Год 1830. Чумной бунт в Севастополе

В России на польские события наложились две эпидемии, и они вызвали у населения гораздо больше страхов и толков, чем объявленная императором «польская зараза».

Первое несчастье случилось в южном Севастополе, куда приходили задействованные в очередной войне с турками эскадры. Прибывающие с фронта солдаты и моряки приносили на родину чумную заразу. И с лета 1828 года вспышки чумы начались по всему югу России. Поскольку Севастополь считался городом стратегического значения, в нем сразу же ввели карантин. Поначалу это были обычные заставы, контролировавшие приток и отток населения. Посты стояли больше для формальности, потому что никакой особенной роли в предотвращении эпидемии не играли. Но летом 1829 года карантинные меры были усилены: теперь караульные не просто смотрели, чтобы в город не проехали заведомо больные, но попросту помещали всех въезжающих в город в карантин на 2–3 недели.

Разумеется, эта мера сработала на сто процентов: крестьяне стали избегать поездок в Севастополь, а вместе с крестьянами сразу оскудел севастопольский рынок, и запасы продовольствия стали стремительно истощаться. В самом городе любому заболевшему простой простудой тоже грозил карантин. Госпитали, куда отправляли всех без разбора, были переполнены и сами стали рассадниками болезней. Чиновники, отвечавшие за карантинную службу, замечательно обогащались: за определенную мзду карантина можно было избежать (возможно, даже имея все признаки чумы). Такая «чудесная» организация противочумных мер тяжелее всего ударила по беднякам, которые стали умирать и от заразы, и от голода. Вымирание Севастополя встревожило Петербург, послали комиссию. Комиссия вскрыла мздоимство. Тут же в полном составе она была отозвана, а карантин еще больше ужесточен.

Прибывающие с фронта солдаты и моряки приносили на родину чумную заразу. И с лета 1828 года вспышки чумы начались по всему югу России. Поскольку Севастополь считался городом стратегического значения, в нем сразу же ввели карантин.

В марте 1830 года севастопольцам запретили выходить из домов. Очевидно, эти меры дали какой-то результат, потому что в мае карантин частично отменили. То есть его полностью сняли в благоустроенной части города и продлили еще на неделю в Корабельной слободе, которая считалась рассадником инфекции. Поскольку инфекция среди этого беднейшего населения никуда не делась, по окончании недельного срока власти придумали оригинальное решение: продлить карантин еще на две недели и вывезти всю слободку за пределы города, где поселить в наспех сколоченных бараках.

Это распоряжение жители Корабельной слободы отказались исполнять, их поддержали матросы, имевшие в слободке родных и друзей. Пришедшие выводить жителей столкнулись с таким криком и сопротивлением, что срочно позвали на помощь контр-адмирала Скаловского и местного протопопа. Ни уговоры, ни увещевания не помогли. Тогда власти решили взять слободку в осаду. Прислали два батальона солдат. Народ заволновался и стал самоорганизовываться, то есть создавать боевые отряды и вооружаться – там, в слободке, было много отставных военных, они знали, как нужно действовать. Это страшно испугало военного губернатора Столыпина, он тут же отправил по городу усиленные патрули и взял под охрану собственный дом. Вот эта мера и стала последней каплей, переполнившей терпение севастопольцев.

Собралась огромная толпа, которая пошла не вести переговоры со Столыпиным, а брать его дом штурмом.

И это удалось. Губернатора вытащили и убили. Потом толпа взяла Адмиралтейство. К простому народу присоединились матросы, и вся эта масса начала сносить карантинные заставы, а потом двинулась освобождать Корабельную слободу.

Собралась огромная толпа, которая пошла не вести переговоры со Столыпиным, а брать его дом штурмом. И это удалось. Губернатора вытащили и убили. Потом толпа взяла Адмиралтейство. К простому народу присоединились матросы, и вся эта масса начала сносить карантинные заставы, а потом двинулась освобождать Корабельную слободу. Оцепление смяли, и солдаты тоже влились в ряды восставших. К ночи гарнизон города тоже перешел на их сторону, полиция попросту сбежала, и власти в Севастополе не стало. Толпа бродила по улицам, выволакивала из домов карантинных чиновников и офицеров, била их от души и требовала дать расписки, что чумы в городе нет и не будет. Назначенному на место убитого Столыпина Турчанинову пришлось, чтобы остаться в живых, срочно издать приказ, отменяющий все карантинные меры. А что ему еще оставалось? Народ сразу же успокоился и занялся своими делами.

Но перепуганные власти прислали стратегическому объекту военную помощь, и в город вошли войска. Тут же началось следствие, и семерых самых отчаянных крикунов приговорили к казни, еще тысячу отправили в каторгу, а больше четырех тысяч расселили по другим городам. Таков был результат этого бунта. А до того, что чума косила прочие, не стратегические южные городки, дела никому не было.