5. ДРЕВНЯЯ ПРИКЛАДНАЯ НАУКА И МАГИЯ

Источники

Эта глава рассказывает о древней прикладной науке и о том, какое отношение она имела к магии. Мы изучим этот вопрос с помощью трех источников: десяти книг Витрувия, посвященных архитектуре, собрания трудов, вышедших под именем Герона Александрийского, и сочинений греческих алхимиков. Остальная греческая и римская литература по прикладной науке весьма скудна, но не потому, что ее не ценили и ничем не дополняли в течение последующих эпох, но, очевидно, потому, что она почти не развивалась, особенно, в том направлении, которое было связано с магией или с использованием других источников труда, кроме ручного или труда животных. Так что мы должны взять самое лучшее из того, что до нас дошло. Произведения, которые мы рассмотрим, появились не ранее эпохи Римской империи, но, как и другие трактаты этого времени, они более или менее подробно излагают научные достижения и оккультные произведения предыдущего эллинистического периода.

По мнению Витрувия, архитектура никак не связана с магией

Витрувий жил в самом начале имперской эпохи, во времена Юлия Цезаря и Августа Цезаря. Он не принадлежит к числу особо талантливых писателей, но описание развития архитектуры, приведенное в его книгах, является основательным, трезвым и сделано ясным и четким языком. Архитекторы в них представлены как люди, которые занимаются своим делом безо всякой оглядки на магические ритуалы, и вовсе не собираясь творить чудеса. Приверженность практической пользе и высоким стандартам искусства (а Витрувий не устает подчеркивать реалистичность и практическую полезность строительства и не терпит никакой показухи), вероятно, является главной причиной его высокой степени свободы от суеверий.

Строительство, по его мнению, честное, прямое, открытое и конструктивное искусство, в котором ошибки проявляются сразу же, и суевериям здесь места нет. Если это так, то можно только удивляться, почему масонство окружено такой тайной. В любом случае, советы Витрувия, касающиеся не только строительства, но и его инструкции по подготовке известкового раствора, штукатурки и кирпичей, или посвященные использованию цвета, природного или искусственного, крайне редко или никогда не включают в себя того, что можно отнести к магии[43].

Оккультные свойства и числа

И это тем более важно, поскольку некоторые отрывки из той же самой работы Витрувия свидетельствуют о том, что он принимал ряд теорий, которые мы связываем с магией. Так, он верил в существование оккультных свойств и чудес в природе. Он утверждает, что хотя Африка в целом изобилует змеями, ни одна змея не может выжить в африканском городе Исмук; и это объясняется чудесными свойствами почвы этого города, которые сохраняются даже тогда, когда ее вывозят за пределы континента. Витрувий упоминает также о водах, обладающих волшебными свойствами.

Вода одного источника разрушает любой металлический резервуар; ее можно сохранить только в копыте мула. Некоторые источники опьяняют, другие, наоборот, делают вино безвкусным. Третьи поют. Далее Витрувий заявляет, что числа шесть и десять являются совершенными, а человеческое тело подчинено законам симметрии и расстояние между его частями равны долям целого. Он также рассказывает нам, как пифагорейцы составляли книги по аналогии с кубом, считая, что в каждом трактате не должно быть более трех книг по 216 строчек в каждой.

Астрология

Витрувий во многих местах говорит о своей вере в искусство астрологии. Составляя план театра, он советует вписать в круг четыре равносторонних треугольника, «как это делают астрологи во время своих расчетов фигуры 12-ти знаков Зодиака, которые они основывают на музыкальной гармонии звезд». Я не могу понять, каким образом сооружение театра связано с астрологией или магией, но его совет свидетельствует о том, что Витрувий и его читатели были хорошо знакомы с методами астрологии и тригонометрии знаков Зодиака.

В другом месте, сравнивая физические особенности и темперамент северных и южных рас, на которые, как считали астрологи, оказывали влияние созвездия, Витрувий, как истинный патриот, заявляет, что жители Италии, и, в особенности, римляне, олицетворяют собой золотую середину между севером и югом. Они сочетают в себе храбрость северян и тонкий интеллект южан, аналогично тому, как планета Юпитер представляет собой золотую середину между планетами, которые очень сильно отличаются друг от друга — Марсом и Сатурном. Поэтому римляне и правят миром, побеждая храбрость северных варваров своим умом, которого тем недостает, а интриги южан — своим мужеством.

В третьем отрывке Витрувий пишет об искусстве астрологии вот что: «Если говорить о той отрасли астрологии, которая касается влияния двенадцати знаков, пяти звезд, Солнца и Луны на человеческую жизнь, то мы должны оставить это халдеям, которым принадлежит искусство составления гороскопов, позволяющее им описывать прошлое и будущее с помощью расчетов, основанных на звездах. Эти открытия были переданы другим гениальным людям и великая мудрость, происходящая непосредственно от халдеев, была присуща: во-первых, Берсосу, который поселился на островном государстве Кос и открыл там школу. После него этим делом занялся Антипатер, потом — Архинаполис, который оставил нам, помимо всего прочего, правила составления гороскопов, основанных не на дате рождения, а на дате зачатия».

Перечислив нескольких последователей натурфилософии и других астрономов и астрологов, Витрувий заключает: «Их учение заслуживает восхищения человечества; ибо они были так искусны, что могли заблаговременно предсказать, опираясь на помощь божественного ума, знаки погоды, которые должны были появиться в будущем».

Разрыв между теорией и практикой, наукой и искусством

Приведенный выше отрывок ярко демонстрирует непоколебимую веру Витрувия в искусство составления гороскопов и предсказания погоды, но не имеет никакого отношения к его практической деятельности — архитектуре и созданию часов. Он считал, что архитектор обязан быть не просто ремесленником, а широко образованным человеком, изучившим историю, медицину, а также философию, геометрию, музыку и астрономию, которые помогают понять происхождение и значение деталей, унаследованных от искусства прошлого. Это позволит архитектору создать благоприятное для здоровья здание театра, с хорошей акустикой и всем тем, что необходимо. Здесь Витрувий делает попытку похвастаться своими знаниями в теоретической части архитектуры, на которую могла оказать влияние оккультная наука. Однако, на практическую деятельность Витрувия — постройку зданий и фортификационных сооружений — астрология никакого влияния не оказывала.

Зло в современном ему мире

Интересно отметить отношение Витрувия к архитекторам своего времени, авторитетам прошлого и личным экспериментам. В этом он чем-то похож на Галена. Подобно этому выдающемуся врачу, он жалуется на то, что художнику, ради того, чтобы добиться признания и профессионального успеха[44], приходится принимать участие в социальной жизни своего города.

«А, поскольку я вижу, что высочайших милостей удостаиваются невежды, а не ученые люди, то считаю недостойным бороться с неучами за почести, лучше я продемонстрирую добродетель нашей науки этой книгой»[45]. Витрувий был также против самовосхваления и рекламирования себя, хотя этим грешили многие архитекторы того времени. Впрочем, он понимал, что точно так же обстояло дело и в прошлом, и рассказывает нам историю о том, как македонский архитектор Динократ обратил на себя внимание Александра Великого лишь красотой и благородством осанки. К тому же Витрувий хорошо знал, что самые прославленные художники прошлого стали известны только потому, что им повезло работать на великое государство или великих людей, в то время как об архитекторах, обладавших не меньшим талантом, никто не знает. Он часто писал о тех, кто занимался плагиатом, обворовывая великих писателей прошлого.

Но все это не заставило его разочароваться в искусстве и науке; наоборот, оно укрепило его уверенность в том, что только ради них и стоит жить. Он цитирует нескольких философов, в том числе и Теофраста, который говорил, что «из всех других только ученый человек никогда не будет чужим за границей… поскольку он [является] гражданином любого города»[46].

Авторитет и изобретения

В отличие от плагиаторов, Витрувий выражал свою глубокую признательность людям прошлого, которые написали книги, которыми он пользовался. Он приводит библиографические списки и заявляет, что «мнения ученых авторов… приобретают [большую] силу с течением времени». «Опираясь на эти авторитеты, мы смогли создать новые системы обучения». Характеризуя свойства воды, он писал: «Некоторые из этих вещей я видел сам, о других прочитал в книгах греческих авторов». Описывая солнечные часы, он искренне признается: «Я сообщу, кто изобрел разные типы и образцы солнечных часов. Ибо в наши дни я не мог создать здесь ничего нового; не стремлюсь я и выдавать изобретения других за свои». Витрувий описывает целый ряд замечательных открытий и экспериментов, которые принадлежали математикам и физикам прошлого. Иногда он повторяет поучения своих учителей. Подобно Плинию, жившему чуть позже, он считал, что в его время сильно понизились требования в некоторых областях искусства, особенно, в искусстве фресок. Но, вслед за Галеном, он признает, что в его собственной профессии, помимо него, остались еще хорошие работники, и заявляет, что римские «архитекторы старых времен и множество живущих в нашу собственную эпоху, ни в чем не уступают греческим». Он описывает базилику, которую сам построил в Фано.

Механизмы и Ктесибий

Последнюю книгу Витрувий посвятил механизмам и военной инженерии. Здесь он впервые заводит речь об астрологическом влиянии, заявляя, что «все механизмы делаются по образцу природных, они основываются на том, чему учит нас вращение небесной тверди». Среди описанных им механизмов — насос, изобретенный Ктесибием из Александрии, сыном брадобрея. О нем Витрувий уже упоминал в предыдущей книге, рассказывая о том, какие улучшения он ввел в конструкцию водяных часов, в особенности, в приспособления, которые помогали регулировать поток воды, в зависимости от увеличения продолжительности дня летом и уменьшения ее зимой. Витрувий также утверждает, что Ктесибий создал первый водяной орган, открыл давление воздуха и принцип пневматики…. разработал методы подъема воды, автоматические приспособления и развлекательные устройства разных видов…. дроздов, поющих под действием воды, ангобатов, фигуры, которые поют и движутся, а также другие предметы, приятные для глаза и уха». Витрувий говорит, что из них он выбрал те, которые кажутся ему наиболее полезными и необходимыми, и что читатель сам может, прочитав работы Ктесибия, выбрать, какие ему больше понравятся. Плиний кратко упоминал об изобретении пневматических приспособлений и водяных органов Ктесибием.

Герон Александрийский

Характеристика, данная писаниям Ктесибия Витрувием, очень точно подходит и к книгам, которые были выпущены в свет под именем Герона Александрийского. На самом деле, в манускрипте, созданном в Вене, под названием Belopoiika, Герона называют учеником или последователем Ктесибия. Ни Витрувий, ни Плиний ничего не говорят о Героне, так что в наши дни, после недавно проведенных исследований, ученые договорились считать, что Герон жил во 2- м веке нашей эры. Его труды объективны и безличностны, и рассказывают о самом авторе гораздо меньше, чем сообщал Витрувий во «Введении» к десяти книгам «Архитектуры». Сходство содержания его трудов с творениями жившего гораздо раньше Ктесибия, а также характер терминологии позволяют предположить, что Герон завершает длинный список изобретателей древности. Он писал о своих открытиях, но, в основном, продолжал изучать те же самые принципы, которые были открыты Ктесибием и его последователями, и создавать похожие механизмы. Однако дело обстоит так, что эти работы являются нашим самым важным и часто единственным источником сведений о развитии точных наук и технологии в древности.

Средневековая переработка текстов древних авторов

Герон, по-видимому, сам занимался компиляцией древних авторов и продолжал их работу. Его труды тоже были переработаны и сильно расширены в последующие периоды. На них имеются следы вмешательства византийских, арабских и средневековых латинских авторов, а также авторов эллинистического периода и римских. Хейберг вообще считал «Геометрию», «О стереометрии» и «Об измерениях» более поздним собранием византийских книг, в которых, вероятно, использовались отрывки из трудов Герона. По его мнению, трактат «О геодезии» вообще является кратким изложением или отрывком из псевдо-геронской коллекции трудов. Трактат «Катоптрика» известен только по латинскому переводу 1269 года, который был сделан, вероятно, Вильгельмом из Мербеке; долгое время его считали работой Птолемея о зеркалах.

Оказалось, однако, что он был переведен непосредственно с греческого, а не арабского. С другой стороны, «Механика» известна по переводу с арабского языка, сделанному Коста бен Лука. «Пневматика» дошла до нас в греческих, арабских и латинских версиях. Она была, вероятно, известна автору книги 13 века «Сумма философий», которую он приписывает Роберту Гроссетесте. Тот упоминает об исследованиях вакуума, проведенных Героном, этим знаменитым философом, с помощью водяных часов, сифонов и других инструментов.

Ученые считают, что арабская адаптация, носящая популярный характер и ограничивающаяся описанием развлекательных механизмов, гораздо ближек оригинальной греческой версии времен Герона, чем латинская, в которой больше места уделено экспериментальной физике. «Автоматический театр», от которого сохранился основной манускрипт, как и от «Пневматики», тоже, по-видимому, был переработан и, в значительной степени, дополнен.

Чародейство Герона

По ссылкам Витрувия на работы Ктесибия и по обзору работ, которые приписывают Герону и которые, в основном, посвящены механическим устройствам и приспособлениям, у современного читателя складывается впечатление, что, кроме военных орудий и подъемных механизмов, древняя наука, в основном, обслуживала развлекательные мероприятия, а не создавала что-то полезное для жизни. Тем не менее, Герон сделал нечто большее. Его аппараты и эксперименты должны были не столько развлечь зрителя, сколько обмануть его, и не столько повеселить, сколько поразить. Механизмы у него обычно замаскированы; воздействие оказывается не напрямую, а косвенно, часто на расстоянии, что производило впечатление чуда. Это, как говорил сам Герон, оказывает магическое воздействие на зрителя[47].

Примеры экспериментальных доказательств

Введение в трактат «Пневматика» более научно; его называли необычным случаем в Древности, поскольку в качестве доказательств там приводятся целенаправленные наблюдения за природой и эксперимент. Так существование воздуха доказывается так: перевернутый сосуд опускают в воду. Вода не проникает в него, потому что ее не пускает находящийся там воздух. Эластичность воздуха и существование свободного пространства между его частичками доказывается так: в сферу с помощью сифона нагнетают воздух, а потом затыкают пальцем отверстие. Когда палец убирают, воздух с шумом выходит из сферы. Однако, кроме таких убедительных доказательств, приводятся и совершенно ошибочные утверждения, например, о том, что «грязь и ил образуются путем преобразования воды в землю». Кроме того, люди верили, что воздух, выпущенный из сосуда, под водой «трансформируется в воду». Герон верил, что тепло и лучи света являются частичками материи, которые проникают между частичками, составляющими воздух и воду.

Магические сосуды и пьющие воду животные

«Пневматика» включает в себя около 78 теорем или экспериментов, или трюков, называйте их, как хотите, которые в разных манускриптах и изданиях по-разному группируются в одну или две книги. Тем не менее, в различных главах часто повторяется одна и та же идея или метод. Так, мы более шести раз встречаемся с магическим сосудом для воды или рогом для питья, из которых вытекает вино, вода или их смесь, а также другие жидкости. Во всех этих случаях объяснение этого трюка одно и то же. Когда отверстия в верхней части сосуда закрывается, и туда не попадает воздух, жидкость не вытекает из узкой щели в днище. С помощью внутренних отделений и соединяющих их труб можно изменять течение воды. В первых главах описываются разные типы сифонов: изогнутые, замкнутые и однородные; с их помощью совершаются нужные чудеса; например, статуи животных выпивают поднесенную к их пасти воду. На этом же принципе построены и неупиваемые чаши, или кубки, в которые льют воду, а она никогда не проливается, а также гармоничные кувшины. Так называли два сосуда, соединенных скрытыми трубками таким образом, чтобы из одного ничего не вытекало, пока не наполнится другой, или чтобы из одного текло вино, а из другого — вода. Или, когда в один наливают воду, из другого течет вино или смесь вина с водой. Или из одного выливают воду, из другого вытекает вино. Другие сосуды устраивались таким образом, чтобы, когда туда наливали немного воды, то из них начинало (или прекращало) литься вино или вода. В другие невозможно было добавить воды после того, как ее перестали вливать, пусть даже было налито совсем немного. Или, если вы на мгновение переставали вливать жидкость, а потом снова начинали, эта жидкость начинала выливаться только в том случае, если сосуды наполовину наполнялись. В другом случае вода вытекала из отверстия на дне сосуда только тогда, когда он наполнялся до краев. Из других жидкость начинала течь после того, как в отверстие бросали монетку и поворачивали рычаг или колесо. В последнем случае емкость с водой прятали за колонной у входа в храм. Один магический рог переставал выпускать воду, если верхнее отверстие накрывали крышкой. А когда другой кувшин наклоняли, то из него всякий раз вытекало одинаковое количество жидкости.

Различные автоматы и приспособления

В шести главах описываются механические птицы, которые поют потому, что давление текущей воды прогоняет через трубку воздух. В других главах рассказывается о драконе, которого аналогичным образом заставляли шипеть, а жезл Вакха — свистеть. Сжатый воздух заставляет воду вырываться из отверстия, и автомат издает звук трубы. Воздух, нагретый солнечным теплом, расширяется и заставляет воду течь тонкой струйкой. В ряде случаев, пока на алтаре горит огонь, воздух в храме расширяется и с помощью блоков открывает двери, заставляет статуи поглощать жидкость, фигуры танцоров вращаться, а змей — шипеть. Шар, наполненный паром, висит в воздухе, кроме того, пар вращает сферу, заставляет птиц петь, а статую — трубить в рог. Описываются неугасимые лампы, неупиваемые кубки и саморегулирующиеся лампы, в которых на поверхности масла плавает поплавок Этот поплавок, по мере прогорания фитиля и расхода масла, поворачивает шестерню, которая подтягивает фитиль. Поплавки и шестерни использовались в ряде уже упомянутых трюков. В другом приспособлении поток жидкости из сосуда регулировался поплавком и рычажком. Шестерни использовались и в конструкции автомата, горлышко которого прокалывали ножом, но верхушка все равно не отделялась от тела. Банки, шприцы, насосы с огневым механизмом с клапанами и поршнем, гидравлический орган и орган, работающий под действием ветра, — все это описано в «Пневматике». Во введении Герон ссылается на свой трактат из четырех книг, посвященный водяным часам, но он до нас не дошел. Водяной орган Герона считается более примитивным, чем орган, описанный Витрувием.

Магические зеркала

Если в «Пневматике» и «Автоматическом театре» описываются, в основном, магические сосуды и автоматы, то «Катоптрика» посвящена, по большей части, кривым и магическим зеркалам. В этих зеркалах зритель видит себя перевернутым, с тремя глазами, двумя носам, или в совершенно искаженном виде. С помощью двух прямоугольных зеркал, закрывающихся на общей оси, из головы Зевса выпрыгивает Афина Паллада. В трактате приведена инструкция, как надо расположить зеркала, чтобы подходящий к ним человек видел не себя, а только то, что ему хотели показать. Благодаря этому в храме неожиданно появлялось божество. Описываются также часы с фигурами, отмечающими начало каждого часа.

Астрология и оккультные свойства Герон немного занимался астрологией. В первых главах «Катоптрики» он говорит о музыке сфер, а в «Пневматике» обсуждает доходившее в своей простоте до абсурда изображение космоса с помощью небольшой сферы, установленной в круглом отверстии перемычки, разделявшей два полушария прозрачного стеклянного шара. Одно полушарие заполнялось водой, вероятно, для того, чтобы шар в центре не опустился на дно[48].

Чудесные свойства животных, отличающиеся от автоматов, не совсем сюда вписываются, но Герон говорил о способности морского торпедо проникать через бронзу, железо и другие тела.

Время появления греческой алхимии

Хотя мы имеем данные о том, что алхимия существовала уже в Древнем Египте, в странах, где люди разговаривали по-гречески и на латинском языке, она, очевидно, появилась гораздо позже. В классической литературе, созданной до начала нашей эры, об алхимии никаких упоминаний нет. Впервые о ней заговорил Плиний, сообщив, что Калигула получал золото из аурипигмента. Папирусы, которые содержат тексты по алхимии, относятся к 3-ему веку. Манускрипты, в которых приведены греческие алхимические трактаты, среди которых самые старые относятся к 11 веку и находятся в Библиотеке Св. Марка, по-видимому, содержат работы или отрывки работ, написанных в 3-м веке н. э. и позже. Многие из них представляют собой византийские компиляции, а также выдержки и добавления к более древним работам. Отрывки из трудов алхимиков приводил Синцеллий, очень плодовитый писатель 8-го века.

Легенда о том, как Диоклетиан сжег труды алхимиков

О том, что Диоклетиан сжег в Египте труды алхимиков, чтобы они не смогли профинансировать новые мятежи против него, мы узнали из книг Синцеллия и других более поздних авторов[49].

Если эти сведения соответствуют истине, то можно предположить, что указ императора стал бы более эффективным, как свидетельство того, что трансмутация существует, если бы стремился поощрять искусство алхимии, а не подавлять его путем уничтожения некоторого числа манускриптов. Таким образом, этот указ напоминал законы императоров, живших ранее Диоклетиана, которые запрещали людям Рима и Италии заниматься астрологией (за исключением придворных астрологов) по причине этого, что они могли легко предсказать смерть императора. А это доказывало, какое огромное влияние имела астрология на правителей и простой народ той эпохи.

Тем не менее, рассказ об указе Диоклетиана кажется совершенно невероятным, поскольку никакого подтверждения тому, что он действительно существовал, у нас нет. Это нельзя объяснить тем, что алхимики старались держать свои занятия в тайне, опасаясь преследований, которые мог навлечь на них этот указ, или обвинений в занятиях магией. Люди, желавшие сохранить тайну, не публиковали своих работ, а атмосфера секретности, окружавшая алхимиков, слишком часто использовалась для того, чтобы убедить читателей в том, что алхимикам действительно есть что скрывать.

Порой они и сами понимали, что, нагнетая атмосферу секретности, теряют чувство меры. Так, Олимпиодор в начале 5-го века писал: «Древние привыкли скрывать истину, затуманивая или в аллегорической форме выражая то, что очевидно и понятно всем». Не можем мы принять и версию о сожжении алхимических книг в качестве объяснения того, что труды алхимиков, о которых мы могли бы с уверенностью сказать, что они появились раньше 3-его века нашей эры, до нас не дошли.

Рассказы алхимиков об истории своего искусства

Сами алхимики, разумеется, утверждали, что их искусство появилось в глубокой древности. Зосима из Панополиса, который, по-видимому, жил в третьем веке, говорит, что людей научили алхимии и другим искусствам падшие ангелы, и что это стало божественным, священным занятием жрецов и царей Египта, которые хранили его тайны, как зеницу ока. До нас дошло также обращение богини Изиды к ее сыну Хору, где она повторяет признание, сделанное Амнаэлем, первым среди ангелов и пророков. Моисею приписывают трактаты, посвященные домашней химии, и рассказывающие о том, как удвоить вес золота[50].

Авторы манускриптов Византийского периода разъясняют, что хотели сказать нам «древние» в том или ином случае, или просто повторяют то, что было сказано о том или ином человеке. В текстах, которые приводит Бертелот, Зосима постоянно цитирует свои собственные работы, поэтому хорошо было бы выяснить, сколько оригинальных работ Зосимы дошло до нашего времени. Алхимики часто цитируют Гермеса, хотя до нас не дошло ни одной его работы. Агатодемону приписывают комментарий к обращению оракула Орфея к Озирису, в котором идет речь о придании металлам белого или желтого цвета, а также другие алхимические рецепты.

Другими популярными авторами были Остан, о котором повсюду шла молва как о человеке, познакомившем греческий мир с магией, и философ Демокрит, которого алхимики считали учеником Остана и которого Плиний обвинял в пристрастии к магии. Сенека в одном из своих писем утверждал, что Демокрит знал, как размягчить слоновую кость, как сделать искусственный изумруд и раскрасить остекленевшие вещества. Диоген Лаэртский приписывал Демокриту работу о растительных соках, камнях, минералах, металлах, красках, и о том, как окрашивать стекло. Это были, вероятно, те же самые четыре книги о золотом, серебряном, каменном и пурпурном цвете, которые приписывали Демокриту Сунесий в 5-м, и Синцеллий — в 8-м веках нашей эры.

После Остана и Демокрита жили две женщины, занимавшиеся алхимией: Клеопатра и Мария-Еврейка, хотя сохранился трактат, в котором Остан и его соратники беседуют с Клеопатрой. Некоторые подложные работы, которые приписывали им, могли появиться уже в эллинистический период, но те, что дошли до наших дней, по крайней мере, в их современной форме, носят следы христианской эры или последних веков существования Римской империи, а может, и раннего Средневековья или Византийского периода. А уж имена подлинных авторов: Зосимы, Сунезия, Олимпиодора и Стефана относятся, самое раннее, к 3-му, 4-му и 5-му векам.

Тесная связь греческой алхимии с магией

Связь приведенных выше имен с тем фактом, что в древней литературе по алхимии значительную часть составляют подложные произведения, говорит о том, что алхимия в те времена была тесно связана с магией. Хотя Витрувий, довольно терпимо относившийся к оккультной теории, говорит о том, что великое искусство архитектуры никак не связано с магией, а Герон объясняет, что магических эффектов можно достичь с помощью механических приспособлений. Тем не менее, греческие алхимики искренне верили, что их искусство неразрывно связано с магией. И вправду, папирусы, на которых были написаны работы алхимиков, в целом, посвящались магии, так что можно сказать, что алхимия возникла как ответвление магии.

Что же касается манускриптов, то здесь картина несколько иная. В самом древнем манускрипте, посвященном этой науке, алхимия выступает в кампании с трактатом, посвященным толкованию снов, предсказанию жизненных событий, времени наступления смерти и магическим алфавитам. Сами работы по алхимии пронизаны магическими деталями. Для получения золота Клеопатра рекомендовала использовать концентрические круги, змею, восьмиконечную звезду и другие магические фигуры. В «Физике и мистике», которую приписывают Демокриту, после чисто технического фрагмента, посвященного получению пурпурного красителя, идет рассказ о возвращении Оскана из Гадеса, после чего автор пускается в описание алхимических рецептов.

Здесь же, мы находим астрологические советы, а отдельные части работы свидетельствуют о влиянии гностиков. Часто упоминается змей Оуробос, который кусает себя за хвост и заглатывает его. Иногда алхимик кладет в свою смесь небольшой кусочек золота, который выполняет роль яйца в гнезде или материнского золота. Их задача — превратить остальное вещество в золото. В работе, которую приписывают Остану, мы читаем о «святой воде», которая оживляет мертвых и убивает живых, освещает все, что сокрыто тьмой, и затемняет все, что было явным, успокаивает море и гасит огонь. Несколько капель этой воды, при помощи Бога, невидимого и всемогущего, придают свинцу вид золота.

Мистика и аллегории

Древние алхимики очень уважали мистику и аллегории. «Не прикасайся к философскому камню своими руками, — предупреждала Мария-Еврейка, — Если ты не нашей расы, расы Авраамовой.» В трактате о змее Уроборосе читаем: «Змей растянулся у храма, охраняя его. Пусть же тот, кто победит его, принесет жертву, потом снимет с него кожу и удалив плоть с костей, сделает из нее ступеньку, чтобы войти в храм. Поднимись на нее, и ты обретешь то, то ищешь. Ибо жрец, сначала медный человек, изменил свой цвет и природу и стал серебряным человеком; через несколько дней, если захочешь, ты увидишь, что он превратился в золотого человека».

А для того, чтобы приготовить вышеупомянутую святую воду, Остан советует взять яйца дубовой змеи, которая в августе месяце живет в горах Олимпа, Ливии и Тавра. Синезий рассказывал, что Демокрит прошел инициацию в Египте, в храме Мемфиса под руководством Остана. Зосима приводит инструкцию, которую дал ему Остан: «Иди к Нилу, там найдешь камень; разруби его на две части, возьми в руки и вытащи оттуда его сердце, ибо его душа — в сердце». Зосима часто прибегал к аллегорическому языку, чтобы скрыть смысл своих слов, как в описании жреца, которого разорвали на части и который, по словам Зосимы, умножился.

Он тоже персонифицировал металлы и говорил о золотом или оловянном человеке и так далее. Ограничимся для примера его стиля кратким отрывком, поскольку аллегории алхимиков очень трудно понять. «Наконец я возжелал подняться на семь ступеней и увидеть семь наказаний, и однажды мне представился такой случай. Я вступил на тропу, идущую вверх. После нескольких попыток я пересек ее, но, возвращаясь, потерял дорогу и ужасно огорчился. Не видя никакого выхода, я лег спать. Мне приснился маленький человечек, брадобрей, облаченный в пурпурное платье и царские одежды, который стоял у места наказания, и он сказал мне…». Когда Зосима не видел снов или видений, он обычно цитировал древних авторов.

Алхимические эксперименты: их связь с наукой и философией

В то же самое время, древним алхимикам нельзя отказать в определенных научных интересах, по крайней мере, в области естествознания. Параллельно алхимии шел постоянный экспериментальный процесс. «Алхимия, — писал Бертелот, — покоилась на массе практических фактов, которые стали известны уже в древности и которые имели отношение к отливке металлов и их сплавов, а также к созданию искусственных драгоценных камней.

В алхимии имелась экспериментальная составляющая, которая развивалась в течение всего Средневекового периода, до тех пор, пока из нее не выделилась современная научная химия». Трактаты греческих алхимиков описывают аппаратуру и эксперименты, которые соответствовали реальности, но с которыми связывали совершенно невозможные магические результаты. Теории алхимиков, касающиеся материи, очевидно, строились на идеях древних греческих философов, а в их описании природы Бертелот обнаружил «прямую и очень тесную связь» с описаниями Диоскура, Витрувия и Плиния.