Глава 22 НОВАЯ ДИНАСТИЯ

Глава 22

НОВАЯ ДИНАСТИЯ

В предыдущей главе мы говорили о ситуации на севере и северо-западе Персии. А что же происходило в Тегеране?

В ночь на 21 февраля 1921 г. полковник Реза-хан, командующий персидской казачьей дивизией, поднял по тревоге 2500 всадников и двинулся на Тегеран. Рядом с ним были полковник Смит и ряд других британских офицеров. Мятежники без сопротивления вступили в столицу и арестовали правительство.

Стоит сказать несколько слов о руководителе путчистов. Реза-хан родился в марте 1878 г. в Савадкухе (Мазандаран) в семье помещиков и потомственных военных. В 1891 г., в тринадцатилетнем возрасте, он начал службу в казачьей бригаде.

Под нажимом Реза-хана Ахмед-шах был вынужден назначить премьер-министром одного из активных участников переворота — Сендом Зия. Поначалу Реза-хан даже не был включен в правительство, но стал полновластным диктатором в стране. Разгром Гилянской республики и эвакуацию английских войск персидская пресса приписывала именно Реза. Росту популярности Реза-хана также способствовал уход из персидской казачьей дивизии английских военных инструкторов и ликвидация корпуса «южноперсидских стрелков».

Летом 1923 г. Реза-хан разгромил курдские войска Исмаила ага Симко. С 1917 г. Исмаил контролировал большую территорию от Шахинкале, а на юге — до Сакказе. Симко пришлось бежать в соседний Ирак.

В 1922 г. Реза-хан посоветовал Ахмед-шаху отправиться в Европу. Теперь шахиншах формально правил страной из Парижа.

Зато в октябре 1923 г. Реза-хан стал премьер-министром. 31 октября 1925 г. в отсутствие Ахмеда меджлис утвердил законопроект о низложении династии Каджаров. Из 85 депутатов только 5 проголосовали против. Наследник престола Мохаммед Хасан-Мирза был арестован и выслан из страны. Выборы в Учредительное собрание прошли при непосредственном участии военных властей и полиции, и 6 декабря 1925 г. Учредительное собрание приступило к работе, завершившейся 12 декабря. Из 300 членов 257 проголосовали за избрание Реза-хана наследным шахом Персии. Против было всего 3 голоса.

Коронация состоялась 15 апреля 1926 г. Во время церемонии Реза-шах, подобно Наполеону, выхватил корону из рук высокого духовного чина и сам надел ее себе на голову. Затем премьер Форруги произнес речь о славном прошлом Персии, делая упор на сасанидский (доисламский) период, и сравнил Резус теми персидскими шахами, которые после периодов упадка возрождали нацию. Он сказал: «Ваше величество, персидский народ понимает, что сегодня на престол взошел шах, принадлежащий к чистой персидской расе... и под его руководством Персия вновь станет прочным и сильным государством».

Реза-шах принял фамилию Пехлеви и, соответственно, стал основателем династии Пехлеви. В честь него город Энзели в 1925 г. был переименован в Пехлеви, а старое название возвратили ему в 1980 г. Новый шах не ограничился переименованием городов и в 1935 г. изменил название страны. Теперь Персия стала называться Ираном. Иран означает — страна Ариев.

В 1922 г. Реза приступил к созданию единой армии. Вся Персия была разделена на шесть округов, в каждом из которых началось формирование отдельной дивизии. Чтобы офицеры и солдаты гарантированно получали жалованье, Реза забронировал за армией некоторые государственные доходы. В начале 1922 г. в его ведение перешло управление косвенными налогами, которые собирали командиры вновь образованных дивизий.

Новый шах приступил к «индустриализации» Ирана. По его приказу в 1928—1938 гг. была построена железная дорога протяженностью 1394 км, соединившая порт Бендер-Шах на Каспийском море с портом Бендер-Шахпур в Персидском заливе. Это было сложное инженерное сооружение, включавшее 4100 мостов и 224 туннеля, причем общая протяженность туннелей достигала 86 км.

Затем Реза-шах приступил к строительству дорог, соединявших Тегеран с Тебризом и Мешхедом. Одновременно строились и шоссейные дороги, общая протяженность которых составила 20 тыс. км.

В 1928 г. электричество имелось только в пяти иранских городах — Тегеране, Бушире, Тебризе, Реште и Пехлеви (Энзели). К 1931 г. были введены в строй еще 19 электростанций.

В 1925 г. был основан Национальный банк, который посредством кредитов и займов частному сектору оказал большое содействие строительству промышленных предприятий, большинство из которых начали выпуск продукции в 1930-х гг. Главными предприятиями были сахарные и цементные заводы, текстильные фабрики по производству хлопчатобумажных и шерстяных тканей, спичечные, кожевенно-дубильные фабрики. Замечу, что в 1930-е гг. более половины иранского экспорта составляли сахар, текстиль, чай и цемент. Самой важной отраслью в стране была текстильная. В 1931 — 1938 гг. в Иране открылось не менее 29 крупных текстильных фабрик, как государственных, так и частных. С 1931 по 1940 г. количество промышленных компаний возросло с 38 до 469.

В 1938 г. представители иранского правительства и германский консорциум «Крупп» подписали соглашение о строительстве в районе Кереджа двух доменных печей производительностью 150 тонн чугуна в год.

В 1941 г. от 10 до 20 процентов ВНП страны формировалось в промышленном секторе. В 1940 г. из 4,9 млн. самодеятельного населения 3,75 млн. человек были заняты в сельском хозяйстве, а 1,2 млн. человек — в промышленности.

«В начале 30-х годов Иран официально поднял вопрос об "исконных" иранских территориях в зоне Персидского залива. В нотах от 19 и 22 сентября 1932 г. иранское правительство заявило, что оно не признает британского протектората над Бахрейнскими островами и требует полной эвакуации английских войск из Хенджана. Одновременно Иран выдвинул территориальные притязания на острова Малый и Большой Томб, а также на остров Абу-Муса. Хотя под давлением Великобритании Иран 25 апреля 1929 г. признал Ирак, вопрос о южных границах между этими странами к началу 30-х годов приобрел конфликтный характер»[176].

Реза-шах жестоко преследовал коммунистов, но его отношение к СССР можно назвать вполне терпимым.

27 октября 1931 г. в Тегеране была подписана Конвенция между СССР и Персией о поселении, торговле и мореплавании. В этом документе было установлено, что «на всем протяжении Каспийского моря могут находиться только суда, принадлежащие СССР или Персии»[177], что делало невозможным регистрацию Персией судов третьих стран.

27 августа 1935 г. был заключен еще один договор, по которому каждая из сторон соглашалась сохранять за своим собственным флагом рыболовство в своих территориальных водах в пределах 10 миль от берега. Таким образом устанавливался контроль за иранскими судами, приближавшимися к советским берегам.

В ноябре 1934 г. НКВД направил в Наркомат иностранных дел письмо, в котором предлагал считать за государственную фаницу на Каспийском море линию, идущую по прямой от селения Гасан-Кули на восточном берегу до селения Астара-чай на западном берегу. Однако предложение это не нашло поддержки, и в ответном письме от 25 декабря того же года министр иностранных дел высказал мнение, что можно в порядке внутренней и не подлежащей распространению инструкции рассматривать упомянутую линию как отделяющую советские воды от персидских.

В результате 9 января 1935 г. НКВД издал приказ, предписывавший при организации службы судов погранохраны на Каспии исходить из того, что северная его часть, ограниченная с юга линией, соединяющей пункты выхода на побережье сухопутной границы в районе селений Астара и Гасан-Кули, является советской. Задержание персидских судов в пределах советской части Каспия в случае совершения ими каких-либо правонарушений разрешалось производить только в пределах 12-мильной прибрежной зоны. Приказом запрещалось чинить препятствия персидским судам, занимавшимся рыболовством в советской части моря за пределами 10-мильной зоны.

Если морскую границу на Каспии можно назвать сравнительно спокойной, то на сухопутной границе между Азербайджанской ССР и Ираном конфликты возникали постоянно. Вот, например, выдержки из сводок погранохраны Закавказского ГПУ за май 1926 г.:

«В ночь на 19 мая сего года персидской бандой из персидского селения Ван на участке заставы Арусс произведен налет на пастухов из селения Миримою. Банда, произведя до 20 выстрелов и забрав 40 голов баранов, перегнала их на территорию Персии между селениями Мимор и Шаня. На крик пастухов прибежали жители, коими банда преследовалась, но безрезультатно. Об угоне баранов и налете составлен акт и передан персидскому пограничному командованию для принятия мер...

1 мая сего года персидской бандой из персидского селения Карабулаг произведен обстрел наших пограничников, следовавших с заставы Шишновар на заставу Овча. Пограничники вступили в перестрелку с бандой, в результате чего был ранен один бандит Магомет-ага Мир-Оглы из сел. Карагая.

3 мая сего года на участке заставы Шишновар наши пограничники были обстреляны неустановленной бандой. Выехавшие на тревогу разъезды пограничников в районе места обстрела никого не обнаружили»[178].

А вот выдержки из доклада погранохраны Закавказского округа за 1936 г.: «В Иране, главным образом в сопредельных с Азербайджанской ССР провинциях, сосредоточена азербайджанская эмиграция. Это бакинская буржуазия, торговцы, кулаки, беки, ханы и прочие антисоветские элементы, составляющие подавляющее большинство всей эмиграции в Иране. Руководящей политической организацией являются мусаватисты, центральные комитеты которых существуют в Тегеране и Тевризе. Организации имеются в пограничных городах Маку, Хое, Маранде, Агаре, Ардебиле, Реште и Пехлеви и ячейки — в различных пунктах погранполосы. Они ведут активную работу по созданию мусаватистских ячеек...

В сопредельных с Азербайджанской ССР провинциях Ирана находится по 500 чел. кадровых бандитов, часть из которых — 167 чел. — объединены в 19 бандитских групп, а остальные распылены по разным тыловым населенным пунктам Ирана (некоторые занимаются сельских хозяйством, работают и торгуют в Тевризе, Ардебиле и Агаре, работают на постройке Трансиранской железной дороги, часть находится на поселении в местности Сулдуз, что южнее Тавриза)...

Имеется значительное количество в Иране белой эмиграции, происходящей главным образом из Баку и русских селений Муганской степи. В русских селах в Муганской степи создаются фашистские формирования, связанные с муганской эмиграцией в Иране.

В Ардебильском и Хиовском округах Иранского Азербайджана расположены шахсевенские кочевые племена численностью до 45 000 чел., которые в любое время при осложнении обстановки могут быть использованы для крупной диверсионной и бандитской деятельности на нашей территории. Шахсевенцы могут в короткий срок выставить 5000—6000 конных бойцов... В зимние месяцы, когда шахсевенцы со скотом находятся в погранполосе Ирана, они совершают нарушения границы, занимаясь контрабандной деятельностью, бандитизмом (угон скота) и т.п.

Пограничными частями округа в 1936 г. ликвидировано 18 бандитских групп численностью 113 чел., произведено 509 задержаний контрабанды на общую сумму 962 993 руб.»[179].

Негативным моментом в советско-персидских отношениях стали прогерманские симпатии Реза-шаха. «Реза-шаху и его близкому окружению импонировало провозглашенное фашистскими идеологами псевдонаучное учение о превосходстве арийцев над другими расами. Целый ряд националистически и монархически настроенных публицистов, историков и филологов в этот период прилагали большие усилия с тем чтобы соотнести идейные основы арийской теории германского фашизма с интерпретацией истории доисламских иранских монархий. Особенно царства Ахеменидов и Сасанидов. Характерно, что эта тенденция после образования первого Тегеранского университета значительно усилилась»[180].

Открытие первого университета в Иране в 1934 г. стало важным культурным событием в истории государства. В первые годы своей деятельности в университете важная роль отводилась преподаванию и изучению истории и филологии древней и средневековой Персии.

Главной задачей иранских ученых стало создание «иранской научной идеи». Они рассматривали древних персов как «чистых арийцев», при этом игнорируя или отрицательно характеризуя последующие этно-расовые изменения в составе населения страны. На основе этого иранские ученые выдвинули идею о необходимости восстановления единого языкового и культурного пространства по всей стране.

Реза-шаху и его ближайшим соратникам подобная концепция была по душе. Для унификации общественно-культурного разнообразия страны и возрождения монархического единовластия они сделали идею персидского шовинизма и паниранизма главным постулатом государственной идеологии. В соответствии с этой идеологией вся литература и пресса должны были печататься только на персидском языке. Постепенно закрывались учебные заведения, в которых преподавание велось на других языках страны.

В 1936 г. рейхскабинет выпустил специальное разъяснение, что персы являются чистокровными арийцами, и на них не распространяется действие Нюрнбергских законов[181].

Здание Национального банка в Тегеране было спроектировано германским архитектором в неоперсеполисском стиле, стены же железнодорожного вокзала украсили узоры из свастик. Свастика была принята в качестве символа НСДАП (Национал-социалистическая партия Германии), что нацисты трактовали как признак духовного родства между «арийцами севера» и «нацией Зороастры», как общность интересов Ирана и Германии. В 1938 г. в Иране была издана брошюра «Раса и язык». Ее автор утверждал, что «все ученые, изучавшие вопрос о первоначальной родине арийцев, единогласны в том, что среди арийцев именно иранцы составили группу, больше всех создавшую государственность в стране, называемую Ираном».

Среди молодежи и военных массовое распространение получили идеи о «священной миссии по освобождению 17 пленных городов». Под «пленными городами» подразумевались грузинские, азербайджанские и армянские города, входившие в XV—XIX веках в состав Персидской империи.

В декабре 1937 г. в Иран прибыл руководитель «Гитлерюгенда» Бальдур фон Ширах. Об этом событии писали все иранские газеты, помещая на первых полосах хвалебные статьи о лидере германской фашистской молодежи. Для Бальдура фон Шираха в присутствии министра просвещения Ирана провели торжественные смотры иранских бойскаутов, школьников и студентов. Иранская молодежь даже промаршировала перед Ширахом с нацистским приветствием. Затем германского гостя повезли в местность Манзарие, где он осмотрел сборы иранских бойскаутов, после чего состоялся банкет.

За время своего пребывания в Иране Ширах встречался в неофициальной обстановке с членами иранского правительства, а также был принят самим шахом. В день отъезда Шираха из Ирана центральные газеты опубликовали статьи под заголовком «Запад и Восток», в которых говорилось, что «Запад нуждается в возрождении по образцу современного Ирана, а Восток нуждается в Западе и что олицетворением Запада является имперская Германия, а Иран — это колыбель арийской расы, соответственно Германии»[182].

Важным элементом прогерманской пропаганды в Иране стал журнал «Иран-е Бастан» («Древний Иран»), издававшийся еженедельно в 1933—1937 гг. В нем в основном публиковались статьи о политической и военной жизни Германии, о достигнутых национал-социалистами успехах. Главное место отводилось рекламе продукции фирмы «Сименс», на средства которой официально и издавался еженедельник. В статьях журнала раздавались требования отдавать предпочтения иранцам в «национальных и торговых делах», а также говорилось о необходимости «очистить иранскую почву от марксистских идей и чужеродных элементов». Всему населению Ирана предлагалось приветствовать друг друга словами «Зенде бад шах» («Да здравствует шах») — вспомним германское приветствие «Хайль Гитлер».

В начале 1939 г. с помощью специалистов и оборудования немецкой фирмы «Телефункен» в Тегеране была построена и начала трансляции радиостанция. Немецкая фирма АЭГ в Иран поставляла радиоаппаратуру, а иранское министерство почты и телеграфа закупило в Германии громкоговорители. Все это дало повод Гитлеру именовать шаха «нашим восточным союзником».