7.4. Как писали на Руси до XVII века Надпись на колоколе из подмосковного Звенигорода
7.4. Как писали на Руси до XVII века
Надпись на колоколе из подмосковного Звенигорода
Читатель, воспитанный на скалигеровской истории, наверняка думает, что русская письменность до XVII века была обычной, хорошо знакомой нам кириллической письменностью. Может быть, с несколько иным начертанием букв, но не представляющей особых трудностей для специалистов. Нам показывают книги якобы XI–XII веков, русские летописи якобы XV века, которые без особого труда можно прочесть. За исключением, может быть, отдельных редких тёмных мест. Нас уверяют, что русская письменность мало изменилась за XI–XVIII века.
Однако это не так. До эпохи Романовых по-русски писали во многих случаях СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНЫМИ сегодня буквами. Причём русских азбук было МНОГО. Некоторые из необычных видов старой русской письменности использовались и в XVII веке. Сегодня такие надписи требуют расшифровки. Причём она не всегда удаётся. Даже если использовалась привычная сегодня кириллица, прочитать некоторые русские надписи XVII века не всегда удаётся. Например, кириллица могла использоваться в другом значении. В наших книгах мы уже приводили пример русской надписи начала XVII века, которая была расшифрована Н. Константиновым [86], [12]. Приведём ещё один яркий пример.
По-видимому, в эпоху первых Романовых БОЛЬШИНСТВО СТАРЫХ РУССКИХ КОЛОКОЛОВ БЫЛО ПЕРЕЛИТО. А на некоторых из них надписи были испорчены, сбиты или заменены на новые. Сейчас уже трудно сказать, что именно и как именно было написано на старых русских колоколах. Однако некоторые из таких «опасных» для романовской истории русских колоколов, или их копии, всё-таки уцелели до XX века. Нам известен один такой колокол XVII века, на котором, по-видимому, скопирована более старая надпись. Или же по каким-то причинам использованы старые русские азбуки. Это — знаменитый Звенигородский колокол, называвшийся Большим Благовестным колоколом Саввино-Сторожевского монастыря [85], с. 176–177. Он был уничтожен только в середине XX века. Мы приводим его старую фотографию на рис. 7.32-7.34. Считается, что колокол был «отлит в 1668 году „государевым пушечным и колокольным мастером Александром Григорьевым“. Колокол весил 2125 пудов 30 гривенок (ок. 35 тонн). Изображён на гербе Звенигорода. Погиб в октябре 1941 года» [85], с. 176. Его обломок показан на рис. 7.35. Сегодня он хранится в Звенигородском музее, в Саввино-Сторожевском монастыре.
Рис. 7.32. Старая фотография Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря в подмосковном городе Звенигороде. Звенигородский колокол был уничтожен в 1941 году. Эта старинная открытка хранится сегодня в Звенигородском музее. Других изображений колокола нам неизвестно. Взято из [85], с. 176.
Рис. 7.33. Увеличенный фрагмент. Верхняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.
Рис. 7.34. Увеличенный фрагмент. Нижняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.
Рис. 7.35. Уцелевший обломок Звенигородского колокола. Из собрания Звенигородского музея. Взято из [85], с. 177.
Прорисовка надписи на Звенигородском колоколе приведена на рис. 7.36. Она заимствована нами из книги [145], опубликованной в 1929 году.
Рис. 7.36. Надпись на Звенигородском колоколе. Выполнена в XVI–XVII веках. Взято из [145].
Вторая половина надписи выполнена совершенно непривычными сегодня буквами. Причём, здесь использовано сразу несколько азбук. Разделителями между ними служат какие-то гербы. Двуглавые орлы и т. д. По-видимому, гербы каким-то образом соотносятся с использованными тут видами русской письменности. Первые несколько строк этой части надписи расшифрованы. Последние строки не имеют надёжного перевода до сих пор. Несмотря на то, что в последних двух строчках используются в основном привычные нам кириллические буквы. Вот «перевод», а точнее переложение на привычные нам современные буквы, первых нескольких строк этой русской надписи, заимствованный нами из книги [145].
«Изволениемъ всеблагаго и всещедраго Бгога нашегъ и заступлением милостивыя заступницы пресвятыя владычицы нашея Богородицы и за молитъвъ отъца нашего к милосътиваго заступника преподобнаго Савы Чудотворъца и по обе(здесь вместо „е“ стоит „ять“)щанию и повеле(здесь вместо „е“ стоит „ять“)нию раба Христова царя Алекс(здесь вместо „кс“ стоит „кси“)е(здесь вместо „е“ стоит „ять“)а от(славянское „от“) любьви своея душевныя и от(славянское „от“) сердечнаго желания слить сей колокол в дом пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея рожества».
Надо сказать, что этот перевод, предложенный М.Н. Сперанским в [145], на самом деле содержит сильные искажения исходного текста. Многие слова действительно переведены правильно. Но другие подменены таким образом, чтобы получился гладкий текст. Не вызывающий вопросов. На месте этих слов в подлинном, древнем тексте, стоят ДРУГИЕ СЛОВА. В некоторых случаях — имена. Причём, иногда — имена богов, звучащие сегодня СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНО. М.Н. Сперанский предпочёл заменить их на более привычные. Подробности см. ниже. Такова, по-видимому, принятая у историков практика «переводов» древних текстов. Мы сталкиваемся с этим уже не в первый раз. Позиция историков, по-видимому, такова: переводить надо не всё то, что написано в древнем тексте. И не совсем так, как написано. То есть, вовсе не следует переводить старый текст СЛОВО В СЛОВО. Например, не нужно сообщать читателю «опасные вещи». Перевод должен выглядеть гладко, стандартно и лишних вопросов не вызывать. Тогда в исторической науке всё будет в порядке.
Другие историки «переводят» надпись на Звенигородском колоколе по-другому. Вот, например, «перевод» Александра Успенского, сделанный в 1904 году. Он писал: «Самый большой колокол… пожалован царём Алексием Михайловичем и покрыт двумя надписями, из них нижняя (три строки) состоит изъ 425 криптографических знака, означающих: „Изволением преблагаго и прещедраго Бога нашего и заступлением милостивыя заступницы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и за молитв отца нашего и милостиваго заступника преподобнаго Саввы чудотворца и по обещанию и по повелению раба Христова царя Алексея и отъ любви своея душевныя и отъ сердечнаго желания слить сей колокол въ дом Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго Ея рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде, нарицаемый Сторожевский“.
Верхняя же надпись (изъ 6-ти строкъ) сделана по славянски, она указывает дату устроения колокола (…„слить сей колоколъ… в лето отъ сотворения света 7176, а отъ воплощения единороднаго Божьяего Слова 1667 месяца сентября въ 25 день… Лилъ мастеръ Александръ Григорьевъ“) и перечисляет членов царского семейства и православных патриархов (Паисий александрийский, Макарий антиохийский и Иоасаф Московский и всея России), живших в то время» [165], с. 80.
А вот «перевод», предлагаемый современным историком В.А. Кондрашиной. Она пишет: «Замечательно, что на первом и ВТОРОМ Благовестных колоколах было помещено ТАЙНОЕ ПИСЬМО, составленное царём, о содержании которого сам же он и поведал: „А у подписей на конце написано: Раб Христов и Пречистыя Богородицы всех святых аз, многогрешный царь Алексей, челом бью сим колоколом и царица с сёстрами. А подписал аз, царь и государь всея Русии и самодержец, своею рукою премудрым письмом слогу и вымыслу 12 азбуками майя 7161 (1652) году“. Имело ли это сакральный смысл или было забавой умудрённого науками человека, мы не знаем» [61], с. 117.
Сегодня считается, что было будто бы ДВА ЗВЕНИГОРОДСКИХ БЛАГОВЕСТНЫХ КОЛОКОЛА. Первый отлит якобы в 1652 году и его судьба НЕИЗВЕСТНА [61], с. 116. ВТОРОЙ колокол отлили в 1668 году. Он сохранялся в Звенигороде вплоть до 1941 года, когда был уничтожен. Именно он и приведён на фотографии, показанной на рис. 7.32. Но в таком случае возникает законный вопрос. Где же в надписи на Звенигородском колоколе приводимое В.А. Кондрашиной «тайное письмо» царя Алексея? Почему-то в «переводе» Александра Успенского мы ничего подобного НЕ ВИДИМ. Ни о чём таком он не упоминает.
Вокруг надписи на Звенигородском колоколе накопилось много путаницы. Вот что сообщает В.А. Кондрашина: «Нам не известна судьба… первого в царствование Алексея Михайловича Благовестного колокола. Второй, 35-тонный, ДАЛЕКО ЗА ПРЕДЕЛЫ РОССИИ РАЗНЁСШИЙ СЛАВУ о Саввино-Сторожевском монастыре, появился значительно позднее, в 1668 г. ОДНАКО МЫ ЗНАЕМ, ЧТО БЫЛО НАПИСАНО на первом Благовестнике. Надпись составлял сам царь Алексей Михайлович, И ОНА СОХРАНИЛАСЬ В ЕГО КАНЦЕЛЯРИИ, среди бумаг приказа Тайных дел: „Изволением всеблагого и всещедраго Бога нашего и заступлением милостивые заступницы пресвятой владычицы нашея Богородицы молитвами и за молитв отца нашего и милостивого заступника преподобного Саввы чудотворца, и по обещанию и повелению раба Христова царя Алексея слит сей колокол в дом пречистыя Богородицы, честного и славнаго ея Рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде нарицаемый Сторожевский, при властях при честном архимандрите Ермогене да при честном келаре старце Вельямине Горскине…“. Далее перечислялась вся братия, состоявшая из уставщика, семи соборных старцев, чашника, 23 священников, 18 диаконов, 10 рядовых монахов. ЧТОБЫ НЕ ВОЗНИКАЛО СОМНЕНИЯ в причастности царя к составлению надписи, ОН писал: „А сию подпись писал сам государь своею рукою и с той подписи слово в слово подпись вылита“» [61], с. 116.
Скорее всего, картина такова. Историки предлагают нам в качестве «перевода» надписи на Звенигородском колоколе некий текст, обнаруженный в архивах. Причём неясно — к какому времени относится этот «перевод». Может быть, он был изготовлен в то время, когда старые русские азбуки XVI–XVII веков были уже основательно подзабыты и надпись на колоколе не могли читать так легко, как раньше. Потому получился весьма приблизительный пересказ. Вероятно, попыток прочтения надписи было несколько и «переводы» получилась различными. Некоторые дошли до нашего времени и были восприняты как якобы надписи с разных колоколов. В итоге могла возникнуть легенда, будто существовало два Звенигородских колокола, снабжённые похожими надписями. В одной перечислялись члены царского семейства и патриархи. В другой — братия монастыря, старцы и монахи.
Складывается ощущение, что современные историки предпочитают не вчитываться в ОРИГИНАЛ надписи на Звенигородском колоколе. Вместо этого они цитируют различные и весьма приблизительные «переводы», сделанные в XVIII–XIX веках.
Мы предприняли тщательное изучение текста на Звенигородском колоколе. Прочитать удалось не всё, но уже то, что выяснилось, оказалось весьма интересным и необычным. Оказалось, что часть надписи, приведённая Н.М. Сперанским, содержит несколько собственных имён или каких-то непонятных сегодня слов, которые были заменены М.Н. Сперанским на другие, более привычные сегодня слова. Некоторые из непонятных слов и собственных имён содержат не повторяющиеся в другой части текста буквы, поэтому их не удаётся полностью прочесть.
Наш перевод получился следующий. Ниже мы заменяем непонятые буквы знаком вопроса. Символы-разделители, присутствующие в надписи и отделяющие части текста, написанные разными азбуками, мы в переводе обозначаем словом «герб». Поскольку многие из них явно напоминают гербы. Например, двуглавый орёл с короной в четвёртой строке сверху и в конце текста, рис. 7.36. Переплетения нескольких букв мы разбиваем на составляющие их буквы и окружаем фигурными скобками. Титла обозначены знаком «—». Разбиение надписи на строки, данное Н.М. Сперанским, сохраняется. Следует помнить, что буква Ъ раньше часто читалась как О.
«ГЕРБ» Изволениемъ всеблагагъ и въсещедрагъ ба — гогръ на — шегъ «ГЕРБ» заступлениемъ?и?о?уицы заступлницы л?етцзуызц?с ды?ицы нс?ез? богородицы «ГЕРБ» и за молитъвъ отъца нашег о «ГЕРБ» «ГЕРБ» и милосътиваго заступника преподобнаго псав??до— творъца «ГЕРБ» ы по?????нию и по повел (ять)ния раба христова яря Оле(кси)(ять)я от?л юбьви своея душевныя и от серъдечьнаго желания «ГЕРБ» «ГЕРБ» «ГЕРБ» зълт сей кололол?с??л????ел?т??ил?л?л?к????ет???л???т???л???л??ет?? «ГЕРБ» и великаго и преподобънаго и бга нашго вавъ чудотъворца цговъ? ве?лио?од???а?икае?цивго?о?еквлл «ГЕРБ» «ГЕРБ» «ГЕРБ».
На рис. 7.37 приведён исходный текст, где под каждой его буквой подписано её значение по современной кириллице.
Рис. 7.37. Надпись па Звенигородском колоколе с подстрочным переводом на современные буквы.
Обратите внимание — какой гладкий текст изготовили из всего этого М.Н. Сперанский и его предшественники. Последние две строки интересны тем, что здесь стоят буквы русской кириллицы, но ЗНАЧЕНИЯ ИХ ДРУГИЕ.
Эту часть текста М.Н. Сперанский вообще не стал переводить. Мы дали расшифровку первой половины этого куска, предложенную выпускником механико-математического ф-та МГУ М.Н. Поляковым. Вторую половину прочесть пока не удалось. Интересно, что упоминается некий «Бог ВАВО Чудотворец». Возможно ВАВО здесь означает САВА. И в первой строчке стоит похожая формула: «Всещедрого Бога ГОГРО нашего». Присутствие таких имён в русской церковной надписи, многие слова и обороты которой звучат совершенно стандартно для православного текста, не может не вызвать удивления. Не потому ли М.Н. Сперанский и его предшественники ПОДДЕЛАЛИ перевод, написав вместо «Бога ГОГРО» слово Бгога. Как бы намекая на слово Бог без добавления имени. Тем самым, скрыв от читателя, что в XVI–XVII веках некоторые русские церковные формулы звучали СОВЕРШЕННО ПО-ДРУГОМУ, чем сегодня. И в них упоминались многочисленные БОГИ, с разными именами.
Историки, как правило, не пишут об этом старом обычае русских называть своих святых — богами. Однако есть и исключения. См., например книгу известного специалиста XIX века А. Фаминцина [160], с. 155. Он прямо пишет, что раньше на Руси святых называли словом «БОГ». Современный автор Г.А. Мокеев в книге «Можайск — священный город русских» [97], посвящённой в значительной степени знаменитому старинному русскому образу Николы Чудотворца — «Николе Можайскому», даже назвал одну из глав «Русский Бог». Так, оказывается, называли Николая Чудотворца иностранцы, писавшие о Руси. А сами русские называли в те времена святителя Николу просто БОГОМ. Г.А. Мокеев пишет по этому поводу: «На него (Николая Чудотворца — Авт.)… тоже распространялось понятие „спасителя“. Не случайно иностранцы констатировали, что… „Николу… аки Бога почитают православнии“ (Зиновий Отенский). Инородцы на территории России также именовали его „Никола — Русский Бог“. И в русских духовных стихах отмечалось, что „Святитель Никола, силён Бог наш“, причём выступал он также как „Морской Бог“, „Бурлацкий Бог“, даже „Общий Бог“… Наконец существовал клич „Никола с нами!“ наподобие общеизвестного „С нами Бог!“» [97], с. 12.
Г.А. Мокеев пишет по этому поводу, что на Руси «„богами“ назывались иконы» [97], с. 12. Однако это «объяснение» ничего не меняет по существу. Факт остаётся фактом: до XVII века на Руси было много святых, которых называли богами. Среди них: Бог Никола — «морской Бог», он же, вероятно и «античный» Посейдон? Бог Власий или Велес — «скотий Бог» [95], с. 120, Боги Гогр и Вав (Сава), упомянутые на Звенигородском колоколе и другие «русские боги».
В этой связи нельзя не вспомнить, что Библия, говоря об Ассирии, — то есть, как мы понимаем, о РУСИ-ОРДЕ, — упоминает многочисленных сирийских и ассирийских БОГОВ. Например: «В то время послал царь Ахаз к царям Ассирийским, чтобы они помогли ему… И приносил он жертвы БОГАМ ДАМАССКИМ… и говорил: БОГИ царей СИРИЙСКИХ помогают им; принесу я жертву ИМ и они помогут мне… И по всем городам Иудиным устроил высоты для каждения БОГАМ иным» (2 Паралипоменон 28:16, 28:23, 28:25).
Не очень понятно, о каком русском царе — «яре» Алексее сказано в надписи на Звенигородском колоколе. Может быть, это царь Алексей Михайлович, как это думают историки [86], [145], [61], [85], [165]. Однако если на колоколе 1668 года на самом деле скопирована надпись с более старого Звенигородского колокола, то не исключено, что в ней первоначально имелся в виду другой царь Алексей. Историки этого не могут допустить, поскольку считают, что с приходом к власти Романовых на Руси остался только один царь. И это был Романов. Но наши исследования показывают, что это не так [5], [12].
Подведём итог. Надпись на Звенигородском колоколе — это не тайнопись, а ОБЫЧНАЯ запись, вполне естественная на колоколе. Предназначенная для всеобщего обозрения и для чтения, а не сокрытия каких-либо «тайн». Так же, как и приведённая нами ранее надпись на книге, расшифрованная Н. Константиновым [86]. Тоже не содержащая ничего такого, что следовало бы скрывать. Мы подчёркиваем это потому, что сегодня историки, сталкиваясь с подобными старыми русскими текстами, придумали очень выгодную им теорию, будто это всё — «тайнопись». Мол, на Руси писали только привычной кириллицей. Как сегодня. А те примеры, которые в эту «теорию» не укладываются, объявили стремлением наших предков писать тайнописью. Насколько нам известно, не существует ни одного примера, когда содержание этой «тайнописи», если она расшифрована, выходит за рамки обычных текстов, не содержащих заведомо никакой тайны. Те примеры, которые мы здесь приводим, типичны. Совершенно очевидно, что надпись на Звенигородском колоколе по своему содержанию — никакая не тайнопись. Обычная, стандартная надпись. Не содержащая никакого намёка на секрет. От кого бы то ни было.
Позиция историков понятна. Ведь если признаться, что на Руси до XVII века писали ПО-ДРУГОМУ, то тогда мгновенно возникнет фундаментальный вопрос. А как же многочисленные «древние» русские тексты якобы XI–XV веков, предъявляемые нам сегодня в качестве обоснования романовско-миллеровской версии истории? Почему же они не написаны такими странными значками? Чтобы таких «опасных» вопросов не возникало, историки объявили все ПОДЛИННЫЕ ОСТАТКИ старой русской письменности — загадочной и не очень интересной для серьёзного исследователя ТАЙНОПИСЬЮ. Мол, не стоит обращать серьёзного внимания. А ПОДДЕЛКИ XVII–XVIII веков объявили «подлинными старыми русскими текстами». И успокоились.
Сегодня становится ясно, что именно такие «нечитаемые» или трудночитаемые старые русские тексты необходимо тщательно изучать и разыскивать. Именно в них, а не в фальшивках, иногда очень наглых, романовской эпохи могут сохраниться наиболее яркие и «опасные» для романовской версии крупицы правды о старой русской истории XI–XVI веков. Здесь — широкое поле деятельности для филологов и специалистов по старой русской письменности.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.