Гибель Максимина
Гибель Максимина
Настроение в армии Максимина стало падать. Ползли зловещие слухи, что все провинции перешли на сторону сената и шлют большие силы в Италию. Здесь энергично действовали агенты Рима, старавшиеся повлиять на неустойчивые элементы армии. Наиболее подходящим материалом в этом отношении был 2-й парфянский легион. Он имел особые основания тяготиться гражданской войной. При Северах легион стоял недалеко от Рима, под Альбанской горой. Когда он был переброшен Максимином на Дунай, жены и дети солдат остались на месте. Естественно, что солдаты боялись, как бы их близкие не пострадали в случае осады Рима. Это создавало во 2-м парфянском легионе крайне тревожную атмосферу.
Враги Максимина, по-видимому, вели среди легиона соответствующую агитацию. Однажды в июньский полдень, когда военные действия из-за жары прекратились и воины отдыхали в палатках, часть 2-го парфянского легиона взбунтовалась и бросилась к ставке императора. Стража перешла на их сторону. Мятежники стали срывать изображения Максимина. Император вышел из палатки вместе со своим сыном и попытался успокоить солдат, но сразу же был убит. Его участь разделили сын и ближайшие помощники (238 г.).
Все это произошло так быстро, что главная масса армии, верная Максимину, не смогла ничего предпринять для его защиты. Растерянность охватила войско, особенно паннонцев и фракийцев. Безоружные солдаты подошли к стенам Аквилеи, прося открыть ворота. Но им в этом отказали. На стены вынесли изображения Пупиена, Бальбина и Гордиана, украшенные лавровыми венками. Солдатам предложили признать сенаторских императоров. Вместе с этим за стенами горожане организовали рынок, где изголодавшиеся и обносившиеся солдаты Максимина могли приобрести себе все необходимое.
В Равенну немедленно отправили всадников с радостной вестью. Они везли с собой ужасные трофеи — головы Максимина и его сына.
Пупиен, к которому тем временем пришли на помощь галло-германские войска, прибыл в Аквилею. Бывшие солдаты Максимина получили амнистию и денежные подарки. Но настроение среди них было далеко не блестящее. «Большинство их, — говорит Геродиан, — негодовало и втайне скорбело, что убит выбранный ими император, а царствуют ставленники сената» (VIII, 7, 3). Значительная часть армии была из-под Аквилеи отправлена Пупиеном обратно в провинции, на места их обычных стоянок. Сам он вернулся в Рим вместе с преторианцами и рейнскими войсками.
Некоторое время в столице господствовало приподнято-радостное настроение по случаю победы над фракийцем. Благодарственные жертвоприношения богам, театральные представления, гладиаторские игры, раздачи народу сменяли друг друга. Но под этой праздничной оболочкой назревали грозные события. Мы видели, что произошло в Риме в отсутствие Пупиена. Борьба между преторианскими ветеранами и населением, по-видимому, прекратилась после известия о гибели Максимина и прибытия в Рим сурового и решительного Пупиена. Последний опирался на галло-германские войска, по старой памяти сохранявшие к нему привязанность (он когда-то был наместником на Рейне). Но когда преторианцы вернулись в Рим, они узнали от своих товарищей-ветеранов о недавно разыгравшихся событиях. Эти рассказы попали на благоприятную почву. Преторианцы сожалели о Максимине, негодовали на сенат, снова захвативший в свои руки власть, ненавидели требовательного Пупиена и его галло-германцев.
Ко всему этому прибавились раздоры между обоими императорами. Опасность со стороны Максимина поневоле создавала единство действий и выдвигала на первый план Пупиена. С переходом же к мирному положению возникли трудности во взаимоотношениях между сенатом и двумя императорами. Бальбин как человек знатный и образованный считался «своим», а Пупиена сенаторские круги презирали как «выскочку». Все это чрезвычайно осложняло обстановку.
В конце июля 238 г. в городе происходили капитолийские игры. Почти все граждане были на празднике. Пупиен и Бальбин находились во дворце. Вдруг им донесли, что преторианцы идут к дворцу с явно враждебными намерениями. Пупиен хотел немедленно же вызвать на помощь галлов, но Бальбин запротестовал, боясь, что Пупиен с их помощью намеревается его свергнуть. Пока они спорили, преторианцы ворвались во дворец. Обоих императоров схватили, сорвали с них одежду и под градом побоев и издевательств повели по городу.
Рейнские войска узнали о мятеже и, схватив оружие, бросились на помощь. Но их лагерь находился довольно далеко. Преторианцам своевременно сообщили об их выступлении. Боясь, что жертвы будут вырваны из их рук, преторианцы покончили с полумертвыми императорами и бросили их тела на улице.
Оставался цезарь Гордиан. Мы видели, что этот мальчик в свое время был выдвинут в качестве противовеса сенаторским императорам. Естественно, что теперь преторианцы, не имевшие подходящего кандидата, ухватились за него. Они провозгласили его августом и увели с собой в лагерь. Там они заперли ворота и успокоились. Рейнские войска, прибыв на место происшествия и увидя, что все кончено, также вернулись в казармы. Они не собирались проливать свою кровь за мертвецов.
Таким образом, в Римской империи на протяжении около 4 месяцев было посажено на трон и свергнуто пять императоров. В конце концов формальная власть очутилась в руках 13-летнего мальчика Гордиана III, фактически являвшегося игрушкой преторианцев и рейнских войск. Последние быстро нашли общий язык и примирились, после того как галло-германцы были зачислены в гвардию.
Мы потому несколько подробнее остановились на событиях 235— 238 гг., что они очень типичны для первого периода кризиса III в. Солдатские мятежи и военные перевороты выступают здесь на первый план. Недисциплинированная солдатская масса, неустойчивая в своих желаниях, свергала и возводила императоров часто из-за минутного каприза, а иногда просто из желания получить денежный подарок от нового императора. Преторианцы, провинциальные войска ожесточенно боролись друг с другом за привилегированное положение. Иногда в военных мятежах проступали социально-классовые стремления беднейших слоев населения, особенно варварских элементов периферий. Сенат, выражая волю наиболее богатых и романизованных кругов империи, тщетно пытался сохранить руководящую роль в государстве. В его лице боролась за жизнь рабовладельческая верхушка античного общества. Нищие и голодные низы городского населения начали поднимать стихийные восстания. Они ненавидели богачей, сенат, преторианцев, провинциальных варваров. Но их легко можно было купить раздачами, зрелищами, громким и родовитым именем. Они легко меняли свои симпатии и антипатии, слепо бросаясь из одной крайности в другую. Все это порождало хаос, в котором очень трудно разобраться. Колоны и рабы в этот период еще не выступали самостоятельно: их втягивали в свою борьбу господствующие группировки римского общества (как была в Африке при Гордиане), или они примыкали к движениям городских низов.
Мы очень плохо знаем историю III в. после убийства Пупиена и Бальбина. На этом событии обрывается наш лучший источник для этой эпохи — произведение Геродиана. Для дальнейших событий мы вынуждены пользоваться краткими компиляциями поздних историков и отрывочными данными эпиграфики и нумизматики. Поэтому многие факты развивавшегося далее кризиса остаются нам совершенно неизвестными, о других мы знаем крайне мало.