Берлин, 24 июня 1938 года

Берлин, 24 июня 1938 года

В кабинете Гейдриха сидел Вальтер Шелленберг, вызванный сюда для доклада о положении дел в Чехословакии. Разговор предстоял не из легких.

— Завтра должен начаться десятый съезд «Сокола», — нервно объяснял Шелленберг, — мы рассчитывали взорвать трибуны стадиона, как раз когда там соберется все руководство «Сокола». Эту операцию мы готовили совместно с абвером. Но сегодня утром мне сообщили, что стадион оцеплен войсками. Все трибуны проверяют саперы. К стадиону трудно подойти и на пушечный выстрел. Чехи заблаговременно узнали про эту операцию.

— Печально, — сказал Гейдрих, постукивая своими музыкальными пальцами по полированной поверхности стола. — У чешской разведки есть агент, а может, даже и несколько агентов, на очень хорошем месте. Перед этим была утечка информации о дислокации наших войск. А теперь вот это. Свяжитесь с Мюллером и постарайтесь внимательно проследить весь процесс подготовки операции. Постарайтесь вычислить этого агента.

— Но утечка могла произойти и из рядов Генлейна, — робко возразил Шелленберг.

— Могла, — согласился Гейдрих, — но мы должны точно знать, где этот чешский источник. У меня есть большие подозрения, что этот источник находится где-то в руководстве вермахта. Информация слишком горячая и важная. Если еще можно допустить, что в данном случае агент находится в рядах ребят Генлейна, то с дислокацией наших войск это маловероятно. Мне не верится, что у чехов слишком большая сеть агентуры. Вряд ли. Скорее всего, это работает один, но очень информированный человек. Существование такого человека ставит под угрозу операцию «Грюн». По крайней мере, может слишком усложнить ее. Молите Всевышнего, что они просто сорвали нам операцию. А представьте себе, если бы они сумели получить доказательства нашей причастности к этому делу. Вы понимаете, какой козырь в этом случае получил бы Бенеш.

— Я все понимаю, группенфюрер

— Кстати, Вальтер, а почему вдруг вермахт оказался в курсе вашей операции со взрывом на стадионе? Они-то здесь при чем? — удивился Гейдрих.

— Вермахт ничего об этом не должен был знать, — удивился в свою очередь Шелленберг. — Единственное это то, что я обращался в абвер за консультацией по взрывным устройствам.

— Значит, уже не весь вермахт, а только абвер, — задумчиво проговорил Гейдрих.

— Это объясняет оперативность, с которой они получают информацию, — оживился Шелленберг, — Сотрудники абвера без труда могут ездить за границу.

— Это вовсе не обязательно, Вальтер, — покачал головой Гейдрих. — Если это хороший агент, то у него под рукой могут сидеть человек пять связников, которые в любой момент вполне легально могут выехать за границу. К тому же не забывайте про почту и телеграф. Но к абверу присмотритесь, я, конечно, еще и Мюллера попрошу подключиться к этому делу. И все же не будем строить из этого скоропалительных выводов: возможно, мы имеем дело с двумя обычными совпадениями. К тому же, не забывайте генлейновских парней, да и наше ведомство нельзя так просто скидывать со счетов.

— Но у нас все проходят строгую проверку, — возразил Шелленберг.

— А абвер, по-вашему, набирает себе бродяг с улицы? Они тоже не дураки: у них такая же строгая проверка. Отучайтесь делать скоропалительные выводы.