V. Военная сила

V. Военная сила

Войска, исключительно занятого поенным ремеслом, сколько известно, не было. Каждый новгородец, и пскович был воин более или менее. И купцы появлялись в битвах. Когда Иэяс-лав Мстиславич посетил Новгород, вызываясь охранять его против общего врага — суздальского князя, новгородцы сказали ему, что пойдут все на брань, исключая посвященных в духовный сан. Иногда в войске были только бояре да купцы, а иногда черные люди становились в ряды. Набор войска определялся вечем, и производился в волостях по сохам. Приговоры веча отправлялись по пригородам, оттуда по волостям, так что в набранном ополчении различались пригорожане и волостные люди. Кроме подвластных Новгороду русских жителей, набирались в ополчение также и инородцы, напр., Чудь, Корела, Ижора. Смотря по степени опасности и по краю, с которого угрожало нападение, Великий Новгород определял иногда собирать ополчение только с некоторых своих волостей; напр., когда в 1240 году шведы напали на Ладогу их отражали новгородцы и ладожане. Когда в следующем году шведы продолжали нападения,то собирали силы Корелы и Ижоры. Также в 1301 году, когда князь Андрей сразился со шведами и разрушил построенный ими городок, то в походе участвовали новгородцы и ладожане. В 1256 году, по поводу нашествия шведов, Новгород разослал собирать войско по всей волости. В 1348 году, по поводу войны со шведами, собрана была вся область новгородская. По известиям, относящимся к XV веку, во Пскове вече приговорило собрать с четырех сох одного конного. В случае сопротивления, непокорные наказывались пенями. Так в 1200 году новгородцы принуждали идти в поход ополчение, собранное на латышей, а когда ратники не хотели, то их били и брали с них куны. Впрочем, такие слуаи, вероятно, были редки; охота к брани вообще была в тот век у всех велика, и набиралось войска всего много; только уже u XV веке воинственность охладела, и Новгород, видимо, не мог собрать па свою защиту таких сил, как в прежние века. Войско, собранное по сохам, называлось рубленое", "рубленые люди", потому что собирались по разрубке, т.е. по расчислению. Кроме рубленого войска были всегда охотники — охочие люди. Из имений, принадлежавших владыке, собиралась рать, составлявшая особое владычное ополчение — владычный полк. Княжеская дружина составляла также особый отдел, и называлась дружиною, в отличие от всей остальной рати, которая называлась полк.

Слово полк принималось в обширном и более тесном смысле: в первом оно значило все ополчение, идущее иа войну, за исключением княжеской дружины; в последнем оно значило отдел войска; так ополчения пригородов и волостей составляли каждые свой "полк и назывались по местности, где собраны: ладожане, рушане, новгородцы, двиняие. Войско состояло из пехоты (пешцы) и конницы (коневницы); и та, и другая составляли часто отдельные ополчения, и в военной позиции становились на значительное расстояние одна от другой; напр., в 1270 году, когда новгородцы воевали против князя своего Ярослава, то пешцы стояли за Жилотугом, а коневницы за Городищем. Над полками начальствовали воеводы, начальником всего ополчения был князь. По принятому и усвоенному вековыми привычками понятию, он был нормальный начальник войска, хотя случалось, когда не было князя, то начальствовал старый посадник, или тысячский, или вообще боярин. В войске всегда были удалые, отважные молодцы — открывали бой, задирали неприятеля; они назывались "кмети" и "добрые удальцы". Каждый полк имел свое знамя — стяг, которого держался; особый стяг был княжеский, особый владычный, особый у охочих людей. Вооружение у них было: остроконечные шлемы на головах, кожаные щиты и брони; новгородские брони так были тяжелы, что нередко мешали быстроте движения. Так в 1343 году, в битве с немцами, один воин, бежавший с поля сражения, должен был обрезать себе броню. То же было на шелонской битве, где бегущие новгородцы сбрасывали с себя тяжелые брони. Сражались мечами, секирами, палицами, сулицами и стрелами. В XV-м веке стали употреблять пушки, но по старой привычке не оставляли стрел и лука. Для возбуждения охоты к битве ударяли в бубны, гудели на трубах и на свистелях. Когда приходилось брать укрепленное место, то обступали его кругом, и били в стены орудиями, называемыми пороки: это были длинные валы. Ставили туры на колесах, так что они были в уровень с неприятельскими стенами, и оттуда бросали через стены зажигательные снаряды, которые назывались огненные приметы. Вообще жечь составляло обычный способ войны. Добрые молодцы отправлялись в зажитье по неприятельским селам, брали, что могли, и сожигалн жилища. Коль скоро входили в неприятельскую землю — следовало жечь.

При отправлении в поход новгородцы всегда испрашивали благословение владыки и придавали священное значение походу. Война предпринималась как бы за св. Софию и ее достояние, потому что Новгород с его волостью был достоянием св. Софии; в особенности войны с иноверцами имели религиозное значение. Когда Девмонт отправлялся на брань против немцев, то клал меч свой пред алтарем, и игумен препоясал его этим мечом сам. Таким образом воитель получил его как бы от Церкви. Во время похода за войском шел обоз, называемый товары . Становясь на стоянку, расставляли стражей, переменяя их в день и в ночь.

Укрепление собственных городов в Новгородской и Пскои-ской Землях совершалось также посошною службою. Так, когда Михаил тверской угрожал Новгороду, были созваны из пригородов и волостей люди для работ: ладожане, рушане, вожане, Корела, Ижора; и псковичи помогали. Во время опасности ставились по стенам и башням караулы. Отражая приступ, метали на неприятеля каменья. Пригороды имели постоянное вооружение, готовое в случае нужды отбивать неприятеля. Так в 1231 году, когда Литва напала на Русу, рушане должны были отражать нападение своими силами; в 1245 и 46-м году новоторжцы преследовали нападавшего на них того же неприятеля. Впрочем, силы пригородов вообще были сами по себе недостаточны. Так в 1258 году Торжок не мог защищаться против литовской рати. Так посадник ладожский в 1313 году не мог охранить Ладоги от шведов, и неприятели сожгли Ладогу. Поэтому, в случае нападения на пригород, пригорожане должны были давать знать в столицу; а собственных сил у них едва ставало настолько, чтобы удерживать до прихода сил, присланных Новгородом.