Враг – это новая аристократия, новая большевистская буржуазия

Враг – это новая аристократия, новая большевистская буржуазия

Для Троцкого главный враг был во главе Советского Союза: это была «новая большевистская аристократия», главный антисоциалистический и антидемократический слой общества; общественный слой, который жил подобно «благополучным буржуа в Соединенных Штатах». Вот как он выражался по этому поводу:

«Привилегированная бюрократия… представляет теперь самый антисоциалистический и самый антидемократический сектор Советского общества»{623}.

«Мы обвиняем правящую клику в преобразовании себя в новую аристократию, угнетающую и грабящую массы… Высший слой бюрократии живет примерно того же рода жизнью, как и благополучный буржуа в Соединенных Штатах и других капиталистических странах»{624}.

Эти речи делают Троцкого неотличимым от меньшевистских лидеров, когда они вели контрреволюционную вооруженную борьбу вместе с армиями белых и интервентов. Также неотличимы эти выражения от высказываний классических правых из империалистических государств.

Сравните Троцкого с главным идеологом антикоммунистов из Международной конфедерации христианских союзов (МКХС) П. Дж. С. Серраренсом, писавшим в 1948 году:

«Снова „классы“ и богатые люди, благодаря Сталину… Совсем как в капиталистическом обществе, элита вознаграждается деньгами и властью. Это и есть то, что „Франс Увриер“ назвала „советской аристократией“. Этот еженедельник сравнивает ее с аристократией, созданной Наполеоном»{625}.

После Второй мировой войны французское объединение «Франс Увриер», на которое ссылался Серраренс{626}, было создано и напрямую финансировалось ЦРУ. «Ламбертистская», троцкистская группа работала и до сих пор работает в его составе. В то же время МКХС, будь то в Италии или Бельгии, работает с ЦРУ напрямую для защиты капиталистической системы в Европе. Чтобы настроить рабочих против коммунизма, они используют отталкивающую «антикапиталистическую» демагогию, перенятую у социал-демократов и троцкистов: в Советском Союзе был «новый класс богатых людей», «советская аристократия».

Противостоящих этой «новой аристократии, подавляющей и грабящей массы», было, согласно Троцкому, «сто шестьдесят миллионов, которые были глубоко разочарованы»{627}. Этот «народ» защищал коллективизацию средств производства и плановую экономику от «вульгарного и деспотического сталинистского ворья». Другими словами, исключая «сталинистов», весь остальной народ был чист и только вел борьбу! Слушаем Троцкого:

«От двенадцати до пятнадцати миллионов привилегированных – это люди, которые организуют парады, демонстрации и овации… Но отдельно от этих избранных существуют еще сто шестьдесят миллионов, которые глубоко разочарованы…

Антагонизм между бюрократией и народом измеряется увеличением жестокости тоталитарного правления…

Бюрократия может быть сокрушена только новой политической революцией»{628}.

«Экономика планируется на основе национализации и коллективизации средств производства. Эта государственная экономика имеет свои законы, которые все меньше и меньше соответствуют деспотизму, невежеству и бандитизму сталинской бюрократии»{629}.

С тех пор, как, согласно Троцкому, стало невозможным возвращение к капитализму, любая оппозиция, будь то социал-демократы, ревизионисты, буржуа или контрреволюционеры, стала допустимой. Это был голос «ста шестидесяти миллионов, которые были глубоко разочарованы» и стремились «защитить» обобщение средств производства от «новой аристократии». Троцкий стал выразителем надежд для всех реакционных сил, антисоциалистов и фашистов.