ЦЕНОЮ ЖИЗНИ

ЦЕНОЮ ЖИЗНИ

Это было 5 ноября 1941 года. Оставшиеся от взвода полтора десятка бойцов первой пулеметной роты 258-го стрелкового полка с приданными им двумя противотанковыми орудиями преграждали наступление гитлеровцев вдоль дороги. Все попытки противника прервать преграду встречали меткий огонь малочисленного, но стойкого отряда наших воинов. Неся жертвы, враг каждый раз вынужден был откатываться назад.

Фашисты рассвирепели. Их брала досада на свою беспомощность. Сгруппировав до батальона пехоты, они на рассвете повели очередное наступление. Стреляли из всех видов оружия; патронов, мин и снарядов не жалели. Группа наших храбрецов на огонь отвечала своим уничтожающим огнем.

Силы врага заметно убывали. Но потери несли и наши бойцы. Вот уже на правом фланге замолчал «максим» — разорвавшаяся рядом мина вывела из строя его расчет. За пулемет лег политрук роты Коломиец. Метким огнем он буквально косил фашистов. Но вот замолчали и орудия. Упал сраженный осколком вражеского снаряда командир взвода. Ранен в руку политрук. Положение горсточки бойцов становилось тяжелым.

— Умрем за Родину, но врагу не отдадим ни одного вершка своей земли! — перекрывая грохот боя, кричал Коломиец.

Не считаясь с потерями, гитлеровцы лезли вперед. Они были уже совсем близко, когда раздался знакомый всем голос политрука:

— Приготовиться к контратаке!

Отважный сын украинского народа, рабочий парень, до конца преданный своей отчизне и Коммунистической партии, Николай Кириллович Коломиец принял командование поредевшей группой бойцов на себя и повел ее в бой против превосходящего по численности неприятеля.

— За Родину! За нашу Москву! — воскликнул он.

— Ура! — закричали бойцы.

Это не было, как пишут в книгах, «могучее «ура!». Оно было не очень громким и не очень дружным. Но те, кто его кричал, кричали во всю силу своих простуженных глоток, и каждому казалось, что его «ура» громче всех выстрелов и громче всех разрывов, которые сейчас уродуют землю, уничтожая на ней все живое.

Политрук Коломиец бежал навстречу врагу, увлекая за собой бойцов. Раненой рукой он прижимал к себе винтовку, здоровой — бросал в немцев гранаты. В это время огнем из пулемета его поддерживал младший сержант Султанов.

Завязалась рукопашная схватка. Гитлеровцев было человек 40, а наши и десятка не насчитывали. Первый удар фашисты пытались нанести политруку. Они наседали на него со всех сторон. Пошел в дело русский штык. Показывая пример другим, Николай Кириллович действовал в штыковой схватке энергично, смело и умело. Он колол гитлеровцев в упор, отбивал их нападения справа, слева, сзади и снова колол. 11 фашистов отправил на тот свет в этом бою отважный политрук. Так же умело дрались с врагом и все другие наши воины.

Бой уже подходил к концу, когда несколько фашистов, словно сговорившись, напали на политрука одновременно. Они кололи его своими острыми, похожими на кинжал штыками, били прикладами, а когда многократно раненный, обессиленный Коломиец рухнул на землю, стали стрелять в него из автоматов, словно боясь, что этот советский богатырь вновь поднимется — и тогда не жди пощады.

Священное чувство мести за геройскую гибель любимого политрука и других боевых товарищей вызвало у оставшихся воинов прилив новых сил. Они продолжали драться как львы. Только младший сержант Султанов уничтожил в этом бою 13 гитлеровцев. Атака была отбита. Лишь четырем фашистам удалось унести свои ноги.

Политрук Г. Останин.