«Воруют!»

«Воруют!»

Приведём некоторые свидетельства нравов начального периода реформ. Уже в наше время большой резонанс вызвали исследования фонда ИНДЕМ, посвященные формам и масштабам коррупции в России. Но современная наша коррупция — это результат мутации в ходе первых реформ слабосильной советской коррупции.

Нынешний руководитель фонда Г. Сатаров рассказал об особенностях современной коррупции по сравнению с советским периодом:

«…существенно большая распространённость её традиционных денежных форм, увеличение её экономической составляющей, открытость и цинизм. Увеличился доход от коррупционных сделок и уменьшился их риск. Эксперты… отмечают такие шаги власти, как создание совместных предприятий, реформа предприятий, начало «дикой» приватизации, ослабление контроля над экспортом… Любая коррупционная сеть, по мнению экспертов, включает три составляющих: коммерческую или финансовую структуру, которая реализует полученные выгоды и льготы и превращает их в деньги; группу государственных чиновников, обеспечивающую прикрытие при принятии решений; группу защиты коррупционных сетей, которую осуществляют должностные лица правоохранительных органов».

Люди, опрошенные экспертами фонда ИНДЕМ, уверены, что весь российский первоначальный капитал был сформирован из государственной собственности, из бюджетных средств, из прав на обслуживание этих бюджетных средств и т. д.

Переход от советской скрытой коррупции к нынешней её открытой форме воры вели целенаправленно, не скрываясь. Перед выборами 1996 года А.Н. Яковлев в «Российской газете» удивлялся, что есть ещё чиновники, которые тайком мечтают о возврате большевиков: «Сейчас могут взятки брать безнаказанно, по сложившемуся тарифу, а при большевиках всё-таки посадят». Вот в чём разница: в проклятом неэффективном «совке» за взятку сажали (хотя и не всегда), а сейчас она почти официально разрешена. Сейчас за взятку освобождают от ответственности за дачу взятки. А известный Г. Попов вообще призывал узаконить взятку, и это мнение разделяли даже серьёзные экономисты, например, академик Николай Шмелёв.

Еще 29 ноября — 1 декабря 1994 года в Страсбурге прошла конференция стран — членов Совета Европы об «отмывании» денег в странах «переходного периода» (так тогда именовались страны европейского соцлагеря, включая и некоторые бывшие союзные республики СССР — Россия, прибалтийские государства, Белоруссия, Украина). По сообщению В. Сироткина, ему пришлось разъяснять иностранцам одно из положений знаменитой тогда программы «500 дней», разработанной группой во главе с Г.А. Явлинским в 1990 году.

Сироткин пишет:

«Программа эта, переведённая на английский, французский и другие языки, лежала в папке, вручённой участникам конференции. На заседании «круглого стола» дотошные европейцы всё допытывались у нас, россиян — а точно ли переведён тот кусок «доклада Явлинского», где в разделе «Теневая экономика в России» говорилось буквально следующее: «Логика перехода на рынок предусматривает использование теневых капиталов в интересах всего населения страны. Это один из важных факторов ресурсного обеспечения реформы».

Также и Г. Старовойтова высказывалась в своё время о том, что «теневиков» можно и нужно использовать для строительства в России рынка и демократии». Она, конечно, не экономист, а этнограф, специалист по народам Кавказа, но Явлинский всё же учился в Институте народного хозяйства им. Г.В. Плеханова в Москве.

Идея коррупционного и воровского «перехода к рынку» жива до сих пор. На пороге XXI века два видных спеца-«демократа» — бывший диссидент, глава Центра по изучению нелегальной экономической деятельности РГГУ Лев Тимофеев и известный публицист Игорь Клямкин «теоретически» обосновали включение «воров в законе» в систему экономической демократии через «легализацию деятельности неформалов» (если попросту, воров).

Поскольку вся наша история делалась на глазах у Сатарова, он сам говорит в интервью:

«Первоначальный российский капитал не был заработан или нажит. Он был полностью сформирован из государственной собственности, из бюджетных средств и прав на обслуживание этих средств. Коррупция создавала свои сети на основе существующих государственных структур».

И эти структуры как в те поры утонули в коррупции, так и сидят в ней по самые уши. Подсчёты распределения коррупционных потоков по разным уровням власти дали следующий результат. Лидирует муниципальный уровень, держащий три четверти рынка коррупционных «услуг». 20 % рынка занимает региональный уровень. Федеральная власть держит 5 % рынка. Однако тут же Сатаров поясняет: «Наши расчёты касаются только обыденной деловой коррупции; здесь почти не задействована серьёзная верхушечная коррупция».

Но учитывать «верхушечную» коррупцию всё же надо! Иначе картина остаётся неполной. Вот что ответил на вопрос, как он оценивает выводы этого фонда, известный экономист СЮ. Глазьев:

«Не могу согласиться с оценками фонда ИНДЕМ как размеров коррупции, так и её экономического значения. С одной стороны, не учитывается размах коррупции в самых высоких эшелонах власти, посредством которой принимались наиболее крупномасштабные решения о приватизации, льготах и т. д. А с другой стороны, преувеличивается микрокоррупция, которая идёт на обывательском уровне, на уровне взаимоотношений граждан и государственных чиновников в повседневной жизни. Я убеждён в том, что большинство чиновников, которые работают на местах, выполняя государственные функции, во взаимоотношениях с населением взяток не берут. В то же время в самых высоких эшелонах власти взятки достигают огромных размеров, и уже не «борзыми щенками». Но поймать кого-то за руку невозможно. Например, чем объяснить то, что правительство России (сначала Черномырдин, потом Кириенко, теперь нынешние руководители) принимают незаконные решения по импорту иностранных самолётов, предоставляя льготы по ввозу европейских аэробусов и американских «Боингов» в размере около $2 млрд… Этих $2 млрд хватило бы для того, чтобы подняться российскому авиапрому. А поскольку самолёты не были заказаны отечественным производителям, целая отрасль промышленности «лежит в руинах». Ущерб исчисляется десятками миллиардов долларов. Что, за «красивые глаза» американские производители самолётов получают льготу до 50 % стоимости их товара, не платя НДС, импортных пошлин? Ничем другим, кроме как «откатом» за предоставленные услуги, я эта объяснить не могу».

Причём, оказывается, есть закон, который запрещает предоставлять такие льготы — Таможенный кодекс. Но правительство даёт эти льготы своими решениями, которые принимаются во вред отечественной промышленности.

Глазьев говорит и о приватизации:

«…Те, кто давали взятки, получили самые прибыльные объекты в собственность. Те, кто брал взятки, ушли от ответственности. Сегодня многие из них занимают высокие посты…

В своё время, работая министром, я по объективным признакам догадывался, кто из моих подчинённых мог брать взятки, и передавал соответствующие материалы в следственные органы. Я таких людей увольнял, хотя противодействовал мне не кто-нибудь, а первый вице-премьер РФ, вплоть до того, что требовал снять меня с должности за те злоупотребления, которые я сам же и раскрыл в Министерстве. Эту школу я проходил, поэтому уверен, что хороший руководитель видит и понимает, кто у него в подчинении коррумпирован. И рыба, как говорится, гниёт с головы».

А вот мнение Глазьева об иностранных взяткодателях: «…Я был неоднократно свидетелем тому, как крупные западные структуры не просто коррумпировали высоких должностных лиц в российском руководстве, но. и добивались решений с колоссальным ущербом для отечественных товаропроизводителей. Можно вспомнить примеры по закупкам импортного медицинского оборудования и медикаментов, когда сплошь и рядом принимались решения в ущерб отечественным товаропроизводителям. Почему? Потому что представители западных фирм давали взятки.

И надо сказать, что стремление со стороны многих западных компаний дать взятки чиновникам для того, чтобы получить льготное преимущество на рынке, ничуть не меньше, чем со стороны российских преступных сообществ. Фактор коррупционного давления на госаппарат со стороны иностранного бизнеса иногда в ряде чувствительных областей гораздо выше, чем российского. Если говорить о рынке медикаментов и медицинской техники, то откуда у российских производителей медикаментов деньги, чтобы давать колоссальные взятки, лоббируя заказы? А у импортёров полно денег, это транснациональные корпорации, у них дача взяток прямо в себестоимость закладывается. Поэтому на рынке коррупционных услуг иностранный капитал в капиталоёмких сферах часто выглядит гораздо более опасным и наглым, чем российские предприниматели. Иностранец даёт взятку в форме денег на оффшорных счетах, до которых никто не докопается. А российский как даст? А потом, вдруг его милиция подослала? Поэтому коррупция порождает очень сильный перекос в работе государственной машины, она начинает работать против отечественного бизнеса.

Какая мне разница, например, по каким мотивам господин Кириенко и компания принимали решение по дефолту 17 августа?! Одним росчерком пера они уничтожили 20 миллиардов рублей сбережений наших граждан. При этом ряд коммерческих структур заблаговременно ушёл из-под дефолта) обменяв огромные суммы по шесть рублей за доллар, переправив эти деньги за границу. Известно, что российское руководство в лице господина Чубайса за месяц до дефолта предложило американцам обменять рублёвые купюры на долларовые по курсу 1:6. Какая мне разница, брали эти люди взятки или нет? Они нанесли ущерб в 20 миллиардов рублей — это только гражданам, 50 миллиардов рублей — банковской системе по тем ценам. Какая авиастроителям разница, брали чиновники взятки, когда принимали решение везти в Россию «Боинги» без уплаты таможенных пошлин и НДС?! Они нанесли ущерб в $1,5 миллиарда, а сейчас уже $2 миллиарда.

Принято неправильное решение, которое наносит серьезный ущерб — отвечай, садись в тюрьму. Не надо доказывать факт получения взяток. Его никогда не докажешь. Чем больше чиновник берёт взяток, тем труднее это доказать. Поэтому механизм прямой непосредственной ответственности за принимаемые решения — это тоже очень важный способ борьбы с коррупцией».

Член комиссии Госдумы по борьбе с коррупцией и автор соответствующего законопроекта Сергей Шашурин в интервью Газете. Ru рассказал и ещё кое-что неизвестное о коррупции в России (приводится в сокращении):

— Правда, что вы за семь лет собрали и храните множество доказательств финансовых спекуляций? Говорят, один список фамилий 17 страниц занимает…

— Зачем мне это хранить? Все документы уже давно переданы в прокуратуру.

— И что прокуратура? Хотите сказать, бездействует?

— Да в этом-то всё и дело. Я и закон поэтому вносил. Смотрите, на протяжении многих лет со времён перестройки в стране происходят очень странные процессы. Громадные суммы ежегодно уходят за пределы России. Об этом знают те, кто должен противодействовать оттоку средств за границу. Но конкретных мер никто не собирается принимать. При этом известны счета, где находятся деньги, известны финансовые механизмы, по которым они уходят. Известны все высокопоставленные лица, которые принимали участие в расхищении государственных средств. Но на протяжении этих лет никаких действий в отношении них не принимается.

— А почему вы занимаетесь именно этим законом?

— Я стал свидетелем и участником этих событий. Много я могу рассказать о том, что многие предпочли бы забыть. Вот, например, в 92-м году готовился договор о разграничении полномочий Татарстана и России. Им занимались Григорий Явлинский, Галина Старовойтова и Сергей Шахрай.

Президент Татарстана Шаймиев давал им на реализацию десятки тысяч тонн нефти. Нефть уходила на экспорт в Азию. Взаиморасчёты за нефть производились компьютерами и деньгами. И вот в скором времени директор фирмы «Компьютерсервис» по имени Наиль, через которого проходила нефть, был убит. Компьютеры, как вы догадываетесь, исчезли. Григорий Явлинский в то время скрывался месяц под охраной спецслужб.

То же самое происходило и через финансовые махинации Егора Гайдара. В 92-м году с участием ЦБ России была осуществлена гениальная махинация в объеме 4 триллионов рублей. И в результате этого появились так называемые «чеченские воздушные деньги».

— Откуда у вас эти данные?

— Я же сказал, что сам был свидетелем этого процесса. Потом, я член комиссии по коррупции и провожу расследование. А в то время я входил в совет земельной реформы.

— А доказательства у вас для подобных обвинений есть?

— Возбуждённое уголовное дело против Гайдара и есть лучшее доказательство.

— Что же произошло с этими деньгами дальше?

— Они были материализованы в золото, алмазы и бриллианты и другие сырьевые ресурсы и вывезены из страны.

— Далеко?

— В Румынию, Англию, Германию, Латинскую Америку, Австралию. Только одного золота было 786 тонн. Это остатки «золота партии». А ещё были драгоценные камни Гохрана.

— Как проходила операция?

— На коммерческих военных самолётах Ил-76, которые базировались в Татарстане. Лётчики уже дали показания о вывезенных объёмах золота.

— И эти деньги осели мёртвым грузом на зарубежных счетах?

— Не совсем. Так, под залог этого золота построен «Охотный ряд», гостиницы «Славянская», «Аврора», «Мариотт». И вот тут стали в уголовных делах фигурировать высокопоставленные лица. И руководство правоохранительных органов стало в тупик.

— Кого вы можете назвать конкретно?

— Юрий Лужков, президент Татарстана Шаймиев, бывший президент Якутии Николаев, Рушайло, бывший глава МВД Куликов, бывшие вице-премьеры Егор Гайдар и Виктор Черномырдин. Потом засветились и бывшие главы ЦБ Виктор Геращенко и Сергей Дубинин. Не обошлось без бывшего министра сельского хозяйства Геннадия Кулика. Знаменитое дело «Урожай» вы помните?

Почему я знаю обо всём: мне пришлось в то время работать в совете земельной реформы. Да это как-то и не скрывалось в определённых кругах, где все всё знают друг про друга. Деньги шли через «Агробанк», «Промстройбанк». Впоследствии управляющий «Агробанка» Лихачёв был убит. Кроме того, была специализация на золоте. Его вывозили из Якутии, Магадана с 94-го по 95-й год. Ясное дело, без жертв не обошлось…

— Как я поняла, вы всё знали, но предпочитали молчать?

— Я не только знал, всё происходило с моим участием. Я считал, что всё это делается для усиления России. Потому и не считал, что занимаюсь чем-то противоестественным.

— Когда наступило прозрение?

— Четыре-пять лет назад. Я несколько раз встречался с бывшим замгенпрокурора Катышевым, а впоследствии и с Василием Колмогоровым. И всё больше стал убеждаться, что эти люди имеют отношение к сокрытию преступлений. Я ему рассказал, Колмогорову, что его дочери, так сказать, пользуются плодами этого золота в Швейцарии и Англии.

— А он, конечно, ничего не знал?

— Знал, ясное дело. Но я же ему в лицо об этом сказал. И он ещё спросил, что ему делать в этой ситуации. Я посоветовал, что убийцы должны быть арестованы.

— Простите, убийцы — кого?

— Так ведь когда проводились эти, назовём так, операции — посредников не оставалось.

— А кто были эти посредники?

— Хотя бы известные уголовные авторитеты — Сильвестр и Глобус. У меня вот «Линкольн» от Сильвестра остался.

— Он вам его завещал?

— Нет, я через Туманова купил «Линкольн», а это оказалась машина Сильвестра.

Потом, посредником был управляющий Лихачёв из «Агробанка», тоже, как я говорил, убитый. Потом вот депутат Головлёв.

— А Головлёв тут при чём?

— А с помощью чеченских денег происходила приватизация, в том числе и в Челябинской области. Похищались десятки и сотни тысяч тонн металла с металлургических комбинатов Челябинской области. С помощью моих документов.

— То есть вы опять всё знали, но молчали?

— Тут такая история. Прежде чем встретиться с Василием Колмогоровым, я весной этого года в Думе в присутствии 400 депутатов сказал прокурору Устинову, что на моих счетах лежат 14 миллиардов долларов денег. Слиска вела тогда заседание. А на следующий день я пришёл к Устинову. И он спокойно предложил получить мне свою долю с этого золота. Но появлялось условие: я должен молчать про все остальные дела. Я отказался. И сказал ему, что пусть мою долю и все деньги вернут России.

— С чего вдруг такое бескорыстие?

— А потому что я не знал, когда это происходило. Ведь они просто использовали мои документы и мои доверенности.

— Вы можете сейчас снять эти деньги.

— На это нужна политическая воля нашего государства. А министерство юстиции Бельгии эти деньги арестовало.

— Вы не боитесь своей, так скажем, разоблачительной деятельности?

— А смысл какой бояться?

— А почему они, если это столь безжалостная команда, вас терпят?

— А потому, что они деньги эти снять не могут. То есть правительство не может снять эти 14 млрд из Бельгии. Хотя все перечисленные лица получают там дивиденда.

— Что и Гайдар, и Лужков?

— До сих пор, и не только они, но и все остальные.

— И никого, кроме вас, это не беспокоит?

— Следствие продолжается. Поэтому сегодня очень важен закон, который смог бы прекратить отток денег и наказать виновных. В нашем случае тут и прокурор Устинов, и Колмогоров. Все четыре министра МВД замешаны в коррупции.

— А депутаты?

— А как же. Вот Владислав Резник с подачи Бориса Березовского сформировал финансовую часть «Единства».[2] депутаты в ОВР тоже не безгрешны.

— Они, когда вас встречают, радуются?

— Отворачиваются… Предпочитают терпеть и молчать…

— Грубо говоря, все повязаны?

— Да, это так. Можно сказать, что нами управляет мафия».

…Надо иметь в виду, что на Западе не ходят «свободные» деньги. Они все на учёте! Это мы не знаем, где спрятаны деньги наших чиновных воров, а на Западе прекрасно знают, у кого, где и что лежит. И этот факт делает нашу элиту очень управляемой, ведь подавляющая часть денег имеет незаконное происхождение. Помните дело кремлёвского «завхоза» Бородина? Это была лёгкая демонстрация возможностей Запада по отношению к нашей элите.