Политические альтернативы 1933 г.

Политические альтернативы 1933 г.

Многие десятилетия историки разных стран и направлений пытаются ответить на вопросы: было ли неизбежным установление нацистского режима в Германии? Существовали ли альтернативные пути преодоления политического кризиса 1932-1933 гг.? В советской историографии (В. Н. Виноградов, Г. Н. Горошкова, Я. С. Драбкин, В. С. Дякин, А. С. Ерусалимский В. Д. Кульбакин, М. И. Орлова, Г. Л. Розанов, Н. П. Шелудченко и др.) назначение Гитлера канцлером оценивалось как «захват власти». В качестве альтернативы фашизму рассматривалась только диктатура пролетариата. Эта позиция основывалась на «трех китах». Во-первых, на классовой оценке парламентской демократии как воплощении «диктатуры» буржуазии. Во-вторых, на отрицании понятия «национальный интерес» и противопоставлении классовых интересов. В-третьих, на коминтерновском определении фашизма как политического течения, выражающего интересы наиболее «реакционных и агрессивных кругов империалистической буржуазии». Из этого делался вывод, что в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса монополистическая финансово-промышленная олигархия сделала ставку на Гитлера и передала ему власть. Советские историки не считали неизбежным приход к власти нацистов. Они утвердились во мнении, что предотвратить нацистский переворот мог только немецкий пролетариат, возглавляемый КПГ. Однако «раскольническая» позиция СДПГ ослабила немецкий рабочий класс, чем и воспользовалась империалистическая буржуазия.

С конца XX в. в российской германистике началось переосмысление многих проблем истории Веймарской республики, в том числе и ее краха. Новые подходы к проблеме прихода Гитлера к власти оказались характерны разным поколениям исследователей (В. А. Артемов, И. Я. Биск, А. И. Борозняк, В. А. Буханов, Ю. В. Галактионов, Л. И. Гинцберг, М. Е, Ерин, Г. А. Космач, А. Б. Цфасман, Н. С. Черкасов, И. Д. Чигрин и др.). Впервые российские историки вышли за рамки дихотомии «фашизм — коммунизм». Поставлена под сомнение или отрицается вовсе леворадикальная (коммунистическая) альтернатива фашизму.

В ходе научных дискуссий 1990-х гг. часть историков поставила вопрос о демократической альтернативе фашизму, которая могла быть реализована через единство всех демократических сил и создание антифашистского фронта. Ее сторонники не учитывают, что демократическая составляющая германского политического спектра в начале 1930-х гг. была чрезвычайно узкой и неустойчивой. Из него выпадала КПГ, которая никогда не была демократической партией. Буржуазные парламентские партии оказались в состоянии глубокого кризиса и отходили от поддержки республики. В начале 1930-х гг. немецкое общество обнаружило слабость демократического сознания и оказалось во власти массового «консервативного экстремизма».

Закономерно встает вопрос о консервативной альтернативе Гитлеру в форме скрытой военной диктатуры (вариант Шлейхера). Она была возможна при условии поддержки Шлейхера рейхсвером и демократическими партиями. Однако последние считали гражданский легальный кабинет Гитлера «меньшим злом», чем диктатура Шлейхера. Настроения военной верхушки выразил начальник военного управления генерал Курт фон Хаммерштейн (1878-1943) в письме Гитлеру: «Если Вы придете к власти законно, меня это устроит. В ином случае отдам приказ открыть огонь».

Историки ФРГ разных поколений и школ (К. Д. Брахер, М. Брошат, X. А. Винклер, Э. Кольб, Р. Кюнль, X. Моммзен, X. Мюллер, Д. Пойкерт, К. Эрдман и др.) многие десятилетия также обсуждают вопрос о том, был ли неизбежным крах Веймарской республики и кто виноват в ее падении. Еще в 1950-1960-е гг. среди немецких историков получил широкое распространение тезис о «нежизненности» веймарской демократии, о ее «импровизированном» характере. Делался вывод о том, что «1933 г. был результатом 1918 г.».

Многие историки вину за немецкую катастрофу 1933 г. возлагают на либеральные немецкие партии — НДП и ННП. Эти партии, политическая энергетика которых лежала в основе веймарской государственности, оказались неспособными стать интегрирующей основой республики. Либеральные идеи не смогли конкурировать с идеологией «консервативной революции». С конца 1920-х гг. возможность политического самосохранения они связывали с переходом на антилиберальное и националистическое поле. Однако ни НДП, ни ННП не могли на нем конкурировать как с традиционными националистами, так и с национал-социалистами.

Ряд историков негативное развитие политической ситуации в начале 1930-х гг. связывают с Центром, который был важным фактором внутренней политики. Центр обвиняют в том, что, поддержав методы чрезвычайного управления канцлера Брюнинга, он содействовал движению страны в сторону авторитаризма и был готов вступить в правительство Гитлера.

Во многих работах немецких историков подробно исследуется позиция двух рабочих партий — СДПГ и КПГ — в период политического кризиса республики. Обе партии признаются важным элементом антифашистского движения. В январе 1933 г. им был предоставлен последний шанс для совместного отпора нацистам, но он не был использован ни коммунистами, ни социал-демократами. Обе партии не смогли преодолеть идеологических различий и создать единого антифашистского фронта. Существует, однако, мнение, что единый рабочий фронт не мог остановить Гитлера, так как любые акции протеста вели к гражданской войне, в которой рабочие не имели никаких шансов на успех.

Большинство немецких историков приходят к выводу, что из двух рабочих партий главную ответственность за приход нацистов к власти несет КПГ. Этот вывод они аргументируют тем, что КПГ была антидемократической партий. Она вела длительную борьбу против буржуазной республики с целью установления коммунистической диктатуры. Причем КПГ видела основного врага революции в социал-демократии, против которой и сосредоточила главный удар. Партия не была готова к единому антифашистскому фронту.

И все-таки преобладающим является мнение, что основной враг парламентской демократии был справа, в лице НСДАП. На эту тему написаны тысячи работ. Их пронизывает одна идея, что история движения нацистов к власти есть одновременно история разрушения республики. Гитлер, создавший национал-социалистическую партию, использовал антивеймарские и антиверсальские настроения немцев, экономический и политический кризис, чтобы обвинить парламентскую демократию не просто в неспособности возродить Великую Германию. Он обвинял Веймарскую республику в том, что она является порождением враждебных антигерманских сил и не соответствует немецкой ментальности. В грядущем же национал-социалистическом Третьем рейхе миллионы немцев, богатых и бедных, рабочих и крестьян, ремесленников и торговцев, протестантов и католиков увидели соединение традиционных национальных ценностей и революционного обновления.