6. Как писали на Руси до XVII века. Трудно читаемая надпись на Звенигородском колоколе, объявленная сегодня «тайнописью»
6. Как писали на Руси до XVII века. Трудно читаемая надпись на Звенигородском колоколе, объявленная сегодня «тайнописью»
Читатель, воспитанный на общепринятой версии истории, возможно, думает, что русская письменность до XVII века была обычной, хорошо знакомой нам кириллической письменностью (или, в отдельных случаях, глаголической). Нам показывают книги якобы XI–XII веков, русские летописи якобы XV века — все они при некотором навыке читаются без особого труда (за исключением, может быть, лишь отдельных темных мест). Другими словами, по мнению историков, буквы русской азбуки мало изменились за века, прошедшие со времен «изобретения русской письменности».
Однако подлинная картина совсем другая. Как мы сейчас покажем, до XVII века по-русски писали не только кириллицей или глаголицей, но и СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНЫМИ сегодня буквами. Причем этих русских азбук было МНОГО. Некоторые из них использовались в отдельных случаях и в XVII веке. Сегодня они требуют расшифровки, которая не всегда удается. Более того, даже когда использовалась привычная сегодня кириллица в русских надписях до XVII века, прочитать их бывает трудно, поскольку кириллические буквы использованы совсем в другом значении. Выше мы уже приводили пример русской надписи начала XVII века, которая была расшифрована Н. Константиновым [425]. Сейчас мы приведем еще один яркий пример такого рода.
Известно, что В ЭПОХУ ПЕРВЫХ РОМАНОВЫХ БОЛЬШИНСТВО СТАРЫХ РУССКИХ КОЛОКОЛОВ БЫЛО ПЕРЕЛИТО. На многих из сохранившихся были испорчены надписи — сбиты или заменены новыми. Теперь уже трудно сказать что именно и как именно было написано на старых русских колоколах. Однако некоторые из таких «опасных» для романовской истории русских колоколов (или их копии) все-таки уцелели и просуществовали до XX века. Нам известен один такой колокол XVII века, на котором, по-видимому, была воспроизведена еще более старая надпись. Или же по каким-то причинам использованы старые русские азбуки. Это знаменитый Звенигородский колокол, именовавшийся Большим Благовестным колоколом Саввино-Сторожевского монастыря [422], с. 176–177. Он был уничтожен только в середине XX века. Мы приводим его старую фотографию и ее фрагменты на рис. 90, 91 и 92. Считается, что колокол был отлит в 1668 году «государевым пушечным и колокольным мастером Александром Григорьевым». Колокол весил 2125 пудов 30 гривенок (ок. 35 тонн). Изображен на гербе Звенигорода. Погиб в октябре 1941 года [422], с. 176. Его обломок показан на рис. 93. Сегодня обломок колокола хранится в Звенигородском музее, в Саввино-Сторожевском монастыре.
Прорисовка надписи на Звенигородском колоколе приведена на рис. 94. Она заимствована нами из книги [808], опубликованной в 1929 году.
Обратите внимание, что вторая половина надписи на колоколе выполнена совершенно непривычными сегодня буквами. Причем использовано сразу несколько азбук. Разделителями между которыми служат некие гербы: двуглавые орлы и т. д. По-видимому, гербы эти каким-то образом соотносятся с использованными тут видами русской письменности. Первые несколько строк расшифрованы. Последние строки не имеют надежного перевода до сих пор. Несмотря на то что в последних двух строчках используются в основном привычные нам кириллические буквы. Вот «перевод», а точнее, переложение на привычные нам современные буквы, первых нескольких строк этой русской надписи, заимствованный нами из книги [808].
«Изволениемъ всеблагаго и всещедраго Бога нашегь и заступлением милостивый заступницы пресвятыя владычицы наглея Богородицы и за молитъвъ отъца нашего и милосътиваго заступника преподобнаго Савы Чудотворъца и по обещанию и повелънию раба Христова царя Ал… любьви своея душевныя и сердечнаго желания слить сей колокол в дом пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея Рожества».
Надо сказать, что этот перевод, предложенный М.Н. Сперанским в [808], на самом деле содержит сильные искажения исходного текста, хотя многие слова действительно переведены правильно.
Рис. 90. Старая фотография Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря в подмосковном городе Звенигороде. Звенигородский колокол был уничтожен в 1941 году. Эта старинная открытка хранится сегодня в Звенигородском музее. Других изображений колокола нам неизвестно. Взято из [422], с. 176.
Рис. 91. Увеличенный фрагмент. Верхняя половина Звенигородского колокола. Взято из [422], с. 176.
Но другие подменены таким образом, чтобы получился гладкий текст, не вызывающий вопросов. На месте этих слов в подлинном, древнем, тексте стоят ДРУГИЕ СЛОВА. В некоторых случаях — имена. Причем иногда — имена богов, звучащие сегодня СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНО. М.Н. Сперанский предпочел заменить их на более привычные. Такова, по-видимому, принятая у историков практика «переводов» древних текстов: переводить не все, что написано в древнем тексте, а только то, что не противоречит их «исторической концепции». То есть, по мнению историков, отнюдь не следует переводить старый текст СЛОВО В СЛОВО. Не нужно сообщать читателю «вредные» для него и «очевидно неправильные» сведения из первоисточников. Перевод должен выглядеть гладко, стандартно и лишних вопросов не вызывать. Тогда «все будет хорошо».
Рис. 92. Увеличенный фрагмент. Нижняя половина Звенигородского колокола. Взято из [422], с. 176.
Кстати, другие историки «переводят» надпись на Звенигородском колоколе по-другому. Вот, например, «перевод» Александра Успенского, сделанный в 1904 году. Он писал: «Самый большой колокол… пожалован царем Алексием Михайловичем и покрыт двумя надписями, из них нижняя (три строки) состоит изъ 425 криптографических знаков, означающих: „Изволением преблагаго и прещедраго Бога нашего и заступлением милостивыя заступницы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и за молитв отца нашего и милостиваго заступника преподобнаго Саввы чудотворца и по обещанию и по повелению раба Христова царя Алексея и отъ любви своея душевныя и отъ сердечнаго желания слить сей колокол въ дом Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго Ея рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы — чудотворца, что в Звенигороде, нарицаемый Сторожевский“.
Рис. 93. Уцелевший обломок Звенигородского колокола. Из собрания Звенигородского музея. Взято из [422], с. 177.
Рис. 94. Надпись на Звенигородском колоколе. Выполнена в XVI–XVII веках. Взято из [808].
Верхняя же надпись (изъ 6-ти строкъ) сделана по-славянски, она указывает дату устроения колокола (… „слить сей колоколъ… в лето оть сотворения света 7176, а отъ воплощения единороднаго Божьяего Слова 1667 месяца сентября въ 25 день… Лилъ мастеръ Александръ Григорьевъ“) и перечисляет членов Царского семейства и православных патриархов (Паисий александрийский, Макарий антиохийский и Иоасаф Московский и всея России), живших в то время» [943], с. 80.
А вот «перевод», предлагаемый современным историком В. А. Кондрашиной. Она пишет: «Замечательно, что на первом, что ВТОРОМ Благовестных колоколах было помещено ТАЙНОЕ ПИСЬМО, составленное царем, о содержании которого сам он и поведал: „А у подписей на конце написано: Раб Христов и Пречистыя Богородицы всех святых аз, многогрешный Алексей, челом бью сим колоколом и царица с сестрами.
А подписал аз, царь и государь всея Русии и самодержец, своею рукою премудрым письмом слогу и вымыслу 12 азбуками майя 7161 (1652) году“. Имело ли это сакральный смысл или было забавой умудренного науками человека, мы не знаем» [294], с. 117.
Поясним, что историки полагают, будто было ДВА звенигородских Благовестных колокола. Первый был отлит якобы в 1652 году, и его судьба НЕИЗВЕСТНА [294], с. 116. ВТОРОЙ колокол отлили в 1668 году. Именно он сохранялся в Звенигороде вплоть до 1941 года, когда был, наконец, уничтожен. Именно он и приведен на фотографии, показанной на рис. 90. Но в таком случае возникает законный вопрос. Где же в надписи на Звенигородском колоколе приводимое В.А. Кондрашиной «тайное письмо» царя Алексея? Почему-то в «переводе» Александра Успенского мы ничего подобного НЕ ВИДИМ. Ни о чем таком он не упоминает.
Вокруг надписи на Звенигородском колоколе накопилось много путаницы. Вот что сообщает В.А. Кондрашина: «Нам не известна судьба… первого в царствование Алексея Михайловича Благовестного колокола. Второй, 35-тонный, ДАЛЕКО ЗА ПРЕДЕЛЫ РОССИИ РАЗНЕСШИЙ СЛАВУ о Саввино-Сторожевском монастыре, появился значительно позднее, в 1668 г. ОДНАКО МЫ ЗНАЕМ, ЧТО БЫЛО НАПИСАНО на первом Благовестнике. Надпись составлял сам царь Алексей Михайлович, И ОНА СОХРАНИЛАСЬ В ЕГО КАНЦЕЛЯРИИ, среди бумаг приказа Тайных дел: „Изволением всеблагого и всещедраго Бога нашего и заступлением милостивые заступницы пресвятой владычицы нашея Богородицы молитвами и за молитв отца нашего и милостивого заступника преподобного Саввы чудотворца, и по обещанию и повелению раба Христова царя Алексея слит сей колокол в дом пречистыя Богородицы, честного и славнаго ея Рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде нарицаемый Сторожевский, при властях при честном архимандрите Ермогене да при честном келаре старце Вельямине Горскине…“ Далее перечислялась вся братия, состоявшая из уставщика, семи соборных старцев, чашника, 23 священников, 18 диаконов, 10 рядовых монахов. ЧТОБЫ НЕ ВОЗНИКАЛО СОМНЕНИЯ в причастности царя к составлению надписи, ОН писал: „А сию подпись писал сам государь своею рукою и с той подписи слово в слово подпись вылита“» [294], с. 116.
Скорее всего, картина здесь такова. Историки предлагают нам в качестве «перевода» надписи на Звенигородском колоколе некий текст, обнаруженный в архивах царского двора. Причем неясно, к какому времени относится этот «перевод тайнописи». Может быть, этот перевод был изготовлен в то время, когда старые русские буквы XVI–XVII веков, отличающиеся от кириллицы и глаголицы, были уже основательно подзабыты. Надпись на колоколе уже не могли читать так свободно, как раньше. В результате получился весьма приблизительный ее пересказ. Вероятно, таких попыток прочтения надписи было несколько. «Переводы» получились различными. Некоторые из них дошли до нашего времени и были восприняты как «надписи с разных колоколов». В результате могла возникнуть легенда, будто было два Звенигородских колокола. На которых будто бы были приблизительно похожие надписи. В одной перечислялись члены царского семейства и патриархи. А в другой — братия монастыря, старцы и монахи.
Складывается ощущение, что современные историки предпочитают не вчитываться в ОРИГИНАЛ надписи на Звенигородском колоколе, а вместо этого цитируют различные и весьма приблизительные ее «переводы», сделанные в XVIII–XIX веках.
Поэтому мы заново тщательно изучили текст на Звенигородском колоколе. Прочитать удалось не все. Оказалось, что часть надписи, приведенная М.Н. Сперанским, содержит несколько собственных имен или каких-то непонятных сегодня слов, которые и были заменены М.Н. Сперанским на привычные сегодня, но не имеющие отношения к написанному слова. Некоторые из непонятных слов и собственных имен содержат не повторяющиеся в другой части текста буквы, которые поэтому не удается прочесть. В результате у нас получился следующий перевод. В нем мы заменяем непонятные буквы знаком вопроса. А несколько разделителей, стоящих в надписи и отделяющих друг от друга части текста, написанные разными азбуками, мы условно обозначаем в нашем переводе словом «герб». Поскольку многие из этих разделителей явно напоминают гербы. Например, двуглавый орел с короной в четвертой строке сверху и в конце текста, рис. 94. Несколько букв, слитых в одну, мы разбиваем на составляющие буквы и ставим их в фигурных скобках. Титлу мы обозначаем знаком «-FF». Разбиение надписи на строки, данное М.Н. Сперанским, мы сохранили.
Рис. 95. Надпись на Звенигородском колоколе с подстрочным переводом на современные буквы.
Следует помнить, что буква Ъ раньше часто читалась как О.
«ГЕРБ» Изволениемъ всеблагагь и въсещедрагь ба гогръ нашегъ «ГЕРБ» заступлениемъ?и?о?уицы заступлницы л?етц зуызц?с ды?ицы нс?ез? богородицы «ГЕРБ» и за молитъвъ отъца нашег о «ГЕРБ» «ГЕРБ» и милосътиваго заступника преподобнаго псав??дотворъц «ГЕРБ» ы по?????нию и по повел?ния раба христова яря Олес?я от?любьви своея душевныя и от серъдечьнаго желания «ГЕРБ» «ГЕРБ» «ГЕРБ» зълт сей кололол?с??л????ел?т??ил?л?л?к????ет???л???т???л???л??ет?? «ГЕРБ» и великаго и преподобънаго и бга нашго вавъ чудотьворца цговъ? ве?лио?од???а?икае?цивго?о?еквлл «ГЕРБ» «ГЕРБ» «ГЕРБ» На рис. 95 приведен исходный текст, где под каждой его буквой подписано ее значение по современной кириллице.
Обратите внимание, какой гладкий текст изготовили из всего этого М.Н. Сперанский и его предшественники. Последние две строки интересны тем, что здесь стоят буквы обычной церковно-славянской кириллической вязи. Но значения этих букв СОВЕРШЕННО ДРУГИЕ по сравнению с современной кириллицей. Эту часть текста М.Н. Сперанский вообще не стал переводить. В отличие от него, мы приводим перевод первой половины этого куска. Вторую его половину нам пока перевести не удалось. Первую же половину «кириллического» куска перевел математик, выпускник механико-математического факультета МГУ М.Н. Поляков. Очень интересно, что здесь упоминается некий «Бог ВАВО Чудотворец». Возможно, ВАВО здесь означает САВА. И в первой строчке стоит похожая формула: «Всещедрого Бога ГОГРО нашего». Присутствие таких имен в русской церковной надписи, многие слова и обороты которой звучат вполне привычно и сегодня, не может не вызвать удивления. Не потому ли М.Н. Сперанский и его предшественники ПОДДЕЛАЛИ перевод, написав вместо «Бога ГОГРО» слово Бгога. Как бы намекая на слово Бог без добавления имени. Тем самым скрыв от читателя, что в XVI–XVII веках некоторые русские церковные выражения звучали СОВЕРШЕННО ПО-ДРУГОМУ, не так, как сегодня. Например, в них упоминались различные «БОГИ», снабженные собственными именами. То есть по-современному святые.
Историки, как правило, не пишут об этом старом обычае русских православных людей называть своих святых БОГАМИ. Однако иногда это все же всплывает. Например, Г.А. Мокеев, автор книги «Можайск — священный город русских» [536], посвященной в значительной степени знаменитому старинному русскому образу Николы Чудотворца — «Николе Можайскому», даже назвал одну из глав своей книги «Русский Бог». Оказывается, именно так называли Николу Чудотворца иностранцы, писавшие о Руси. А сами русские в те времена называли Николу просто БОГОМ. Г.А. Мокеев пишет по этому поводу. «На него (Николая Чудотворца — Авт.)… тоже распространялось понятие „спасителя“. Не случайно иностранцы констатировали, что… „Николу… аки Бога почитают православнии“ (Зиновий Отенский). Инородцы на территории России также именовали его „Никола — Русский Бог“. И в русских духовных стихах отмечалось, что „Святитель Никола, силен Бог наш“, причем выступал он также как „Морской Бог“, „Бурлацкий Бог“, даже „Общий Бог“… Наконец существовал клич „Никола с нами!“ наподобие общеизвестного „С нами Бог!“» [536], с. 12.
Г.А. Мокеев пишет по этому поводу, что на Руси «„богами“ назывались иконы» [536], с. 12. Однако это «объяснение» ничего не меняет по существу. Факт остается фактом: до XVII века на Руси было много святых, которых называли богами. Среди них: бог Никола — «морской Бог» (он же, вероятно, и «античный» Посейдон?), бог Власий или Велес — «скотий Бог» [532], с. 120, боги Гогр и Вав (Сава), упомянутые на звенигородском колоколе, и другие «русские боги».
В этой связи нельзя не вспомнить, что Библия, говоря об Ассирии, — то есть, как мы понимаем, о РУСИ-ОРДЕ — упоминает многочисленных сирийских и ассирийских БОГОВ. Например: «В то время послал царь Ахаз к царям Ассирийским, чтобы они помогли ему… И приносил он жертвы БОГАМ ДАМАССКИМ… и говорил: БОГИ царей СИРИЙСКИХ помогают им; принесу я жертву ИМ и они помогут мне… И по всем городам Иудиным устроил высоты для каждения БОГАМ иным» (2 Паралипоменон 28:16,28:23,28:25).
Библия здесь говорит, по-видимому, о Руси-Орде XV–XVI веков. См. книгу «Библейская Русь». При этом упоминает о РУССКИХ, то есть о СИРИЙСКИХ, в библейской терминологии, БОГАХ. Мы видим, что на Руси раньше богами называли святых. Причем вплоть до XVII века.
Не очень понятно также, о каком русском царе — «яре» Алексее сказано в надписи на Звенигородском колоколе. Может быть, это царь Алексей Михайлович, как это думают историки [425], [808], [294], [422], [943]. Однако если на колоколе 1668 года на самом деле скопирована надпись с более старого Звенигородского колокола, то не исключено, что в ней первоначально имелся в виду другой царь Алексей. Историки этого не могут допустить, поскольку считают, что с приходом к власти Романовых на Руси остался только один царь. И это был Романов. Мы же видели, что это не так. Вспомним, что Степан Разин был воеводой некоего ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ, см. выше. Столица которого, по-видимому, была в Астрахани. Он был СОВРЕМЕННИКОМ царя Алексея Михайловича. Может быть, Звенигородский колокол был отлит астраханским ордынским Царем Алексеем? И лишь потом попал в Звенигород? Как бы то ни было, такая надпись заслуживает самого пристального изучения. Историки же снабдили ее фальшивым переводом и тут же забыли о ней. Им кажется намного более интересным тщательно и вдумчиво изучать безобидные бытовые записки на бересте.
Подведем итог. Надпись на Звенигородском колоколе — не тайнопись, а ОБЫЧНАЯ запись, вполне естественная на колоколе. Предназначенная для всеобщего обозрения и для чтения, а не сокрытия каких-либо «тайн». Так же как и приведенная выше надпись на книге стольника Барятинского, расшифрованная Н. Константиновым [425]. Тоже, кстати, не содержащая ничего такого, что следовало бы скрывать. Мы подчеркиваем это потому, что современные историки, сталкиваясь с подобными старыми русскими текстами, придумали очень выгодную им теорию, будто это все — «тайнопись». Мол, на Руси, как правило, писали только обычной кириллицей. Как и сегодня. А те примеры, которые в эту «теорию» не укладываются, объявили привычкой наших предков писать тайнописью. Насколько нам известно, не существует ни одного примера, когда содержание этой «тайнописи» выходит за рамки обычных текстов, не содержащих заведомо никакой тайны. Те примеры, которые мы здесь приводим — типичны. Совершенно очевидно, что надпись I на Звенигородском колоколе по своему содержанию никакая не тайнопись. Обычная надпись. От кого ее надо было скрывать?
Позиция историков понятна. Ведь если признаться, что на Руси до XVII века писали ПО-ДРУГОМУ, то мгновенно возникает вопрос: а как же многочисленные «древние» русские тексты якобы XI–XV веков, предъявляемые сегодня в качестве обоснования романовско-миллеровской версии истории? Почему они не написаны такими же странными значками? Может быть, это более поздние подделки? Чтобы таких «опасных» вопросов не возникало, историки объявили все ПОДЛИННЫЕ ОСТАТКИ старой русской письменности — загадочной и не очень интересной для серьезного исследователя ТАЙНОПИСЬЮ. Мол, не стоит обращать серьезного внимания. А ПОДДЕЛКИ XVII–XVIII веков объявили «подлинными старыми русскими текстами».
Но сейчас становится ясно, что именно такие «не читаемые» или трудно читаемые старые русские тексты необходимо тщательно изучать и разыскивать. Именно в них, а не в фальшивках, иногда очень наглых, романовской эпохи могут сохраниться наиболее яркие и «опасные» для романовской версии крупицы правды о старой русской истории XI–XVI веков. Здесь широкое поле деятельности для филологов и специалистов по старой Русской письменности.
Рис. 96. Герб Звенигорода. Из описания герба: «В голубом поле ВЕЛИКИЙ КОЛОКОЛ, ПОДПИСАННЫЙ НА КРАЮ ОНАГО НЕИЗВЕСТНЫМИ НЫНЕ ЛИТЕРАМИ, каковой колокол, вылитый из меди, и поныне хранится» [185], с. 144.
Рис. 97. Обломок языка Звенигородского колокола, выставленный сегодня рядом со звонницей Саввино-Сторожевского монастыря. Фотография сделана авторами книги в мае 1999 года.
В заключение отметим, что сегодняшние историки предпочитают лишь вскользь и довольно глухо упоминать о Звенигородском колоколе. Причина, по-видимому, в нежелании привлекать к надписи на колоколе внимание независимых исследователей. Дабы не всплыли на поверхность те странности, некоторые из которых мы отметили. Примечательно, что среди материалов ДВУХ научных конференций, посвященных 600-летию Саввино-Сторожевского монастыря и состоявшихся в 1997 и 1998 годах, о Звенигородском колоколе — САМОЙ ИЗВЕСТНОЙ СТАРОЙ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ЗВЕНИГОРОДА — НЕ БЫЛО СКАЗАНО НИ СЛОВА [688]. Не только не было ни одного научного доклада о колоколе, но о нем ВООБЩЕ НЕ УПОМЯНУТО в сборнике трудов обеих конференций [688]. Как же так? Ведь эти научные собрания были посвящены истории того самого монастыря, где Звенигородский колокол находился около ТРЕХСОТ ЛЕТ. Именно он красуется на гербе города Звенигорода [422], с. 176. См. рис. 96.
Рис. 98. Звонница Саввино-Сторожевского монастыря в 1999 году. Видна большая пустая ниша (с окном на задней стене), где до 1941 года висел огромный Звенигородский колокол. Фотография сделана авторами книги в мае 1999 года.
Историки сами сообщают, что колокол прославил Звенигород далеко за пределами России [294], с. 116. Как же могло случиться, что на ЮБИЛЕЙНЫХ конференциях по истории монастыря никто из докладчиков ни единым словом не обмолвился о легендарном колоколе и о надписи на нем? Неужели историкам не хочется разобраться в том, какими буквами писали на Руси в XVI–XVII веках? Возникает впечатление, что — да, не хочется.
Далее. Почему в объемистой книге [422], специально посвященной истории Саввино-Сторожевского монастыря, среди двухсот ее страниц не нашлось достойного места для ПРОРИСОВКИ надписи на Звенигородском колоколе? Приведена лишь одна старая небольшая фотография колокола, снабженная СКУПЫМ КОММЕНТАРИЕМ, полностью процитированным нами выше [688], с. 176. Да еще фотография уцелевшего обломка колокола, выставленного в музее монастыря. Почему НИ В ОДНОМ из изданий [294], [422], [943], [688], продававшихся в 1999 году, на территории Саввино-Сторожевского монастыря, тоже НЕТ ПРОРИСОВКИ надписи на Звенигородском колоколе? Как-никак, повторим еще раз, знаменитый колокол был помещен на старый герб города Звенигорода и разнес славу о монастыре «далеко за пределы России» [294], с. 116.
Кстати, кем и при каких обстоятельствах был уничтожен колокол в 1941 году? Об этом почему-то в изданиях [294], [422], [943], [688] не говорится ни слова. Что стало с другими осколками колокола (один выставлен в музее)? Молчание. В 1999 году (когда мы посетили монастырь) рядом со старой звонницей монастыря лежал лишь обломок языка Звенигородского колокола, рис. 97. На нем никаких старых надписей нет. Стоит отметить, что во время войны Звенигород не был захвачен немецкими войсками [422], с. 187. Известно также, что ни один фашистский снаряд не упал на Саввино-Сторожевский монастырь, на звоннице которого находился Звенигородский колокол вплоть до 1941 года [422], с. 187. См. рис. 98. Так что в данном случае не фашисты уничтожили эту бесценную реликвию русской истории.
Далее. «В годы Великой Отечественной войны в Саввино-Сторожевском монастыре размещалась воинская часть» [422], с. 190. Но вряд ли наши военные ответственны за гибель огромного 35-тонного колокола. Надо полагать, в годы войны им было не до колоколов, поскольку орудия в наше время изготовляют из стали, а не из старой колокольной меди.
В книге «Древний Звенигород» [581] предлагается следующая версия гибели Звенигородского колокола: «Колокол пытались снять в 1941 году при подходе фашистских войск, но неудачно, и он разбился (в Звенигородском музее сохранились лишь его фрагменты)» [581], с. 186. Хорошо. Допустим, что историки или археологи действительно хотели вывезти ценный колокол в безопасное место, чтобы сберечь его. Но случайно разбили. Что следовало бы сделать в таком случае? Скорее всего, неуклюжие рабочие должны были бы по приказу заботливых историков, руководивших операцией, бережно подобрать с земли все обломки, погрузить их в грузовики — надо полагать, специально выделенные для этой цели — и вывезти на хранение. Но тогда почему же все эти обломки не были после окончания войны выставлены в музее монастыря? Пусть и в искалеченном виде, но колокол можно было бы нам показать. В конце концов, какие-то обломки можно было бы и склеить. Вместо этого нам показывают всего один небольшой осколок колокола, рис. 93. Где остальные обломки? Если их сегодня нет, то кто и когда их уничтожил?
Так кто же все-таки расколол колокол? Случайно ли, что, как только сложились «подходящие обстоятельства» — война, разруха и т. п., — тут же знаменитый колокол погиб? Сбросили со звонницы? Кто? Не те ли, кто давно мечтал уничтожить яркий след русской старины, упорно не желавший вписываться в скалигеровско-романовскую историю? Воспользовались «удобным случаем», чтобы навсегда лишить нас очевидца подлинной истории Руси-Орды?
Стоит обратить внимание на еще одну странность, связанную со Звенигородским колоколом и указанную нам В.Н. Смоляковым. Выше мы привели старый герб города Звенигорода с изображением колокола, рис. 96. В книге «Гербы Российской империи» [162], с. 56 этот герб приведен, и про него сказано что он был Высочайше утвержден в декабре 1781 года. Но тут же рядом в книге [162] приведен еще один, более поздний герб города Звенигорода, утвержденный через сто лет, в 1883 году ОНИ РАЗИТЕЛЬНО ОТЛИЧАЮТСЯ. В описании старого герба 1781 года сказано, что ВЕЛИКИЙ колокол отлит из МЕДИ и по краю его идет надпись «неизвестными ныне литерами». А на гербе 1883 года, тоже Высочайше утвержденном, никакой «тайной надписи» уже нет. А про сам колокол говорится, будто он серебряный. Мы цитируем: «На лазуревом щите СЕРЕБРЯНЫЙ колокол с золотыми украшениями» [162], с. 56. Ни о каких «неизвестных литерах» уже не упоминается ни единым словом! Спрашивается: почему Романовы в конце XIX века заменили колокол на гербе Звенигорода? При этом убрав с него «не читаемую» надпись. А вместо меди почему-то оказалось серебро.
В связи с этим возникает законный вопрос. Верно ли, что колокол, уничтоженный в Звенигороде в 1941 году, был тем самым старым ВЕЛИКИМ Звенигородским колоколом, о котором нам известно из летописей? Ведь недаром же считается, будто существовало ДВА звенигородских Благовестных колокола. Отлитый якобы в 1652 году и с «неизвестной судьбой» [294], с. 116. И другой, отлитый якобы в 1668 году, сохранявшийся до 1941 года, пока не был кем-то разбит. Вероятно, первый, старый Звенигородский колокол, прозванный ВЕЛИКИМ, был Романовыми просто уничтожен. Чем-то он их сильно не устраивал. После чего про уничтоженный Великий колокол тут же распустили слух, будто «судьба его неизвестна». Вместо него долгое время напоказ выставляли другой колокол. Впрочем, тоже с «тайнописью». Скорее всего, уже с несколько другой, менее опасной. Надо полагать, подобные старые русско-ордынские колокола «с тайнописью» в XVII–XVIII веках еще существовали. Так что можно было заменить один на другой. И лишь в 1941 году, наконец, уничтожили и этот, «менее опасный» колокол. Улучили подходящий момент. Все-таки сочли вредным и его.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.