История в сослагательном наклонении

История в сослагательном наклонении

Принято считать, что история не терпит сослагательного наклонения. Мол, в прошлом ничего нельзя изменить. Надо его осмысливать, извлекая полезные уроки.

Все это верно, но лишь отчасти. Да, свершившегося не изменишь. Но оно может стать полезным уроком. Однако понимать прошлое, даже если известны одни и те же факты, можно по-разному. Вдобавок со временем открываются новые сведения. Меняется окружающая обстановка, открываются новые исторические перспективы.

Принципиально важно и то, кто пытается осмыслить историю, с какой целью и в расчете на какую аудиторию. Вот и получается, что события прошлого пребывают неизменными только в абстракции, в каком-то умозрительном всемирном хранилище информации, проникнуть в которое не способна мысль человека.

Пожалуй, в таком смысле надо понимать слова Сталина, обращенные к Черчиллю и приведшие того в недоумение: «Прошлое принадлежит Богу». По-видимому, имелся в виду Разум Вселенной, нечто превышающее умственные возможности человека.

Однако история как область научных знаний и философских рассуждений вполне приемлет сослагательное наклонение. Это называется моделированием. Можно представить себе определенный исторический период и предположить, что могло произойти в тех или иных обстоятельствах.

Подобные «путешествия в прошлое» чаще всего позволяли себе писатели-фантасты. Они не имели в виду исследовательские задачи, не претендовали на научные выводы. «Машина времени» фантастов — выдумка. Как справедливо писал замечательный религиозный философ Августин, прошлое и будущее существуют в настоящем (или иначе: настоящее, прошлое и будущее пребывают в вечности, подобно тому, как многие виды пространства находятся в едином пространстве Вселенной).

Тем не менее теоретические модели «альтернативных» исторических процессов могут принести определенную пользу в тех случаях, когда мы пытаемся понять смысл, значение и последствия тех или иных исторических решений, значение поступков исторических личностей.

Во времена Хрущева, а еще чаще при Горбачеве нередко можно было услышать: вот если бы жив был Ленин, все было бы в СССР прекрасно, не было репрессий, а то и войны с фашистской Германией, расцветала бы многопартийная демократия и банковская деятельность, не было бы колхозов, торжествовали бы частная собственность и конкуренция, население бы богатело, рухнул бы «железный занавес», граждане СССР могли бы посещать любые страны…

Примерно об этом, если не ошибаюсь, мечтали диссиденты, академик Сахаров и пр. Например, крупный партийный работник, один из «прорабов перестройки Федор Бурлацкий писал: «Зададимся простейшим вопросом: проживи Ленин еще 10–20 лет — разве страна прошла бы через те жестокие испытания, которые выпали на ее долю?.. Да никогда в жизни!»

Подобные предположения выглядят по меньшей мере наивными. Если вспомнить, в каком состоянии находилась Россия после Гражданской войны, они покажутся нелепыми.

Представим себе, что могло произойти, если бы Ленин продолжил реализовать свои идеи. Никаких либеральных реформ он бы не проводил (таких планов у него и в помине не было), но почти наверняка постарался бы лишить Сталина его высокого партийного поста, а также поддержать авторитет Троцкого. Владимир Ильич не любил, когда кто-то из его соратников обретал слишком большую власть.

Впрочем, зная характер его болезни, предположение о возможности выздоровления — чистая фантастика. Вполне реалистичен другой вариант. XIII съезд РКП (б) мог принять предложение Ленина и снять Сталина с поста Генерального секретаря. Никаких весомых аргументов против такого решения у Иосифа Виссарионовича не было. Ему пришлось бы уйти в отставку. Он и сам не раз вносил такое предложение. Кто мог занять его место? Наиболее вероятная кандидатура — Троцкий.

Его сторонники могут решить, что в таком случае если не все, то многое в мечтаниях диссидентов могло реализоваться. Во всяком случае, было бы покончено с диктатурой партии, бюрократизмом, зажимом критики и прочими дефектами «сталинизма». Разве не об этом писал Лев Давидович?

Увы, его выступления против сталинской системы была чистой воды демагогией. Он критиковал своего более сильного или, как он полагал, удачливого противника, которого поддерживали, в частности, русские националисты.

Взяв власть в свои руки, Троцкий постарался бы ее удержать. А для этого был только один путь: поставить своих сторонников на все ключевые посты в партии, правительстве, армии, НКВД. Ведь у него среди основной массы членов партии было сравнительно мало сторонников.

Чтобы произвести такую радикальную чистку и значительное обновление управленческого аппарата, где преобладали приверженцы сталинского курса (ведь он подбирал кадры), Троцкому пришлось бы устранять — правдами и неправдами — своих противников. Начались бы острейшие внутрипартийные конфликты. Этим непременно должны были воспользоваться враги РКП(б) и СССР.

Троцкий вряд ли отказался бы от установки на мировую революцию, ограничившись построением социализма в одной стране (такой была стратегия Сталина). Для него даже мирное строительство означало превращение страны в военный и трудовой лагерь. Он предполагал использовать русский народ как средство разжигания мирового пожара (с какой тайной целью — приходится только догадываться). Такая внутренняя и внешняя политика была бы губительной для России — СССР.

Есть один пример торжества революционной концепции Троцкого: Кампучия (Камбоджа), где в 1975 году к власти пришла Ангка, руководимая Пол Потом. Он прошел курс обучения в Париже вместе с выходцем из богатой семьи Кхиеу Самфаном. Оба этих интеллектуала попали под воздействие идей французских троцкистов.

Кхиеу Самфан в своей магистерской диссертации разработал теорию общества, которым руководит небольшая часть «передовой» элиты, обладающая неограниченной властью над остальным населением — «абстрактными существами». Народ в такой схеме представлен как средство построения идеального государства, в сущности, как строительный материал, наряду с прочими живыми и неживыми объектами.

Вернувшись в Кампучию, эти интеллектуалы приступили к реализации своих теоретических схем. Они создали тайную организацию Ангка, а затем армию красных кхмеров. Ее основу составляли юноши не старше 24 лет. По убеждению Пол Пота, «незараженные буржуазными идеями подростки, впитавшие в себя ненависть к угнетателям, — лучший материал для партии истинных революционеров».

(Как гут не вспомнить ставку Троцкого на молодежь, не зараженную предрассудками прошлого; он ее называл верным барометром партии, противопоставляя старшему поколению. Для разрушительных действий наиболее пригодна именно молодежь, не научившаяся трудиться и легко поддающаяся ультрареволюционной агитации.)

Что произошло с Кампучией, когда к власти пришли интеллектуалы Пол Пот и Кхиеу Самфан? Это похоже на страшный сон. Менее чем за четыре года, по некоторым данным, была уничтожена треть населения страны, разрушена традиционная культура, подорваны устои прежде всего крестьянства.

Итак, мы приходим к выводу: скорее всего, во время проблематичного «правления Троцкого» в партии произошел бы серьезный раскол, а в стране вспыхнула бы новая кровавая междоусобица. Этим непременно постарались бы воспользоваться западные державы. С помощью остатков белой армии и внутренних врагов советской власти они почти наверняка смогли бы «навести порядок» и установить «демократическое правление».

Но, может быть, такой поворот событий стал бы для России спасением? Из эмиграции вернулись бы представители интеллигенции, аристократы, белогвардейцы, банкиры, промышленники, помещики, представители царствовавшей династии…

К чему это могло привести?

Судить по примеру современной капиталистической России нельзя, ибо она возникла в предельно благоприятных экономических и социальных условиях, которые обеспечила советская власть. В 1923 году страна находилась в разрухе, экономика только лишь начала восстанавливаться, в народе продолжалось брожение, вызванное революциями, Гражданской войной, нэпом. Отказ от генеральной линии партии, предложенной Сталиным и его соратниками, означал бы начало новых социальных потрясений, междоусобицы в партии и стране, усиление сепаратизма, развал только что образованного Советского Союза, а значит, Великой России.

Свергнутая народом царская или буржуазно-демократическая власть не имели никаких шансов противостоять процессу распада. Он был неизбежен, какими бы иллюзиями ни тешили себя монархисты или демократы. Для удержания власти им потребовалась бы помощь извне все той же Антанты. А восстановление Великой России не входило в планы руководства крупнейших держав: Англии, Франции, Германии, Японии, США (можно добавить еще Польшу, Финляндию, Турцию). Они, как положено хищникам, не упустили бы благоприятную ситуацию для того, чтобы расчленить СССР, а затем РСФСР, установив свое господство.

Разделяй и властвуй! Разве не такую политику воинствующего империализма демонстрируют они поныне?

Для советской власти в обстановке внутренней нестабильности при враждебном окружении (расчет на мировую революцию и поддержку пролетариев всех стран не оправдался) требовалась консолидация всех сил. Устойчивость нового общества могла обеспечить только правящая партия — как центр кристаллизации прочной государственной системы. Ради этого приходилось действовать жестко, а то и жестоко.

Из подобных соображений исходил Сталин. И не только он один. Это же если не понимали с полной определенностью, то интуитивно чувствовали не только делегаты партийных съездов и большинство членов партии. В народе, измученном социальными и экономическими потрясениями, тоже преобладали такие настроения.

…Постарайтесь мысленно перенестись в Россию начала 1920-х годов, только еще начавшую восстанавливать народное хозяйство и налаживать мирную жизнь. Как можно определеннее и объективней представьте себе состояние культуры и экономики, настроения, господствовавшие в разных социальных слоях, брожение в партийном руководстве и растерянность в рядах членов партии. Необходимо решить, куда двигаться дальше. Как поступить в этом случае? Какую «генеральную линию» предпочесть?

На мой взгляд, тогда партия сделала верный выбор. Он был спасительным для России.

Теперь продолжим мысленный эксперимент и представим себе, что могло произойти, останься Маленков главой Правительства СССР на десять или более лет. Осуществилось бы коллегиальное руководство. Функционеры КПСС не имели бы абсолютной власти. Продолжились либеральные реформы…

Что означает либерализация экономики? Ослабление контроля над предпринимателями, торговцами, разного рода бизнесменами со стороны государства. Создание совместных предприятий с зарубежными партнерами. Внедрение так называемой рыночной экономики. Частная собственность на средства производства, земельные угодья, добычу природных ресурсов. Стремление получать максимальную прибыль при минимальных затратах.

Все это означает полную смену внутренней политики и фактически отказ от марксистско-ленинской коммунистической идеологии. Осуществился бы переход, пускай не резкий, к капиталистическим отношениям.

Что в таких условиях могли предпринять «твердокаменные» ленинцы и тем более сталинцы? Бороться за свои идеалы. Но к тому времени стали набирать вес и влияние другие представители партийной номенклатуры, относящиеся к типу приспособленцев. Они бы постарались использовать изменившуюся ситуацию в своих корыстных целях. Для этого требовалось совсем немного: налаженные связи в условиях переходного периода и принцип «Обогащайся!»

Возможно, в то время, когда значительная часть народа еще не была оболванена буржуазной пропагандой, произошли бы острые схватки в руководстве страны и партии. Реально возникли бы две партии, условно говоря, коммунистическая и капиталистическая…

Однако в условиях либеральной экономики явное преимущество получили бы владельцы капиталов, имеющие налаженные коррупционные связи. Они бы воздействовали всеми способами на обывателя, доказывая верность своего политического курса по направлению к буржуазному раю…

Нетрудно заметить, что примерно так происходили события в нашей стране начиная с середины 1980-х годов под лозунгами «перестройки». Возник бы если не Горбачев, то еще какой-либо лидер, действовавший примерно так же, как он. Брежневский период лживо и безо всякого обоснования называют «застойным», хотя тогда народное хозяйство страны развивалось быстрей, чем в большинстве индустриально развитых государствах.

Следовательно, тогда если и был «застой», то не экономический, а политический, идеологический, духовный. На два десятилетия растянулся «переходный» период, когда набравшая силу партийная номенклатура приступила к осуществлению буржуазной революции. Она была инициирована «сверху», с помощью реформ и массового внушения с помощью покупных и продажных деятелей СМИ.

Объективные процессы, преобладающие в общественной жизни, в условиях техносферы благоприятствуют распространению буржуазных идеалов, процветанию типов приспособленцев, имеющих целью наживу (об этом мы уже говорили). Чтобы всему этому противостоять, требуются значительные усилия, целенаправленные и достаточно жесткие действия, приоритет духовных идеалов над материальными ценностями.

Г. М. Маленков не был тем человеком, который смог бы, подобно Сталину, управлять обществом. То же, пожалуй, относится и к В. М. Молотову. Так проявляется роль личности в истории. Рассуждать о том, что могло бы произойти, если бы Сталин прожил еще десятилетие, не имеет смысла. Такой срок в жизни общества слишком мал. На «культурную революцию», как поступил Мао Цзедун, он вряд ли бы решился. Он не был сторонником резких преобразований.

Получается тупиковая ситуация. Вроде бы Советский Союз был изначально обречен. Такая мысль выглядит убедительной еще и потому, что так и произошло.

Если дать волю фантазии, то выход есть. Но для этого необходимо было активное вмешательство научной мысли. Прогностические исследования, не преследующие никаких иных целей, кроме поисков истины, могли продемонстрировать разрушительный характер «либеральных реформ» и перехода с более высокого в социальном, культурном, нравственном и экономическом плане уровня (социалистическая система, при всех ее недостатках) на низкий, примитивно капиталистический, давно пройденный индустриально развитыми странами…

Спору нет, наши рассуждения предельно упрощены. У нас же не научное исследование. И все-таки они, как мне представляется, дают более или менее верную схему возможных путей развития нашей страны.

…История не терпит сослагательного наклонения. Реальный исторический процесс протекает в реальном времени, он необратим и неповторим. Но наша мысль способна преодолевать подобные ограничения, выходя за пределы реальности для того, чтобы лучше ее понять.