Воскресенье, 19 октября 1941 г
Воскресенье, 19 октября 1941 г
Риттер фон Лееб
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…Части 8-й и 12-й танковых дивизий готовы к дальнейшему продвижению.
Абрам Буров
На одном из участков фронта гитлеровцы предприняли «психическую» атаку. Помогая нашим пехотинцам, по врагу открыл огонь линкор «Октябрьская революция».
Вот уже месяц, как бойцы 115-й стрелковой дивизии и 4-й бригады морской пехоты сражаются на Невском пятачке. Это был месяц тяжелых, можно сказать, нечеловеческих испытаний. Сегодня в 20 часов 10 минут со стороны Невской Дубровки начали переправу на плацдарм два полка 86-й стрелковой дивизии — 169-й и 330-й. 86-я стрелковая — это бывшая 4-я дивизия народного ополчения. До этого она держала оборону на участке Усть-Тосно — Покров-ское. Теперь, сменив на левом берегу Невы порядком измотанные части, она будет оборонять плацдарм, которому отводится немалая роль в боях за прорыв блокады.
Вольфганг Буфф
После того как наши орудия закончили стрельбу, у меня появилось немного времени рассказать о прошедших днях.
12 октября, после продолжительного марша по лесам и болотам, через которые был проложен многокилометровый бревенчатый настил, мы прибыли в Петрово, где до этого шли ожесточенные бои. Здесь у нас было первое соприкосновение с противником, вернее, с его самолетами, которые подвергли нас бомбежке. За исключением четырех убитых лошадей, у нас, к счастью, было ранено только четыре человека, в то время как в соседних подразделениях оказались первые убитые. Самолеты на бреющем полете появились так внезапно, что мы вначале приняли их за немецкие. Я как раз скакал на лошади, разведывая дальнейший путь, и поздно увидел опасность. Быстро спешился и спрятался за дом. Слава богу, со мной ничего не случилось. На ощутимом холоде в прилегающем к деревне лесочке мы провели ночь. Спал я в палатке. В полдень возобновился налет авиации противника, в результате чего 12-я батарея потеряла пять человек убитыми.
Дальнейший марш в П., где мы вновь провели ночь в лесу. Вместе с X. мы вырыли щель, укрыв ее ветками и присыпав землей. Несмотря на холодную погоду, мы почти не замерзли. Вот уже свыше пяти суток, как мы установили орудия на огневой позиции и произвели несколько сотен выстрелов. Мне, как командиру отделения вычислителей, досталось очень много работы, которая требует особой тщательности. Я осознаю это с полной ответственностью. Пока все идет хорошо. Наша огневая позиция находится в небольшом лесочке, окруженная елями и березами. Кругом леса и равнины. Для сооружения землянки мы используем воронки, где можно стоять согнувшись или только лежать. Сверху устанавливаем настилы из стволов деревьев и земли, которые должны защищать от осколков. В стенках делаем небольшие углубления для разведения огня. Топлива в лесу достаточно, так что мы постоянно поддерживаем огонь. Температура около нуля градусов. В данный момент снег уже тает. Время от времени поступают приказы на открытие огня, и все выскакивают к орудиям. В промежутках я сижу перед планшетом и занимаюсь расчетами. Ночью также приходится выползать из своей «норы», когда пехота просит артиллерийской поддержки или когда установлены новые огневые цели.
Противник находится на удалении нескольких километров. Весь день и ночью с короткими перерывами слышится гул боя. У русских все еще немало орудий, и время от времени они обстреливают нашу территорию. Несмотря на то что несколько разрывов были в непосредственной близости, пока все идет хорошо. Противник должен отступить, и мы надеемся, что здесь, так же, как и на других участках фронта, мы продвинемся дальше.
Так же, как русские упорно обороняют Ленинград, они ожесточенно дерутся и здесь. Наши многочисленные потери на этом участке свидетельствуют: то, что здесь происходит — ужасно. Пожары, разрушения и немецкие солдатские кладбища вокруг, в то время как потери убитыми на другой стороне не поддаются исчислению. Воля Божья, что снег, как бы из сострадания, укутывает убитых своим покрывалом. Кое-что о подобном я знал из книг о войне на Западе, но здесь, при несмолкающей канонаде фронта и зареве пожаров в огромном городе, видя кровавые вечерние сумерки, явственно осознаешь величину этого ужаса. Скорее бы пришел час, когда эта несчастная страна будет освобождена от проклятия и ужаса, которые держат ее в своей власти. Я надеюсь, что страшные события последнего акта военной драмы уже близки к завершению.