Новые свидетельства и новые обращения шведской стороны
Новые свидетельства и новые обращения шведской стороны
1950-е гг. характеризуются более активными действиями шведской стороны под руководством нового первого заместителя министра иностранных дел Арне С. Лундберга. Вместе с тем с 1951 г. начинают появляться новые, более надежные свидетельства о пребывании Рауля Валленберга в тюрьме. Одно из первых поступило от итальянского дипломата Клаудио де Мора. Это привело к тому, что министр иностранных дел Унден в феврале 1952 г. передал послу Родионову ноту, в которой, в частности, требуется возвратить Рауля Валленберга в Швецию.
На просьбу дать ответ министр госбезопасности Игнатьев ответил 3 марта заместителю министра иностранных дел Громыко, что МГБ не считает уместным каким-либо образом менять характер того ответа, который был дан шведам в ноте Вышинского от 18 августа 1947 г. (Следует отметить, что в это время Абакумов был уже арестован.)
Три недели спустя Вышинский, который тогда стал министром иностранных дел, в докладной записке непосредственно Сталину сообщает историю дела, не раскрывая, однако, данных, не упомянутых в документе Министерства иностранных дел. Возникает вопрос, почему Вышинский даже в служебном совершенно секретном документе не мог сказать открытым текстом о том, что случилось с Раулем Валленбергом. Вероятно, он в то время знал правду (хотя, естественно, нельзя быть уверенным в этом на сто процентов). По мнению российских экспертов, было весьма обычно, что даже в служебных совершенно секретных документах такого типа содержался вымысел, т.е. воспроизводилась скорее официальная версия, нежели реальная, если она считалась совершенно секретной и тайной. Ведь исключительное право на правду принадлежало КГБ, и Вышинскому, может быть, не разрешалось ее упомянуть. Можно отметить, что Вышинский в докладной записке привлекает внимание Сталина к приговору венгерского суда над фашистами в 1948 г. Вышинский полностью согласен с рекомендацией МГБ ничего не менять в ответе 1947 г. Тот ответ, который после одобрения на заседании Политбюро был передан в апреле Министерству иностранных дел Швеции, также исходит из того, что советские власти не имеют каких-либо данных о судьбе Рауля Валленберга помимо тех, которые были предоставлены в 1947 г.
Что касается последующего обращения шведской стороны, посланного в мае того же года, то принимается решение не давать на него вообще никакого ответа и только в случае повторного запроса дать устную ссылку на ответ в апреле. Однако после майского обращения в скандинавском отделе МИД составляется обстоятельная докладная записка (на которую мы ссылались много раз в этом тексте). Оно же вызывает еще одну докладную записку Вышинского Сталину, в которой можно отметить такое выражение Вышинского: «Рауль Валленберг, как утверждают, спасал евреев в Венгрии». Вновь можно удивляться тому, что Вышинский даже в служебной докладной записке не дает реальной версии.
Оба процитированных выше решения принимались на Политбюро, после чего о них сообщалось только Молотову и Вышинскому.
Упомянутые здесь два обращения шведской стороны базировались на новых надежных свидетельских данных и стали причиной двух отчетов Сталину. Следовательно, они воспринимались советской стороной достаточно серьезно.
На последующие обращения шведской стороны в 1953 и 1954 гг. СССР реагировал весьма жестко: несмотря на смерть Сталина, Молотов и Вышинский находились по-прежнему на своих постах, а председателем КГБ с 1954 г. стал Серов. Однако можно отметить запрос заместителя министра иностранных дел Громыко от 13 октября 1954 г., посланный председателю КГБ Серову. В нем Громыко просит информировать его о том, когда и при каких обстоятельствах умер Рауль Валленберг. Повод для запроса — подготовка новой докладной записки в Центральный Комитет. Через несколько недель Серов отвечает, что КГБ не может ничего добавить к тому ответу, который был дан 3 марта 1952 г. (Вопрос в том, узнает ли вообще Громыко больше о судьбе Рауля Валленберга.)
В 1955 г. последовали новые шведские визиты; в частности, Булганин принял посла Сульмана, а президент Ворошилов встречался с делегацией шведского риксдага. Позиция советской стороны теперь становится чуть менее жесткой: Ворошилов говорит о широком поиске по всей стране. Сульман сообщает Булганину, что он совершенно уверен в том, что если Рауль Валленберг будет найден, то его немедленно возвратят в Швецию. Булганин сожалеет, что не может сказать ничего нового, и констатирует, что как отдельные люди, так и массы народа исчезают во время войны. Согласно отчету Сульмана, Булганин также якобы сказал, что если Рауль Валленберг найдется, то он вернется домой. Булганин занимался этим делом в правительстве и ознакомился с записками Вышинского и других лиц (и он же, как указано выше, подписал приказ об аресте).
Очевидно, в то время шли определенные поиски или по меньшей мере дискуссии, которые позволили бы дать Швеции новый ответ. Интересный документ из КГБ, найденный в архиве МИДа, датирован декабрем 1955 г. Речь идет о письме из первого главного управления (внешняя разведка) КГБ начальнику скандинавского отдела МИДа относительно предложения в отчете о Рауле Валленберге, направляемом в Центральный Комитет. Говорится, что один абзац в предлагаемом отчете (он был приложен, но его пока не удалось найти) следует изменить так: «отсутствие данных о Валленберге объясняется тем, что он с первых дней после войны и до своей смерти находился в СССР под другой фамилией, что удалось установить путем тщательной проверки тех данных, которые представила шведская сторона». Никаких соответствующих ответов на запрос из других органов власти в архиве не найдено.