК. работая в основном «на публику».
Ему бы затаиться, как Хрущеву, не раскрывать раньше времени своих намерений но он слишком долго шел к власти и потерял осторожность перед последним рывком. Да и привык он действовать быстро и жестко.
В первые же дни после смерти Сталина дружба Маленкова и Берия переросла в тайное соперничество. Но к открытому противостоянию они еще не были готовы. В этих условиях Хрущев вдруг оказался полезным для обоих. Он стал своего рода посредником между Маленковым и Берия и, ловко используя ситуацию, сохранял хорошие отношения и с тем и с другим… До поры до времени… Поначалу именно эта троица решала все вопросы, которые потом выносились на заседание бюро Совмина и Президиума ЦК.
Первый шаг к власти Берия сделал 9 марта в день похорон Сталина, когда на поминках решился поздравить Молотова с 63-летием. (Вот ведь ирония судьбы.) Выбрав удобный момент, Берия шепнул и о подарке. «Подарком» оказалась жена Молотова — Полина Жемчужина, высланная из Москвы по личному приказу Сталина еще в феврале 1949 года за чрезмерную тягу к евреям и освобожденная Берия в эти дни. Скорее всего это был холодный расчет. В грядущей схватке за власть благодарность Молотова могла сыграть немаловажную роль. Этого, правда, не случилось.
Весной 1953 года Берия развернул бурную деятельность. Он забросал Президиум ЦК КПСС записками от имени МВД, добиваясь принятия важнейших постановлений в рекордные сроки, иногда за 2–3 дня. Причем в своих записках Берия не предлагает или просит, а диктует, что делать, используя универсальную фразу: «МВД СССР считает необходимым…»
Так что же предпринимал, говорил и делал Берия в те дни?
4 апреля 1953 года по его инициативе было прекращено знаменитое «дело врачей». Чуть раньше, 27 марта, подписан указ об амнистии. Из двух с половиной миллионов заключенных и подследственных на свободу вышли более миллиона.[2] Затем последовал приказ Берия «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического насилия». И амнистию, и этот приказ многие соратники расценили как популистские шаги, тем более что они сами были замешаны в массовых репрессиях.
Однако планы Лаврентия Берия шли еще дальше. Возглавив после смерти Сталина МВД, Берия получил доступ к материалам, связанным с массовыми политическими репрессиями. Он распорядился рассылать материалы МВД в первичные партийные организации и лично следил за тем, чтобы действия органов внутренних дел широко освещались в печати. В этот период открыто звучало слово «реабилитация».
10 апреля Президиум ЦК КПСС своим постановлением одобрил деятельность Берия по разоблачению преступлений, совершенных в Министерстве госбезопасности. А сам Берия был инициатором строгого наказания бывшего министра С. Игнатьева.
Следующий шаг: он предлагает постановление «Об упразднении паспортных ограничений». Самое парадоксальное — Берия ссылается на практику других стран мира.
Затем появилась записка с предложением «Об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР» — страшного и уродливого изобретения сталинского правосудия, действовавшего почти два десятилетия.[3]
Чуть позднее Берия направил предложение о передаче из МВД в другие министерства строительных главков. Эти стройки, на которых трудились заключенные, как кандалы висели на ногах МВД, сковывали силы и средства.
По этой же причине разветвленную и просуществовавшую в НКВД — МВД несколько десятилетий систему ГУЛАГа с подачи Берия переподчинили Министерству юстиции. Уже после свержения Берия ее вновь вернули в МВД, а в 90-е годы — опять в Минюст, где она находится и сейчас.
Система ГУЛАГа по своей изощренности намного «опередила» всех своих предшественников. Во всяком случае, знаменитая Нерченская каторга или тюрьма на Петровском заводе, где сидели декабристы Волконский, Трубецкой, Анненков, братья Бестужевы. Муравьев-Апостол и другие неудавшиеся реформаторы XIX века, не идет ни в какое сравнение с Вятлагом, Краслагом, Амурлагом и другими «лагами», порожденными сталинской системой.
21 марта 1953 года Берия направляет в Президиум Совмина СССР записку с предложениями о прекращении строительства и ликвидации некоторых объектов, которые, по его мнению, не вызывались неотложными нуждами народного хозяйства. В их числе главный Туркменский канал, самотечный канал Волга — Урал, ряд железных и автомобильных дорог на Дальнем Востоке и в Сибири, железнодорожный тоннель под Татарским проливом, химические заводы. По его записке 25 марта 1953 года было принято постановление Совмина СССР «Об изменении строительной программы 1953 г.». Министерствам и ведомствам поручалось разработать мероприятия по консервации или ликвидации этого строительства. В развитие этого постановления 27 марта 1953 года было принято постановление Совмина СССР «О прекращении строительства гидротехнических сооружений, оросительных и осушительных систем, не вызываемых в ближайшие годы интересами развития сельского хозяйства». Они тоже «мешали».
Но панику среди соратников вызвало предложение Берия запретить демонстрантам носить портреты руководителей партии и правительства. 9 мая вышло соответствующее постановление Президиума ЦК. Многие усмотрели в этом подготовку к смене вождей. Он выпустил из тюрьмы мингрелов, арестованных с ведома Сталина, но продолжал держать там же Абакумова и Власика. Арестовал сына Сталина Василия, но освободил не одну сотню сотрудников МВД, подвергшихся преследованию со стороны старой власти. Это не касалось, однако, ответственных должностных лиц следственной части по особо важным делам бывшего МГБ. Все они — Лихачев, Комаров, Родос, Шварцман во главе со своим начальником Леоновым продолжали оставаться в тюрьме, куда были посажены вместе с Абакумовым еще в 1951 году. При Берия к ним добавился Рюмин. Берия начал невиданную чистку в органах, включая и внешнюю разведку. Отзывал резидентов, сокращал отделы, разрабатывал новые инструкции, привлекал под знамена МВД бывших соратников, отстраненных от работы при Сталине. Так в МВД вернулись Кобулов, Мешик, Деканозов, Влодзимирский — будущие «подельники» Берия. Он открыто говорил, что партия не должна вмешиваться в хозяйственные дела страны.
Всю эту бурную деятельность Лаврентия Берия соратники еще терпели. Но следующие два предложения заставили их сплотиться вокруг уже вовсю интриговавшего Хрущева. Первое — назначать руководителями национальных республик представителей коренной национальности и второе — создать национальные армейские части.
Ну а записка Берия об объединении Германии и «ошибочном курсе на строительство социализма в ГДР», появившаяся в начале июня 1953 года, положила конец терпению соратников.
Возможно, непосредственным толчком к аресту Берия послужил и заметный в последних записках его намек наличную ответственность членов Президиума ЦК за преступления сталинского режима.
Берия вплотную подошел к обнародованию фактов, которые могли бы дискредитировать его недавних союзников Маленкова и Хрущева, руки которых, кстати, тоже обагрены человеческой кровью.
Люди, освобожденные из тюрем, оказались способными дать показания и против Маленкова, и против Хрущева. Иными словами, как только Берия начал подбираться к соратникам, его участь была решена. Позже Маленков публично признался, что вопрос о Берия возник еще 12 июня, сразу после обсуждения его записок на очередном заседании Президиума ЦК. Кстати, сразу после ареста Берия было принято постановление об изъятии этих записок из протоколов заседания.
Все перечисленные «ошибки» и привели к роковым для Берия последствиям. Считая себя непревзойденным мастером интриг, он презирал своих соратников и. ошибаясь, слепо не замечал в них сильных соперников. Опираясь на спецслужбы, он взял такой темп, что до смерти напугал Хрущева, Маленкова и Булганина. И если робкие попытки Хрущева в дни агонии Сталина сколотить блок против Берия не увенчались успехом, то к июню ситуация резко изменилась.
Продолжавший аккуратно зондировать почву Хрущев почувствовал, что даже Маленков готов сдать своего многолетнего партнера. И тогда Хрущев решился. С отчаянностью смертника он пошел в атаку. Почему именно он? Потому что за внешней деревенской простотой скрывался дерзкий, решительный и азартный игрок. Он понял что настал момент, когда все они окончательно оказались по одну сторону баррикад, а значит, могут наконец-то решиться на устранение Берия.
Хрущев начал с Булганина — министра обороны. Только армия способна сломить или в лучшем случае блокировать дивизии МВД. Л вариант такого столкновения исключать было нельзя. Начали подготовку. Разговаривали на даче, в саду. Понимали, что их слушают и в кабинетах, и на квартирах, и на дачах, и в автомобилях. Затем были Микоян Молотов и, наконец, сам Маленков. Переговоры продолжались чуть больше недели. К 26 июня все члены Президиума знали о характере предстоящего заседания. Это был заговор политической верхушки против одного из ее членов, ставшего опасным для всех. Все элементы заговора были налицо: строгая конспирация, проработка сценария, распределение ролей, формирование группы военных, которым поручался арест, использование армии.
Существует несколько свидетельств процедуры ареста Берия. Одно из них принадлежит Хрущеву. Никита Сергеевич в своих воспоминаниях утверждает, что открывший заседание Маленков испугался и выступил неуверенно. Он, Хрущев, перехватил инициативу и открыто выдвинул обвинения в адрес Берия.
Но рассекреченные недавно документы заставляют по-другому взглянуть на процедуру подготовки и ареста Лаврентия Павловича. Это прежде всего черновая запись плана выступления самого Маленкова на том самом «историческом» заседании. В ней довольно жестко сформулированы основные претензии членов Президиума ЦК к Берия, а также изложен четкий план действий.
Интересно, что Маленков в своих записках вначале собирался предложить Берия пост министра нефтяной промышленности. Кстати, и Микоян высказал мысль о переводе Берия на хозяйственную работу. Позже Микоян свое мнение изменил… Об аресте, как видите, пока речь не идет.
Известно, что аресту предшествовало длительное обсуждение. Выступили все члены Президиума ЦК. Позднее Молотов с гордостью вспоминал «Мы два с половиной часа песочили Берия». Здесь надо еще раз отметить важную деталь. О преступлениях Берия, связанных с организацией политических репрессий, беззаконием, терроризмом, убийствами, похищениями людей, т е. о том, в чем Берия действительно виновен, речь не шла вообще. «Склоняли» за политические взгляды и его «революционные» идеи.
Версия о том, что арест Лаврентия Берия произвел лично первый заместитель министра обороны маршал Жуков, принадлежит Хрущеву. Якобы прославленный и уже немолодой полководец, ловко применив силу, со словами «Берия, ты арестован!» скрутил ему руки за спиной, а Берия, владевший приемами джиу-джитсу, ничего не мог сделать. Однако сам Жуков эту версию нигде не подтверждает.
Сегодня на основании документов можно максимально точно восстановить тот день — 26 июня 1953 года.
Итак утро, 26 июня 1953 года. День начался для Берия позже обычного. Он не поехал в свой кабинет на Лубянку и около 13.00 сразу же отправился в Кремль.
Прибыв в Кремль на второй этаж корпуса № 1. он прошел в кабинет к Маленкову. До начала заседания еще оставалось время. Маленков и Берия оказались в кабинете без Хрущева, Микояна и других участников заговора. Маленков знал о готовящейся акции, но внешне был абсолютно спокоен и о ней не проронил ни слова.
Последними из членов Президиума прибыли Хрущев и Микоян.
Заседание началось в 14.00, а за 20 минут до этого в корпус № 1 прибыли министр обороны Булганин и его первый заместитель Жуков.
Дискуссия сразу же приобрела резкий характер. Два с половиной часа разбирали «прегрешения» Берия, который явно оказался не готов к такому повороту событий. Да и повестку дня он не знал. Думал, что будут обсуждать сельское хозяйство. Серго Берия в своей книге уточняет, что 26 июня 1953 года в середине дня предполагалось обсуждение на заседании Президиума ЦК дела С. Игнатьева. Но он накануне заболел и на совещание не прибыл. В то время комендант Кремля Спиридонов, имея тайное указание Маленкова и Хрущева и не зная о предстоящем аресте Берия, приказал пропустить генерала Москаленко в форме и сопровождавших его людей в штатском, прибывших в Кремль на пяти машинах. Все они сразу же поднялись на второй этаж.
Берия еще не арестован, а у него на даче в 15.00 уже отключили все телефоны, блокировали охрану, находившуюся возле его машины в Кремле, во главе с полковником С. Надарая. Этим руководил генерал МВД Иван Александрович Серов[4] — один из заместителей Берия, опытнейший чекист, удостоенный даже звания Героя Советского Союза.
К 18.00 заменили солдатами посты охраны в знаменитом особняке Берия на Малой Никитской, где он жил со своей семьей. Жену, сына с беременной невесткой и двумя внучками перевезли на одну из специальных дач МВД в Барвихе под домашний арест. Начальника секретариата Людвигова арестовали на футболе у входа в стадион «Динамо», начальника охраны Саркисова — дома: он был в отпуске. Пошла волна арестов.
Сам Лаврентий Берия был арестован в 16.30, и вопреки расхожему мнению продержали его в Кремле недолго. Примерно в 17.30 в наручниках и без пенсне, которое он так больше и не получит, в сопровождении Булганина. коменданта Кремля Спиридонова и его офицеров Берия спустили во внутренний двор корпуса № 1, где уже находилась машина Булганина и автомашина с его личной охраной. При выезде к ним присоединились машины с охраной Маленкова и Хрущева. Набрав максимальную скорость, кавалькада направилась к Спасским воротам Кремля. Берия везли на московскую гарнизонную гауптвахту «Алешинские казармы». Больше Кремль его никогда не увидит.
* * *
Лень праздника. Прозрачен свод небес.
Москва от солнечных лучей в сиянье.
По Красной площади проходит танк «ИЭС»,[5]
Он весь могущество и обаянье
Он — сила русская, ее триумф.
Он — детине советской славы,
В нем труженика сердце, труд и ум,
В нем мир и правда, смысл здравый.
Где он пройдет, там кончится вражда.
Там будет братство и участье.
И потому он назван именем вождя.
Что он несет народам мир и счастье.
Николай Процветалов. 1949 г. г Наро-Фоминск Московской обл.
Почему для ареста Берия был выбран день 26 июня 1953 года? Уверен, что не случайно. Дело в том, что на этот день были запланированы командно-штабные учения МВО[6] в Калинине (ныне Тверь), что в 180 км от Москвы, с участием командующего войсками округа генерал-полковника П. Артемьева. Командно-штабные учения (КШУ) — очень важное и серьезное дело. Особенно если их проводит командующий округом. Это значит, что здесь же может участвовать и вышестоящее начальство — генштаб или главный штаб сухопутных войск. До начала учений проводится штабная тренировка, а потом командно-штабная игра на картах. После этого все выезжают на местность. КШУ могут «подыгрываться» войсками, но на этих КШУ они не использовались. Так было решено заранее.
На учебном центре округа под Калинином «Путилове» в лесу был развернут так называемый штаб руководства. Оборудовали, как и положено, палаточный городок, пункт хозяйственного довольствия, установили отдельные палатки для командующего и прочих начальников. Съехались генералы и офицеры Главную роль играет оперативное управление, здесь же «посредники» для контроля. Завезли карты, другую штабную документацию. В установленное время «Ч» был вскрыт специальный пакет и… «пошло-поехало»: уяснение задачи, оценка обстановки, определение замысла, принятие решения, отдача боевого приказа. Все это идет от командующего вниз: разведчикам, связистам, авиации, артиллерии, танкистам, пехоте, тылу. Войск нет, все идет по документам, так сказать теоретически. Для этой цели был завезен и обслуживающий персонал: делопроизводители, начальники секретных частей участвующих управлений и служб. Привлекались и командиры больших соединений округа. В нашем случае здесь же на КШУ были командир гвардейской танковой Кантемировской дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Н. Филиппенко[7] и командир гвардейской мотострелковой Таманской дивизии генерал-майор Ф. Бучков.[8] Без своих войск.
КШУ проводится пять — семь дней. На это время за командиров в обеих дивизиях остались их заместители. Кантемировская дивизия находилась тогда и находится сейчас в Наро-Фоминске (70 км от Москвы по Киевскому шоссе), а Таманская тогда размещалась так: штаб дивизии и два мотострелковых полка — в Москве, зенитный полк — в Химках, а все остальное — в районе поселка Алабино Наро-Фоминского района в 30 км от Москвы по Минскому шоссе.
Опыт показывает, что командовать вторыми лицами всегда легче, чем первыми. Первые могут иногда задать начальнику много вопросов (вспомните, как «выполнял» команды министра обороны СССР маршала Д.Т. Язова командующий ВДВ генерал-лейтенант П.С. Грачев в 1991 году. Язов Грачеву говорит «вперед», а Грачев Язову — «дайте письменный приказ». Закончилось тем, что Язов сел в тюрьму, Грачев стал министром обороны), а вторые лица, оставшиеся за первых, будут исполнять беспрекословно любые команды вышестоящего начальства. На это, видимо, и рассчитывал Н. Булганин днем 26 июня 1953 года, когда поднимал по тревоге «обезглавленные» Кантемировскую и Таманскую дивизии и вводил первую в Москву, а второй — окружал Кремль. Да и отсутствие командующего войсками округа П. Артемьева, в прошлом выходца из НКВД[9] и друга Берия, существенно облегчало задачу.
На роль нового командующего МВО «запланировали» генерала армии К. Москаленко, возглавлявшего тогда Московский район (позже район стал называться округом) ПВО. Москаленко возражений не имел. Но обо всем по порядку.
Итак, около 16 часов 30 минут Берия арестован, точнее просто посажен в отдельную комнату в Кремле. А в это время 270 танков Кантемировской дивизии уже неслись на Москву по Киевскому шоссе.
Надо сказать, что «армейское прикрытие» акции по захвату Берия за все эти годы в печати не освещалось. Официальных воспоминаний этих событий нет, но в книге А. Антонова-Овсеенко «Берия» можно прочитать следующее:
«Блокироввть войска МВД было поручено двум танковым дивизиям — Кантемировской и Таманской. Первой командовал генерал Иван Якубовский. В два часа ночи 26 июня Кантемировская была поднята по тревоге и прибывший из Генштаба полковник зачитал обращение министра обороны к личному составу дивизии «.. разоблаченные ныне враги народа Берия, Абакумов, Деканозов, Кобулов, Рюмин и другие преступные лица оказались виновными в массовом терроре состояли в заговоре против партии и правительства» Приказ: танкам двинуться в Наро-Фоминск и заблокировать две дивизии внутренних войск МВД имени Берия.
Эти части стояли там в летних лагерях. Внезапно появившиеся ночью танки давили всех подряд, а тех, кто успел выскочить из палаток, согнали на плац и окружили вооруженным караулом».
Ну, что здесь сказать? Даже не знаю, с чего и начать, чтобы не очень обидеть автора, который даже не разобрался в том, что Таманская дивизия не танковая, а мотострелковая. А об участии Якубовского во всех этих событиях — и того хлеще: он там в те годы уже не служил. Никаких обращений гвардейцам-кантемировцам ночью никто не читал. Выдвигаться им в Наро-Фоминск никакой надобности не было, поскольку дивизия и так находилась в этом подмосковном городе. Никаких летних лагерей внутренних войск «имени Берия» в Наро-Фоминске никогда не было и в помине Плац в палаточных городках согласно строевому уставу и уставу внутренней службы не предусмотрен. Абакумов к тому времени давно сидел в тюрьме и дополнительно разоблачать его 26 июня 1953 года никакой необходимости не было. Рюмин уже как полгода трудился в Министерстве госконтроля СССР, будучи изгнанным из МГБ. А вот за такую чушь, как «появившиеся ночью танки давили всех подряд», растиражированную печатным способом, можно и ответить, поскольку это уже клевета, сопряженная с обвинением в совершении особо тяжкого преступления (ст. 129 ч. 3 Уголовного кодекса РФ).
А все было, как вспоминают ветераны- кантемировцы, так.
В тот день, 26 июня 1953 года, в 14 часов в дивизии начался обед, святое дело в армии. Не успели сесть за стол, как врио командира соединения полковник Парамонов «сыграл» боевую тревогу. Ему позвонил по телефону Булганин и, ничего не объясняя, приказал поднять три танковых полка и через 4(1 минут войти в Москву с полным боекомплектом. Таким образом, можно сделать вывод, что арест Берия был уже предрешен и без обсуждения этого вопроса в ЦК. Парамонов, не задавая лишних вопросов и не информируя командира дивизии, находившегося в командировке, бросился выполнять команду министра. Норматив, конечно, был установлен нереальный. Сейчас на «Волге» от Наро-Фоминска до Москвы ехать около часа, а здесь 40 минут — колонне танков. Да и на погрузку боеприпасов нужно около двух часов. Три танковых полка — это 270 гусеничных машин. Попробуй проехать за час 70 км. И все же приказ начальника — закон для подчиненного.
Ветераны вспоминают, что в парки боевых машин к танкам летели «пулей», ничего не зная ни о захвате Берия, ни о событиях в Кремле. Завели своих «железных коней». На вопрос «зачем подняли» ответ у всех был один — короткий. Не литературный. Какой, догадывайтесь сами.
Для получения снарядов и патронов нужно подъехать к арт-складам В боксах танки стоят без боекомплекта. Времени дожидаться в очереди нет, разнесли ворота и забор. Встал вопрос, какими снарядами загружаться. Булганин, давая команду, это не уточнил. Да, наверное, и не знал, что в танковых войсках снаряды бывают трех видов: осколочно-фугасные, бронебойно-трассирующие и подкалиберные, а для пулеметов еще два вида патронов — калибра 7,62 мм и 12,7 мм.
Зам. командира дивизии Парамонов — фронтовик и старый танкист-вояка, постеснявшийся вовремя задать этот вопрос министру, теперь сориентировался быстро, загружать всего поровну, там разберемся. Так и поступили. В каждый Т-34 (средний танк, калибр пушки 85 мм) загрузили полный боекомплект: по 36 снарядов в обычные танки и по 46 — в командирские, и еще по 3500 патронов для пулеметов. Для тяжелых танков ИС-2 и ИС-3 (таких было 90 штук, один полк) практически то же самое, только здесь пушка другого калибра — 122 мм.
Перекрыв все нормативы погрузки боекомплекта в два раза, армада танков Кантемировской дивизии понеслась по Киевскому шоссе. Три танковых полка (12 т. п, 14 т. п 43 т. п.) ушли в Москву, а один (13 т. п.) оставался «на зимних квартирах» и был «на взводе» — танки, все солдаты и офицеры этого полка трое суток постоянно находились в парке. Спали и ели здесь же.
Тем временем части, вошедшие в Москву, встали так. Один полк — на Ленинских горах (позиция хорошая), другой — перекрыл Горьковское шоссе (в Реутово «вероятный противник» — дивизия внутренних войск), третий полк — побатальонно разошелся по Москве «по ленинскому принципу» — вокзалы, почта, телеграф… еще улица Горького и Кремль. Все команды на расположение полков шли уже от Жукова и Москаленко.
Примерно такая же картина была и с Таманской дивизией. Ее войска окружили Кремль и «взяли» центр. Были привлечены два мотострелковых полка, находившихся в Москве, а танковый полк этой дивизии пришел своим ходом по Минскому шоссе из Алабино. Это еще 90 танков.
Подключили и авиацию. Бывший командир 56-й авиационной бомбардировочной дивизии. генерал-лейтенант авиации в отставке. Герой Советского Союза С.Ф. Долгушин вспоминает, что в эти дни он, тогда еще полковник, был вызван из Калинина, где на аэродроме «Мигалово» дислоцировалось его соединение фронтовых бомбардировщиков Ил-28 (это небольшой трехместный реактивный самолет, бомбовая нагрузка до 3 тонн), командующим ВВС МВО генерал-полковником авиации С. Красовским[10], и тот неожиданно сказал.
— Арестован Берия. Тебе надо быть готовым бомбить Кремль!
Сергей Федорович ответил:
— Кремль бомбить я не стану!
И, посмотрев на удивленного Красовского, добавил:
— Если мои 216 самолетов отбомбятся по Кремлю, то через 30 минут не то что Кремля — Москвы уже не будет. Жалко.
К счастью, дивизии Долгушина работать по Москве в те дни не пришлось. Не пришлось работать и другим соединениям ВВС МВО, поднятым тогда же по тревоге. В частности, «на взводе» были 5-я гвардейская штурмовая дивизия (Ил-10) в Подольске и 9-я гвардейская истребительная дивизия (МиГ-15) в Кубинке. Ветераны вспоминают, что в 9-й ИАД, например, было установлено круглосуточное дежурство по эскадрильям, а самолетам в те дни был установлен вариант вооружения для стрельбы по наземным целям.
Через трое суток, не применяя силу, все свернули и «сухопутчики» уехали обратно. Внутренние войска ничего сделать не смогли. И даже не пытались. Операция прошла быстро и бескровно. Примчавшегося на машине на следующий день с учений Артемьева в штаб МВО уже не пустили. В его кабинете сидел новый командующий К. Москаленко.
П. Артемьев был снят с должности командующего войсками МВО и назначен с понижением заместителем командующего войсками Уральского военного округа, где служил до 1960 года. В том же году был уволен в отставку.
* * *
Однако вернемся немного назад. Итак, около 17 часов 30 минут Берия вывезли из Кремля. Его охрана, помощники и шоферы были разоружены и арестованы здесь же, у второго подъезда Серовым, комендантом Кремля Спиридоновым и их людьми и отправлены сначала в комендатуру Кремля в корпус № 1 а потом в Лефортово. В тюрьму.
Куда везти Берия? Вопрос непростой. В систему МВД — нельзя. Там его подчиненные, там же генерал И. Масленников с его внутренними войсками и дивизией имени Дзержинского. Опасно.
Маленков и Хрущев принимают, пожалуй, единственно правильное решение — продолжать опираться на военных, и прежде всего на Жукова и Москаленко, конечно, через Булганина. Именно поэтому машина с арестованным Берия спускается к набережной Москвы-реки и на полном ходу несется к Крутицкому монастырю в Алешинские казармы. Там находилась знаменитая тогда московская гарнизонная гауптвахта. Знаменита она главным образом тем, что в 1942 году 10 суток там сидел Василий Сталин. Его арестовал отец за то, что он завел роман с женой киносценариста Р. Кармена.
Итак, монастырь. История этого «объекта» тоже интересна.
В 1516 году, как сообщает летопись, «…заложил церковь каменну Успения Святой Богородицы на Крутицах Владыка Крутицкий Досифей». Неизвестно точно, каким был этот первоначальный храм. Нынешнее здание Успенского собора сооружено в 1667–1689 годах.
Расцвет Крутицкого подворья связан с именем митрополита Павла II (1675). При нем были заложены основы архитектурного облика Крутицкого подворья сооружен первый в Москве фонтан, устроен роскошный сад.
В 1655 году построена митрополичья палата, в 1693–1694 годах — Крутицкий теремок и крытые переходы. В 1719 году ансамбль Крутицкого подворья дополнен комплексом набережных палат.
В 1788 году Крутицкая епархия Пыла упразднена. Успенскому собору положено быть приходской церковью, а в 1816 году значительная часть зданий занята военным ведомством[11].
После революции 1917 года уцелевшие постройки подворья разделили участь так называемых культовых сооружений. В 1920 году Успенский собор передается под общежитие Московскому военному округу, утварь разграблена, святыни осквернены. Надгробия крутицких митрополитов в подвале Воскресенского храма частично разбиты, сам же храм в 1936–1938 годах перестроен в трехэтажный жилой лом, на кладбище устроено футбольное поле… Здесь же в конце 30-х годов создали гарнизонную гауптвахту.
Надо сказать, что после октябрьского переворота советская власть активно использовала церковные объекты для «тюремно-исправительных» нужд. Под лагеря ЧК — ГПУ — НКВД были взяты знаменитый Валдайский Иверский монастырь, Борисоглебский монастырь в Торжке переоборудовали в лагерь строгого режима, в соборе Николы Черноостровского несколько десятилетий держали заключенных, которые строили Обнинск, в Ярославле в местном монастыре создали СИЗО Эта же участь постигла и Толгский монастырь.
А в Москве в Новоспасском монастыре, который находится рядом с Крутицким подворьем, устроили лагерь рогожско-симоновской ЧК. Печально известную Сухановскую тюрьму в подмосковном Расторгуеве, где держали высокопоставленных и особо опасных узников, оборудовали в конце 30-х годов в монастыре Екатерининская пустынь. Она стала одной из восьми главных внутренних тюрем НКВД — НКГБ — МГБ, просуществовав до 50-х годов. Об этой тюрьме мы еще вспомним, и не раз.
Я полагаю, что такие «завоевания Великого октября» нашу историю не украшают.
К приезду Берия по указанию коменданта гарнизона гауптвахту срочно освободили, выпустив всех дисциплинарно арестованных солдат и офицеров, которые, ничего не зная о причинах такого «счастья», покидали «губу» с большим восторгом Гауптвахта состояла из трех этажей. Не мудрствуя лукаво Берия отправили в одну из камер на первом этаже. Это полуподвал. Камера как камера. Железные двери, решетки, толстые стены. Площадь 9x2 м. Пристегивающаяся к стене широкая доска — это вроде бы кровать. По тюремному «вертолет». Стол, табуретка, бак с водой, «плевательница», на столе «литература» — уставы Вооруженных Сил и свежая газета «Правда» Небольшое окошко для проветривания помещения.
Для Берия в камере срочно подмели и вымыли полы. По приказу начальника гауптвахты «вертолет» в порядке исключения сразу же опустили, дали матрац и свежее белье, замени ли питьевую волу в баке Короче, отнеслись по-человечески. «Губа» есть «губа» — это все-таки не тюрьма» — так шутят в военных комендатурах. Но особенности были: перед входом на гауптвахту стояла караульная вышка, какие ставятся обычно в тюрьмах и лагерях. Там под «грибком» обычно находился полусонный солдат-часовой. Пока здесь пребывал Берия, по приказу Москаленко туда выставили офицерский пост с ручным пулеметом. Посчитали, что так надежнее.
На «губе» Берия провел сутки и в ночь на 27 июня написал письмо Маленкову и Хрущеву. А позже еще два письма. В этих письмах он, обращаясь к соратникам, вспоминает о проделанной совместной работе за эти десятилетия, начиная с 20-х годов, и просит внимательно разобраться в его деле. Кстати, в дальнейшем писать Берия возможности не дали, лишив не только знаменитого пенсне, но и бумаги с ручкой[12].
К одному из этих писем, сложенному в виде конверта, Берия привычной и твердой рукой написал просьбу-резолюцию: «Немедленно передать для Президиума ЦК КПСС т. т Маленкову и Хрущеву».
Начало следственных действий по делу Л. Берия
Письма Берия, написанные на гауптвахте и в бункере штаба МВД…
—и его последние «указания»
Утром 27 июня на гауптвахту прибыло новое руководство МВД — министр Круглов и его первый зам. Серов с целью допросить Берия. Прибыли по своей инициативе, ни с кем не согласовав, решили «прогнуться». Москаленко после доклада Жукову пускать их на территорию гауптвахты категорически отказался. К вечеру об этом доложили Маленкову и Хрущеву, неожиданно отправившимся в Большой театр на оперу «Декабристы». (Интересное совпадение, не так ли? Декабристы, как вы помните, тоже были недовольны новой властью, за что и поплатились.)
Одобрив действия военных, Хрущев и Маленков решили, что место для содержания Берия выбрано явно неудачно, решили срочно перевести его в более надежное место: для частей внутренних войск генерала Масленникова не составило бы никакого труда снести гауптвахту вместе с охраной в считанные минуты. Да и военный комендант Москвы генерал-лейтенант К. Синилов, в прошлом выходец из погранвойск НКВД и ставленник Берия еще с октября 1941 года, показался им ненадежным партнером. Кроме того, Берия вел себя на гауптвахте буйно. От пищи отказался, бросив миску с едой в «начгуба», и послал его туда, куда посылают обычно в таких случаях. Поэтому вечером 27 нюня Берия сажают в машину и везут в сторону Кремля. Помещают его теперь уже в непосредственной близости — в штабе Московского военного округа — в доме 53 по улице Осипенко (теперь Садовническая). Идеальное место для содержания.
Штаб МВО — это монументальное, старинное здание, построенное еще в XVIII веке. Толстые стены, широкие коридоры. Замкнутое, четырехугольное строение на берету Москвы-реки. Недалеко станция метро «Новокузнецкая». Здесь служили наши полководцы Буденный, Мерецков, Крылов, Белобородов; позже — Лушев, Архипов, Кочетов. Рядом Кремль. Его видно невооруженным глазом. Парадный вход закрыли. Через арку, ведущую во внутренний двор (это вход № 2), провезли Берия. Арку тут же загородили танком.
На территории штаба находится бункер. Врытое глубоко в землю, забетонированное и сверху засыпанное землей большое помещение. Туда и посадили Берия. По-военному сейчас оно называется ЦБУ — центр боевого управления. Может с успехом выполнять и роль бомбоубежища. Современные ЦБУ строят так, чтобы они выдерживали прямой ядерный удар. Наш бункер, вырытый еще до войны, конечно, послабее современных, но метров 10 под землей будет. ЦБУ в мирное время служит для того, чтобы гам проводить штабные тренировки на картах, имитируя боевую обстановку.
Новый командующий войсками округа Москаленко проведение таких тренировок и других занятой в бункере запретил, пока там находится Берия, которому и здесь отвели комнату-«девяти-метровку», но уже, естественно, без окошка. Все остальное, в том числе и санузел, — как на «губе». Караул усилили, дежурят посменно офицеры батальона охраны штаба МВО. Пост из трех человек: один у комнаты, второй у лестницы, третий у входа в бункер. На территорию штаба загнали еще три танка. Орудия навели на бункер. Четвертый танк, как вы помните, стоял под аркой. Вообще-то, такое содержание арестованного в темнице противоречит всем мировым законам. Хотя примеры были и другие. Например, фельдмаршал Паулюс несколько лет «сидел» в плену на спецдаче НКВД под Одинцово, а Василий Сталин под арестом несколько месяцев провел тоже на даче КГБ в живописном Кратово.
Период нахождения Берия в бункере штаба МВО с 27 июня по 23 декабря 1953 года, к сожалению, нигде не описан. Хотя очевидны еще есть. Ветераны вспоминают, что Берия сидел в бункере, в общем-то, спокойно. Ответственным за его содержание был порученец Москаленко полковник В. Юферов.
Штаб округа — место, конечно, историческое и уникальное, но для содержания подследственных непригодное, да и навыков у военных в этом деле не было никаких.
Во всяком случае, при заполнении анкеты арестованного Берия, которое производил следователь прокуратуры СССР Цареградский, в штабе даже не смогли сфотографировать его, Берия, как положено — в анфас и профиль. Ограничились комическим фото штабного фотографа. Дактилоскопирование, т. е. получение образцов отпечатков пальцев, — обязательная процедура в МВД при аресте — также не производилось.
В общем, тюремный режим для Берия в бункере военные создать, конечно же, не могли. Главным образом потому, что навыков и знаний по этому вопросу у них просто не было; они не могли и предположить, что держать арестованных нужно впроголодь, спать не давать, допрашивать по ночам, на болезни внимания не обращать, а при необходимости применять пытки, как это бывало в ЧК — ГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ — МВД.
В штабе округа для офицеров военторг на первом этаже держит столовую для простых офицеров — самообслуживание, для генералов, начальников управлений, отделов и служб — другой зал. Там работают официантки. Для командующего и его заместителей — третий, «греческий» зал. Там еще лучше. Но в общем, все хорошо. Обиженных нет. Пища хорошая и одинаковая. Как и должно быть в армии — из одного котла.
Официантки прямо из кухни столовой в сопровождении охраны носили еду Берия в бункер. Обед, как и полагается, состоял из трех блюд. Ну и, конечно, компот. Все, что было на обеденном столе командующего округом. Правда, компот Берия попросил заменить боржоми. Просьбу без труда удовлетворили.
Здесь же, в штабе, есть хорошая поликлиника. Ветераны вспоминают, что Берия на здоровье не жаловался, но один раз его посещал врач-уролог, поскольку у Лаврентия Павловича началась почечная колика. Дали хорошее лекарство.
Машинистка военного совета и ветеран штаба МВО Екатерина Алексеевна Козлова рассказывает, что на все время нахождения Берия в бункере передвижение по территории внутреннего двора штаба было сначала запрещено, а потом ограничено. Начальник штаба округа генерал-полковник С. Иванов приказал закрасить белой краской все окна на первом и втором этажах, чтобы никто не видел, как водят Берия.
Сопровождал его всегда полковник Юферов с охраной. Он практически каждый день водил Берия на допросы. Екатерина Алексеевна Козлова вспоминает, что многие офицеры в своих кабинетах тайком отчищали краску с окон, чтобы посмотреть на Берия. Интересно было.
Она, Е.А. Козлова, этого, правда, не делала, поскольку сама работала в том же главном корпусе, куда приводили Берия. Несколько раз видела его в коридоре и запомнила, что он всегда был в шляпе, горло замотано шарфом, а осенью и зимой 1953 года на нем было черное пальто.
Для работы с Берия на следствии в штабе МВО выделили кабинет члена военного совета генерал-лейтенанта Пронина. На допросы, как вспоминает Екатерина Алексеевна, часто приезжал сам генеральный прокурор Руденко в сопровождении своих работников и машинисток прокуратуры. Все документы они печатали и размножали сами, без участия машинисток штаба округа.
По моему глубокому убеждению, участие войск и штаба МВО в деле Берия — это позорное пятно в истории Московского военного округа. Гордиться, как это делали многие военачальники, получившие за эту «операцию» еще и боевые награды, право слово, нечем.
Армия должна заниматься своими делами, а все эти «тюремно-расстрельные» процедуры должны проводиться в другом месте и другими «специалистами», которые у нас всегда имелись в нужном количестве и даже с избытком. Пока же без войск МВО, и прежде всего его двух прославленных гвардейских дивизий — Кантемировской и Таманской, ни одно крупное ЧП, в том числе и ГКЧП, не обходится.
* * *
Итак, Берия арестован и без каких-либо документов, которые составляются в таком случае самым плохим участковым, посажен в подвал. Арестовано и его окружение. Изолированы, по-военному — блокированы, войска МВД, назначено новое руководство спецслужб — Круглое и Серов. Заменили генерального прокурора — вместо Г. Сафонова с Украины приехал 45-летний Р. Руденко, готовый выполнять любые команды руководства страны, особенно команду — «вперед».
Но это лишь начало. Маленков, Хрущев и другие руководители понимали, что без создания общественного мнения здесь не обойтись. Нужно обязательно создать в народе вокруг Берия ореол негодяя. И началась невиданная в нашей истории идеологическая акция.
26 июня 1953 года, в день ареста, издается Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преступных антигосударственных действиях Берия». Указ подписывают председатель Президиума Верховного Совета К. Ворошилов и секретарь Н. Пегов.
Копию этого документа позже подшили в уголовное дело, в том № 1.
Указ говорит о многом. В частности, о том, что власть еще не разобралась в объеме обвинения, еще не ясно, виновен Берия или нет, должен нести уголовную ответственность или не должен, еще уголовное дело-то не возбуждено (оно будет возбуждено только 30 июня 1953 года), а машина правосудия уже закрутилась.
Особый интерес вызывает преамбула указа:[13]
«Ввиду того, что в последнее время вскрыты преступные анти-государственные действия Л.П. Берия, направленные в подрыв Советского государства в интересах иностранного капитале. Президиум Верховного Совете СССР, рассмотрев сообщение Совета Министров СССР по этому вопросу…»
Какие же меры предлагаются в указе для принятия к Л. Берия за «подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала».
Меры уникальные.
«1. Лишить Л Л. Берия полномочий депутата Верховного Совета СССР.
2. Снять Л.П. Берия с постов заместителя Председателя Совете Министров СССР и с поста Министра внутренних дел СССР.
3. Лишить Л.П. Берия всех присвоенных ему званий, в также орденов, медалей и других почетных наград.
4. Дело о преступных действиях Л.П. Берия передать на рассмотрение Верховного Суда СССР».
Особенно характерен пункт 4. Еще следствие не вели, а уже собрались передавать дело в Верховный суд. А может быть, на стадии предварительного расследования выяснится, что Берия невиновен? Тогда как быть? Тоже направлять дело в суд? Вот она, демократия, образца 1953 года! Напомню, что Сталина уже нет.
Этому документу предшествовало сообщение Совета Министров СССР, составленное в том же духе.
Теперь нужно организовать следствие. Это уже задача генерального прокурора. По Конституции в этих делах он никому не подчинен. Но это только по Конституции. 29 июня Президиум ЦК КПСС издает постановление «Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия».