От ос к локомотивам

За последние тысячу лет европейские государства претерпели интересную эволюцию: от ос к локомотивам. Долгое время государства были заняты главным образом войной, предоставляя заниматься другими видами деятельности иным организациям, покуда эти организации регулярно взимали дань. Взимавшие дань государства, хотя и демонстрировали крутой нрав, но были довольно легковесны в сравнении со своими мощными преемниками и наследниками: они кусали, но до конца кровь не выпивали. С течением времени государства — даже с интенсивным капиталом — расширяли свою деятельность, власть и обязательства, исполнение которых их связывало. У этих локомотивов было два рельса: средства к существованию, получаемые от гражданского населения, и обслуживание штатом гражданских служащих. Без этих рельсов эти настроенные на войну паровозы вообще не могли двигаться.

Основная и минимальная деятельность государства состоит из трех компонентов:

создание государства — наступление на соперников и претендентов в границах территории, на которую притязает государство, и сдерживание таковых;

ведение войны — наступление на соперников за границами территории, на которую государство уже заявило свои права;

защита — наступление и сдерживание тех, кто выступал как соперник основных союзников правителей внутри и вне территории, на которую государство заявляет права.

Но ни одно государство долго не просуществует, если не будет действовать и в четвертом направлении:

Изъятие — получение от подвластного населения средств на создание государства, ведение войны и защиту.

Как минимум государства, взимающие дань, ограничивались этими четырьмя видами деятельности и вторгались в жизнь своих номинальных подданных лишь для осуществления власти правящего класса или изъятия доходов. Однако все государства, как оказывается, рискованно вторгались и в три другие области:

разрешение споров (adjudication) — властное разрешение споров между представителями подвластного населения;

распределение — вмешательство в распределение товаров среди подвластного населения;

производство — контроль за производством и трансформацией товаров и услуг представителями подвластного населения.

Связь между этими видами деятельности схематично представлена на рис. 4.1. Ведение войны и создание государства способствовали один другому и даже оставались нераздельными, пока государства не начинали устанавливать безопасные, признанные границы вокруг своих компактных территорий. Для того и другого необходимо было изъятие ресурсов у местного населения. Когда государство делало ставку на союз или пыталось получить ресурсы от сравнительно мощного или мобильного актора, оно начинало защищать своего клиента, сдерживая соперников и врагов. По мере того как ширились изъятие и защита, возникала необходимость вынесения решения при спорах среди подвластного населения, в том числе регулирование законом самих изъятия и защиты.

Рис. 4.1. Основные виды деятельности государства и их взаимосвязь

Со временем вес и значение тех видов деятельности, которые на нашей диаграмме располагаются ниже, — разрешение споров, производство и распределение — начинали развиваться быстрее чем те, что находятся наверху: ведение войны, создание государства, изъятие и защита. Масса того, что большинство европейских государств инвестировали в военные действия (наступление на соперников и сдерживание их за границами территории, на которую государство заявило свои права) или создание государства (наступление на соперников и претендентов в границах территории, на которую заявляет права государство, и сдерживание таковых), продолжает и в XX веке расти, правда, неравномерно. Но деятельность по разрешению споров, производству и распределению из незначительной становится громадной. Даже, например, несоциалистические государства, где господствовала частная собственность, постепенно начинают вкладывать большие суммы в производство и/или регулирование потребления энергии, транспорт, коммуникации, питание и оружие. Поскольку же правители извлекают все больше и больше ресурсов на войну и другие действия принуждения из своих экономик, основные общественные классы все более и более успешно требуют от государства вмешательства не только в область войны и принуждения. На протяжении тысячелетнего периода, который мы здесь рассматриваем, определенно преобладала деятельность принуждения.

Для ведения войны европейским государствам приходилось заниматься производством оружия и изъятием из производства товаров (соли, спичек и табака), — тем самым государство, обладая монопольными правами, пополняло казну. Позднее все европейские государства стали больше вмешиваться в производство, по мере того, как все настойчивее становились требования рабочих и интеллектуалов ограничить злоупотребления капиталистов; в этом отношении социалистические государства представляют собой лишь крайнее выражение общей тенденции. Изъятие, защита и разрешение споров сплелись, наконец, и втянули государства в контроль за распределением. Сначала это был способ обеспечения доходов государства от потока товаров, затем — ответ на народные требования восстановления равенства и восполнения конкретных недостач. И в этом вопросе также социалистические государства были лишь крайним выражением общего расширения деятельности государства за пределы военной (деятельности).

В связи с изъятием ресурсов и умиротворением населения каждое европейское государство создавало наконец новую административную структуру на местном и региональном уровнях, а также в национальном масштабе. По договору в Като–Комбре-зи (1559 г.), например, было создано королевство Савой–Пьемон и на трон посажен Эммануэль Филиберт. Вскоре новый король вводит (в поисках денег) новшество: сначала доходную принудительную продажу соли, затем ценз для определения того, кто способен платить налоги, и наконец налог соответственно производительной области каждого населенного пункта. Этот налог вынуждал соседние поселения точно выверять границы, что вело к появлению кадастров и чиновников для их регулирования (Rambaud, Vincienne 1964: 11). Повсюду изъятия не только сокращали объем ценных ресурсов в сферах их обычного употребления, но также и производили новые формы политической организации.

Таким образом, деятельность государства сильнейшим образом затрагивала интересы всего населения, коллективное действие и гражданские права. Когда правители и агенты государства занимались войной, созданием государства, защитой, изъятием, разрешением споров, распределением и производством, они посягали на вполне определенные интересы людей, живших на контролируемой этим государством территории. Это воздействие часто было негативным, поскольку государства то и дело захватывали землю, капиталы, товары и услуги, до того служившие другим целям. По большей части ресурсы, которые короли и их министры употребляли на создание военной мощи, были изъяты из трудовой деятельности и накоплений простых людей и представляли собой отвлечение средств от более важных для простых людей целей. Хотя капиталисты иногда с радостью вкладывались в государственные финансы и в защиту, которую государственная власть предоставляла их бизнесу, хотя региональные магнаты иногда вступали в союз с королями, чтобы отразить собственных врагов, но большинство людей, имевших инвестиции в тех ресурсах, которые монархи стремились отнять, упрямо сопротивлялись требованиям королей.

В конце концов, труд, товары, деньги и другие ресурсы, необходимые государству, были заключены в обязательства и цели, очень важные для домохозяйств и общин. В короткой перспективе, в рамках кругозора простых людей, то что мы теперь беспечно называем «формирование государства», состояло в натравливании безжалостных сборщиков налогов на бедных крестьян и ремесленников, в принудительной продаже для уплаты налогов домашних животных, которые могли бы пойти на покупку приданого, в заключении местных лидеров в качестве заложников, чтобы их община заплатила просроченные налоги, в повешении тех, кто протестовал, в натравливании жестоких солдат на беспомощное гражданское население, в призыве на военную службу молодых людей — единственной надежды стариков на спокойную старость, в вынужденной покупке испорченной соли, в возвышении и без того заносчивых местных владетельных лиц на государственные посты, в насаждении религиозного единообразия во имя общественного порядка и морали. Не удивительно, что беспомощные европейцы часто верили в «доброго царя», которого обманывают и даже держат в плену дурные советники.

И характер государства, и объем его деятельности варьировались, будучи функцией от господствующей в границах этого государства экономики. В регионах интенсивного принуждения правители обычно привлекали ресурсы для ведения войны и другой подобной деятельности прямой реквизицией и воинской повинностью. Таможенные сборы и акцизы приносили небольшую прибыль в сравнительно некоммерциализованных экономиках, но институт подушного налога и налога на землю создал внушительную фискальную машину и давал землевладельцам, деревенским старостам и другим лицам, непосредственно контролировавшим главные ресурсы, значительную власть. В регионах интенсивного капитала капиталисты, товарный обмен и сильные муниципальные организации были серьезным ограничением для государства, когда оно стремилось осуществлять прямой контроль над отдельными лицами и домохозяйствами. Одновременно эти факторы облегчали обращение к сравнительно действенным и безболезненным налогам на торговлю — этому источнику доходов государства. Также доступность кредита позволяла правителям растянуть оплату военной деятельности на продолжительный период, вместо того чтобы производить быстрое и болезненное изъятие. В этих регионах государства создавали небольшие отдельные центральные аппараты. В регионах, шедших по пути капитал + принуждение, отмечается промежуточное положение: пусть и нехотя, правители здесь действовали с согласия землевладельцев и купцов, собирали доходы и с земли, и с торговли и таким образом создавали двойственные государственные структуры, где знать противостояла — а со временем сотрудничала — коммерсантам.