Глава IX Абу Хамид

Глава IX

Абу Хамид

Известия о падении Донголы вызвали в Омдурмане панику. Многие суданцы, считавшие, что власти халифы пришел конец, бежали из столицы. Торговля остановилась. Несколько дней не совершались казни. Абдулла не покидал своего дворца. Лишь через пять дней он появился в мечети. Помолившись, халифа взошел на небольшую деревянную кафедру и обратился к присутствовавшим. Признав, что дервиши под командованием Вад Бишары были вынуждены отступить, он преувеличил потери «турок» и, не жалея эпитетов, описал то скверное положение, в котором они оказались. Халифа сожалел о безверии людей, позволившем им забыть о джихаде. Но он сказал, что верит своим подданным; милость Бога и заветы Махди помогут им победить. Ораторское искусство халифы воодушевило народ; свою речь он завершил такими словами: «Да, наши вожди отступили из Донголы. Но они не разбиты. Погибли лишь те, кто не повиновался мне. Это я отдал приказ правоверным отказаться от боя и вернуться в Метемму. Ангел и дух Махди явились мне во сне и поведали, что души ненавистных египтян и жалких англичан [230] покинут тела между Донголой и Омдурманом, и их кости убелят собой землю. Так погибнут неверные».

Затем, подняв меч над головой, он громко закричал: «Эддин Мансур! Вера победит! Ислам восторжествует!» Находившиеся в мечети, число которых достигало двадцати тысяч, заполнили четырехугольный двор и, увидев, как меч халифы блистает на солнце, последовали примеру своего властителя. Они размахивали мечами и копьями и выкрикивали полные ярости слова.

Чтобы человеческие поступки подтвердили божью милость, Абдулла принял все меры предосторожности, которые подсказало ему благоразумие. По-видимому, сначала халифа предполагал, что сирдар со своей армией двинется через пустыню по маршруту, по которому шла в 1885 г. английская колонна из Корти в Метемму. Он приказал Осману Азраку, несмотря на его серьезное ранение, собрать оставшихся солдат его отряда и занять оборону в Абу Кли. Бишара, реорганизовавший армию, оборонявшую Донголу, занял Метемму, главный город племени джаалин. Из Джезиры, области между Белым и Голубым Нилом, был вызван Ибрагим Халиль. С четырьмя тысячами солдат баггара и джехайда он вскоре подошел к столице. Другому военачальнику, Ахмаду Федилу, только отправившемуся в Гедареф, был дан приказ вернуться в Омдурман. Осман Дигна покинул Адараму. Но, вероятно, халифа нуждался только в совете этого опытного человека: после недолгого пребывания в столице и продолжительных бесед с Абдуллой Осман вернулся в Адараму. Халифа же решил не уменьшать количество небольших укреплений по линии Атбара-Эд-Дамер-Адарама-Асубри-Эль-Фашер. Самым последним с Абдуллой встретился Махмуд, командовавший «Западной армией». Ему было приказано оставить небольшой гарнизон в Дарфуре и Кордофане и с остальной частью армии, насчитывавшей до десяти тысяч солдат, подойти к Омдурману. Махмуд, настолько же дерзкий и честолюбивый, насколько тщеславный и неопытный, с воодушевлением принялся выполнять указания халифы и начал собирать свои отряды.

Абдулла хорошо понимал, что не может доверять племенам, жившим по берегам Нила. Джаалин и барабра устали от войны и власти халифы. Чем ближе подходили египтяне, тем меньше они выказывали покорности и платили налогов. Поэтому он решил не [231] устраивать в Бербере укрепленного пункта. Эмир Юнус, переведенный сюда из Донголы в 1895 г., получил приказ собрать верблюдов, лодки, зерно и вообще все, что может пригодиться противнику, и отправить в Метемму. Приказ был выполнен. Местные жители лишились имущества и средств к существованию.

Арабские военачальники трезво оценили боевую мощь военных кораблей и их роль в кампании в Донголе. Халифа, надеясь закрыть шестые пороги, начал строительство нескольких фортов у северной оконечности ущелья Шаблука. Но Абдулла помнил и о предсказаниях Махди. Не забывая ни о чем, он все же продолжал готовиться к сражению на равнине Керрери, где должны будут встретиться дервиши и подошедшие к стенам города египтяне.

Но вскоре стало понятно, что наступление «турок» остановилось. Пока что они находились на недавно завоеванных территориях. Их пароходы не поднимались выше Мерави. Их железная дорога дошла только до Кермы. Почему же они не развивают свой успех? Очевидно потому, что опасаются армии, ожидающей их у Омдурмана. Тогда халифа решил предпринять смелый шаг и в январе 1897 г. стал обдумывать планы наступательных операций. Он поставил перед собой цель изгнать врага из Донголы. Армия дервишей продолжала маневрировать на равнине Керрери; в Омдурман было пригнано огромное количество верблюдов; все склады были заполнены сухим кисру, или «суданским хлебом», основной пищей дервишей в походах.

В конце мая Махмуд и его армия подошли к Омдурману. Халифа встретил своего военачальника с воодушевлением, за стенами города было сразу же организовано несколько торжественных парадов. Махмуд был готов лично возглавить армию, которой предстояло сражаться с «турками». Он никогда не имел дела с современным оружием, но был уверен, что сможет с легкостью разбить войска противника или заставить его отступить. Пыл Махмуда и опасения, что племя джаалин может изменить, заставили халифу начать действовать. В начале июня в Кордофан была послана армия, которая получила приказ занять Метемму. Непокорное племя должно было либо признать власть халифы, либо поднять восстание тогда, когда египтяне были еще слишком далеко, и не смогли бы оказать помощь восставшим. [232]

Халифа приказал вождю племени джаалин, Абдулле Вад Сааду, явиться в Омдурман, и, когда тот прибыл, сообщил ему, что землям племени джаалин угрожают «турки». Абдулла, по доброте своего сердца, а также потому, что джаалин любили Махди и исповедовали истинную веру, решил защитить их от врагов. Верный Махмуд и его армия будут посланы к ним. Абдулла Вад Саад, как верный подданный халифы, должен будет снабдить ее всем необходимым. Но вождь имел смелость возражать халифе. Он уверил его в своей преданности, попытался убедить в том, что его племя сможет дать отпор врагу. Он просил не возлагать новое бремя на джаалин. Он преувеличил силы Метеммы, он сокрушался о несчастьях, которые принесли эти дни. Он просил прощения за то, что возражал халифе.

Абдулла был в ярости. Обычно умевший сдерживать свои чувства, он забыл обо всех правилах приличий и разразился бранью. Абдуллу Вад Саада прогнали из дворца, и он в гневе отправился в обратный путь. Собрав всех старейшин своего племени в Метемме, он сообщил о своем визите к халифе и его намерениях. Всем без слов было ясно, что прибытие армии Махмуда будет сопровождаться грабежами, насилием и разрушениями. Было решено поднять восстание и присоединиться к египтянам. От имени совета старейшин племени было написано два письма. Одно было адресовано сирдару и 24 июня доставлено генералу Рандлу в Мерави. В нем говорилось, что племя джаалин признает власть египетского правительства и просит у него помощи, прислав солдат или, если это не удастся, оружие. Во втором письме — это была роковая ошибка — племя джаалин бросало вызов халифе.

Рандл был в Мерави, когда посланник джаалин доставил в город письмо. Генерал не стал терять времени. Были спешно собраны 1100 винтовок Ремингтона и большое количество боеприпасов. Все это на верблюдах из Корти через пустыню было послано восставшим. Караван шел в сопровождении мощного отряда верблюжьей кавалерии. Халифа получил письмо лишь 27 июня и без проволочек начал действовать. Часть армии Махмуда уже выступила в северном направлении. Махмуд и оставшиеся отряды последовали за передовыми силами 28 июня, а уже 30 июня авангард подошел к стенам Метеммы. Джаалин готовились к обороне. Почти все члены племени откликнулись на призывы [233] своих вождей, и за стенами города теперь находилось около 2500 солдат. Но у них было только восемьдесят винтовок, по пятнадцати выстрелов на каждую.

Утром 1 июля Махмуд, армия которого насчитывала, по разным оценкам, от 10 000 до 12 000 человек, начал осаду. Первый удар, как и предполагал Абдулла Вад Саад, пришелся по южной стене. С большими потерями стрелки отбили эту атаку. Но за первой волной сразу же последовала вторая. Враг окружил город, у оборонявшихся закончились патроны, отряд дервишей прорвал оборону северной части Метеммы, где восставшие были вооружены только копьями. Солдаты Махмуда хлынули в образовавшийся пролом, и весь гарнизон крепости, оказавший отчаянное сопротивление, был уничтожен. Была устроена настоящая резня, в которой гибли женщины и дети. Погиб и Абдулла Вад Саад.

Но пока халифа усмирял племя джаалин, государству дервишей стала угрожать куда более серьезная опасность. Дервиши не заметили, а если и заметили, то не придали значения строящейся в пустыне железной дороге. К середине июля уже было готово сто тридцать миль пути. Вода в Ниле поднималась. Очень скоро пароходы смогут проходить через четвертые пороги. Стало ясно, что «турки» вот-вот продолжат наступление. Халифа, конечно же, понимал, что разлив Нила не сулит ему ничего хорошего. Весь июль он раз за разом приказывал эмиру Юнусу выдвинуться к Монассиру и уничтожить там все поселения. Халифа также требовал, чтобы Юнус всеми доступными средствами мешал деятельности разведывательных отрядов из Мерави. Однако Юнус предпочитал поступать по-своему и оставался в своем лагере на левом берегу реки до тех пор, пока в конце концов Абдулла не приказал ему явиться в Омдурман, чтобы оправдать его бездействие.

К концу июля, в режиме строгой секретности, была завершена подготовка военной колонны, которая должна была начать наступление на Абу Хамид. Египтяне знали, что гарнизон этого города насчитывает лишь шестьсот человек. Но, желая обеспечить себе победу, командование приняло решение задействовать здесь мощную ударную группировку. [234]

Была образована бригада, в которую вошли подразделения всех родов войск:

Командир: генерал-майор Хантер

Кавалерия, 1 эскадрон

Артиллерия, 2-я батарея полевой артиллерии (шесть пушек Круппа, два пулемета Максима, пушка Гарднера, пушка Норден-фельдта — неожиданное, но эффективное сочетание)

Пехота (бригада Макдональда):

3-й Египетский батальон

IX-й Суданский батальон

X-й Суданский батальон

XI-й Суданский батальон

Генерал-майор сэр Арчибальд Хантер, офицер, которому было поручено командование операцией, по мнению многих, был наиболее заметной фигурой во всей египетской армии. На службе у хедива он находился со времен Нильской кампании 1884–1885 гг., был удостоен нескольких наград. Даже для офицера, служившего в Египте, Хантер сделал головокружительную карьеру. За десять лет он из капитана превратился в генерал-майора, принимал участие практически во всех военных операциях египетской армии, был дважды ранен, причем один раз когда вел в атаку свою бригаду. За храбрость и мужество он пользовался заслуженным уважением у сослуживцев и командиров. Во время войны на Ниле Хантер, несмотря на свой суровый нрав, и вовсе стал любимцем всей армии. Успех Китчинера становился успехом Хантера, дерзкого, но добродушного подчиненного сирдара. Ведь именно за ним солдаты шли в бой. Теперь Хантер командовал наступлением на Абу Хамид. Все остальные военные операции были отложены. Сирдар ждал известий в Мерави. Строительство железной дороги в пустыне остановилось.

Отряды, которые входили в колонну, двигавшуюся к Абу Хамиду, сосредоточились в Кассингаре, небольшой деревне на правом берегу Нила, в нескольких милях к югу от Мерави. Отряд генерала Хантера выступил 29 июля. Расстояние между Кассингаром и Абу Хамидом составляло 146 миль. Необходимо было двигаться с максимальной скоростью. Если к гарнизону Абу Хамида подойдет подкрепление из Бербера, египтяне, возможно, не смогут взять город. С другой стороны, жара и уверенность в том, [235] что солдаты должны будут пойти в бой, как только марш закончится, заставили генерала несколько изменить привычную тактику. Большая часть переходов совершалась ночью.

По всему течению Нила вы не найдете более диких мест, чем пустыня Монассир. Огромные валуны здесь преграждают русло реки, и вода бешено стремится через полные опасностей пороги. Египтяне шли вдоль берега. Дорог не было. Пересекая песчаные отмели, где солдаты проваливались по колено, петляя по узким ущельям, колонна двигалась как змея, о которой сказано: «На чреве ты будешь ползти, и прах будет твоею пищей». Длинной процессией шли солдаты и верблюды, часто перестраиваясь в колонну по одному.

Египтяне покинули Кассингар в 5:30 пополудни и к полуночи, пройдя шестнадцать с половиной миль, подошли к Мушра эль-Обьяд. Здесь находились источники воды, это место не обстреливалось с противоположного берега, и в тени восьми или десяти колючих деревьев солдаты разбили лагерь. В 3:30 пополудни египтяне продолжили марш и прошли еще восемь с половиной миль до Шебабита. Солдаты начали разбивать лагерь уже после наступления темноты. Генерал Хантер планировал на следующий день подойти к Хош эль-Герефу, но два ночных перехода истощили силы солдат. От Абу Хараза маршрут удалялся от реки и целых пять миль проходил по безводной пустыне, поэтому Хантер решил остановиться. Таким образом, к Хош эль-Герефу египтяне подошли только 1 августа, на день позже, чем это предполагалось. Но отдых способствовал тому, что скорость движения колонны значительно возросла, и это позволило Хантеру ликвидировать отставание.

5 августа египтяне были в Куле. Здесь к ним присоединился шейх Абдель-Азим со ста пятьюдесятью всадниками из племени абабда. За время с начала марша умерло три египтянина, и еще сорок восемь истощенных солдат остались в укреплениях, устроенных по маршруту следования колонны. Ежедневный паек был увеличен в два раза. Ночью колонна продолжила марш, и в восемь часов утра 6 августа египтяне подошли к Гиннифабу. Тогда же неожиданно начали поступать первые сведения о противнике. Стало известно, что Мухаммед эз-Зейн готовится оказать сопротивление, из Бербера на помощь гарнизону Абу Хамида [236] движется большой отряд дервишей. Забыв об усталости солдат, генерал Хантер решил поторопиться. Он и так потерял один день в Абу Хазаре. Генерал решил внести изменения в схему маршрута, чтобы помешать прибытию подкреплений. Египтяне шли всю ночь с 6-го на 7 августа, сделав лишь одну полуторачасовую остановку, чтобы подойти к Абу Хамиду на рассвете.

Абу Хамид представляет собой скопление глиняных хижин, разбросанных по берегу Нила и прорезанных сетью узких улочек и аллей. Городок имеет примерно пятьсот ярдов в длину и сто ярдов в ширину. С севера и юга к поселению примыкают разрушенные хибарки, еще дальше к югу высятся скалы. Абу Хамид расположен на склоне, и примерно в трехстах ярдах от него начинается плоскогорье, где высятся три дозорные башни, сооруженные еще генералом Гордоном. Дервиши заняли позиции в окопах и домах на восточной окраине деревни. Дозорные башни они превратили в передовые оборонительные позиции.

Обойдя город слева, а затем развернувшись направо и оказавшись лицом к реке, бригада в тишине приближалась к позициям противника. В четверть седьмого египтяне заняли плоскогорье и выстроились в форме полумесяца; XI-й Суданский батальон находился на правом фланге, наступая на северо-восточную часть Абу Хамида, рядом с ним двигалась артиллерийская батарея, которую сопровождала половина 3-го Египетского батальона. IX-й Суданский батальон наступал в центре, а X-й батальон — на левом фланге. Когда колонна приблизилась к сторожевым башням, дервиши, охранявшие их, отступили, и египтяне продолжили наступление по плоскогорью.

День только начинался. Над серыми, цвета стали, водами Нила висел густой белый туман. Стрелки дервишей заняли свои позиции в окопах, окружавших Абу Хамид. Кавалерия, насчитывавшая до сотни всадников, спешно строилась на песчаном берегу к югу от поселения, практически там, где начинались скалы.

В половине седьмого открыла огонь артиллерийская батарея, и после того, как было поражено несколько целей в центральной части позиций дервишей, Хантер отдал приказ к общему наступлению. Все три суданских батальона, спускаясь с холмов, открыли огонь по противнику. Генерал Хантер, подполковник Макдональд и другие британские офицеры на лошадях двигались [237] перед своими подразделениями. Расстояние до позиций дервишей сократилось до трехсот ярдов. Построение войск в форме полумесяца привело тому, что фланги наступавших стали сближаться, и X-й Суданский батальон был вынужден остановиться, чтобы не попасть под огонь IX-го батальона. Дервиши дождались, когда египтяне приблизились на сто ярдов, и дали два мощных залпа. Основной удар приняли на себя солдаты X-го батальона. Майор Сидней, лейтенант Фитцкларенс и еще десяток солдат были убиты, около пятидесяти человек было ранено. С громкими криками суданцы бросились к укреплениям и выбили оттуда дервишей. В уличных сражениях решающее значение имело численное превосходство египтян. Наступление продолжалось до тех пор, пока солдаты не вышли на берег Нила.

Кавалерия дервишей, безучастно наблюдавшая за сражением с южных скал, отступила к Берберу, как только стало понятно, что Абу Хамид взят. Практически вся пехота дервишей была уничтожена.

В сражении погибли два британских офицера, майор Г. М. Сидней и лейтенант Э. Фитцкларенс, и 21 солдат; 61 солдат был ранен.

Известия о взятии Абу Хамида были быстро переданы по телеграфу. Но сирдар, не дожидаясь окончания операции, приказал командирам канонерских лодок начать переход через четвертые пороги. Спешившие из Бербера отряды находились всего в двадцати милях от Абу Хамида, когда им повстречались бежавшие из города кавалеристы. Дервиши немедленно повернули назад и вернулись к пятым порогам, откуда после нескольких дней отдыха продолжили отступление. Подмога едва не успела вовремя, и остается только восхищаться прозорливостью генерала Хантера, решившего ускорить темпы марша. Эмир, командовавший гарнизоном Бербера, узнал о потере Абу Хамида 9 августа и сразу же направил послание в Метемму. 11 августа был получен ответ Махмуда. Главнокомандующий сообщал, что немедленно выступает со всей армией к Берберу. Однако на самом деле он не осмеливался сдвинуться с места, не получив разрешения халифы.

4 августа канонерские лодки «Эль Теб» и «Тамай» подошли к четвертым порогам. Майор Дэвид руководил всей операцией. Кораблями командовали лейтенанты Худ и Битти (флот Ее Величества). Две сотни солдат 7-го Египетского батальона на баржах [238] должны были вручную протащить суда через наиболее опасные места. Но течение оказалось слишком сильным, и пришлось оставить все три баржи с 160 солдатами у начала порогов. Однако майор Дэвид решил рискнуть. Рано утром 5 августа «Тамай» отплыл на юг. Двигатели парохода работали на полную мощность, и он смог пройти половину того участка русла, который требовалось преодолеть. Но напор воды был слишком велик, течение развернуло корабль, и, едва не перевернувшись, он устремился вниз по реке.

Офицеры объясняли свою неудачу разрывом буксировочного каната и тем, что слишком мало людей участвовало в буксировке. По расположенным неподалеку от порогов деревням было собрано еще четыреста человек, и после полудня «Эль Теб» попытался пройти через пороги. На этот раз египтян постигло еще большее разочарование. Плохая организация и отсутствие дисциплины среди буксировщиков привели к тому, что сила тяги оказалась слишком мала. Течение развернуло корабль, буксировщики продолжали тянуть, и вода хлынула на фальшборт. В течение десяти секунд «Эль Теб» накренился и перевернулся. Буксирные тросы лопнули от нагрузки, и корабль вверх килем поплыл по течению. Лейтенант Битти и большая часть команды смогли спастись, прыгнув в бурлящие воды реки, и были подобраны ниже по течению «Тамаем», который, к счастью, был под паром. Редкий случай, но спасти удалось всех, кроме одного египтянина.

Было принято решение искать новый маршрут. 6 августа у правого берега реки был обнаружен еще один проход. 8 августа к порогам подошла «Метемма», на борту которой находилось еще триста солдат 7-го Египетского батальона. Три дня ушло на подготовку, тем временем уровень воды в Ниле стал чуть выше. 13 августа, после тщательных приготовлений, «Метемма» прошла через пороги и была пришвартована выше по течению. «Тамай» миновал опасный участок на следующий день. 19 и 20 августа «Фа-тех», «Насер» и «Зафир», самые крупные корабли речной флотилии, завершили переход через пороги. Тем временем «Метемма» и «Тамай» отправились вверх по течению. 23 августа быстрины миновал пароход «Дал», не имевший собственного вооружения. 29 августа вся флотилия подошла к Абу Хамиду. [239]

Стремительный бросок египтян к Абу Хамиду поверг дервишей в оцепенение. Поняв, что Махмуд не собирается прийти на помощь, и опасаясь предательства местных племен, Заки Осман, эмир Бербера, решил отступить на юг и 24 августа эвакуировал город. 27 августа генерал Хантер узнал, что гарнизон оставил Бербер. На следующий день он послал Абдель-Азима, командира нерегулярных отрядов египетской армии, его брата Ахмада Бей Халифу и еще сорок человек из племени абабда на разведку. Эти дерзкие смельчаки отправились к Берберу. Все, кто повстречался им на пути, были молчаливы и напуганы. Распуская невероятные слухи о численности армии, которая следовала за ними, разведчики сеяли панику по всему побережью Нила и, после ожесточенной стычки с патрулем дервишей, в последний день августа подошли к Берберу. Дервишей в городе не было, и предприимчивые арабы сразу же заняли зернохранилище, единственную общественную постройку в городе, действуя от имени египетского правительства. Вскоре они сообщили в Абу Хамид о результатах разведки и закрепились в захваченном ими городе, ожидая дальнейшего развития событий.

Генерал Хантер узнал о падении Бербера 2 сентября и незамедлительно телеграфировал в Мерави. Китчинер должен был решить, нужно ли оккупировать Бербер. Сперва может показаться, что ответ на этот вопрос вполне очевиден. Целью всей кампании был Омдурман. Если египтяне займут Бербер, то обстановка вокруг Суакина значительно улучшится. Оккупация города произведет огромное впечатление на все суданские племена. Бербер являлся самым стратегически важным населенным пунктом.

Однако не все говорило в пользу подобного решения. Со взятием Абу Хамида был завершен еще один этап кампании. Мерави и другие поселения в Донголе были превращены в опорные пункты, была создана оборонительная линия Абу Хамид-Дебба. Сам Абу Хамид мог выдержать любую атаку дервишей. Части египетской армии могли быть переброшены в любой район провинции Донгола, туда, где возникала угроза. Теперь Китчинер мог остановить наступление и ждать. Тем временем власть халифы постепенно ослаблялась, а железная дорога росла. Было бы разумно продолжить наступление тогда, когда линия подойдет к излучине реки. До этого времени вводить войска в Бербер [240] было слишком опасно. Огромная победоносная армия Махмуда стояла в Метемме. Осман Дигна с двумя тысячами солдат держал оборону в Адараме, находившейся в пределах досягаемости египетских отрядов. Строительство железной дороги в пустыне затянулось. Чтобы оккупировать Бербер, египтяне должны были ослабить гарнизон в Донголе. Дервиши могли занять полуостров, образованный изгибом нильского русла у Абу Хамида. Продовольствие гарнизону Бербера можно было доставлять лишь на верблюдах. Эти караваны должны были двигаться по опасным дорогам, и на протяжении всего пути сохранялась бы угроза вражеского нападения. И последнее: оккупация Бербера заставила бы египтян ускорить ход войны.

Сирдар и генеральный консул решили поделить ответственность. 3 сентября генерал Хантер получил приказ занять Бербер. Триста пятьдесят солдат IX-го Суданского батальона на кораблях речной флотилии были немедленно переброшены к городу. С ними в Бербер отправился и сам Хантер. Вскоре после рассвета 5 сентября египетский флаг был поднят над городом. После того как пехотные подразделения высадились на берег, корабли продолжили свой путь вверх по реке и начали преследование отступавшего эмира. На следующий день «Тамай», «Зафир», «Насер» и «Фатех» настигли отряды дервишей, в беспорядке двигавшиеся вдоль берега. Корабли открыли огонь, и отступавшие солдаты, конные и пешие, в ужасе устремились в пустыню. Тем временем сирдар решил лично отправиться на фронт. Он прибыл в Бербер 10 сентября. Произведя инспекцию оборонительных сооружений, он вернулся в Абу Хамид, и стал готовиться к продолжению кампании.