III

III

Дальше мы и вовсе покидаем твердую почву фактов, потому что твердый факт у нас только один – папа Александр неожиданно умер. Но почему он умер, мы не знаем. Современники подозревали отравление, но вот в том, кто же кого отравил, они согласиться не смогли. Утверждалось, например, что и папу, и его сына Чезаре отравил хозяин дома, кардинал Адриано Кастеллески. Правда, после пира он и сам тяжело заболел – но ведь не умер же?

Была и другая версия – хозяина дома хотели отравить его почетные гости, отец и сын Борджиа, и с этой целью собирались попотчевать его особым вином редкостного качества, которое они привезли с собой, – но, увы, доверенный слуга перепутал бутылки, и в результате вино они выпили сами. Пьетро Мартире д’Ангьера, вроде бы даже и присутствовавший на банкете, своих идей на этот счет не высказывал, зато припоминал, что Чезаре врачи спасли не погружением в ледяную воду, а тем, что поместили его внутрь теплой туши только что убитого и выпотрошенного мула[54].

Замечательный историк, Франческо Гвиччиардини – эрудит, друживший с Никколо Макиавелли, но не в пример ему занимавший значительный пост губернатора Романьи, – считал, что попытка отравления кардинала Кастеллески, случайно обернулась против самих убийц. Но на чем он основывал свою уверенность, непонятно – он об этом ничего не говорит.

Много позднее, уже в ХХ веке снова всплыла гипотеза отравления – некий итальянский историк[55] предположил, что папа Александр был отравлен так называемой кантареллой – ядом, основанным на мышьяке. То есть никаких идей на тему того, кто ему это подлил, не высказывается, а гипотеза касается только химической стороны дела – мышьяк в какой-то не очень понятной форме.

Эту версию раскритиковали на том основании, что такое отравление не согласовывалось бы с фактом быстрого распада тела отравленного. Если, конечно, его действительно отравили. Могли и не травить – в Риме была эпидемия какой-то лихорадки, а в Ферраре и вовсе вспышка непонятной болезни. От нее ежедневно умирало не больше десятка людей, но паника вышла большая, и все, кто только мог, скученный город Феррару тогда оставили и уехали на свежий воздух.

Но ведь пир у кардинала Кастеллески происходил на свежем воздухе, у него на загородной вилле, а вовсе не в жарком летнем Риме? В общем, шансов на то, что мы доищемся истины сейчас, больше чем через пятьсот лет, у нас очень немного. Как бы то ни было, Родриго Борджиа умер, и могучая поддержка, которую он оказывал своему сыну, тем самым пришла к концу.

Чезаре Борджиа теперь предстояло попытаться выжить самому.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.