Начало. 1931–1936 годы
Начало. 1931–1936 годы
Хелен. Я была революционеркой уже в молодости. Мне исполнилось 14 лет, когда я вступила в Социалистическую партию. Однако вскоре покинула ее ряды, поскольку в них состояли одни старики, которые просто хотели попользоваться мной. Я сказала себе: «Разве это социалисты?» — и ушла. Затем вступила в Коммунистическую партию. Коммунисты отправили меня учиться в лицей. О! Это долгая история…
Питер. Я получил диплом бакалавра в колледже штата Миссури, который посещал в течение четырех лет. Летом возвращался в Нью-Йорк, чтобы заработать немного денег, нанимался официантом в рестораны бальнеологических курортов или, как вы сказали бы, домов отдыха, куда приезжали рабочие, представители среднего класса — учителя, интеллигенция. Разумеется, в те времена все говорили о политике. 20 миллионов человек потеряли тогда работу. Фермеры выливали молоко на землю. Они отказывались продавать его по два цента за галлон или, например, арбузы по пять центов за фунт. Они выбрасывали их в реки. Многие разорившиеся владельцы заводов прыгали с крыш… Это… Короче говоря, это было реальностью той эпохи.
Хелен. Прибавьте к этому еще одну вещь — кризис 1929 года.
Питер. Да, нужно исходить из этого… По моему личному мнению, в Соединенных Штатах почти все читали социалистические газеты и в принципе хорошо относились к социализму. Просто они не так глубоко изучили проблему, как я или Лона. Понимаете? Но так было.
Итак, я хотел завершить образование в штате Иллинойс. В университете Иллинойса я вступил в члены Молодежной коммунистической лиги. Я стал ее активистом, своего рода организатором. В те времена мы говорили не «секретарь», а «организатор». В университете существовала также подпольная партийная организация. В нее входили преподаватели. Был среди них и один студент — Моррис Коэн, то есть я. К тому времени я тоже вступил в их ряды. Мы, молодые коммунисты, установили тогда хорошие отношения со студенческим братством. Наша политическая деятельность продолжалась вплоть до лета.
Однажды нам, помню, пришлось работать всю ночь на гектографе, чтобы отпечатать листовки. В шесть часов утра я начал их расклеивать на стенах. За мной по пятам шла полиция и срывала их. Я расклеивал, а они срывали.
Так продолжалось до тех пор, пока я не получил уведомление от президента университета. Меня и моего товарища (его звали Милт) вызвали к нему в кабинет. Мы вошли, и как выдумаете, кого мы там увидели? В кабинете находились все администраторы университета, в опекунский совет которого входили представители самого крупного бизнеса Иллинойса. Президент напрямую сказал нам: «Если вы не прекратите вашу деятельность, мы будем вынуждены избавиться от вас».
Мы не прекратили. Мы продолжали действовать до июня, то есть до самого отъезда на летние каникулы. Я уехал домой, чтобы летом подработать. Итак, я был одновременно членом партии и комсомола, то есть Союза молодых коммунистов. Хелен тоже была членом партии. Мы оба вступили в партию в 1935 году. Посчитайте, сколько времени прошло с 1935 по 1989 год? Таков наш стаж в коммунистическом движении.