Иван Исаевич Болотников, предводитель казаков и крестьян

  В Заволжском районе Твери, возле станции Дорошиха, одна из неприметных улиц носит имя Болотникова. В Смутное время начала XVII века Иван Исаевич был заметной фигурой в Российском государстве. Но недолго: ярким метеором пролетел он на военно-политическом небосклоне и угас.

 На протяжении XV и XVI веков селом Телятевым, что под Кашином, владели потомки великого князя Тверского Михаила Александровича, в конечном счёте — потомки Михаила Ярославича. Князья Телятевские не были знамениты и ничем особенным ни в тверской, ни в российской истории себя не проявили.

 У князя Андрея Андреевича Телятевского, боярина царя Бориса Годунова, служил в военных холопах Ивашка Болотников. Год рождения его неизвестен. Молодые годы Ивана описываются по-разному: якобы в детстве его захватили татары в одном из набегов (Брокгауз и Ефрон, Костомаров) и продали туркам; другие (например, П. Березов, 1957 г.) утверждают, что Иван «бежал от крепостного гнёта к вольным казакам на юг», и там его полонили татары, продав туркам; Р. Скрынников приводит свидетельство К. Буссова, иностранного наёмника, в 1606—1607 годах лично знавшего Болотникова и служившего при нём в Калуге: Болотников атаманил на Волге, грабя суда купцов, в том числе и иностранных. Таким образом, Иван Исаевич в молодые годы представляется неким тверским Стенькой Разиным. Все источники, однако, однозначно утверждают о турецком плене Болотникова, в котором нашему земляку досталась горькая доля галерного гребца. Сколько лет Иван Исаевич сидел на цепи, принимая удары плетью, нам неизвестно, как переносил он турецкое рабство — можно только догадываться.

 Основными соперниками турок на море были венецианцы. В одном из морских сражений турки потерпели поражение, венецианцы освободили православного Ивана, несмотря на различие в религии (православие на Западе воспринималось как ересь). Бывший атаман жил в Венеции, мечтая возвратиться на родину. Это было время Годунова, Шуйского, Смуты, Лжедмитрия I. Болотников ничего об этом на чужбине не знал, никогда не видел ни новых царей, ни лжецарей.

 Ему поневоле пришлось изучать чужие нравы, язык, заботиться о пропитании.

 Пешком, через Германию и Польшу, Иван всё же решился уходить на Русь. Пока он шёл, убили самозванца Гришку Отрепьева и избрали на Руси царём Василия Шуйского. К весне 1606 года Иван Исаевич дошёл до городка Самбор в Западной Польше и узнал, что здесь обосновался «царевич» Дмитрий, созывая воинство для похода на Русь с целью завладеть своим троном.

 Это был новый самозванец — Михаил Андреевич Молчанов, Вяземский помещик средней руки (Р. Скрынников), при Лжедмитрии I (т.е. при Гришке Отрепьеве) добившийся его благосклонности из-за участия в убийстве Фёдора Годунова и его матери царицы Марии и в других распутных Гришкиных делах. Помощником нового Лжедмитрия стал присланный в Путивль воевода князь Г.П. Шаховской, происходивший из захудалого ярославского княжеского рода. Именем «Дмитрия» Шаховской обещал путивлянам царскую милость. Оба авантюриста начали рискованную игру. На них и наткнулся ни о чём не ведавший, ни о чём не подозревавший недавний турецкий раб, бывший волжский атаман, военный холоп князей Телятевских Иван Болотников.

 Много повидавший в жизни мужественный человек, владевший европейскими языками, статный, уверенный в себе воин обратил внимание Молчанова. У лжецаревича не было ни войск, ни денег, зато была украденная в Москве, ещё при Гришке Отрепьеве, государственная печать, были артистические задатки и хорошие способности пускать пыль в глаза. Искренне поверившему в «царевича» Ивану Исаевичу Молчанов выдал грамоту, в которой Болотников назначался «большим воеводой». Грамота была скреплена большой государственной печатью. Как тут усомниться в царском происхождении «царевича»?!

 Ивану выдали 60 дукатов, саблю, шубу (якобы с царевичева плеча) и послали к Шаховскому в Путивль для сбора войск против «узурпатора» царя Василия Шуйского. Набралось около 12 тысяч ратников. Кроме него во главе восставших путивляне поставили сына боярского Истому Пашкова. Правительство Шуйского собрало против них войско в 50—60 тысяч, включая иностранных наёмников.

 В июле войска Лжедмитрия, то есть Болотникова и Пашкова, направились к Ельцу через городок Кромы (ныне в Орловской области). По пути рассылались «прелестные грамоты», призывы примкнуть к восставшим, всюду распространяли слух, что Болотников сам видел живого царевича. Этот момент историки описывают по-разному.

 Дореволюционные: «К Болотникову стали являться целыми толпами беглые холопы, преступники, ушедшие от казни, и казаки... Поход начался, как и следовало ожидать, грабежами и убийствами. Царская рать, высланная против мятежников, была разбита и рассеялась» (О.И. Лашкевич, 1894). Советские: «Тысячи беглых крестьян становились под знамёна Болотникова, горя желанием расправиться со своими угнетателями» (П. Березов, 1957). Последний приводит цитату из воззвания Болотникова: «...гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити», которая свидетельствует, увы, скорее об атаманском складе ума предводителя, нежели чем о прозорливом вожде всего народа. Пограбить, пожечь, показнить — стандартное поведение почти всех вождей-атаманов на Руси, включая Разина, Булавина, Пугачёва, а потом и, на более высоком уровне, Ульянова.

 Костомаров пишет, что грамоты Ивана Исаевича возымели действие, как пожар, в городах Венёв, Тула, Кашира, Алексин, Калуга, Руза, Можайск, Орёл, Дорогобуж, Зубцов, Ржев, Старица, Владимир, в некоторых поволжских городах. Только Казань и Нижний Новгород, где был старостой Козьма Минин, держались ещё за Шуйского.

 Без особых помех войско Болотникова двигалось к Москве. К 22 октября 1606 года он был уже в Коломенском, что в 7 верстах от Москвы. Здесь по приказу Ивана Исаевича был построен острог (полевая крепость) и начался новый интенсивный процесс рассылки грамот, возбуждающих чернь против высших сословий с призывом убивать и грабить их всех без различий и присягать законному «царевичу».

 От войска Болотникова отпочковывались отдельные шайки, терроризировавшие округу и фактически державшие Москву в осаде. Положение Шуйского и его правительства становилось тревожным.

 Численность войска, подступившего к Москве, современники оценивали в 100—187 тысяч человек, но эти данные, скорее всего, завышены, и реальное число составляло 20—30 тысяч.

 Соратники Болотникова Пашков и Ляпунов укрепились у Серпуховских ворот, Болотников возле Коломны. Падение столицы ожидалось со дня на день: армии у Шуйского не было, казна пуста, хлебные запасы иссякли, надвигался более грозный противник — голод. Царя поддерживала только церковь во главе с патриархом Гермогеном, а также несколько крупных городов: Тверь, Нижний Новгород, Смоленск, Новгород Великий. Это и помогло царю выстоять перед Болотниковым, хотя в Москву постоянно проникали лазутчики с «прелестными» письмами от «царевича Дмитрия».

 Начались переговоры, закончившиеся ничем. 15 ноября 1606 года повстанцы начали штурм Замоскворечья возле Серпуховских ворот. И в самый ключевой момент, как это было нередко в нашей истории, случилась измена.

 Повстанцы уже ворвались внутрь защитных укреплений против Серпуховских ворот, возведённых под началом племянника царя Михаила Скопина-Шуйского, как вдруг Ляпунов со своими рязанцами переметнулся на сторону царя. Дворянам оказалось не по пути с чернью (впоследствии Шуйский всех их за это наградил). Восставшие отступили. Через две недели изменил и Пашков, в отряде которого также находились мелкие дворяне, вольные казаки, служилые люди, да и сам Пашков был мелким помещиком, проявившим способности военачальника и организатора. Исследователи не исключают, что в его измене Болотникову присутствовал и личностный элемент.

 Измена немногочисленных отрядов Ляпунова и Пашкова, с военной точки зрения, не была опасна, но она внесла замешательство в ряды восставших. 2 декабря 1606 года войска Михаила Скопина-Шуйского нанесли поражение войскам Болотникова, в плен взяли более 20 тысяч человек, убитых было не более тысячи, следовательно, самой битвы как таковой и не произошло. Болотников с верными людьми отступил, оставив Скопину весь свой лагерь. Как отмечают источники, он заперся в Калуге, куда с ним пришло «всяких людей огненного бою (с ружьями) болши десяти тысячь».

 Вскоре под Калугу прибыл Скопин с воеводами Иваном Шуйским и Фёдором Мстиславским, «приказавшие сжечь деревянные стены города и «поимать» вора Ивашку Болотникова». Но повстанцы сделали подкоп, взорвав гору из дров, затем совершили удачную вылазку из крепости, продолжив «сидение» в Калуге.

 В мае 1607 года на помощь своему бывшему холопу подошёл оппозиционный Шуйскому князь А.А. Телятевский, который вместе с повстанцами отогнал армию Скопина из-под Калуги. За время сидения в Калуге Иван Болотников посылал письма в Польшу к новому Лжедмитрию II с просьбой о помощи, прося его лично поспешить к Москве «так как дело только в том, чтобы тут увидели его особу воочию». Что-то не усматривается здесь русского патриотизма «крестьянского вождя», как его рисовали советские историки.

 Получив информацию об этом, Шуйский 21 мая 1607 года выступил из Москвы с огромным войском. Недалеко от Каширы, на реке Восме, 5 июня 1607 года произошло сражение, в результате которого Болотников потерпел поражение и заперся в Туле. «В битве на Восме погиб цвет повстанческой армии — отряды донских, волжских и терских казаков, казачьи сотни из Путивля и Рыльска», — пишет Р. Скрынников.

 12 июня Михаил Скопин подступил к Туле, 30 июня в его лагерь прибыл сам царь Василий Шуйский. Тула была в то время мощной крепостью с каменным кремлём и внешним поясом городских укреплений. Уязвима она была в одном: город располагался в низине, и его можно было затопить. Эту идею царю подал муромский помещик Иван Кровков. Начались работы. Защитники Тулы совершали удачные вылазки, командиры «гарнизона» Иван Болотников, князь Андрей Телятевский, князья Шаховской и Масальский, вождь путивлян Ю. Беззубцев, командир служилых иноземцев литвин С. Кохановский, атаман казаков Фёдор Нагиба подбадривали войска и оказывали осаждающим яростное сопротивление. Царь организовал осаду так, что к городу перестало поступать продовольствие. Вскоре наступил голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Болотников всё продолжал звать на помощь «царевича» Дмитрия.

 Осаждавшие перекрыли реку Упу, вода вошла в город, запасы соли были сразу уничтожены, подмоченное зерно уже было не спасти. Город стоял фактически посреди образовавшегося огромного озера. Из него стали уходить и сдаваться Шуйскому менее стойкие повстанцы, народ замышлял схватить Болотникова и Шаховского и сдать их царю. Положение стало невыносимым, и вожди восставших пошли на переговоры с царём при условии сохранения всем повстанцам жизни. Шуйский находился тоже в незавидном положении, его подталкивали внешние и внутримосковские обстоятельства, и он принял условия Болотникова: поклялся на кресте с обещанием помилования всех осаждённых.

 10 октября 1607 года крепость Тула пала. Тульских сидельцев привели к крестному целованию (присяге) за царя Василия Шуйского. Повстанцы были разбросаны в разные концы страны.

 В феврале 1608 года царь приказал выслать Болотникова в Каргополь. Если бы не Лжедмитрий II, подошедший вскоре к Москве и захвативший полстраны, может быть, и остался бы Иван Исаевич в живых. В опасной для себя обстановке царь тайно приказал ослепить Ивана, а затем «посадить в воду», то есть утопить, что и было сделано. Так закончил свой жизненный путь наш земляк, предводитель черни, сын своего времени Иван Исаевич Болотников. Но с его смертью Смута в России не закончилась.

 Судьба его противников и сподвижников была различной. Князя Шаховского сослали в монастырь на Кубинское озеро, С. Кохановского — в Казань, атамана Ф. Нагибу и других — в «поморские города». Остались в живых князья Телятевский и Масальский. В марте 1610 года внезапно (полагают, что от отравления по приказу царя) умирает Михаил Скопин-Шуйский. В том же году, 17 июля, царь Василий Шуйский свергается дворянами с престола и насильно постригается в монахи, а на Москве воцаряется «семибоярщина». Шуйского с братьями отправляют в Варшаву, где он должен был по случаю взятия Смоленска публично покорно целовать руку королю Сигизмунду. Потом его заточили в Гостынский замок, где он и умер в 1612 году. Лишь в 1653 году прах Василия Шуйского перевезли в Москву, в Архангельский собор.

 До воцарения Романовых оставалось три года...