Глава V Начало войны

Глава V

Начало войны

Незадолго до полуночи 12 марта 1896 г. сир дар получил распоряжение лорда Кромера начать экспедицию в Донголу. Главнокомандующему предписывалось немедленно занять Акашу. На следующий день известия об этом были опубликованы в газете «Тайме» как якобы сообщенные собственным корреспондентом газеты в Каире. Египетский кабинет министров собрался на заседание, чтобы дать формальное согласие на начало войны.

В воскресенье 15 марта, через три дня после того, как сирдар получил приказ Кромера, и еще до того, как первые подкрепления покинули Каир, полковник Хантер, командовавший египетскими частями на границе с Суданом, организовал небольшую колонну, которая должна была занять Акашу. На рассвете 18 марта колонна выступила, и египтяне вступили на территорию, десять лет принадлежавшую дервишам. Путь пролегал по гористой и дикой местности — эти территории были предметом спора двух государств, они были опустошенны войной. Войска вытянулись в длинную процессию, и несколько раз в течение одного часа солдатам приходилось перестраиваться в колонну по одному, чтобы пройти через узкие горные проходы, загроможденные огромными валунами, из-за которых эта часть маршрута и получила название «Каменный желудок». Колонна все время шла рядом с Нилом, и, хотя иногда солдатам приходилось обходить отдельные участки берега, на ночь колонна всегда останавливалась у воды. Кавалерия производила разведку местности в южном и восточном направлениях. Предполагалось, что дервиши могут оказать сопротивление наступавшим. Небольшой отряд, словно кравшийся по берегу Нила, каждую секунду был готов занять оборону у реки. Египтяне подошли к Вади Атира 18 марта, 19 марта они уже были в Танжере, а 20 марта заняли Акашу.

Акаша была превращена в мощный укрепленный лагерь, ставший передовой базой египетских войск. Ее гарнизон составили три батальона, артиллерийская батарея и кавалерийские отряды. Оружие и продовольствие доставлялись в Акашу на верблюдах. Районы к югу и востоку постоянно патрулировались; были укреплены [184] Семна, Вади Атира и Танжер, что позволило обеспечить безопасность всех перевозок. Дружественно настроенные арабские племена — бедуины, кабабиш и фоггара — заняли разбросанные по всей пустыне колодцы. За всем этим дервиши лениво наблюдали из Фиркета, не делая попыток чему-либо помешать.

Тем временем Египет продолжал сосредоточивать свои войска на границе. Линия коммуникаций между Каиром, основной базой, и Акашой, передовой позицией египетских войск, растянулась на 825 миль. Но лишь районы, расположенные к югу от Асуана, могли считаться театром военных действий. Ширококолейная железная дорога шла из Каира до Баллианы, где была построена речная база. Отсюда на пароходах флотилии Кука, буксируемых баржах и лодках местных жителей подкрепления и провизия переправлялись в Асуан. Участок железной дороги протяженностью в семь миль шел в обход первых порогов и соединял Асуан и Шеллал, где стояла вторая флотилия, состоящая из канонерских лодок, пароходов, барж и лодок. Эти корабли курсировали между Шеллалом и Хальфой. Затем из Хальфы в Саррас шла военная железная дорога. Из Сарраса припасы отправлялись на юг на верблюдах. Для того чтобы удовлетворить все возраставшие потребности в транспортных средствах, в Египте было закуплено 4500 верблюдов и на судах переправлено в Асуан, откуда через Короско животных перегнали к линии фронта. Британское правительство одобрило план реконструкции военной железной дороги в Акашу, и в Асуане, откуда в Акашу стали поступать шпалы и другие строительные материалы, был организован специальный железнодорожный батальон. Но о строительстве железной дороги стратегического значения будет рассказано в следующих главах.

К 1 апреля, спустя всего неделю после начала наступления, вся линия коммуникаций уже работала четко и слаженно, хотя и была перегружена все прибывавшими войсками.

Когда 16-й батальон резервистов прибыл в Суакин, IX-й Суданский батальон был переброшен в Коссир, откуда пешим порядком через пустыню двинулся к Кене. Расстояние между двумя поселениями равнялось ста двадцати милям. И то, что, несмотря на две разразившиеся бури — редкое явление в Египте, — солдаты прошли это расстояние за четыре дня, говорит о выносливости [185] чернокожих солдат. Предполагалось, что X-й Суданский батальон последует сразу же за IX-м, но обстоятельства, о которых мы вскоре расскажем читателю, вынудили его задержаться на побережье Красного моря.

Вид Суакина и его история могут дать полезный урок циничному политику. Большая часть домов этого города расположена на маленьком острове с бесплодными почвами. Остров связан с материком небольшой дамбой. Если смотреть на город с большого расстояния, то взор сразу же привлекают высокие белые здания, а возвышающиеся над ними трубы конденсационных установок (в Суакине практически нет пресной воды), казалось, говорят о том, что перед нами — промышленный центр. Но по мере приближения к городу мы понимаем, что он пуст. Жители покинули его. На узких улицах стоят полуразрушенные и брошенные дома. Везде чувствуется запах гниения. Первое, что видит путешественник, высадившийся на острове Карантин, — это разрушенная железная дорога Суакин-Бербер. На берегу ржавеет железо, гниют шпалы. Подвижной состав — пассажирские вагоны, товарные платформы, багажные и балластные вагоны — все это в беспорядке стоит на путях. Определенное разнообразие вносит лишь христианское кладбище, но длинный ряд белых крестов на могилах британских солдат и моряков только усиливает состояние уныния. Многочисленные надгробия греческих купцов говорят о губительности местного климата.

Остров, на котором расположен город, соединен с материком небольшой дамбой, у въезда на которую высятся ворота причудливой архитектуры, называемые «Ворота Судана». На материке расположен имеющий форму полумесяца поселок эль-Кафф. Он состоит из нескольких больших домов из коралла, глинобитных хижин, в которых живут арабы и рыбаки, и солдатских бараков и построек военного назначения. Весь поселок окружен стеной длиной полторы мили, высотой пятнадцать футов и толщиной шесть футов. Стена имеет тыльный траверс и укреплена бастионами, на которых установлены орудия Круппа.

Оборонительные сооружения Суакина дополняются тремя мощными отдельными постами. В десяти милях к северу, там, где Китчинер потерпел неудачу, находится форт Хандуб. Тамбук расположен в двадцати пяти милях вглубь страны, и, несмотря на [186] то, что это стоящее на скале укрепление состоит лишь из склада, укрытия и дозорной башни, его практически невозможно захватить без помощи артиллерии. Хандуб и Тамбук являлись передовыми базами для запланированной на четыре месяца военной операции. Третий форт, Токар, был расположен на побережье, в пятидесяти милях к югу от Суакина. Он прикрывал плодородную дельту реки Токар, не позволяя арабам устроить там свою базу. Это было большое укрепление, в нем имелась артиллерия и был расквартирован целый пехотный батальон.

Но описание Суакина не будет полным, если мы не скажем несколько слов о человеке, которому город обязан своей известностью. Много лет Осман Дигна был одним из самых успешных торговцев живым товаром. Когда египетское правительство попыталось положить конец этой торговле, он начал активное сопротивление. Осман присоединился к восстанию Махди. Пользуясь своим авторитетом, он поднял ходендоа и другие большие племена побережья Красного моря. Год за годом, тратя огромные суммы денег и не щадя человеческих жизней, как волки за кость дрались за Суакин старый работорговец и правительство империи. Коварный араб, часто терпевший поражения, но ни разу не разбитый наголову, может справедливо гордиться тем, что никто другой в армии дервишей не сражался так же много, как он.

Едва ли было возможно, что наступление на Донголу изменит ситуацию у Кассалы, но события развивались таким образом, что британская помощь Италии могла бы оказаться чрезвычайно полезной. В конце марта — как только стало известно о том, что египтяне заняли Акашу, — Осман Дигна отделился от основных сил своей армии и с отрядом, состоявшим из 300 всадников на лошадях, 70 на верблюдах и 2500 пехотинцев, направился к своей старой базе в дельте Токара.

Ситуация в Восточном Судане всегда была неспокойной. Хадендоа и другие племена, жившие у Суакина, сохраняли верность египетскому правительству не потому, что эта власть была чем-то более предпочтительна для них, но лишь для того, чтобы обеспечить себе мирную жизнь. По мере удаления от Суакина все меньше племен считало себя египетскими подданными, и на расстоянии в двадцать миль шейхи колебались между египтянами и Османом Дигной, пытаясь не выказывать открытой враждебности [187] ни к тем, ни к другим. Омар Тита, шейх Эрковита и его окрестностей, жил на краю зоны подобного нейтралитета. Хотя и было известно о контактах Омара с Османом, считалось, что шейх, предоставь ему выбор, принял бы сторону египтян. В начале апреля Омар Тита сообщил, что Осман Дигна подошел к Эрковиту с небольшим отрядом и он, верный союзник египтян, 3-го числа нанес Осману поражение, потеряв при этом четырех верблюдов. Омар также сообщал, что если египетское правительство направит свои войска против Османа, то он, в свою очередь, обязуется сдерживать его до их прибытия.

После нескольких дней сомнений и обмена телеграфными сообщениями с сирдаром полковник Ллойд, губернатор Суакина, тяжело болевший, решил, что в его распоряжении имеется достаточно солдат, чтобы выступить против Османа. В окрестностях Суакина небольшие сражения вспыхивали практически постоянно. В этот раз губернатор решил ограничиться небольшой кампанией. Он разработал план, по которому две колонны, двигавшиеся из Суакина и Токара, должны были объединиться у подножия холмов неподалеку от Хор Винтри. Гарнизон Суакина включал в себя 1-й и половину 5-го Египетского батальона, 16-й батальон египетских резервистов, только что заменивший IX-й Суданский батальон и едва ли являвшийся полноценным военным подразделением, один кавалерийский эскадрон, одну роту верблюжьей кавалерии и несколько артиллерийских расчетов. Гарнизон Токара состоял из X-го Суданского батальона и нескольких артиллеристов. Из этих военных отрядов во вторую неделю апреля была образована суакинская сухопутная армия.

План кампании был прост. Полковник Ллойд намеревался выйти из Суакина и соединиться с «токарской колоннрй» у Хор Винтри, где дорога на Эрковит идет среди холмов. Губернатор Суакина надеялся, что Осман Дигна выйдет ему навстречу и примет сражение; в случае победы египетские войска должны были вернуться в Суакин и Токар.

Чтобы сделать колонну, следовавшую из Суакина, как можно более мобильной, было принято решение посадить весь корпус на верблюдов. Для этого было реквизировано около тысячи верблюдов, а также шестьдесят мулов и сто двадцать ослов. На шесть дней были сделаны запасы провизии и корма для животных, на [189] один день — запасы воды. На каждого солдата полагалось 200 патронов, на каждое орудие — 100 снарядов. Во вторник 14 апреля, в 5 часов после полудня войска вышли из Суакина и разбили лагерь у городских стен, готовые выступить в любой момент.

На следующее утро колонна, насчитывавшая до 1200 человек, начала марш. Двигавшаяся в авангарде кавалерия через четыре или пять часов была замечена разведчиками дервишей. Полковник Ллойд построил свои отряды в форме прямоугольника: впереди стояли смешанная суданская рота и два орудия, на каждом из флангов расположилось по три египетские роты; корпус верблюжьей кавалерии прикрывал тыл, а в центре находился весь транспорт. Колонна шла медленно, более быстрому продвижению препятствовал, с одной стороны, неровный характер местности, а с другой — нрав животных, которые были не совсем объезжены и не приучены к седлу. Тем не менее к четырем часам после полудня солдаты подошли к колодцам Терой, в восьми милях от Хор Винтри; пройдя девятнадцать миль, полковник Ллойд решил сделать привал. Пока пехотинцы сооружали зерибу, отряду кавалеристов под командованием капитана Фенвика, пехотного офицера, служившего в штабе, было приказано продолжить путь и наладить связь с колонной, двигавшейся из Токара, — предполагалось, что эти отряды уже достигли места встречи. Полагая, что Омар Тита и верные ему люди вовремя предупредят их об атаке, кавалеристы решили не принимать обычных мер предосторожности, и в результате этого, около пяти часов, практически у самого Хор Винтри, они лицом к лицу столкнулись с 200 дервишскими всадниками, поддерживаемыми пехотой. Египетский эскадрон быстро повернул назад и рысью поскакал к лагерю. Дервиши незамедлительно начали преследование. Египтяне были вынуждены пуститься галопом, продираясь через густой кустарник по неровной местности. Шестнадцать лошадей упало, их наездники были тотчас же заколоты пиками преследователей. Собрав на каменистом холме тридцать восемь кавалеристов, капитан Фенвик, как настоящий пехотный офицер, приказал им спешиться и решил держать оборону до последнего. Остальные продолжили бегство, и тридцать два кавалериста под командованием египетского офицера (чья лошадь, как говорят, понесла) смогли добраться до зерибы у Тероя и сообщили, что [190] их товарищи погибли или, возможно, «вернулись в Суакин», а дервиши преследовали их по пятам. Эти известия посеяли тревогу, которая только усилилась с наступлением ночи, когда дервиши стали приближаться к зерибе. В темноте, на дне неглубокого ущелья, у правого рубежа обороны появилось нечто похожее на всадника на коне. В ту же секунду у противоположной стороны лагеря раздался громкий крик. Началась беспорядочная пальба. Артиллеристы, не прицеливаясь, били по долине. Пехотинцы стреляли во все стороны. Некоторое время велся беспорядочный ружейный огонь. Когда же британские офицеры наконец смогли восстановить порядок, то обнаружилось, что дервиши отступили, оставив лишь одного раненого.

Тем временем капитан Фенвик, несмотря на свое одиночество и безнадежность ситуации, продолжал удерживать свою позицию на вершине холма. Вскоре он был окружен превосходящими силами противника, который с наступлением ночи бросился в атаку. Но, к счастью, у дервишей имелось лишь несколько винтовок, и офицеры и кавалеристы, давая залп за залпом, отбили атаку и заставили противника отступить. Звуки выстрелов, доносящиеся из Тероя, воодушевили египтян и подсказали им, где находятся их друзья. С наступлением дня дервиши, уже несколько раз проявлявшие малодушие, отошли от холма, позволив оборонявшимся покинуть его и присоединиться к главным силам.

Египтяне продолжили движение к Хор Винтри, куда уже прибыла колонна из Токара. Выйдя рано утром 15 апреля, майор Сидней с 250 солдатами из X-го Суданского батальона, единственного проверенного в боях подразделения, подошел к Хор Винтри после полудня.

До этого момента план полковника Ллойда выполнялся достаточно четко. Колонны из Суакина и Токара встретились у Хор Винтри на дороге в Эрковит. Теперь оставалось лишь ждать атаки Османа Дигны и нанести мощный удар по врагу. Но в свете произошедшего ночью было решено опустить последний пункт плана, и обеим колоннам был незамедлительно отдан приказ вернуться в Суакин, куда они и прибыли 18 апреля, потеряв восемнадцать египетских солдат убитыми. Раненых было трое.

После операции у Хор Винтри стало ясно, что 16-й батальон резервистов не сможет в одиночку оборонять Суакин. Но Китчинер [191] требовал, чтобы каждый солдат египетской армии принял участие в военной кампании на Ниле. Поэтому было решено направить в Суакин индийские войска, тем самым позволив перебросить X-й Суданский и все египетские батальоны в Донголу. Соответственно, в начале мая командованию индийской армии было приказано отправить в Египет бригаду.

Для этого были приготовлены следующие части: 26-й Бенгальский пехотный, 35-й Сикхский, 1-й Бомбейский уланский батальоны, 5-й Бомбейский батальон горной артиллерии, два пулеметных батальона, два королевских инженерных взвода саперов и минеров — всего около четырех тысяч человек. Командование этими силами было поручено полковнику Эгертону.

30 мая монотонное однообразие Суакина было нарушено прибытием первых подразделений, и в течение следующей недели на полуразрушенные причалы высаживались все новые и новые солдаты, которым предстояло оборонять город.

Индийские войска ожидали, что их сразу же бросят в бой. Через неделю, когда все склады были заполнены, офицеры и солдаты стали гадать, когда же будет отдан приказ выступить. В Суакине не было никаких средств передвижения, но вскоре распространился слух, что с сомалийского берега к городу гонят пять тысяч верблюдов, на которых войска выдвинутся в сторону Кассалы или Бербера. Но, поскольку животные не прибывали, Эгертон направил сирдару план, в котором обещал захватить все укрепления до Коркеба, при условии, что ему предоставят тысячу верблюдов. Командующему сразу же пришел ответ, в котором недвусмысленно говорилось о том, что индийские войска не будут задействованы в боевых операциях. Они будут охранять Суакин и должны оставаться в городе. Однако солдатам ничего об этом не сообщили, и они ждали приказа выступить до самого падения Донголы.

Когда индийские части прибыли в Суакин, погода стояла еще не очень жаркая, но день за днем температура повышалась, и в августе и сентябре термометр редко опускался ниже отметки в 103° ночью, а днем столбик часто поднимался до 115°. Часто случались песчаные бури. Не было спасения от мух и других летающих насекомых. Нездоровый климат, вынужденное безделье, недостаток свежего мяса, необходимость использовать опресненную воду — все это привело к тому, что в городе вспыхнула цинга. [192]

От цинги страдало почти пятьдесят процентов личного состава. Большое количество солдат было отправлено обратно в Индию. Все европейцы страдали от жары. Малярийная лихорадка была обычным делом. У многих начался гепатит. Четверть британского офицерского корпуса была вынуждена по болезни вернуться в Индию или Англию, и только шесть офицеров не были положены в госпиталь. Батальону, расквартированному в Токаре, пришлось столкнуться с еще большими трудностями. Но наконец был получен приказ к отбытию. С чувством радости и громадного облегчения индийские части отряхнули со своих сапог пыль Суакина и вернулись домой. С подобными же чувствами и я перехожу от унылого повествования о том, что происходило в Восточном Судане, к рассказу об успешной кампании на Ниле.

К середине апреля египетские войска закончили сосредоточение на границе. В Вади Хальфе и вокруг нее стояла одиннадцатитысячная армия. Но прежде, чем у линии фронта не будут подготовлены все необходимые склады, кампанию нельзя было начинать. Армия бездействовала, железная дорога понемногу строилась. Батальоны были размещены в трех основных укрепленных лагерях: Хальфе, Саррасе и Акаше; между ними были устроены опорные пункты, связывавшие все три лагеря в одну оборонительную линию.

Вместе с Северным Стаффордширским полком гарнизон Вади Хальфы насчитывал до трех тысяч человек. Город и военный лагерь, не более чем 400 ярдов в ширину, примерно на три мили тянулись вдоль берега реки, зажатые между водой и пустыней. Дома, различные конторы, солдатские бараки — все это было построено из коричневой глины; кругом царило запустение. От пустыни город был отделен рвом и длинной стеной. Тяжелые полевые орудия Круппа стояли на небольших бастионах; с обеих сторон стены укрепления упирались в реку. Пять отдельных постов прикрывали основные укрепления со стороны суши; было ясно, что любые попытки арабов взять город заранее обречены на неудачу. Хальфа стала конечной станцией быстро строящейся железной дороги. В город постоянно привозились и увозились оттуда тонны строительных материалов, в нем строились мастерские, гаражи и склады. Шум и суматоха, свойственные городу цивилизованного мира, наполнили африканские трущобы. [193]

Саррас представлял собой огромное сооружение, построенное на утесе черной скалы, высящейся на берегах Нила примерно в тридцати милях к югу от Хальфы. Прежде Саррас находился на крайнем рубеже египетских позиций, в нем заканчивалась военная железная дорога. Подготовка к экспедиции превратила Саррас в укрепленный лагерь, в котором находилось около шести тысяч солдат. У склонов скалы, на которой стоял форт, была построена толстая каменная стена, дорога к реке была обнесена проволочным заграждением. Ограниченное таким образом пространство было занято палатками, там находились лошади и другие животные. В форте размещался штаб полковника Хантера, командовавшего округом, включавшим в себя «Саррас и юг».

Железная дорога строилась по колее, которая была подготовлена в пустыне еще в 1885 г. Конвойный маршрут шел вдоль реки. Оба пути хорошо охранялись. 7-й Египетский батальон нес караульную службу в конечном пункте железной дороги, безопасность дороги от Нила к Акаше обеспечивалась сетью небольших постов. В течение апреля и мая передовая база египтян превратилась в мощное укрепление.

Сирдар, которого сопровождал начальник штаба полковник Рандл, выехал из Каира 22 марта и, сделав остановку в Асуане, 29 числа прибыл в Вади Хальфу. Там он оставался весь апрель, наблюдая за строительством железной дороги и подготовкой складов. 1 мая сирдар приехал в Акашу. Его сопровождал эскорт — кавалерийский эскадрон под командованием майора Бёрна-Мюрдоха.

В мае египтяне продолжили подготовку к наступлению на позиции дервишей у Фиркета, и к концу месяца стало понятно, что все практически готово. Устройство складов в Акаше превратило этот город в удобную базу, ресурсы которой позволяли целый месяц вести военную кампанию без дополнительных поставок оружия и боеприпасов с Севера. Железная дорога, строившаяся со скоростью полмили в день, уже дошла да колодцев Амбиголе, где был устроен вооруженный четырьмя орудиями и окруженный траншеей форт. Расстояние, которое должны были проходить военные конвои, уменьшилось вдвое, вдвое же возросли объемы поставок. Постепенно батальоны и эскадроны стали выдвигаться по направлению к Акаше. Саррас снова опустел, лишившись так недолго царившего в нем оживления, и опять превратился в одинокое укрепление, на скале. Обезлюдела и Вади [194] Хальфа, и за исключением гарнизона, состоявшего из британского батальона, там больше не было ни одного солдата. На Нил из Суакина прибыли и оба египетских батальона. Вот-вот должен был подойти и X-й Суданский. Вокруг Акаши, на три мили в глубину позиций противника, была произведена тщательная разведка местности. Все было готово.

Собственно сосредоточение войск началось 1 июня. Строительство железной дороги остановилось. Солдаты железнодорожных батальонов отложили в сторону кирки и лопаты, надели на плечо винтовки Ремингтона и встали на караул вдоль построенной линии. 2 июня корреспондентам было разрешено приехать в Акашу. 3-го числа X-й Суданский батальон прошел через Амбиголе и отправился на юг. За ним последовала батарея конной артиллерии из Хальфы. Египетские батальоны и эскадроны, стоявшие лагерями вдоль реки от Амбиголе до Акаши, были переведены в район, расположенный напротив Окмы. Между этим местом и передовой базой египетских войск с поразительной скоростью вырос военный лагерь, растянувшийся на три мили вдоль берега Нила. 4-го числа 7-й Египетский батальон вышел из конечного пункта железной дороги, это было последнее подразделение, которое прибыло к линии фронта. Девять тысяч солдат в полном снаряжении были готовы нанести удар противнику.