В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.
В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.
Армия Наполеона была разгромлена, Париж взят, Европа освобождена от французов. Русская армия возвращалась в Россию. В Петербурге к её встрече были сооружены Нарвские триумфальные ворота, через которые войска торжественным маршем прошествовали в северную столицу для празднования победы. В то время эти ворота были выполнены по проекту архитектора Д. Кваренги из дерева. Но к 20-летнему юбилею они были переделаны В. П. Стасовым в каменные. Правда, первоначальный замысел их был сохранён. А за счёт современной архитектуры и интересных скульптур они приобрели ещё более величественную торжественность. Арку ворот венчает колесница победы, запряжённая шестёркой боевых коней; по обеим сторонам самой арки — между её колонн — статуи русских витязей.[662]
К этой же годовщине славной победы русского оружия в 1834 году на Дворцовой площади была воздвигнута величественная монументальная колонна. Она выполнена по замыслу О. Монферрана из цельного колоссального гранитного монолита весом более 600 тонн. Фигура ангела, венчающая колонну, была исполнена В. Н. Орловским. Скульптор придал ему образ императора Александра I, и колонна получила название Александровской. Но ангел с крестом находится на высоте 47,5 метров, и поэтому черты лица его рассмотреть невозможно.[663] В память об этом событии был отчеканен рубль с изображением колонны и с надписью — «Благодарная Россия 1834».[664]
Через три года в Петербурге, в колоннаде Казанского собора, где в 1813 году был похоронен М. И. Кутузов, открыли два памятника — М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли. А внутри собора над надгробием знаменитого генерал-фельдмаршала был установлен уникальный иконостас из трофейного серебра, отбитого атаманом Платовым у отступающих из Москвы французов. Ныне этого иконостаса уже нет. Его «…выкорчевали с „кровью и мясом“ штыками да кувалдами, а потом он пропал неизвестно куда».[665]
В новую годовщину 1839 года на незабвенном Бородинском поле, в десяти километрах от Можайска, был сооружён в честь знаменитой битвы под деревней Бородино чугунный памятник в виде пирамидальной колонны с рифлёным позолоченным куполом и венчающим его шестиконечным крестом. С западной стороны этого памятника, как описывалось раньше, «…сияет икона Спаса Нерукотвореннаго и под нею золотая надпись: „Тобою спасение наше“». На других сторонах перечислены все воинские подразделения и даже неприятельские — французские, итальянские, баварские, вюртембергские, участвовавшие в этом кровавом сражении. Тут же, за оградой, находится могила Багратиона. К открытию этого памятника были отчеканены памятные монеты крупного номинала достоинством в рубль и полтора рубля, на реверсе которых увековечено изображение «Бородинской колонны».[666] (В 1932 году монумент был взорван вместе с могилой П. И. Багратиона.)
Через 70 лет после изгнания Наполеона из России в Москве было завершено строительство грандиознейшего храма Христа Спасителя. Он был возведён по замыслу императора Александра I в память об избавлении Москвы от нашествия французов. Но о нём речь пойдёт ниже.
И вот 1912 год! Прошло ровно сто лет со времени разгрома наполеоновских полчищ, вторгнувшихся в праведные земли нашего Отечества.
25 августа — канун знаменитой Бородинской битвы, к нему приурочено начало юбилейных празднеств. Ярко светило солнце, день был как по заказу. У Спасо-Бородинского собора, возведённого женой погибшего генерала Тучкова, в ожидании прибытия государя собралось многочисленное духовенство во главе с митрополитом Владимиром. Все аллеи возле храма были усыпаны листьями и живыми цветами. У батареи Раевского выстроены воинские части, предки которых участвовали в Бородинском сражении. У могилы Багратиона ожидали начала торжеств высшие воинские чины — генералы, адмиралы, а также офицеры рангом пониже и множество представителей разных ведомств.
Император Николай II прибыл на автомобиле, под колокольный звон собора, со всем семейством — наследником и дочерьми.
После торжественной встречи он побывал в соборе Тучкова, а затем отправился на Бородинское поле, где высились памятники полкам и дивизиям. У батареи Раевского он сел на приготовленного для него коня (семейство заняло роскошные экипажи), и начался объезд войск.
К этим торжествам государственная комиссия готовилась усердно. Задолго до них были сделаны по всей России запросы у губернаторов о наличии живых свидетелей войны 1812 года. Их оказалось всего 25 человек и все в возрасте более 110 лет, за исключением одного И. Машарского, которому исполнилось 108 лет. Он был очевидцем сражения под Клястицами. Самому старшему из этих стариков, бывшему фельдфебелю А. И. Винтонюку, шёл 123-й год. Он был слаб настолько, что не мог ходить без посторонней помощи.[667] На торжества смогли прибыть только пятеро из них. Они сидели на стульях у решётки ограды.
Окончив объезд войск, император в сопровождении свиты подошёл к старикам. Он беседовал с ними, подходил к каждому, спрашивал о прежней службе, о жизни. И когда кто-то из них пытался встать, государь запрещал это делать. Великие князья стояли тут же, перед старыми ветеранами.
Недалеко за полдень к Бородинскому полю прибыл объединённый крестный ход, растянувшийся на четыре километра. Он шёл из самого Смоленска с чудотворной иконой Божьей Матери, той самой, что была в 1812 году в действующей армии, ею благословляли войска на Бородинском поле перед сражением.
Возле главного памятника у братской могилы огромное шествие с хоругвиями (знамёнами) и походной церковью Александра I развернулось и был отслужен благодарственный молебен. К вечеру крестный ход направился к Спасо-Бородинскому монастырю, войска были препровождены на отведённые бивуаки.
Утром 26 августа Бородинское поле огласилось раскатами пушечных выстрелов, которые известили народ о начале торжеств, посвящённых столетию великого сражения.
Празднество началось торжественной литургией в храме Тучковского монастыря. Затем крестный ход направился к могилам героев Бородинского сражения.
В честь юбилея был оглашён приказ, который заканчивался благодарственным обращением к павшим: «..имена ваши и содеянные вами подвиги неизгладимо будут жить в памяти благодарного отечества».[668]
С Бородинского поля праздник переместился в Москву. 27 августа с самого утра народ потянулся к Кремлю. Красное крыльцо у Соборной площади было устлано красными коврами. Через него под звон колоколов состоялся выход всей царской семьи в Успенский собор. Государя и его свиту встречал митрополит Владимир с крестом в руке. Вокруг шумел народ, раздавался звон колоколов, среди которых своим могучим голосом из сорока сороков выделялся колокол Ивана Великого. Царь и его семейство, поклонившись народу, прошли в Успенский собор. Там, из ризницы, были вынесены ветхие, кое-где обожжённые и простреленные пулями боевые знамёна 1812 года. Началась служба и молебен с коленопреклонением к боевым реликвиям.
29 августа торжества продолжились в величественном храме Христа Спасителя, который заполнила высшая государственная знать. «…По правую сторону… у солеи, заняли места лица императорской фамилии, позади лица государственной свиты, правая сторона заполнена военными мундирами. Левую сторону наполнял блеск мундиров сановников. На клиросе синодальные певчие в белых с синим кафтанах. Митрополит Владимир с епископами Анастасием Серпуховским и Василием Можайским в белых серебряных облачениях совершали торжественную литургию…»[669]
Заключительные торжества по случаю этого юбилея состоялись на Красной площади. Они начались крестным ходом к специально установленному шатру с выставленными перед ним боевыми знамёнами под звон всех московских колоколов и гром пушек с Кремлёвской стены.
И вот в один момент всё разом стихло. В наступившей торжественной тишине был зачитан высочайший императорский манифест,[670] затем совершён благодарственный молебен с коленопреклонением под трогательное пение всех московских духовных хоров. Во второй половине дня крестный ход направился через Никольские ворота в Успенский собор, а войска и народ под звуки музыки стали расходиться.
Так завершилась торжественная неделя в честь столетнего юбилея победы 1812 года.
Следует сказать, что комиссия по выработке программы празднования юбилея начала работать задолго до этой даты. Уже в начале 1910 года были известны некоторые её планы. К примеру о том, что «…Ко дню торжественного празднования… имеют быть, по Высочайшем одобрении рисунков, изготовлены на монетном дворе памятные медали:
А) Большая золотая — для возложения на гробницы Императора Александра I Благославеннаго и славнейших Его героев-полководцев — князя Кутузова Смоленского, князя Багратиона и князя Барклая-де-Толли;
Б) Золотые же медали для представления Его Императорскому Величеству Государю Императору, Государыням Императрицам и Наследнику Цесаревичу и, кроме сего, большия светло-бронзовыя — для представления Императорской фамилии… и… нагрудная светло-бронзовая медаль, подобная установленной при праздновании 200-летия Полтавской победы…»
А нумизматический журнал «Старая монета» в своём первом номере за 1910 год писал о том, что в празднование «…100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года предрешено раздать воинским частям, которые участвовали в войне, „Бородинские рубли“ и особыя медали, напоминающия известную медаль 1812 года. Такие же медали предположено раздать в 11 губерниях, входивших в район театра военных действий… (1812 года), всем лицам, состоящим на службе в правительственных и общественных учреждениях, а также волостным старшинам». К этой великой дате «…в память славных подвигов предков, принесших в жертву Отечеству свою жизнь и достояние»[671] было изготовлено около 442 тысяч[672] светло-бронзовых юбилейных медалей, о которых так много говорила пресса. Штемпели для них резал мастер Васютинский Антон Фёдорович.[673]
На лицевой стороне медали погрудное, профильное, вправо обращённое, изображение Александра I без каких-либо императорских атрибутов. На оборотной стороне пространная надпись в семь строк: «1812 — СЛАВНЫЙ ГОД — СЕЙ МИНУЛЪ, — НО НЕ ПРОЙДУТЪ — СОДЕЯННЫЕ ВЪ — НЕМЪ ПОДВИГИ — 1912». Надпись для этой медали была заимствована из старого «Высочайшего приказа войскам…», подписанного императором Александром I 5 февраля 1813 года в главной его квартире в городе Конин.
Медаль предназначалась для ношения на груди на Владимирской ленте. Награждались ею все участвовавшие в празднествах воинские чины от солдата до генерала, состоящие на службе «…в тех войсковых частях… которые участвовали в Отечественной войне 1812 года, от начала её до окончательного изгнания неприятеля из пределов России (т. е. с 12 Июня по 25 Декабря 1812 г.)».[674]
Награждались этой медалью не только военные, но и гражданские служащие, лица духовного звания, принимавшие официальное «…участие в парадах на Бородинском поле и под Москвою», а также служащие императорской канцелярии, предки которых «…по случаю военного времени… следова(ли) в походе за Императором Александром I».[675] Кроме того, она жаловалась «всем лицам, принимавшим… (деятельное участие в подготовке) и по устройству юбилейных празднеств»; а также «всем прямым потомкам по мужской линии (не только воинского звания, но и гражданских ведомств; а также духовенства), участвовавших в Отечественной войне 1812 года… а ровно прямым потомкам, по женской линии, Генерал-фельдмаршала Князя М. И. Кутузова».[676] Все получившие право на награду, должны «…приобретать медаль за свой счёт».[677]
В год 100-летия Отечественной войны 1812 года одновременно с медалью был отчеканен и памятный серебряный рубль, имевший на аверсе ту же надпись, что и на медали.[678]
Помимо этого, для раздачи народу было наштамповано множество разных по форме и металлу жетонов в память об этом событии. Среди них встречаются очень любопытные, например с изображением горящей Москвы, выполненные из бронзы и белого металла, с портретами Александра I и Наполеона и т. п.