Берлин, 20 января 1938 года

Берлин, 20 января 1938 года

Фельдмаршал Бломберг вынужден был прервать свой медовый месяц из-за смерти матери. Весь этот день, да и насколько предыдущих, прошли у него в неприятных, но необходимых хлопотах, и только уже поздно вечером он смог спокойно сесть в своем кабинете. Его молодая жена принесла ему туда чашку кофе и села в уголочке в кресло. Именно в этот момент он услышал, что в дверь позвонили, и горничная с кем-то разговаривает. Через мгновение дверь кабинета раскрылась, и растерянная горничная сказала:

— К вам генерал Геринг.

Вернер фон Бломберг ожидал чего угодно, но только не этого. Сегодня он выслушал много соболезнований, но вот посещения председателя рейхстага и главнокомандующего авиации он не ожидал. Забыв об усталости, он решительно направился в прихожую.

— Извините за столь несвоевременный визит без предупреждения, но мне срочно надо с вами конфиденциально переговорить.

— Не надо извинений, господин генерал-полковник, я понимаю, что вас к этому вынудили, наверняка, особые обстоятельства. Пройдемте ко мне в кабинет.

Когда Геринг вошел в кабинет, он, не дожидаясь приглашения, сел в кресло, в котором только что сидела молодая хозяйка дома. Только тут фельдмаршал обратил внимание, что его гость держит в руках какую-то папку для бумаг. Бломберг сел напротив гостя и сказал:

— Я весь внимание.

Геринг протянул ему папку и сказал:

— Сегодня этот документ мне принес полицай-президент Берлина граф фон Гелльдорф. Ознакомьтесь с ним.

Фельдмаршал открыл папку и тут же увидел подшитую в дело фотографию, где его жена, или, по крайней мере женщина, очень похожая на нее, в крайне неприличной позе стояла у разобранной кровати, из одежды на ней были только чулки с кружевными подвязками. От удивления у Бломберга раскрылся рот, и он несколько секунд тупо глядел на фотографию. Геринг изо всех сил старался придать своему лицу сочувственное выражение. Наконец Бломберг закрыл папку, встал и, чеканя каждое слово, произнес:

— Господин генерал-полковник, я — военный, и как любой военный я умею не только выигрывать сражения, но и проигрывать. Я полностью осознаю создавшееся положение и завтра же подам заявление об отставке. Очень вам благодарен за то, что вы пощадили мою честь и заблаговременно проинформировали меня.

Геринг тоже и с явно деланным сочувствием сказал:

— Будем надеяться, что вскоре все это позабудется, и вы вновь вернетесь в армию. Поверьте мне, нам очень тяжело терять такого опытного и грамотного командира. Примите мои соболезнования и по поводу смерти вашей матушки, и по данному факту.

Геринг отсалютовал фельдмаршалу и направился к дверям. Бломберг не нашел в себе сил даже проводить гостя.