Берлин, 6 марта 1939 года

Берлин, 6 марта 1939 года

Гейдрих сидел в своем кабинете за письменным столом и внимательно изучал какое-то досье, делая на полях пометки карандашом, когда в кабинет осторожно вошел его адъютант гауптштурмфюрер Вагниц, держа в руках листок бумаги.

— В чем дело, Герберт? — спросил Гейдрих, не отрываясь от своего занятия.

— Срочная телеграмма из Праги, группенфюрер, — ответил Вагниц, — Я посчитал, что она вас очень заинтересует.

Гейдрих взял из рук адъютанта листок, пробежал его глазами и присвистнул.

— Почаще приносите мне такие новости, Герберт, — улыбнулся он. — О таком можно было только мечтать.

— Поэтому я и рискнул оторвать вас от вашего занятия, — улыбнулся в ответ Вагниц, поняв, что его расчеты оправдались.

Гейдрих тут же снял трубку телефона и, когда на другом конце провода ответили, сказал:

— Это группенфюрер Гейдрих, соедините меня срочно с фюрером.

Когда Гейдрих услышал в трубке резкий голос Гитлера, он выпрямился, продолжая сидеть в кресле, и сказал:

— Мой фюрер, я только что получил срочное сообщение из Чехо-Словакии. Доктор Гаха решил преподнести нам подарок: сегодня он подписал указ о роспуске автономного правительства Рутении.

Выслушав ответ фюрера, Гейдрих возразил:

— Я понимаю, мой фюрер, что для нас главной является Словакия, так как Рутению никто и никогда не считал даже за подобие государства. Но ведь это только первый шаг: следующий последует в течение этой недели. Этот указ только подлил масла в огонь, горящий в Словакии. Доктору Гахе не останется ничего, как сделать то же самое и со Словацким правительством, а вот тогда на сцене появимся мы.

Он опять внимательно выслушал ответ Гитлера и сказал:

— Как видите, мой фюрер, мои люди следят за развитием событий, которые уже не зависят от желаний президента Гахи, но давайте подождем пару деньков, пока и сам Гаха поймет, что уже не владеет ситуацией. Дадим ему возможность собственными руками уничтожить свое государство. К тому же я сегодня же пошлю туда усиление для штурмовых отрядов, которые подействуют на сложившуюся обстановку как катализатор.

Повесив трубку, Гейдрих улыбнулся Вагницу и удовлетворенно заметил:

— Видите, Герберт, все-таки наши старания были не напрасны: мы добились того, чего хотели. Через несколько дней Чехо-Словакия войдет в состав нашей империи, и опять мы не потеряем ни одного солдата.

Герберт Вагниц только улыбнулся в ответ.