III

III

В конце октября 1484 года в Риме принимали почетного гостя – дон Альфонсо, сын короля Ферранте, приехал поздравить нового папу римского с его восхождением на трон Святого Петра. Визит был настолько важен, что банкет был устроен во дворце самого тонкого знатока роскоши, какой только был в Риме. Банкет устроил кардинал Родриго Борджиа, человек высокого вкуса и огромного богатства, и его даже привыкшие к блеску гости были поражены. Кардинал Асканио Сфорца послал своему брату Лодовико Моро подробное описание и празднества, и дворца – в Милане очень дорожили своей репутацией «самого блестящего двора Европы», и герцог Лодовико хотел быть в курсе всех новинок роскоши и моды. Так что да – прием дона Альфонсо прошел на славу.

Вот только проблем, начинающих уже возникать между Римом и Неаполем, он не решил. Проблемы же состояли в том, что король Неаполя полагал, что он поспособствовал избранию папы Иннокентия, и теперь было бы хорошо, если бы Святой Отец выразил ему свою благодарность за это в какой-нибудь осязаемой форме. Например, уступив округ Беневенто – ну и, может быть, еще что-нибудь, это уж будет видно потом, после принципиального согласия на уступки. Помимо «естественного желания увидеть благодарность папы за помощь в избрании», у Ферранте имелись и другие мотивы, куда более убедительные. Он полагал, что папа Иннокентий никаких значительных по силе войск сейчас не имеет, а вот у короля Неаполя они как раз были, и при этом им было нечем платить. Так что захват пограничных округов Папской области послужил бы прекрасным решением – и солдаты были бы при деле, и оплата обеспечена за счет будущей добычи.

Вообще-то номинально королевство Неаполя было вассальным папским владением.

Но, принимая во внимание существующие обстоятельства, король Ферранте для начала сделал одну простую вещь: он послал папе белого коня-иноходца как «знак своего внимания и восхищения». Такого рода подарки полагалось прикладывать к синьориальному платежу – вассал платил своему синьору положенное и присоединял что-нибудь сверх оговоренного как знак благодарности, что и передавалось получателю вместе с платежом.

Мысль о том, что подарок можно передать не вместе с платежом, а вместо платежа, была совершенно новой. На такой «знак восхищения» надо было как-то реагировать – и папа Иннокентий у себя собрал узкий совет, состоящий из наиболее значимых кардиналов. Родриго Борджиа посоветовал Святому Отцу соблюдать осторожность и тянуть время. Бароны Неаполя вряд ли примирятся с неожиданными амбициями своего короля, которые непременно отзовутся и на них. Поэтому кардинал Борджиа полагал, что «у Ферранте непременно возникнут проблемы поближе к дому». Но у папы Иннокентия были и другие советники. Самым влиятельным из них был кардинал Джулиано делла Ровере. Этот человек не был склонен к осторожности и надеялся только на силу. А надо сказать, что влиятельность Джулиано делла Ровере стояла на весьма твердых основаниях: Лоренцо Медичи инструктировал своего посла в Риме держаться с кардиналом делла Ровере как можно более любезно, ибо «он больше папа, чем сам папа».

Ну, что сказать? Лоренцо Медичи был совершенно прав. Так оно и было. Папа Иннокентий после своего избрания не нарушил клятвы не ставить своих родственников на важнейшие посты – но клятвы не ставить на эти посты членов семейства делла Ровере он не давал.

Джованни делла Ровере, брат кардинала Джулиано, при папе Сиксте был префектом Рима, а при папе Иннокентии уже в декабре 1484 года стал командующим войском Святого Престола с чином генерал-капитана.

В итоге «племянники папы Сикста» даже увеличили свое могущество, потому что теперь дядя их уже не ограничивал. И если Джироламо Риарио пришлось бежать из Рима, то его кузены правили уже и самим папой Иннокентием – прекословить им он не смел. Главой же клана делла Ровере был кардинал Джулиано.

И он решился на войну.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.