Шестой и седьмой походы Тутмоса III

Во время пятого похода в Переднюю Азию Тутмос III смог захватить лишь некоторую часть финикийского побережья. Но этот успех дал возможность фараону на следующий год, т. е. на 30-м году своего царствования, предпринять новый поход в Сирию с целью расширения завоеванных территорий и захвата важнейшего военно-политического центра внутренней Сирии — Кадеша. Имея в своем распоряжении отдельные пункты на финикийском побережье и даже некоторый плацдарм для развертывания своих военных сил, Тутмос смог отправить войска из Египта в Финикию морем. Поэтому летописец назвал тостом поход «морским».[76] Очевидно, одной из целей этого похода было как можно прочнее закрепиться на финикийском побережье, что, конечно, можно было сделать, лишь опираясь на сильный египетский флот. Так как основными стратегическими задачами этого похода было занятие финикийского побережья, проникновение в долину Оронта и захват Кадеша, то можно предполагать, что египетские войска высадились в Симире. Ведь именно отсюда открывался наиболее короткий и удобный путь, ведший по долине реки Элейтероса в долину Оронта. С другой стороны, захват большого города Симиры позволял египетским войскам укрепить свои позиции па финикийском побережье. Предположение, что египтяне высадились в Симире, подтверждается и тем, что, согласно «Анналам», египетские войска после взятия Кадеша вернулись обратно в Симиру, которая названа египетским летописцем Джемара.[77]

Высадив свои войска на финикийском побережье, вероятно, в Симире, Тутмос III повел их по долине Элейтероса к Кадешу, чтобы, наконец, покончить со своим давнишним врагом, имевшим столь большое влияние в Палестине, Сирии и Финикии. Кадеш,[78] выгодно расположенный в плодородной равнине верхнего течения реки Оронта в центре скрещения торговых путей, шедших из Палестины в Северную Сирию, и от финикийского побережья в глубь страны, был в те времена важным политическим и торговым центром, постоянно возглавлявшим все антиегипетские коалиции сиро-палестинских князей. Окруженный со всех сторон водами Оронта, его притока и соединявшего их канала, защищенный мощными стенами, Кадеш представлял собой сильную крепость. Поэтому понятно, что войскам Тутмоса III пришлось начать осаду этого древнего сирийского города, о которой можно лишь догадываться на основании крайне лаконичных сообщений летописца: «Прибытие к городу Кадешу, его разрушение, порубка его деревьев, сбор его урожая».[79] Очевидно, египтяне принуждены были осадить [129] Кадеш совершенно так же, как несколько лет назад они осаждали Мегиддо. Деревья вокруг Кадеша были вырублены для сооружения осадных укреплений. Осада, возможно, была длительном, так как египтяне собрали урожай на полях, окружавших Кадеш, т. е., иными словами, простояли под Кадешем вплоть до осени. Однако защитникам города не удалось отбить атаки неприятеля. После длительной осады Кадеш был взят египетскими войсками и разрушен. После взятия Кадета египетские войска вернулись прежним путем в Симиру, затем вторично взяли город Иартиту, поступив с ним так же, как и с Кадешем, т. е. предав его разрушению. Чтобы полностью подавить сопротивление непокорных сиро-финикийских князей, Тутмос III взял в качестве заложников их детей и братьев и увел с собой в Египет. «Анналы Тутмоса III» отмечают это событие в следующих словах: «И вот доставлены были дети князей и братья их, чтобы содержаться в укрепленных лагерях Египта». Очевидно, фараон старался подчинить этих заложников египетскому культурному и политическому влиянию, чтобы воспитать из них будущих друзей Египта. Поэтому «если кто-либо из этих князей умирал, то его величество приводил [сына] его, чтобы поставить на его место».[80] Только падение Кадеша дало возможность египетскому фараону увести с собой в Египет этих знатных заложников и таким образом искусственно создать себе среди них будущую опору своей политики. Насколько велико было политическое влияние Кадеша в Сирии, видно из того, что Тутмос III после взятия Кадеша увел в Египет 36 таких заложников.

Первые шесть походов, предпринятых Тутмосом III в Переднюю Азию, привели к завоеванию египтянами всей Палестины и значительных частей Финикии и Сирии, что укрепило положение и влияние Египта в Передней Азии. Однако некоторые финикийские и сирийские города все еще сохраняли свою независимость и пытались организовать сопротивление египетскому господству в Финикии и Сирии. Поэтому Тутмос III принужден был на 32-м году своего царствования предпринять новый поход в Переднюю Азию с целью окончательного покорения этих все еще независимых и непокорных финикийских городов. В «Анналах» очень кратко сообщается о том, что фараон во время этого похода занял находившийся близ Симиры финикийский город Уллазу, который назван египетским летописцем Иунрачу.[81] Очевидно, Уллаза была крупным центром, вокруг которого группировались силы антиегипетской коалиции сиро-финикийских князей. Большую роль в этой коалиции играл и сирийский город Тунип, который во время этого похода поддерживал Уллазу. В «Анналах» сообщается, что во время взятия Уллазы египтяне захватили среди прочих пленных [130] «сына этого врага из Тунипа», т.е. сына князя Тунипа, который, по-видимому, с отрядом вспомогательных войск был послан из Тунипа в Уллазу, чтобы задержать дальнейшее продвижение египетских войск.[82] Однако, несмотря на помощь сирийских городов, Уллаза была занята египетским войском, как это подчеркнуто в «Анналах», «в очень короткое время. И все имущество его стало легкой добычей» египтян.[83] Отсюда можно сделать вывод, что египтяне имели значительный численный перевес над коалицией сиро-финикийских князей не только на суше, по и на море. Ведь упоминание о том, что неприятельский город был захвачен «в очень короткое время», встречается в «Анналах» в первый раз. Вероятно, этими словами летописец хотел подчеркнуть, что только теперь, во время седьмого похода Тутмоса III в Переднюю Азию, ясно обнаружился серьезный перенес египетских военных сил.

Опираясь на свои войска, превосходившие войска противника, и на достигнутые ранее успехи, Тутмос III принял ряд мер для того чтобы прочнее закрепиться на финикийском побережье и прекратить его таким образом в постоянный плацдарм дли развертывания своих военных сил против государства Митанни. В «Анналах» сообщается о том, что «все гавани, в которые прибывал его величество, были снабжены прекрасными лесами, всякими хлебами, оливковым маслом, благовониями, вином, медом и всякими прекрасными плодами этой страны».[84] Очевидно, Тутмос III организовал в городах финикийского побережья постоянные базы продуктового снабжения египетского войска, которое благодаря этому могло совершать длительные походы в глубь страны. Основным источником снабжения этих приморских городов были занятые египтянами области Палестины, Сирии и Финикии, главным образом, плодородная страна Речену, которая, по словам летописца, поставляла египтянам большое количество самых разнообразных продуктов. На попытку Тутмоса III как можно прочнее укрепиться в захваченных областях Передней Азии указывают слова летописца, что повинности Речену должны были доставляться в «Дом серебра», т. е. в царскую сокровищницу, совершенно так же, как повинности Нубии.[85] Таким образом, завоеванные области Палестины, Сирии и Финикии стали рассматриваться фараоном как завоеванные области Нубии, которые уже были включены в состав египетского государства. Это обстоятельство ясно указывает на укрепление египетского господства и влияния в областях Передней Азии, завоеванных силой египетского оружия. [131]