Последние битвы

Последние битвы

Последние шесть лет жизни Ивана III Васильевича прошли в войнах. В Восточной Европе сложились в конце XV века две коалиции. Литву поддерживала Польша. В 1499 году на Виленском сейме было установлено, что «впредь великий князь литовский не будет выбираться без согласия Польши и, наоборот, Польша не должна выбирать короля без соглашения литовского дворянства». Это сближение двух государств заметно улучшило позиции Литвы в противостоянии ее с Русью. В 1501 году, когда война между этими государствами достигла значительной напряженности, умер король Альберт, и, согласно Мельницкому договору, заключенному в том же году и постановившему, что Литва и Польша составляют единое государство и должны иметь одного короля, избираемого на сейме в Кракове, престол двуединого государства занял Александр. Воевать с Иваном III он побаивался, хотя его поддерживали магистр Ливонского ордена Вальтер фон Плеттенберг, а также хан совсем ослабевшей Золотой Орды Шиг-Ахмет. На стороне Александра стоял папа римский. И кроме того, Ивану III доставляли много забот князьки Казанского ханства, мечтавшие освободиться от опеки Москвы.

Вторую коалицию составили русский князь, крымский хан и господарь Стефан Молдавский. В 1502 году, правда, Стефан отошел от Руси, узнав о том, что Иван III по какому-то поводу приказал приставить к Елене и Дмитрию стражу, объявив Василия наследником престола. Кто был повинен в этой опале Стефановых внука и дочери, трудно сейчас сказать точно, но господарь Молдавии очень оскорбился, и даже мудрый Менгли-Гирей не смог примирить его с Иваном III. Потеряв сильного союзника, Иван III не потерял инициативу в войне с Литвой, тут-то и всполошились монархи Европы и папа римский Александр VI.

Дело в том, что в начале XVI века резко усилилась Османская империя. Захватив чуть ли не весь Балканский полуостров, войска султана Баязета не остановились на этом, стали угрожать Италии, взяли два города Венецианской республики. Кровопролитная война в Восточной Европе ослабляла христианский мир. В 1503 году папа римский и кардинал Регнус отправили в Москву послов, которые пытались убедить Ивана III прекратить борьбу, дать возможность Польше и Венгрии воевать против Порты и советовали самому участвовать в этой войне.

Иван III Васильевич не стал противопоставлять себя всему христианскому миру, согласился на переговоры, между прочим, еще и по иной причине — Русь устала воевать, нужна была мирная передышка, а великий князь «держал руку на пульте» уверенно! Диалог с послами Александра повел он на высочайшем дипломатическом уровне, не поддался ни на какие уловки противника, отстоял интересы своей державы и заключил не вечный мир с Литвой, как она того ждала, а лишь перемирие, потому что Литва еще владела землями Руси, чужими землями, а чужой землей вечно владеть еще никому не удавалось.

О том, насколько серьезны были доводы папы римского и кардинала Регнуса, можно судить по последней воле Стефана Молдавского. Поругавшись с Иваном III, он не пошел в союзники Польши, как ни уговаривали его послы Александра, а перед смертью завещал сыну Богдану и молдавской знати… покориться Османской империи. «Знаю, как трудно было мне удерживать право независимого властителя, — сказал он. — Вы не в силах бороться с Баязетом (Баязидом. — А. Т.) и только разорили бы отечество. Лучше добровольно уступить то, чего сохранить не можете». Эта предсмертная мудрость великого молдавского государственного деятеля, заботившегося прежде всего о счастье своего народа, а не о призрачной славе победителя или геройски погибшего бойца, может подсказать пытливому наблюдателю причины возвышения Османской империи и бурного расширения ее границ в XV–XVI веках. Турки побеждали не только силой оружия, но и силой разума. Они, как это ни прискорбно слышать христианам, побеждая, завоевывая, уничтожая непокорных, строптивых, в конце концов устанавливали на завоеванных землях режим, благоприятствующий мирной жизни местного населения, не богатой, но именно мирной. А мира на Балканах, как и во всем Причерноморье, и в других районах, захваченных Османской империей, до этого не было, о чем убедительно свидетельствует хронология войн, походов и сражений в Европе хотя бы с VI по XV века нашей эры.

Богдан послушался доброго совета умирающего отца. Иван III Васильевич проявил исключительную прозорливость, не дав послам папы римского втянуть себя в активную антиосманскую политику. Об этом почему-то редко говорят, вспоминая плюсы и минусы Ивана III Васильевича. Но великий координатор до последних дней своей бурной жизни не терял чувства меры — очень важного качества всех крупных государственников. «<…> начало его единовластия не представляло в сущности никакого нового поворота против прежних лет. Ивану оставалось идти по прежнему пути и продолжать то, что было уже сделано при жизни отца. Печальные события с его отцом внушили ему с детства непримиримую ненависть ко всем остаткам старой, удельновечевой свободы и сделали его поборником единодержавия. Это был человек крутого нрава, холодный, рассудительный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в преследовании избранной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный; во всех его действиях видна постепенность, даже медлительность; он не отличался ни отвагою, ни храбростью, зато умел превосходно пользоваться обстоятельствами; он никогда не увлекался, зато поступал решительно, когда видел, что дело созрело до того, что успех несомненен. Забирание земель и возможно прочное присоединение их к московскому государству было заветною целью его политической деятельности; следуя в этом деле за своими прародителями, он превзошел всех и оставил пример подражания потомкам на долгие времена. Рядом с расширением государства Иван хотел дать этому государству строго самодержавный строй, подавить в нем древние признаки земской раздельности и свободы, как политической, так и частной, поставить власть монарха единым самостоятельным двигателем всех сил государства и обратить всех подвластных в своих рабов, начиная от близких родственников до последнего земледельца. И в этом Иван Васильевич положил твердые основы; его преемникам оставалось дополнять и вести дальше его дело»[138].

В постоянных заботах и тревогах он чуть было не упустил… женитьбу сына Василия!

Престолонаследнику было уже двадцать пять лет, уже великий князь стал чувствовать себя неважно, а достойной невесты Василию найти не удавалось: в 1503 году сорвалось сватовство будущего государя всея Руси и принцессы датской Елизаветы. Как ни обидно было отцу, он, понимая, что жить ему осталось недолго, согласился женить Василия на соотечественнице.

Согласно легенде, в хоромы великого князя свезли со всей земли Русской 1500 благородных девиц, одна другой краше. Тысяча пятьсот невест! У любого жениха глаза бы разбежались. Все — знатных родов, все — на вид милые, добрые, все очень замуж хотят. Поди-ка выбери из них единственную, чтобы и уму, и сердцу радость от нее была, чтобы крепких детей рожала она, да обязательно сыновей, чтобы мужа во всех его делах поддерживала да не перечила ему, не мешала повелевать государством огромным. Выбирал Василий жену себе недолго, увидев красавицу Соломонию, дочь совсем не знатного Юрия Константиновича Сабурова, потомка Мурзы Чета, огорошил своим выбором всех знатных бояр да князей. Но царское слово — закон. Дворянин Сабуров обрадовался этой неожиданной, прямо-таки сказочной удаче, но не на счастливой свадебной ноте закончилась жизнь Ивана III Васильевича.

Во время свадьбы, в день веселия великому князю доложили о том, что Махмет-Аминь, хан Казанский, присягнувший Москве, убил посла великокняжеского, русских купцов, их жен, детей, стариков родителей, проживавших в Казани, разграбил все имущество, роздал его своим подданным и сколотил из них крепкое войско в шестьдесят тысяч человек. Действуя решительно и азартно, хан осадил Нижний Новгород. Ситуация для осажденных была очень опасной. В городской темнице томились триста литовцев, прекрасных стрелков, попавших в плен во время последней войны между Иваном III и Александром. Воевода Нижнего на свой страх и риск, без одобрения Москвы выпустил пленников из темницы и сказал, что если с их помощью он одержит победу над казанцами и их союзниками ногайцами, то всех до единого литовцев он, Хабар Симский, отпустит на родину. Литовцы приняли условие, взяли ружья и вышли на огневой рубеж.

Казанцы приготовились к штурму. Руководил ими хоть и молодой, но опытный шурин хана. Литовцы, выждав момент, повели прицельную стрельбу по бегущим к стенам казанцам. Первым же залпом был убит военачальник штурмующих крепость. Увидев полководца мертвым, они стушевались. Раздался второй, а затем и третий залп — ряды атакующих дрогнули. Махмет-Аминь снял осаду. Деморализованное войско с позором бежало от стен города.

Воевода Хабар Симский выполнил обещание. Литовцы со славой и с большой наградой за воинский подвиг отправились на родину. Иван III послал на казанского хана стотысячное войско, но Махмет-Аминю удалось без потерь уйти от жестокой расправы. А вскоре после этого болезнь свалила с ног великого князя всея Руси, и 27 октября 1505 года Иван III Васильевич скончался.

В целом положительная, а в некоторых эпизодах даже восторженная оценка деятельности этого великого человека, данная здесь, не является единственной и общепринятой. Скорее наоборот: разные историки характеризуют Ивана III Васильевича и подытоживают его дела совершенно по-разному, подчас мнения их диаметрально противоположны одно другому.